***
Родителям Стива Харрингтона сообщили о смерти сына по телефону. Их попросили приехать на опознание тела погибшего. Когда Эдди увидел Харрингтонов, он опешил. Ни одна морщина, ни один мускул не дрогнули на лице его отца, когда они выходили из кабинета патологоанатома. По щекам его жены текли слёзы, но лицо было каменным, не выражая никаких эмоций. Им было плевать на Стива. На его смерть. Миссис Харрингтон уговорила мужа устроить похороны для сына.~
Кажется, весь город тогда собрался, чтобы почтить память Стива. Эдди не чувствовал ни капли облегчения. Он готов был отдать руку на отсечение, что большинство даже не знали Стива. Всё было ради шоу. От этой мысли становилось противно. Хотелось кричать и плакать. Кто-то подходил к гробу, говоря прощальные слова, кто-то кидал одинокие гвоздики на крышку, кто-то клал письма рядом с надгробной плитой. Какое лицемерие. Эдди хотелось узнать, что они в них писали. Что вообще можно написать человеку, которого не знаешь. Хоппер с Джойс и остальные тоже были там. Единственные люди, которые и правда скорбели. Которым было дело до погибшего мальчика. По щекам Хоппера текли скупые слёзы, пока он прижимал Джойс к своей груди.~
Он сидел в трейлере, допивая последнюю бутылку пива, что была в его холодильнике. Вещи были разбросаны по всему трейлеру. Пустые бутылки из-под дешёвой водки, пива и в принципе всего, что он мог залить в себя, валялись на полу. Эдди ушёл в разнос, после смерти Стива. Ребята пытались помочь, но выходило так себе. Каждый был слишком поглощён утратой, чтобы опекать взрослого парня.~
— Вставай, Мансон. Я больше не собираюсь смотреть на то, как ты губишь себя. Тебе тяжело, я знаю, парень. — Ничего вы не знаете! — Знаю. Не думай, что ты единственный, кто терял любовь, малец. Я не слепой. Но нужно жить дальше, я могу тебе помочь. — Вы обещаете? — Обещаю, парень. — пауза. — Ну, так что? — Я согласен, сэр.***
— Сэр? Вы меня слышите? — репортёрша машет руками перед его лицом, возвращая в реальный мир. — Это не вашего ума дело, девушка. Прошу, дайте пройти. — он протискивается сквозь толпу, ко входу в здание. — Мистер Ма… — Сержант Мансон. Повторяю в последний раз, я не даю комментариев.— отрезает мужчина, поворачиваясь к другим полицейским, воркующим о чём-то своём. — Ради всего святого, Каллахан, уведите их отсюда. — тот сразу подскакивает, направляясь к репортёрам и бездельникам, столпившимся поглазеть на новое тело. Мансон наблюдает за сопротивляющимися журналистами ещё пару секунд и, поворачиваясь к двери, если это вообще можно назвать дверью, открывает. Помещение встречает его запахом сырости и гнили. Краска, когда-то имеющая ярко-красный оттенок, облезла и облупилась под гнётом влаги, обнажая стены. Дерево набухло и начало гнить, источая ужасную вонь. Потолок выглядел не лучше. В крыше имелось пару дырок, в которые затекала вода и, падая на пол, впитывалась в деревянный пол. Балки и перекрытия, удерживающие крышу от обвала, трещали и норовили вот-вот сломаться или расклеится, судя по тому, насколько всё помещение пропитано водой. Одинокий полуразвалившийся комод стоял в углу, у которого столпилась кучка людей. — Мансон, иди сюда. — зовёт его шериф. Он поднимает глаза на звук и видит Хоппера и судебно-медицинского эксперта, рядом с которыми лежит тело. Эдди подходит ближе к шефу, бегло осматривая труп. — Выглядишь так же, как этот труп, пацан. — Спасибо, Хоп, ты сегодня такой добрый. — отвечает Мансон. И, он, конечно, не собирается рассказывать, почему он так выглядит.***
