Попадос и последствия

Поттер оказался последним, кого не хватало. Все три чемпиона были здесь, как и директора, а ещё двое мужчин и блондинка. Она сразу не понравилась Поттеру. Намётанный взгляд сразу определил её как журналистку, а журналистов Герой ещё в своём мире не любил. Пронырливая братия, которая везде влезет и всё найдет, а главное — не стесняясь приукрасит или перекрутит факты. Большая часть журналистов его мира — продажные особи. За звонкую монету напишут любую чушь. А простые обыватели, которые не сильно смышлёные, им верят, верят во весь бред. Том опознал одного из мужчин как изготовителя волшебных палочек. Именно у него Гарри покупал свою четыре года назад, и именно его попросили проверить палочки чемпионов. Кивнув трём чемпионам, он сделал пару шагов вперёд, чтобы тут же попасть под цепкий взгляд журналистки. Было видно, что у неё грандиозные планы на него. — Дамы вперёд, — проговорил Олливандер. Вейла подошла к нему и протянула свою палочку. Тот осторожно взял ее, поднося к глазам и чуть ли не обнюхивая. — Я никогда не работал с волосами вейлы, — наконец проговорил он. — Она отлично подходит для огненной магии и магии воздуха. Гибкая и такая же пылкая, как владелица. Орхидеус, — из палочки вылетел букет орхидей, который тот подарил Флер. — Она в полном порядке. Флер забрала свою любимицу и вернулась на место. Следующим был Крам. Олливандер сказал, что его палочку сделал Грегорович, и подтвердил её отличное состояние. С палочкой Диггори тоже всё оказалось просто. Гибкая и пружинистая — как раз то, что нужно для трансфигурации, но не сильно мощная. И вот пришла очередь Поттера. Шагнув к мастеру, Гарри без какого-то трепета отдал ему палочку. Тот её взял и начал внимательно рассматривать. — Я её хорошо помню, — покивал маг. — Казалось, вы только вчера были в моем магазине и покупали её. Остролист и перо феникса. Гибкая и сильная палочка, особенно подходит для огненной магии, — и тут он оторвал взгляд от палочки, внимательно посмотрев на четвертого чемпиона. — Она вам не подходит больше, ведь так, мистер Поттер, — это не было вопросом, скорее утверждение. — Да, она слушается не так, как раньше. — Прискорбно это слышать, но такое иногда случается, когда в жизни мага происходят очень сильные потрясения. Даже магия может сменить окрас со светлой на нейтральную или даже тёмную. Это редчайшие явления, за всю историю их известно не более десятка, но, тем не менее, такое происходит. Все с интересом слушали Олливандера. — Вынужден признать, что мистеру Поттеру нужна новая волшебная палочка. — Если ты уверен, друг мой, — покивал Дамблдор. — Гарри, завтра профессор МакГонагалл сходит с тобой в Косой переулок. — Я могу и сам сходить, — возразил Герой, которому не нужны были няньки, а хуже всего — лишние уши. — Конечно, мой мальчик, — улыбнулся в бороду директор. Видимо, решил, что Поттер не хочет отвлекать Минерву купить что-то ещё. — Завтра в девять часов я жду тебя у себя в кабинете. Моим камином ты и отправишься. Дальше началось настоящее безумие: журналистка, которую звали Рита Скитер, вцепилась в него мёртвой хваткой и потребовала интервью. Гарри едва удалось увернуться и отказаться, ссылаясь на то, что он вообще-то случайный чемпион и тут не по своей воле. Всеми правдами и неправдами отправлял журналистку к трём другим чемпионам. Хорошо, что Дамблдор подключился и напомнил о снимках для Пророка, а ещё о скором обеде. Скитер повздыхала, но сдалась, хотя её взгляд говорил о недовольстве. Снимки заняли не менее получаса, и это кошмар. Француженка решила извести Риту, а заодно и других чемпионов. Флер всё не нравилось. То ее поставили не так, то снимок плохой вышел, и по истечению этого времени даже Скитер была рада сбежать, позабыв о своём интервью. — Чем тебе Скитер не угодила? — спросил Поттер, когда они шли к Большому залу. — Он’я бить грюбь’ей со мньей, — ответила, улыбаясь, вейла. — Тась’ить менья вь кладовь’кю и говор’ьитьс гнусть’носьтьи. Поттер засмеялся, представляя эту надменную француженку со Скитер в кладовке в обнимку со швабрами. — Эть не смесьно, — надулась вейла. — Он’я ужясьная женс’ьена. — Не сомневаюсь. — Фи, — тряхнув своими волосами и задрав носик, француженка поспешила уйти от остальных чемпионов. — Я не знал, что вы так хорошо общаетесь с Делакур, — с лёгкой завистью и удивлением проговорил Седрик. — Мы иногда встречаемся на пробежке поутру, — и это было правдой. Гарри уже пару раз пересекался с вейлой. — А-а…

