***
Диппер взглянул на подошедшего к нему Билла, которого явно к нему послала Мэй. Сердце Диппера трепетно сжалось, когда он заметил в голубых глазах страх и боль. Он вмиг почувствовал себя виноватым. — Чудо, — он притянул к себе юношу и мягко поцеловал в лоб. — Прости, что я… не находил время для тебя, — только сейчас он понял, как ужасно это звучало. Билл зажмурился. Даже если бы он хотел, то не смог бы злиться на Диппера. Это было нечто подсознательное, въевшееся под кожу. — Зато теперь мы квиты, — делано саркастично ответил Билл и мысленно поблагодарил Мэйбл, которая отправила его к своему брату — он бы со своим страхом точно не осмелился. — Всё, что мне нужно знать: ты говорил правду? — напрямую поинтересовался парень, не видя смысла в том, чтобы юлить и ходить вокруг да около. Ему было необходимо знать ответ на этот вопрос, и он намеревался его получить. Диппер растерянно поморгал и снова резко приобнял Билла, пробормотав: «Ну как ты мог подумать, что я соврал…» Он помотал головой в разные стороны, чтобы убедиться, что все слишком заняты своими делами, и внезапно опустился на колени, беря руки Билла в свои. Тот опешил, но усмешку сдержать не смог: — Только не говори, что ты сейчас сделаешь мне предложение руки и сердца? — Только не говори, что ты будешь против, если это произойдёт, — Диппер хитро улыбнулся. Билл по-настоящему растерялся. — Да шучу я, господи, — мужчина рассмеялся. Брак с шестнадцатилетним мальчишкой — не то, о чём он сейчас помышлял. Хотя… когда-то он не думал и о влюблённости в шестнадцатилетнего мальчишку. Всё меняется. Порой жизнь поворачивается к нам той стороной, про которую раньше мы с уверенностью твердили: «Абсурд». — Жаль, — не думая, выдал Билл. Не то, что бы он и сам думал о браке со своим возлюбленным учителем… Но точно бы не отказался от такого счастья. Вмиг в голове заиграла фантазия, как он в белоснежном костюме идёт на встречу к Дипперу в чёрном фраке… Билл покрылся румянцем, надеясь, что Диппер ничего не заметил. — Жаль? Ну… — Диппер на мгновение задумался, затем снял кольцо с мизинца (там было самое маленькое из всех) и натянул на безымянный палец левой руки Билла. — Не обручальное, но тоже сойдёт, да? Билл полюбовался колечком на своём пальце, мысленно обещая себе его ни за что не терять и вообще хранить как зеницу ока. — Сойдёт. В дверь постучали. Диппер решил проигнорировать, думая, что это очередной аниматор или, может быть, какой-нибудь гость. Он вновь взял чужие ладони в свои. — Вообще я просто хотел сказать тебе, что… Диппер договорил бы, обязательно договорил бы, но где-то там раздался слишком потерянный голос Мэйбл: «Джереми», и вот это Диппер проигнорировать не сумел. Он вскочил и, не особо что-то соображая, помчался ко входу, около которого Мэйбл и стояла. Билл удивлённо пошёл за ним. Он не особо понимал, что произошло, но, вспомнив имя бывшего Мэйбл, догадался, что ничего хорошего. Ярость заполонила разум Диппера. Не надо было особых причин. Если этот мудак и вправду явился сюда, то это уже весомая причина для злости. Да он закопает его! Его опередила Пасифика. Заметив, что подруга явно не очень рада пришедшему, она вальяжно подошла к Мэйбл, цокая каблуками туфель, и, по-свойски приобняв её за талию, чересчур ласково спросила: — Что такое, солнышко? Кто это? — Диппер даже споткнулся, услышав это. Джереми с интересом наблюдал за этой картиной, опустив руку с букетом. Он сейчас выглядел, словно собрался на свадьбу, причём на свою собственную: чёрный строгий костюм, белоснежная рубашка, лакированные туфли… Длинные тёмные волосы собраны в хвост, чёлка зачёсана. Не столько даже на свадьбу, сколько на подиум. Захотел момент просьбы прощения превратить в шоу? «Клоун», — подумалось Биллу, пока он разглядывал это напыщенное нечто, задумываясь, как Мэйбл вообще купилась на