***
Когда Эдди подъезжает к месту преступления, Стив со своим хваленным коллегой уже стоят у дверей. Харрингтон облокачивается на капот новенькой “BMW”, в протезированной руке у него зажата на половину выкуренная сигарета. На носу солнцезащитные очки, которые присутствуют скорее для образа, так как в октябре в Хоукинсе солнце — довольно редкое явление. Ларри — от упоминания этого имени Мансона передёргивает — возвышается над Стивом, его рука опирается об капот рядом с бедром Харрингтона. Эдди никогда не считал себя ревнивым, а уж тем более собственником, но кажется эта картина напрочь перевернула его убеждения. Сердце Эдди неприятно покалывает и сжимается. Внутренний зверь тихо рычит в его груди в знак протеста. Он так сильно хочет подойти к нему, обнять, сделать всё необходимое, чтобы Стив Харрингтон больше никогда не знал, что такое боль. Такие мысли удивили его, даже напугали. Он и раньше чувствовал обязанность защищать людей: ребят из Адского Клуба, ещё тогда, в школе, других его друзей, коллег по работе, дядю, Хоппера, детей, которым они со Стивом были родителями, черт возьми, даже Крисси, в восемьдесят шестом. Но, кажется, ничего не сравнится с закипающей кровью, бурлящей в его венах при виде Ларри и Стива вместе, при виде шрамов, которыми последний был покрыт. Эдди знает, что должен рассказать Стиву что он чувствует; что чувствовал все эти годы. — Тебе нужно особое приглашение, Мансон? — из мыслей его вырывает громкий голос Ларри, который опирается о забор дома, в котором было найдено тело. — Уже лечу, капитан. — отвечает Мансон, стараясь не показывать своего раздражения. Конфликты и скандалы с новым коллегой — последнее что ему нужно в данный момент. На этот раз это обычный ухоженный дом, на окраине города. Аккуратно подстриженный газон потерял былой насыщенный зелёный цвет, приобретая желтоватый оттенок. Низкий забор украшен декорациями в честь Хэллоуина. Летучие мыши и паутина красиво развешаны на деревьях, скелеты сидят у их подножья. Надгробные плиты аккуратно расставлены под одним из окон дома. Какая ирония. Стив толкает калитку, и та, издав пронзительный скрежет, открывается. Все трое проходят по дорожке, выложенной из камня, к крыльцу. Харрингтон поднимает протезированную руку, дёргая ручку. Дверь, как и калитка, издаёт неприятный скрип, но всё же поддаётся и медленно распахивается. Внутри их встречает довольно мрачная атмосфера предхэллоуинской суеты. Паутина развешана по углам, создавая ощущение, что в этом доме много лет никто не жил. Эдди кидает мимолетный взгляд в сторону, останавливаясь на парне справа. Стив выглядит так, будто увидел призрака. Он остановился как вкопанный, смотря в одну точку. Эдди не уверен, что именно вызвало такую реакцию. Возможно, это напомнило ему дом Крилла. Возможно, это было воспоминанием, которое навсегда оставило огромный шрам на его лице. Эдди делает мысленную пометку выяснить, откуда именно у Харрингтона этот шрам. Они проходят дальше, в комнату, где было совершено преступление. Комната тоже украшена по всем традициям Хэллоуина. Пауки, выглядящие до жути правдоподобно, свисают с потолка, поглядывая на незваных гостей. Под ними, на кровати, лежит бездыханное тело девочки. На вид ей лет шестнадцать, может восемнадцать, не более. Чёрные длинные локоны разбросаны на подушке, глаза закрыты, а лицо, выражающее спокойствие, было бледным, почти белым. Если бы не дыра в её груди, можно было бы счесть, что она просто спит. Кровавые подтёки под глазами и ушами выглядели так же, как и у самой первой жертвы. И у второй, и третьей, и четвёртой. Все убийства идентичны друг другу. Ничего удивительного, Изнанка