***
Было сложно привыкнуть к тому, что отныне в Хижине скрипят только половицы, и не отвечать им, крича что-то вроде: «Что, Стэн, забыл суставы смазать?» В его смерть всё ещё толком не верилось, но сейчас появились другие заботы, по крайней мере у близнецов Пайнс. За подготовкой к похоронам они толком не следили за временем, а ведь уже было десятое мая, что означало: через девять дней крошке Сьюзен исполнится ровно годик. Мэйбл очень сильно тряслась над этим. Диппер этого не понимал. Какая разница, какого цвета будут шарики, какой будет торт, какие будут аниматоры? Боже, ей же всего год. Разве она что-то понимает? Хватило бы и тортика со свечкой в виде цифры один. Но Мэйбл и слушать ничего не хотела; твердила, мол, целый год! А на такое событие небрежно махнуть рукой нельзя. Диппер хотел, но не спорил. Спорить с женщинами… Нет. Спорить именно с Мэйбл… Спорить с Мэйбл было довольно травмоопасно. В школе ученики расслабились совсем, что было довольно для них смелое решение: подкрадывались итоговые контрольные. На время похорон Диппер брал отгулы. До них подростки ещё хоть как-то держались в узде. Но, вернувшись, Диппер растерялся от того, насколько они разбушевались. Даже его, того, кого они более-менее вроде уважали, не желали слушать. — Я бы хотел тишины, — обратился к старшеклассникам Диппер. Стоит отметить, что он был с довольно невесёлым настроем — сказывалось всё обрушившееся на них с начала мая. Несмотря на то, что он умел разделять работу и личные чувства, сейчас его легко можно было назвать мрачным и тоскливым. Кто-то дерзко выкрикнул: «Ну, хотеть не вредно, мистер Пайнс!» Диппер без особого желания поискал глазами смельчака, но в следующую минуту ошарашенно наблюдал, как Билл, с которым они сегодня даже толком не поздоровались, вскочил и схватил этого парнишку за грудки, после чего прошипел: — Повежливее, мудак. Паренёк что-то невнятно промямлил с высоты своего роста — пусть он и был старше, но Билл выглядел опасно. Парень явно такого не ожидал. Хотя… Будем честны, в классе этого не ждал никто, в том числе и Диппер. Он неловко прокашлялся. — Билл, успокойся, пожалуйста, и сядь на место. Дэниэл, а ты больше не позволяй себе выкриков, когда учитель просит заткнуться, — последняя фраза была сказана с явным раздражением. Билл выдохнул на грани злости, но послушно вернулся к излюбленному месту у окна. Весь класс в напряжении наблюдал за этой картиной. Раздался несмелый голос этого же Дэниэла: — А Нуллус что ли в препода втюрился? — сколько детского недоумевания, Дипперу даже смешно стало. На него тут же зашикали: видно, он единственный, кто так ничего и не заметил. Билл проигнорировал — он уже сорвал на нём свою злость, больше этот мусор и взором не будет удостоен. Диппер послушал своё учащённое сердцебиение, напряжённо крутя кольца и делая выводы, а затем, развернувшись на пятках, начал писать на доске тему: «Повторение». Диппер искренне надеялся, что это маленькое происшествие не выйдет за стены кабинета. Он бы не хотел, чтобы Биллу что-то выговаривали. Он вообще-то и сам может это сделать. Когда у него был пропуск, он не сдержался — написал Биллу, чтобы тот отпросился с физики и зашёл к нему. Да, весьма не педагогично, но, кажется, он уже нарушил все поставленные собой же границы. Билл не стал задавать вопросы, надо сказать, он только скучал на уроке. Сейчас была прекрасная возможность и физику прогулять, и возлюбленного повидать. Билл не станет её упускать. Спрятав улыбку, он поднял руку, состраивая щенячьи глазки (да, он умел такое): — Можно выйти, миссис… — он забыл её фамилию! Ладно, на самом деле Билл её никогда не знал. Соседка снова выручила своим шёпотом: «Бонти». Билл чуть не прыснул со смеху, но всё же серьёзным тоном закончил свою просьбу. Старенькая женщина подозрительно прищурилась, поправила прямоугольные очки и что-то недовольно пробормотала. Билл не расслышал, но посчитал это разрешением и, мимолётно бросив: «Спасибо», выскочил из кабинета. Миссис Бонти удивлённо посмотрела ему вслед и, что-то о ворча о распущенном поколении, вернулась к уроку. Билл радостно забежал в кабинет геометрии, предусмотрительно закрыл дверь (мало ли) и, не сдерживая эмоций, подбежал к Дипперу, чтобы крепко