эту слащавую мордашку, видно же, что последняя мразь. Красота красотой, но… Да, не стоит судить книгу по обложке. Билл не знал, но Джереми был очень похож на одну из влюблённостей Мэйбл в двенадцать лет — на Гейба. Мэйбл явно была на грани истерики. Диппер видел, как подрагивают её пальцы, губы… Он не знал, почему Пасифика решила так сделать, но был ей благодарен — Мэйбл сейчас нужно было держать. Не поддерживать, нет, именно держать, иначе она сорвётся. — Это Джереми… — прошептала Мэйбл, не чувствуя, что вцепилась в руку Пасифики ногтями. — Джереми, это Пасифика, — сохранение этикета, конечно, сейчас играло огромную роль. Пас поморщилась от боли, но вида показывать не стала. — Ах, Джереми, — протянула девушка и, неожиданно размахнувшись, ударила художника в лицо. Не зря же она любит посещать спортзалы. Мэйбл наконец очнулась от своего оцепенения и охнула, глядя, как вскрикнувший Джереми схватился за нос. Цветы выпали из его рук, и розовые лепестки пафосно закружили по двору, устремляясь по дороге в неизвестном направлении, видимо, подальше от назревающей драмы. Мэйбл тоскливо подумала, что хочет быть в их числе. Захныкала оставленная всеми кроме аниматора и Мелоди Сьюзен, и Мэйбл тут же подскочила к ней, беря на руки и возвращаясь ко всем. Джереми завороженно посмотрел на девочку, потянул руку, чтобы коснуться, тут же забыв про больной нос. — Это ведь… — он восторженно уставился на Мэйбл. — Убери руки, — безжизненным голосом попросила девушка. Диппер скрестил руки на груди, нахмурился. Ему подумалось, что Стэн слишком рано ушёл из жизни, ему следовало подождать ещё чуть-чуть. Вот он бы сейчас не пощадил художника. Стэн ведь обожал Мэйбл, видел в ней молодого себя. Сделал больно Мэйбл — сделал больно Стэнли. Диппер тяжёло вздохнул и проговорил: — Ты какой-то мазохист, Джереми. Художник тут же подскочил и слегка отшатнулся от одного лишь голоса мужчины, до сих пор помня, каким бешеным бывает брат его бывшей девушки. Аж где-то в рёбрах заныло… Он постарался отвлечься. — Как ты назвала её, белль? — заискивающе произнёс мужчина. Белль… «Красавица». Он почти всегда называл её так. Мэйбл нравилось… Звучало изящно. Когда-то. А теперь на ум приходила только ассоциация с мультфильмом «Красавица и Чудовище». Но у них отнюдь не будет хорошего конца, какой был у Белль и Адама. К сожалению, некоторые чудовища лишь спустя время показывают свою сущность. — А тебе-то какая разница, Джереми?! — взорвалась Мэйбл. — Не ты ли нашёл себе новую «музу», — последнее слово она протянула самым издевательским тоном. — Зная, что я жду ребёнка? — понимая, что сейчас точно закатит скандал, она аккуратно протянула дочку Дипперу, прося последить за ней. Уж её-то день рождения она точно не желает портить. Сьюзен не понравилось, что мама хочет её отдать дяде Ди, она заругалась на своём малышачьем, но Диппер, не изменяя себе, держал девочку крепко. Он тяжёло вздохнул и кивком позвал Билла за собой. Джереми проследил за ними печальным взглядом. Пасифика прислонилась к косяку двери и, презрительно взирая на Джереми, осталась тут. Руки чесались дать этому существу ещё. — Я ведь не думал, что ты оставишь плод… — пробормотал Джереми. — «Плод»! — воскликнула Мэйбл, истерично усмехнувшись. — Для тебя это всего лишь «плод»! Ты прекрасно знал, что была вероятность: я не смогу иметь детей. И прекрасно знал, как я хочу и люблю детей! — она закричала на него, уже не сдерживая эмоции. Джереми опустил взгляд в землю, словно провинившийся первоклассник. — Белль… — он попытался взять её за руку, но Мэйбл злобно дёрнула ею. — Да не называй ты меня так, — она сделала шаг назад. — У меня есть имя, если ты забыл. Всё, что теперь выражало её лицо, — брезгливость. Джереми смотрел и не узнавал ту беззаботную девчушку, с которой жил, танцевал, целовался, чьи портреты он так