Он идёт по лесу. В темноте ничего не видно. Стоит гробовая тишина, стучащая в ушах. Он пытается осмотреться, но ничего кроме него и темноты нет. Он разворачивается и идёт дальше, пытаясь выбраться из такого странного сна. Или кошмара? Вдруг, вдалеке, он слышит крик. Он срывается с места и бежит на источник звука. Пытается бежать так быстро, как может. Ветки хлещут по лицу и рукам, раздирая кожу. Он чувствует эту боль. Но почему? Он же во сне. Во снах боли не чувствуют, разве не так? Когда он выбегает на поляну, крик резко стихает. Сердце стучит в груди, подсознание подкидывает ужасные развития событий. Он оглядывается и замечает человека, сидящего на траве. Там кровь. Везде. Человек весь покрыт кровью, она стекает с его волос, падая на зелёную траву, окрашивая её в уродливо-красный. Он срывается с места, боясь что человек ранен. Человек медленно встаёт. Его кости сломаны, они выглядывают из-под порванной кожи. Рёбра продырявили грудь, в центре которой отчетливо виднеется сердце. Парень поднимает голову. Сердце мгновенно уходит в пятки, дыхание сбивается, руки начинают неистово трястись. — Ты убил меня, Эдди. — говорит Стив Харрингтон. — Стив? Почему ты так говоришь? Я не убивал тебя! — на него накатывает паника, голос трясётся. — Ты убил меня, Эдди. Если бы ты не был тряпкой, я был бы жив. Ты во всём виноват! Ты! Ты! Ты! — Стив срывается на визг. Кость, торчащая из шеи, вылезает наружу ещё сильнее. — Нет! Нет! Это неправда! Я не виноват! Я люблю тебя, Стив! — Если бы любил, не бросил бы умирать. Ты лжец! — Стив резко замолкает, начиная улыбаться. Изо рта течёт что-то чёрное. — Ты хотел моё сердце, Эдди. — он поднимает сломанную руку и подносит её к своей груди. Просовывая пальцы внутрь, он вырывает оттуда своё сердце и, хватая запястье Эдди, вкладывает его в руку. — Забирай.***
— Земля вызывает Мансона. — говорит Хоппер, полностью поворачиваясь к трупу. — Что скажешь? Эдди садится на корточки, пробегаясь глазами по телу. Девушка, лет шестнадцати, лежит в ужасно неестественной позе. Она одета в форму чирлидерши школы Хоукинса. Само тело покрыто странными пятнами, не похожими на трупные, хотя и те имеются. Трупное окоченение уже наступило. Никаких колотых ран нет. Из глаз и ушей были видны следы вытекающей, оттуда, крови. Он может со стопроцентной уверенностью сказать, что это связано с изнанкой. Скорее всего кто-то или что-то взорвало ей мозг. В прямом смысле. Грудь пробита. Из дыры виднеется сердце. Всё это, отдалённо напомнило ему о Крисси. — Я думаю, что смерть наступила около десяти часов назад. — он поднимает голову, обращаясь к медику. — Запишите это в протокол. Так же запишите то, что она была ученицей, потом можете забирать тело. — судмедэксперт кивает и молча уходит. — Ты же понимаешь, что это не обычное убийство? — тихо спрашивает Хоппер, дабы не привлекать лишнего внимания. — Понимаю. И меня это чертовски не радует, Джим. Мне этого дерьма хватило, когда меня обвиняли в таком же убийстве. Только в этом случае это не Векна. Тут что-то другое. Видишь дыру в груди? — Как такое не увидеть? — задаёт риторический вопрос шериф. — Я думаю, что ей взорвали мозг, но знаешь, что-то мне подсказывает, что она, — он кивает в сторону тела. — только начало. Эдди слышит какие-то звуки сзади, но не оборачивается, продолжая осматривать труп. — Прошу всех покинуть помещение. Это дело передано в руки спецслужб. — говорит мужской голос. Почему-то, этот голос кажется Эдди смутно знакомым, но Мансон не может вспомнить где именно он его слышал. С какого хуя какие-то федералы решили, что могут прийти и отобрать у него работу. Они не знают того, что знает Мансон. Он начинает закипать и резко поворачивает голову, дабы послать их нахуй. Слова так и остаются стоять комом в горле. Сердце начинает биться быстрее. Страх и шок подступают незаметно, обрушиваясь на него огромной волной. У Эдди еле как получается выдавить: — Стив?