обнять. — Прости, что меня не было рядом, тебе наверняка это было нужно, — прошептал парень, виновато утыкаясь лбом в чёрную рубашку. — Ничего страшного, — Диппер погладил Билла по волосам, спустился руками на его лопатки и заключил пальцы в замок. — Ты и не обязан. Но, думаю, ты сам слишком переживал. Меня больше волнует, что за концерт ты сегодня устроил? — Диппер слегка остранил Билла от себя, строго нахмурившись. — Он меня выбесил. — Меня тоже, но это не повод подбегать к нему с видом, что хочешь разбить ему лицо о ближайшую парту, — Диппер совсем отстранился, скрещивая руки на груди. — Воу, как ты угадал моё тайное желание? — делано шокированно воскликнул Билл. Диппер цыкнул и в следующий момент подхватил Билла, усаживая к себе на стол. Теперь тот был шокирован по-настоящему. — Ты что творишь, дяденька? — Позволяю себе слишком много, — признал Диппер, находясь между ног парня, как бы странно и двусмысленно это не звучало. — Я вспоминаю твои твёрдые принципы и начинаю подумывать, что извратил тебя. — Я тоже начинаю так подумывать, — прошептал Диппер и наклонился к шее парня. — Просто я так скучал по тебе, ты не представляешь. — Мы ведь меньше недели не виделись, — Билл вплёл пальцы в путающиеся волосы Диппера. — Этого хватило, — Диппер начал постепенно подниматься от шеи короткими поцелуями к лицу парня. — Я схожу с ума… Мне безумно мало тебя. — И после подобного мы всё ещё просто друзья? — Билл чуть повернул голову. — Я не знаю, не понимаю, — Диппер застыл в опасной близости от губ. — Всё, что я в себе строил, растоптала встреча с необыкновенным пареньком. Билл хотел уже разрушить это расстояние… — Мистер Пайнс! — дверь распахнулась. Диппер тут же, как ошпаренный, отскочил от Билла и с суеверным ужасом уставился на миссис Дорри. У той у самой были глаза, как два блюдца. — Что здесь происходит?! — возмущённо заверещала учительница английского, да так, что Дипперу захотелось закрыть уши. Никогда бы не подумал, что можно быть сиреной во всех смыслах кроме буквальных. Он поморщился, решив импровизировать на ходу. — Видите ли, Биллу стало плохо. У него заболела голова, и мне нужно было понять, есть ли у него температура. Билл уставился на него, как на сумасшедшего, затем перевёл взгляд на миссис Дорри и покивал: «Так и было». — Да что вы говорите, — женщина скрестила руки на груди. — А в медпункт, конечно, он сходить не мог. — Как будто у нас медсестра всегда на месте, — выкрутился Билл, пытаясь придать голосу презрение и озлобленность. Хотя… последнее было и без притворства: прервали такой прекрасный диалог. — Ох, ну и разумеется, мистер Нуллус решил пойти к учителю геометрии, а не своей классной. — Видите ли, — начал сбивчиво Диппер. — Мой дядя, можно сказать, воспитал Билла. Я ему как старший брат. Поэтому ко мне такое доверие, миссис Дорри. Мы с Биллом почти как семья, — он ведь сейчас не лгал. — А вот у меня к Вам ни капли доверия, — прошипела женщина. — В любом из случаев, если что-то выяснится, виноват будете Вы, как более старший. Надеюсь, что я понятно выразилась. — Более чем, миссис Дорри, — Диппер выдавил вежливую улыбку. — А вообще я зашла, чтобы сообщить об изменённых числах контрольных, — она выразительно посмотрела на Билла, и тот, поняв, слез с учительского стола и покинул кабинет. Диппер повёл плечом. Это действительно было его ошибкой, ведь сейчас именно он проявил инициативу. Он в последнее время слишком часто делает это по отношению к тому, кому когда-то ясно дал понять, что он для Диппера — «малолетка». И при всём этом даже не может толком сказать, какие у него чувства. Смех и грех. Когда миссис Дорри, самодовольно виляя бёдрами, покинула кабинет, Диппер схватился за голову. Всё было довольно запутано, и Диппер не знал, где та самая ниточка, за которую стоит потянуть. Он дорожил Биллом. Это правда. Он хотел целовать Билла, обнимать и желательно никуда не отпускать долгими часами. Это было неправильно. Разница в двенадцать лет — это не мало, совсем не мало. Билл ещё школьник, да, скоро закончит школу, но это при условии, что когда-то два года он просто перескочил. Для Билла нормально влюбляться в кого-либо, будь то сверстник или его учитель геометрии. Но проблема в том, что он-то