***

Альбус ждал его в своем кабинете в назначенное время. Он приветливо улыбнулся и предложил чая с лимонными дольками. — Нет, спасибо, я только после завтрака, — отказался тот. — Тем более быстрее пойду, быстрее вернусь. — Конечно-конечно, — улыбнулся старик. — Но позволь задержать тебя ещё на несколько минут. Поттер лишь кивнул. — Гарри, ко мне приходила мисс Грейнджер. Она очень опечалена вашей ссорой с мистером Уизли. У Поттера едва не полезли глаза на лоб. С каких пор «дружеские отношения» учеников стали касаться директора? И вообще, чего Грейнджер прибежала докладывать об этом? Или Гарри чего-то не знает ещё об этой школе, или просто не понимает ситуацию. — Рон отвернулся от меня, когда моё имя выпало из кубка. Поверил сплетням, а не мне. Для меня это предательство. — Мальчик мой, я понимаю, что ты обижен, но каждый заслуживает второй шанс. Мистер Уизли ошибся. — Директор, я не считаю, что каждый достоин второго шанса. Предавший раз будет предавать и дальше. Старик покачал головой. — Я понимаю, в тебе говорит обида, но ты подумай о моих словах. — Хорошо, — ни о чем таком думать Гарри не собирался и сказал это чтобы от него отстали. Камином ему в доме Уизли доводилось пользоваться, поэтому он без труда добрался до Косого переулка. Раз подвернулась такая возможность, Гарри решил сперва зайти в банк. Он получил все бумаги касаемо своих счетов и хотел прояснить некоторые моменты, а точнее, траты каждый месяц вплоть до одиннадцати лет. Ему было интересно, куда эти деньги тратились. Банк встретил его своей помпезностью, как всегда. Найдя свободного гоблина, он поспешил к нему. — Здравствуйте, уважаемый, а с кем я могу поговорить касаемо имущества семьи Поттеров и уточнить о тратах? — Здравствуйте, мистер Поттер, — кивнул зеленокожий. — Вас проводят в один из залов для переговоров, там вам и ответят на вопросы. Вслед за гоблином, который неизвестно откуда появился перед ним, Гарри пошел к неприметному коридору. Небольшой зал с десятками одинаковых дверей и лишь с табличками на них на гоблинском языке. Открыв одну из них, провожатый пригласил Поттера внутрь, после чего, откланявшись, ушел. Небольшой кабинет, отделанный под стиль всего банка. Светлый. У стены стоял стол, за которым восседал даже старый на вид гоблин, и два стула-кресла напротив для посетителей. Пара шкафов с какими-то книгами, шкатулками и другими вещицами. Всё просто и лаконично, без излишества. После приветствия его пригласили присесть. — Мистер Поттер, вы хотели получить консультацию? — Да. Я хочу узнать о том, кому отправлялись эти суммы, — и выложил на стол присланные не так давно гоблинами документы. Там он маркировкой подчеркнул ежемесячные переводы. — Это оплата вашему опекуну на ваше содержание, — ответил тот сразу. — Опекуну? — Секундочку, — гоблин порылся в одном из ящиков стола, доставая оттуда папку, и полистал её. — Петунья Дурсль, в девичестве Эванс. Согласно завещанию вашего отца. Поттер задумался. Из того, что Том ему рассказал, маггловские родственники не сильно любили племянника, называя его приживалой и нахлебником, неоднократно говоря, что кормят его за свой счёт. Да и по одежде, что раньше носил Поттер, было ясно, что того не сильно жаловали. Теперь, выходит, его обманывали и обворовывали собственные родственники. — А разве опекун не должен был предоставлять чеки о своих тратах? Или, может, есть какая-то комиссия, что контролирует траты этих денег? — В Министерстве есть отдел по сиротам, там этим и занимаются. Банк свою часть договора выполнял исправно, нас не касается, куда деньги тратят. Но лично я бы вам посоветовал сперва обратиться к адвокату. В Лютном переулке есть контора «Твинс и контора». Там вам окажут правовую помощь за оплату. — Хорошо, — кивнул Герой. — А ещё вот какой-то штраф два года назад за нарушение статуса секретности и порчу имущества. Гоблин вновь порылся