любит совершенство. — Если я стану жертвой этого психа, заберёшь моё сердце. Считай, свадебный подарок. — говорит Ларри, поворачиваясь к Стиву, который только закатывает глаза, садясь на колени перед кроватью. — Детка, ну какая свадьба без жениха? — Эдди только и может что смотреть на этих двоих с выражением шока на лице. Неужели они встречаются? Это вполне логично, учитывая то, как они липнут друг к другу. — Если вместо своего сердца, я принесу тебе сердце убийцы, ты выйдешь за меня? — смеётся Смит, параллельно записывая что-то в блокнот. — Вот тогда и посмотрим, а до той поры, сплю с кем хочу. — язвит Харрингтон. — Ты разбиваешь мне сердце, детка. Я думал, я единственный, кто достоин в полной мере видеть эту задницу. — Взгляд Эдди смело можно назвать убийственным. Его челка спадает на лоб, а из-за игры теней, глаза кажутся совершенно чёрными. Ревность бурлит в крови. Он с силой стискивает челюсть, от чего желваки начинают ходить ходуном, ладони сжимаются в кулаки, а ногти впиваются в кожу. Они продолжают работать над трупом, перекидываясь различными фразочками. В основном, это либо флирт между Ларри и Стивом, либо стёб Ларри над Эдди. Мансон уверен, что это самое изнурительное дело в его карьере.***
Они едут по ухабистой дороге, ведущей через лес. Над городом сгустились тучи, в солнце зашло за горизонт. Сумрачный лес возвращает Стива в тот период его жизни, которого он боится больше всего, и не важно, будь это лес в Вирджинии, на окраине Нью-Йорка, или в Хоукинсе. Подсознание всё равно посылает ужасные картинки из прошлого, будто насмехаясь над ним. — Земля вызывает Стива. — Ларри сидит за рулём, обеспокоено поглядывая на парня через зеркало. — Опять видения? — Типо того. Просто очень не люблю леса, особенно этот. Я буду в порядке, просто вывези меня отсюда, пожалуйста. — они продолжают ехать в тишине, а Стив прокручивает весь день в своей голове. На протяжении всего дня, Стив чувствовал взгляд Эдди на себе. Он был тяжёлым, изучающим. Стив не был идиотом, коим его всегда считали. Эдди были нужны ответы, и он это понимает. Только Харрингтон совершенно не уверен что он готов их дать. Последние пять лет были ворохом страданий, боли и травм. Естественно, были и хорошие моменты. С работой специального агента он быстро свыкся. Она не так сильно отличалась от того, что Стив и другие делали в период с восемьдесят третьего по восемьдесят шестой. Но были и те моменты, которые он не готов вспоминать, потому что он совершенно не уверен, что последует дальше. Его пугает то, что скрыто внутри него. Тьма, запрятанная глубоко, в самой тёмной и жестокой части его души. Он зарёкся никогда больше не прибегать к Тьме. Он чувствует, что в следующий раз Тьма не даст ему так легко отделаться. Она поглотит его, и настоящий Стив Харрингтон исчезнет навсегда. Он боится давать Эдди ответы, потому что знает, чувствует, что увидит как его лицо искривится в отвращении и, развернувшись, тот уйдёт, не проронив ни слова. Именно поэтому он избегает встреч с Робин и Нэнси, хотя знает как сильно они хотят его увидеть. Именно поэтому он не рассказывает детям, которые заслуживают знать. Он знает, что есть риск того, что Эдди расскажет детям. Стив очень надеется что Эдди не идиот.***