наверняка сможет позже влюбиться в кого-нибудь другого, а он…? Если он сейчас признает, что влюблён в чуть ли не ребёнка… Да боже, это же даже звучит отвратительно. Он же не какой-нибудь Гумберт. Впрочем, и Билл на Лолиту не тянет. Суть не в том. Суть в том, что им просто по идее нельзя быть вместе. Но, если вначале Диппер хоть как-то пресекал возможность сблизиться, то теперь сам делал шаги навстречу. Биллу-то нравилось, но… Это было неправильно. Вся ситуация казалась лабиринтом, из которого чертовски сложно найти выход. И, к сожалению, у Диппера не было ничего, похожего на клубок Ариадны. Остальной день прошёл без явных происшествий, но настроение Диппера так и не поднялось до тех пор, пока он не вернулся домой. Там улыбку на его лице вызвала Сьюзен, подбежавшая к нему на встречу и обнявшая за ногу. — Крошка, — умилился Диппер и подхватил племянницу на руки. — Такая шустрая уже, я не могу, — в коридор вышла и Мэйбл. На ней был халатик, на волосах — полотенце. Если бы не очевидное сходство между ними, то кто-нибудь обязательно подумал, что они с Диппером пара. С тех пор, как прошли похороны, она не ходила в Хижину Чудес: для неё это было почти испытанием, причём очень сложным. Да и она не особо понимала, что теперь там делать. В основном, они ходили туда со Сьюзи к Стэнли, теперь же… к кому ходить? К Форду? Сьюзи к нему не особо тянется, а его заумные разговоры Мэйбл никогда не могла поддержать. К Зусу и Мелоди? Мелоди работает, а Зус закрылся дома и пока явно не хочет видеть этот мир. Только к Венди можно. С Венди весело. С Венди всегда весело. Но она, в конце концов, тоже работает! Поэтому с Венди лучше всего видеться где-нибудь за пределами Хижины. Диппер сел на табуретку, отпуская Сьюзи, но следя, чтобы та не путалась под ногами, пока Мэйбл раскладывает обед по тарелкам. — Слушай, Мэй… — Да? — Мэйбл поставила тарелки себе, затем перед ним. — Как ты поняла, что… — он замялся, не желая давить на только зажившую рану. — Что? — подбадривающе протянула Мэйбл. — Что любишь Джереми? Мэйбл охнула и плюхнулась на стул рядом с братом, беря его ладони в свои. — Билл, да? — сейчас её не особо волновало, что потревожили её воспоминания о придурке, который, казалось когда-то, был её человеком. Диппер с некой грустью кивнул. — Любовь не всегда объяснима, но ты не хочешь терять этого человека. Когда он рядом, ты ощущаешь себя прекрасно, но когда его рядом нет, ты не чувствуешь сильной тоски, просто скучаешь, потому что знаешь — он вернётся к тебе, ведь ты уверен в нём… — её голос стал дрожать. — От прикосновений этого человека внутри всё взрывается, и тебе кажется, что его, этого человека, мало, хочется всё больше и больше, хочется утонуть в этом человеке… Ты можешь думать, за что полюбил его. Сначала на ум приходит всё идеальное в этом человеке, а затем — его грехи. И ты понимаешь, что готов принимать его с этими грехами. — Ты простила Джереми? — медленно спросил Диппер. Мэйбл покачала головой, не отводя застекленевший взгляд. — Я его больше не люблю… Заметив в её глазах застывшие слёзы, Диппер притянул её к себе и обнял. — А я, кажется… — он не договорил. Всё было ясно и так. Мэйбл отстранилась, посадила с полу захныкавшую Сьюзен к себе на колени. — Я знаю тебя, Диппер. Ты сейчас винишь себя, но не надо… Чувства нельзя контролировать, как бы тебе этого не хотелось. Билл — не ребёнок, а ты — не педофил. Просто ты старше, чем он, так бывает. Я знала пару, у которых разница двадцать два года! И они вместе много лет. Не отталкивай Билла… — У меня уже и не получается… — прошептал Диппер. Мэйбл улыбнулась. — Давай есть. Диппер кивнул.***