остервенело рисовал. До него постепенно доходило. «Я сломал её, только я», — с тоской понял Джереми. Те глаза, что смотрели на него с искренней, неподдельной любовью, светились каждый раз, когда он делал ей комплимент, теперь просили, умоляли поскорее его отсюда уйти. — Стрижка новая, — с грустью заметил Джереми, словно это было сейчас важно. — Что ты хочешь, Джереми? — устало поинтересовалась Мэйбл, чувствуя, что очень, очень сильно хочет присесть. — Да, что ты хочешь от неё, ублюдок? — влезла Пасифика. Мэйбл облизнулась и на мгновение повернулась к девушке. Она не понимала действий Пасифики, но была не против немного подыграть, раз уж та хочет поиграть во влюблённых. Главное, не переходить грань. Джереми опасливо покосился на незнакомую ему блондинку и снова посмотрел на Мэйбл, после чего вдруг опустился перед ней на колени. — Прости меня… — Он сумасшедший? — обратилась к подруге Нортвест. Её комментарии чуточку расслабляли, напоминая Мэйбл, что она сейчас не одна. И никогда не была одна. — Видно, сумасшедший, — она повела плечом. — Только выслушай, Мэйбл! — он дотронулся до её ладони. Мэйбл истерично отмахнулась и замотала головой, крича: «Да убери ты свои сраные руки, Джереми!» Это касание стало последней каплей. Она не могла смотреть на него, она не могла чувствовать его касания. Волосы растрепались, в глазах появились слёзы. Пасифика вздохнула и притянула подругу к себе. Она начала успокаивающе гладить Мэйбл по голове, проклиная Джереми Кляйни всеми известными ей проклятиями. Мэйбл позволила себе тихо, почти неслышно всхлипнуть в последний раз и, отстранившись от Пасифики, свысока посмотрела на Джереми. Она больше не будет перед ним унижаться. Ни за что. — Вы типа… — Джереми переводил взгляд с Пасифики на Мэйбл. — Встречаетесь? — Нет. — Да! Мэйбл, давшая отрицательный ответ, потёрла переносицу. Пасифика взирала дерзко и смело. Она только хотела защитить Мэйбл. Разве это являлось преступлением? Да, обманула, но ложь во благо. Вероятность, что Джереми сдастся, поняв, что Мэйбл уже нашла себе любимого человека (и не абы какого, а прекрасную Пасифику Нортвест!), гораздо выше, если он будет знать, что она до сих пор одна. Тем более, Пасифика прекрасна. Да он бы стушевался, поняв, что его ударила девушка Мэйбл. Стушевался бы, поняв, что ему в жизни не тягаться с такой, как Пасифика. Странно, что Мэй не поддержала. Брови Джереми приподнялись в удивлении. — Ясно, — протянул он; на самом деле ему было ясно ровным счётом ничего. — Мэйбл… — он вернул взор к бывшей. — Я сейчас один. Когда ты ушла, я понял, что никто никогда не сравнится с тобой, понимаешь? Когда ты ушла, мои картины утеряли свою харизму, — он растерянно захлопал ресницами, улыбнувшись. — И я очень хотел увидеть своего ребёнка. Я ведь и не знал, кого ты родила. — Какие пламенные речи, — Пасифика злобно фыркнула. — Не слишком поздно отцовские чувства проявились? — Картины… — прошептала Мэйбл, проигнорировав слова о ребёнке — Пасифика была права, слишком поздно. — А знаешь, что, Джереми? — она чуть наклонилась, чтобы их лица были на одном уровне, с улыбкой переводя взгляд с одного глаза на другой; голос угрожающе понизился, и она медленно произнесла: — Ты никогда больше не напишешь ни одной стоящей картины, — улыбка стала довольной ухмылкой. — Ты просрал свой шанс быть чувственным художником, когда я ушла. Понимаешь? — она вопрошающе кивнула. — Уезжай. Я не знаю, чего ты хотел добиться, приехав к девушке, которую растоптал и бросил. Пока Пасифика взирала на подругу с восхищением и некой гордостью, Джереми попытался что-то сказать, но Мэйбл перебила его: — Ты, сволочь, был рядом, когда у меня случались истерики? Когда Сьюзи всё плакала и плакала, и я, не зная, как остановить эти слёзы, начинала плакать сама? Возможно, именно тогда ей нужен был отец. Ты был