Я так и не успел многого тебе рассказать

Группа битый час бродила по окрестностям, выкрикивая имя. Лив, прихрамывая, дошла до центра поляны и опустилась на колени. —Здесь я уже не чувствую его. Как будто сквозь землю провалился. —девушка водила руками по земле, словно пытаясь найти связующую ниточку. —Валькирия, перед отходом ко сну он говорил, что боится твоего возвращения в Мидгард. Может он…—Улль неопределённо махнул рукой, пытаясь подобрать слова. —Что!? —возможно, Лив крикнула громче, чем следовало. —Ну что? Бросил меня, хочешь сказать? Он ни за что бы этого не сделал! Только не Андвари… —она с мольбой посмотрела на Сагра, но и он отвернул лицо, не желая делать выводов и принимать участие в этих разборках не к месту. —Я знаю, он не очень вам нравится. Он самовлюблённый, циничный, холодный. Но это мой выбор. И я прошу у вас только одного… помочь мне найти его. Он в беде, я знаю. —она закрыла лицо руками. В глазах ужасно жгло, а глотку распирало от давления. Сагр тихонько опустился рядом с ней. —Надо идти за стену. Если он куда-то и делся бы отсюда, то только в Мидгард. ******************************************* —А-Андва-ари-и! — Улль кричал со всех сил в сложённые трубой ладони, без опаски, что сойдёт лавина. Во льдах он чувствовал себя уверенно, остро слыша дыхание горы и зная, как она безмолвно помогает, как стыдится смертей невинных, как бережно застилает белым ковром их последние пристанища. Лив тяжело ступала по сугробам, ноги постепенно отмерзали, но, на удивление: —Я его чувствую. Он где-то рядом. —разглядеть хотя бы слабое золотое свечение не получалось. Лив успокаивала себя тем, что у цвергов не так много врожденной силы, а солнце слепит глаза. Тем временем… ******************************************* Кристаллики льда звенели в воздухе, созданные невероятным холодом, под ногами хрустел снег, местами красный, местами белоснежный, кое-где нетронутый, но в большинстве, истоптанный и разворошенный. Одежда насквозь вымокла, оледеневшие руки в перчатках крепко сжимали рукоять меча, но лишь потому, что разжать их было уже будто невозможно и мучительно больно. С трудом шагая по колено в окровавленном снежном покрове, Андвари медленно приближался к своей цели. Его шляпа давно слетела и осталась где-то позади, растрёпанные волосы мешали четко видеть картину, изредка попадая в рот, приоткрытый от тяжёлого дыхания. Когда цель была достигнута, он упал на колени, сжимая у груди почти бездыханное синюшное тело. Зелёные глаза с отчаянием впивались в его лицо. — Где же ты?—прошептали испещрённые трещинами губы. — Госпожа, я здесь. ******************************************* «—Я здесь…» —он кричал это так громко, что внутри все дрожало, но, к сожалению, крик этот было слышно только на задворках его сознания. Цверг пытался шевельнуть, хотя бы пальцем, но тело оцепенело от холода и боли. Вскоре он снова перестал слышать зов и в это мгновение провалился глубже в своё бессознательное. ******************************************* — Госпожа, на улице такая гадкая морось, стоило бы вернуться в дом. —она обратила ко мне мягкое и расслабленное лицо. Я не видел его, когда она говорила с другими. — Спасибо, но мне… практически комфортно. Я планировала побыть одна, подумать. —Госпожа всегда любила уходить в себя, так же как и я. — Простите, что потревожил. Удаляюсь. — делать этого не хотелось, но глаза мои будто стыдливо опустились и я поспешил оставить ее в одиночестве. — Но ты мог бы присоединиться. Я не стал задавать много вопросов и просто сел рядом с ней на деревянную ступеньку, проследив за ее взглядом, направил свой туда же. Тёмный и холодный лес, но такой чарующий запахами и звуками. Я сразу понял, что она дитя земли и бушующей флоры, дождя и искрящегося снега. — Мне нравится с тобой разговаривать, Андвари. Во всем этом сумасшествии, ты кажешься единственным реальным. Будто я просто в гостях у бабули и болтаю с милым соседским пареньком о простых вещах. —искренне не хотелось поддаваться, мозг до последнего сопротивлялся, но сердце не содержалось и пропустило один удар… а затем ещё один. И ещё один. Я старался не спугнуть ее поток мыслей своим острым взглядом и лишь изредка косил глаза на эти румяные щеки и провокационно длинные ресницы. — И молчать с тобой приятно. Просто когда все молчат, значит случилось что-то плохое и надо срочно что-то делать. А если мы молчим вдвоём, значит мы сделали долгожданный привал и можно снять броню и отложить оружие. Как-то так получается. Я снял свою любимую шляпу и надел на неё. — Надеюсь, это поможет сделать ваш комфорт совершенным.