Эдди идиот. Именно поэтому он стоит в доме своего дяди с телефонной трубкой в руках. На другом конце провода тишина. — Это правда? — голос трясётся, человек на другом конце тяжело дышит в трубку. — Да, от начала и до конца. Нэнс и Робс уже в курсе, на самом деле ты единственный кому я успел это сказать. — Эдди переминается с ноги на ногу, неуверенный в своих действиях. — Я не знаю можно ли вообще об этом рассказывать, но я считаю, что ты заслуживаешь знать. — Я приеду на следующей неделе. — говорит парень. — Не приедешь, Хендерсон. Сначала я поговорю со Стивом, узнаю что вообще произошло и продолжает происходить, и только тогда, если он даст согласие, ты приедешь. Понял? Дастин ещё какое-то время протестует, но в итоге соглашается на условия Мансона и, немного поговорив об образовании Дастина и его успехах в университете, они закачивают звонок. — Так это правда, что пацан Харрингтонов жив? — не ожидав вопроса, Эдди подпрыгивает на месте, поворачиваясь к дяде лицом. Уэйн выглядит озадаченно и смотрит как-то обеспокоено. — Правда. — смысла врать у него нет. От дяди редко что можно скрыть. — Всё ещё любишь его? — Эдди кивает, дёргая рукав своей служебной рубашки. — Я и не сомневался. Эдди, вам нужно прекратить топтаться вокруг да около. Прошло пять лет и он буквально считался мёртвым. Мы все видели его труп. Сколько ещё времени вы потратите в пустую? Будете избегать друг друга до тех пор, пока кто-нибудь из вас не погибнет по-настоящему? — Эдди знает, Уэйн прав. Он всегда прав. — Я стараюсь сделать всё возможное Уэйн, но всё не так просто. — Эдди даёт понять, что тема закрыта и Мистер Мансон прекращает свои попытки донести до племянника донельзя простую истину.***
Утром Эдди просыпается от телефонного звонка. Он лежит на кровати, не двигаясь, надеясь, что звонящий поймёт его намёк и отъебётся. Через минуту, Мансон не выдерживает и поднимается с кровати, шлёпая босыми ногами по полу, нехотя идёт к телефону. — Сержант Эдвард Мансон слушает. — говорит он хриплым ото сна голосом. — Утро, сержант. — голос на другом конце провода принадлежит Хопперу, чему Эдди успевает обрадоваться. — Харрингтон обвинён в убийствах по нашему делу, ты должен задержать его до выяснения обстоятельств. Приказ сверху. Мне жаль, Эдди, но это уже не тот Стив, которого мы знали. — улыбка мгновенно спадает с его лица, а он сам только и может что молча пялиться в стену. Хоппер ничего не объясняя, отдаёт приказ, а Эдди ничего не остаётся кроме как исполнить его. Всю дорогу он думает. Стив не мог совершать эти убийства. Просто не мог. Мансон отказывался в это верить, потому что, какого хуя? Все эти обвинения — бред. Эдди знает Стива, знает что тот не способен на такое. А правда ли он его знает? Выходя из машины, он собирается с мыслями, и направляется в сторону очередного места преступления. Стив и Ларри как обычно уже на месте. Харрингтон сидит в ногах у трупа, парня лет двадцати пяти. Эдди громко хлопает дверью, прочищая горло. Около десятка глаз, в том числе и Стива, уставились на него. — Стив Харрингтон, вы задержаны по обвинению в семи тяжких убийствах второй степени. Эдди смотрит в глаза Стиву, пока тому заламывают руки за спину, надевая наручники. На секунду, Мансону кажется, что это и правда он убийца. Глаза Харрингтона чернеют, а черты лица заостряются. В его взгляде читаются разочарование и гнев, боль и ярость. Они не разрывают зрительный контакт до того момента, пока Стива не выводят из здания, запихивая в полицейскую машину так, будто он мешок с дерьмом, а не человек. В глазах начинает щипать. Эдди не оборачивается, отгоняя непрошеные слёзы. Он поднимает глаза, натыкаясь на Ларри. Во взгляде последнего нет ничего кроме ненависти. — Он доверял тебе, ублюдок, а ты предал его. — Эдди молча смотрит в ответ, расправляет плечи и вытягивается, чтобы выглядеть увереннее. Спустя пять лет, чувство вины снова даёт о себе знать, обрушиваясь на Эдди огромной волной, утаскивая его на дно. — Я буду твоим падением, Мансон. — выплёвывает Смит и, толкая сержанта плечом, уходит. Эдди его не винит.