рядом, когда у неё начали резаться зубки, когда она сказала первое слово, когда сделала первый шаг? Нет, — она хмыкнула. — Ты был где-то в Париже, — она взмахнула рукой. — Со мной рядом были родители, был брат. А отца дочки не было. Уезжай, Джереми, у тебя не выйдет ничего. Я уже слишком жива… Я стала гораздо сильнее, и ты больше мне не нужен. Ты поздно решил вернуться к такому крылатому чувству, как любовь, — со слезами она отвела взгляд. — Вас больше никогда не будет в моей жизни, мистер Кляйни, никогда. — Хорошо, Мэйбл… — Джереми встал, механическим движением оттряхнул брюки — это не особо помогло, если смотреть, на какой грязной поверхности его колени стояли, однако это его не тревожило сейчас. Ехал в этот забытый всеми городок, будто бы у него был шанс на прощение. Таких, как он, нельзя прощать. Где-то в глубине души он даже был рад, что Мэйбл его не простила, ведь он, оказывается, умеет причинять боль. И почему-то в слова про картины Джереми верил. — Стань счастливей, — он в последний раз взглянул в глаза своей белль. — Если вдруг понадобится помощь с дочкой… — Уезжай, — сквозь зубы бросила Мэйбл. — Мне можно будет с ней видеться? — Время покажет, — холодно ответила девушка. — Когда она начнёт интересоваться тем, кто её отец, не волнуйся, я расскажу всё в мельчайших подробностях и, быть может, покажу твои картины. Пусть знает, что тот, кто её зачал, был не до конца плохим человеком, и что-то в нём было хорошим. Джереми кивнул и, развернувшись, пошёл назад. Не оборачиваясь. Он сам виноват в том, что сейчас его отшили. Да, отцовские чувства назрели слишком поздно, и всё-таки он надеялся ещё хоть разок увидеться с этой крошкой. Кажется, Мэйбл нарекла её Сьюзи… У неё были его глаза. — Как он посмел только появиться на пороге этой Хижины, — девушка отряхнула руки, будто бы ей пришлось дотрагиваться до чего-то противного. К примеру, до навозного жука. — Откуда он вообще знал о Гравити Фолз? — Я рассказывала давным-давно. Видно, не найдя меня в нашем городе, отправился сюда. Вряд ли бы мама сказала бы… Так, — Мэйбл строго посмотрела на подругу. — Это что такое было несколько минут назад? — Что было? — Пасифика невинно моргнула. — Какое «да»? — А почему «нет»? Мэйбл смотрела на неё, расширив глаза. — Да ладно, Мэй, я просто подумала, что так будет лучше. Я человек, целиком и полностью принадлежащий работе, ты же знаешь, — Пасифика извиняюще улыбнулась и зашла в дом. Она и вправду не помышляла о чём-то большем. У неё были свои правила, и одним из них было: «Никаких серьёзных отношений». Она просто хотела помочь подруге, вот и всё. Мэйбл положила ладонь на место сердца, глядя ей вслед. — Да, знаю… — запоздало ответила девушка и, мотнув головой, тоже направилась внутрь Хижины. Какое-то знакомое чувство внутри… зудело. Мэйбл отстранённо подумала: «Гадство».***
К вечеру Мэйбл решила закругляться. Парень, ходивший в костюме медведя, давно ушёл, салатики и торты почти съедены, разумеется, не Сьюзен. Билла забрал в лабороторию Форд — последнее время юноша совсем забросил их уроки, что не могло не раздражать Форда. А зная о весьма неоднозначных взаимотношениях Билла и Диппера, не упускал возможности проворчать что-то вроде: «Любовь любовью, а знания по расписанию». Так что, когда сумерки начали вступать во владения, Стэнфорд бессовестно украл Билла чуть ли не из объятий Диппера. Последнему это, конечно, не очень понравилось, но, увидев уровень недовольства на лице дяди, решил не спорить. Всё-таки Билл и вправду стал уделять слишком много времени ему, забывая обо всём остальном. Вздохнув, Мэйбл отправила Мелоди домой. Та и так очень сильно помогла им сегодня. Остался небольшой беспорядок, и Диппер не мог не помочь сестре с уборкой, как бы та не отнекивалась, боясь, что, если уж Диппер начнёт прибираться, то это затянется до глубокой