— я впервые запястьем ощутил исходящее от неё тепло. Знал бы я, как долго потом буду представлять перед сном, будто по прежнему чувствую это. На языке крутилось так много слов, но Госпожа изволила молчать. ******************************************* —Лив, надо вернуться. Мы все здесь погибнем. —лекарь сильнее прижал к себе дрожащее тело девушки, делясь с ней меховой накидкой и согревая руки своим дыханием, но продолжая идти. —Н-нет. Он точно ж-жив. Я з-знаю. —будь она обычным человеком, уже давно бы потеряла сознание. Улль шёл сильно правее от них, чтобы захватить больше территории. Казалось, что ему лишь чуть прохладно и ледяной ветер совсем не хлещет его своими розгами. Лучник почувствовал слабую рябь в воздухе и замер. Лив и Сагр тоже остановились, увидев это. Мужчина аккуратно провёл рукой по снегу, пытаясь понять направление и потом сорвался с места с криком: —Здесь! Улль мастерски спускался вниз по склону, наморозив себе ледяную пластину для скольжения. Лив и Сагр же спускались как попало - местами бегом, местами на своём мягком отмороженном месте. Добравшись до валуна Улль кинулся к Андвари, но остановился от крика вана позади. —Стой, говорю! Не трогай. —лучник недоуменно оглянулся и лишь потом заметил вокруг окровавленный снег. —Нельзя. На вид у него все косточки переломаны. Лив изнеможённо рухнула под тяжестью своего веса. Рыдания застыли в горле, она совсем не понимала, что чувствует. Пустоту? Всего день назад он прижимал ее к себе, пряча от злобы всех девяти миров сразу, позволяя чувствовать себя маленькой и беззащитной, а теперь он сам нуждается в помощи, висит на ниточке, которая со слабым сиянием извивалась прямо над его головой. Ей было невыносимо смотреть на застывшее в неестественной позе тело. Она не сразу расслышала диалог мужчин, очнувшись от ужаса на середине. —…ближайшее тонкое место? —Около получаса, нужно вниз, к подножию горы. Оттуда нас должно перекинуть в Свартальфхейм. Раньше было на самом пике, окраина Асгарда. Но я не уверен, что оно все ещё сохранилось. —Сагр на мгновение задумался и кивнул. —Лив, мне не хватит сил на поддержание жизни. Мы уложим его на ледяные сани, которые сделаешь ты, Улль. А ты, —он посмотрел на бледную валькирию. —должна будешь поддерживать все это время циркуляцию энергии. —Как это делать? —Лив в тысячный раз пожалела о том, что так и не удосужилась научиться пользоваться своей силой. Травник взял ее ладонь и приложил к спине безмолвного цверга. —Ты должна почувствовать ее под пальцами, как ты сделала это с листом. Но будь осторожна, не вливай слишком сильно. Вы должны соединиться, пусть он питается от тебя силой, словно молоком матери. «Матери» Внезапно Лив подумала, что ничего не знает от родителях Андвари. Он никогда не говорил о них. Мужчины начали осторожно перекладывать Андвари на сани. Лив поёжилась от сравнения с мешком, настолько обмякшим он был. Сани начали своё движение, вначале неторопливо, но после сильно разогнались. Лив прижалась к лицу цверга, пряча его от ледяных порывов ветра и режущего кожу снега. Ей хотелось отдать ему все своё тепло, только бы он открыл глаза. «—Я здесь, Госпожа» Улль отлично постарался, все расстояние они преодолели очень быстро. Сагр закутал цверга в свою шубу и жестом показал богу, чтобы тот создал ледяную корку. —Ему же холодно. —тихо всхлипнула Лив, не отнимая руки от его лица. —Цверги хладнокровны. Если бы не эта черта, мы бы разожгли погребальный костёр прямо там. —немного раздраженно процедил Улль, но девушка не стала заострять на этом внимание. Только не сейчас. Не время для глупых разборок, для выяснения, почему же он так зол на Лив. Она тихонько мычала, пытаясь сдержать свой плач. Перламутровая кожа, обычно сияющая изнутри, приобрела серо-синий оттенок, со лба, через глаза, спускалась струя уже запекшейся крови. Волосы. Его чудесные, мягкие, шелковистые волосы… Сбились клоками, покрылись слоем наледи. Чем ближе они были к тонкому месту, тем сложнее было идти. Мужчины остановились, а дальше все как в тумане: горячие руки Улля, ослепительная вспышка, мягкая трава, щекочущая щеку и лоб.