Он напился, нажрался, как последняя скотина. И ладно бы, если бы напившись, он пошёл спать. Нет, Диппер не спал всю ночь, зная, что завтра рабочий день. Когда он собрался идти в таком состоянии в школу, Мэйбл пыталась его остановить, даже угрожала вломить ему сковородкой, если не успокоится, но проснулась Сьюзен, и Дипперу хватило этих минут, чтобы уйти. Шатаясь, он добрёл до школы где-то за десять минут до звонка на первый урок. Вместо привычной сумки в руке была полупустая бутылка ликёра. Вахтёрша и охранник в ужасе на него уставились. За всё время Диппер показывал себя, как компетентного сотрудника, а в состоянии опьянения его не замечали нигде. — Мистер Пайнс, — охранник осторожно придержал его за локоть. — Я думаю, Вам сейчас лучше покинуть здание. — Думать вредно, — Диппер дёрнул руку, освобождаясь. В холл как раз спускались миссис Дорри и директриса. Диппер растянул губы в ехидной улыбке и направился прямо к ним. Они обе замерли, увидев своего коллегу в столь неподобающем виде: не считая того, что он был пьяным, так его рубашка была расстегнута чуть ли не наполовину, волосы безумно лохматыми, а очки забавно перекосились. — Мэйсон, мне кажется… — начала лепетать директриса. Миссис Дорри грубо её оборвала, обращаясь к Дипперу: — Что Вы себе позволяете, мистер Пайнс! Диппер подошёл к ним. — А знаете, что? Я выпью сейчас за любовь! — он резко поднял бутылку вверх. Директриса в опаске шарахнулась. Диппер смотрел на миссис Дорри. — А знаете, что? — снова пьяно выдал он. — Мы и вправду с Биллом вместе. И я его люблю! — он раскинул руки в разные стороны, видно, желая показать всю свою любовь к нему. — Вот так вот! И что теперь? — его знатно шатало. — Расстреляете меня? В сердце давайте! Да наплевать! Я его люблю, и мне не страшно признаться в этом! И я не разлюблю его, ясно вам? — в довершение он отпил свой ликёр, словно и вправду произносил некий тост. Все, кто сейчас здесь присутствовал, застыли. Миссис Дорри на удивление не знала, что ответить. — И Вы с ним… Вы с ним… — она пыталась подобрать слова. — Нет, мы с ним не трахаемся! Прикиньте, да? Любовь это не только постель, если вы не знали. Щёки миссис Дорри заалели — она не думала, что мистер Пайнс додумается так прямолинейно и громко о таком заорать. Возле входной двери стоял Билл. Закрыв глаза, он всё слушал и слушал этот бред. Хотелось расхохотаться. А ведь по пьяни люди говорят то, что хотели бы сказать трезвыми… — Ну по закону… по закону это вроде не запрещено, — наконец пробормотала директриса, и миссис Дорри к ней озлобленно развернулась, скрипнув каблуками туфель. — Он буквально признался, что любит своего ученика. Надо созвать совет. — Но не спит с ним… — неуверенно протянула директриса. Миссис Дорри вскрикнула: — Да Вы серьёзно что ли?! Вы считаете, это нормально? Они же оба… мужчины! Билл… Билл… Директриса опустила взгляд в пол. Ей не хотелось спорить ни с Дорри, ни с Диппером. Учителей было чертовски мало, а Диппер пока что показывал себя хорошим преподавателем… Это недоразумение нужно замять. — Билл уже не ребёнок, — к ним подошёл сам парень. — И скоро перестанет быть учеником этой школы. — Кто явился! — всплеснула руками миссис Дорри. — Тебе шестнадцать, — она явно намеревалась ткнуть своим пальцем в его лоб, но её рука была перехвачена рукой Диппера. От того, что он был пьян, хватка не становилась менее цепкой. — Инцидент исчерпан? — тихо спросил Диппер. Миссис Дорри смотрела возмущённо и, несмотря на то, что ей было больно, молчала, однако терпения надолго не хватило. — Да, — сквозь зубы бросила женщина. — Прекрасно, — Диппер её отпустил. — Рад, что мы нашли общий язык, — лично его язык заплетался. Билл настойчиво взял его за руку, не желая больше терпеть этот цирк. — Я думаю, тебе пора домой, Диппер. — Да, чудо моё, ты прав… — Диппер почти навалился на него. Билл поморщился: это кто ещё тут концерты устраивает. Он не любил пьяных людей. В Рождество Диппер был пьян по-доброму... — Значит, сегодня у Вас незапланированный выходной, — прошептала директриса. — Билл вернётся? — прямо спросила миссис Дорри, поняв, что от директрисы пользы мало. — Не вернётся, — отрезал Диппер. Билл любил шоу, но не настолько, потому он просто потянул Диппера, надеясь, что тот не будет противоречить. Но нет, Диппер послушно пошёл за ним. До Лесной улицы было недолго, чему Билл был безмерно рад. Он не стыдился Диппера, нет, также он не думал о том, что о нём теперь будут думать его одноклассники — если честно, конкретно на всё это было плевать. Больше Билл волновался за репутацию именно Диппера, ведь тот так упорно показывал себя идеальным человеком. Билл надеялся, что все понимают, что Диппер тоже человек и имеет право сорваться. Ведя его по дороге, он вдруг остановился. До него медленно доходило всё то, что Диппер наговорил. — Ты любишь меня…