ночи. Со Сьюзен сидела Пасифика и, шутя, давала различные указания близнецам Пайнс. Диппер кидал в её сторону злобные взгляды, но молчал — сил на споры не было. Остро хотелось кинуть в неё какую-нибудь тряпку, но у неё сидела Сьюзен, и потому мужчина решил не рисковать. Пасифика показывала язык. Сьюзен вскоре уснула — у неё был очень насыщенный день: и шарики, и тортики, и чудище какое-то, которого мама мишкой называла. Мэйбл устало взяла её с рук Пасифики и, ласково улыбнувшись, убрала прилипшие волосы девочки с лица. — Останусь сегодня здесь, наверное, — обратилась к брату девушка. — Не хочу её будить. Диппер, убирая веник, взглянул на неё. — Ну, хорошо… — А я пойду, ребятки, — Пасифика встала, расправила брюки. — Мне интересно только одно: почему вы всегда приносите в мою жизнь дурдом? Диппер рассмеялся и пожал плечами. Мэйбл предпочла промолчать. — Судьба, Пас, судьба. — Проклятие, скорее, — фыркнула Нортвест. Попрощавшись с ней, Диппер спросил сестру: — Мне остаться с вами? Мэйбл отрицательно качнула головой: — Нет-нет. Топай домой. Выспись уже нормально, я ведь знаю, что из-за Сьюз и ты просыпаешься, — она похлопала брата по плечу. — Не упускай шанс провести ночь в покое. Диппер улыбнулся и шутливо погрозил ей пальцем: — Ну смотри… Если что — звони. До завтра, Мэй-Мэй, — напоследок он поцеловал её в лоб.***
— Так-так-так. Диппер запнулся. Прислонившись к стене Хижины, стоял Билл. Мужчина впервые обратил внимание на то, какие у него непозволительно длинные ноги. Это, конечно, заставило покрыться его щёки еле заметным румянцем. — Форд уже отпустил? Потянувшись, Билл кивнул и вальяжно подошёл к нему. Дипперу подумалось, что ему не хватает хвоста для полной схожести с котом. — Ты сейчас меня соблазнить пытаешься? — поправив очки, Диппер ухмыльнулся. — Возможно, — Нуллус облизнулся. И в следующий момент охнул, когда Диппер прижал его к деревянной стене. Его дыхание опалило губы парня, и он, не сдержавшись, отвёл взгляд, хотя в темноте не особо было что-то видно, только блики на линзах очков. — Напомнить, сколько тебе лет? — Мне скоро семнадцать! — Да, а мне скоро двадцать девять. Чувствуешь разницу? — вопреки своим словам Диппер наклонился к шее Билла. — Меня не волнует разница в возрасте, — на выдохе пробормотал юноша. — Меня волнует, — шёпот Диппера был наполнен паникой. — Волновало… Я теряю себя, — он чуть отстранился от парня. — Но зато, кажется, обретаю свою судьбу… Махнув на всё рукой, он схватил Билла за запястье и потянул за собой. Сначала широкий шаг мужчины был просто быстрым, из-за чего Билл еле поспевал за ним, а затем он и вовсе перешёл на лёгкий бег. Билл молча бежал за ним, наслаждаясь его ладонью на своём запястье. Топот их ног прерывал тишину улиц. Лёгкий ветер раздувал их волосы, дул прямо в лицо. Звёзды синего неба наблюдали за двумя влюблёнными с упрёком, и только луна гордилась тем, что они смогли. Добравшись до дома, Диппер впихнул Билла вовнутрь, наспех закрыл дверь, тут же прижимая Билла к ней и невесомыми быстрыми поцелуями покрывая лицо парня. «Пожалеешь», — отчётливо билась мысль. Пайнс позволил себе от неё отмахнуться. Он подхватил Билла, заставил обхватить ногами его талию и понёс в спальню. Сам юноша предпочитал пока бездействовать, он только наблюдал, удивлённый тем, что Сосна на такое осмелился. «Пожалеешь», — снова послышалось в голове, но Диппер сделал вид, что не слышит голос разума. Он усадил парня на постель. Пшеничные волосы того растрепались, а взгляд стал томным, сводившим с ума. — Как ты красив, Билл… — пробормотал Диппер и провёл большим пальцем по его нижней губе. — Я знаю, — точёный подбородок паренька самодовольно дёрнулся, длинный (во всех смыслах) язык коснулся пальца Диппера. Тот резко поцеловал Билла, уронил на кровать полностью. Впервые за много лет желание брало верх над его мыслями. Билл усмехнулся и стянул с возлюбленного очки, понимая, что они легко могут упасть в процессе. — Решил начать с малого? — Диппер выпрямился, разглядывая лежащего под собой и немного расплывшегося Нуллуса. Окольцованные пальцы потянулись к ремню брюк. Диппер медленно, не отводя взор от Билла, расстегнул его. Билл, приподнявшийся на локтях, мимолётно отметил, что он даже ремень расстегивает сексуально. Диппер стянул с Билла футболку. Билл был в меру стройным. Пайнс очарованно оглядел юное тело, приник губами к выступающим ключицам, слегка прикусил тонкую кожу. Билл выдохнул и отклонил голову назад. «Пожалеешь!» — вновь крикнул мысленный голос, и Диппер замер. Он растерянно моргнул и, неловко кашлянув, отсел чуть подальше. Билл непонимающе на него посмотрел. — Неправильно, — прошептал мужчина. — Просто это всё неправильно. Ты ведь почти ребёнок… — Хватит видеть во мне ребёнка! — Билл возмущённо сел на кровати, уставился на учителя. — И вообще… Что за тактика «Возбудим и не дадим?» Диппер невольно посмотрел на штаны Билла и, покраснев, порадовался тому, что особо не видит, что там. Выходило и вправду не очень красиво. И опять же именно из-за его инициативы… Тяжёло вздохнув, он подобрался к парню и, приникнув к нему с очередным глубоким поцелуем, проник рукой в штаны. Билл распахнул глаза, немного невнятно вымолвил: «Что..?» Диппер криво улыбнулся. — Хотя бы так. Я виноват и должен как-нибудь исправить, да? Билл ничего не сказал в ответ и в следующую секунду чуть выгнулся назад. Диппер и вправду мастурбировал ему! Нуллус закрыл себе рот ладонью, боясь издать хоть какой-нибудь звук. Ему очень хотелось взглянуть на Диппера, но почему-то… О боже, он ведь сам хотел с ним потрахаться? А сейчас над ним властвует смущение, и он боится даже опустить глаза. Надо отдать Дипперу должное, дрочил он прекрасно и пиздецки умело. Странно, но кольца почти не ощущались. Билл, чувствуя очередную дрожь, напоминающую, скорее, ток, думал о том, что если уж руками Сосна способен на многое, то, наверное, когда дело доходит до большего, он просто бог. Возраст или удивительные руки не позволили Биллу продержаться долго. С тихим стоном он зажмурился и упал на подушки. — Боже, — выдохнул он, глядя в потолок. — Всего лишь мистер Пайнс, — Диппер усмехнулся и, дождавшись, когда Билл очнётся и посмотрит на него ясным взглядом, облизнул липкие после процесса пальцы. Билл взвизгнул и смущённо зарылся в одеяло. Он не понимал, как в Диппере умудрялись чередоваться страсть и целомудрие. Он подёргал ногами от восторга и переполнявших его чувств, смеясь от собственного поведения. Диппер в это время сходил в ванную, помыл руки, умылся сам. Он долгим взором сверлил своё отражение в зеркале. Прикрыв глаза, он наконец процедил сквозь зубы: «Гадство». Вернувшись в спальню, он переоделся в домашнее. Билл наблюдал за ним, рассуждая о том, что у мужчины слишком красивый пресс, и чуть ли не пускал слюни. Он так глубоко задумался, что, когда в него прилетела какая-то вещь, он просто хлопал ресницами несколько минут. — Переоденься, говорю, — Диппер медленно начал снимать все кольца. — А, — кивнув, протянул Билл и посмотрел на то, что ему дали. Огромная футболка… «Огромная футболка Сосны», — поправил самого себя Билл и натянул футболку на себя. Подумав, снял с себя штаны. Диппер нахмурился, глядя на это, но ничего не сказал. Он просто лёг в кровать, накрываясь одеялом. — И что, даже в гостиную не выгонишь? — осторожно поинтересовался Билл. — А что, очень хочешь в гостиной спать? — Нет… — Ну вот и не выделывайся, — Диппер развернулся и, притянув парня к себе, крепко-нежно его обнял. Билл замер, боясь даже пошевелиться. Чуть помолчав, он спросил: — А что ты хотел сказать до того, как припёрся Джереми? Диппер? — Билл слегка повернулся к нему. Диппер спал.