в своей папке. — Штраф за использование летающего маггловского автомобиля, принадлежащего семье Уизли. Он был замечен в маггловском мире, и неожиданным свидетелям пришлось стирать память. Ещё с его помощью была повреждена ива в школе Хогвартс, попечительский совет наложил штрафы. — Хм-м… А штраф платил один я? — Нет. Мистер Артур Уизли уплатил требуемую сумму за своего сына, она примерно такая же, как и у вас. — А что это за траты? — палец коснулся трёх записей. Там были небольшие суммы в количестве двадцати галлеонов. — Это изымал Альбус Дамблдор на ваше содержание в семье Уизли. — А он имеет доступ к моим деньгам? — Ваш отец дал ему доступ незадолго до своей смерти и назначил это в завещании. До пятнадцатилетия он имеет право распоряжаться частью денег. — И он распоряжался? — Не совсем. Мистер Дамблдор посчитал целесообразным, чтобы деньги не лежали мертвым капиталом. Он позволил гоблинам, соответственно, за комиссию, вложиться в предприятия и получать проценты. Так было куплено пять процентов акций компании «Зелья на все случаи» и семь процентов вложено в компанию по разработке метёл, а также есть доля в двух маггловских предприятиях. В сумме за год проценты составляют в округлении до галлеонов две тысячи триста двадцать. Тысяча триста двадцать ложится на основной счёт, а тысяча пускается в оборот. Поттер выдохнул. Оказалось, Дамблдор не вор, а наоборот переживал за его благополучие. Сумма выходила хоть и не огромная, но ощутимая. За тот же турнир выигрыш — тысяча золотых. Семья из трёх магов на эту сумму могла жить целый год, если не сильно шиковать. — А почему до пятнадцати лет, ведь, как я знаю, совершеннолетие у магов наступает в семнадцать? — Гарри этому удивился. — В пятнадцать ребенок-маг из древней семьи получал обычно доступ к части денег, чтобы до достижения совершеннолетия научиться распоряжаться деньгами с умом. В вашем случае об этом было указано в завещании вашего деда. Поттер покинул банк в благодушном настроении. Он хоть и не богат так, как Малфои, но и не бедный. На дом и десяток лет жизни хватит. А если ещё не будет лениться, а найдет способ заработать, то вообще всё в шоколаде. Как Гарри понял, гоблины заинтересованы в его прибыли. Пуская деньги в оборот, они получают свои проценты от прибыли. Точнее, не все гоблины, а тот, за кем закреплены сейфы Поттеров. Как оказалось, в банке их всего два. Один, что достался ему от родителей, туда же переведены деньги, что надарили ему за освобождение волшебного мира от Тёмного лорда, пожертвования. Второй уже от его деда. Ещё в его собственности разрушенный охотничий дом, где всё и произошло в ночь Хэллоуина, и имение Поттеров в пригороде Лондона. Сейчас, как он понял, дом закрыт до его пятнадцатилетия. Это радовало. Гарри думал, что придётся что-то покупать или снимать гостиницу. Том негодовал, понося Дурслей на все лады. «Гнусные магглы», — было самое безобидное, коим он наградил родственников Поттера. — Я всегда знал, что эти магглы мерзкие, — бушевал он. — Заставляли тебя работать как домового эльфа за кусок хлеба, а сами отнимали деньги. — Возможно, можно на них подать иск, — предположил Поттер. — Надо зайти к тому адвокату в Лютном, — согласился Том. — Я в правовых делах не силён. — Я в правовых делах магов тоже, — хмыкнул Герой. — Но это не сегодня. Дамблдор отпустил меня на три часа, а я в банке провел почти полтора. — Значит, сейчас за палочкой. Это самое главное. Над дверью звякнул колокольчик. Осмотревшись, Поттер выискивал хозяина. Внутри кучи стеллажей, заложенных маленькими коробочками с волшебными палочками. — А-а… Мистер Поттер, — возник перед ним Олливандер. — Проходите-проходите, сейчас мы найдем вам новую волшебную палочку. — Вы сказали, что иногда такое бывает, что палочка перестает слушаться? — проявил любопытство. — Да, — кивнул мужчина. — Полагаю, всё дело в вашей магии. Придя сюда, она была у вас нейтральная, больше нося вектор светлой. Вы знаете, что это означает, мистер Поттер? — Нет. — Это не значит, что вы светлый маг, как сейчас любят говорить. Просто вам легче давались заклинания целительства и со светлой направленностью. Тот же Патронус. Но это не значит, что вы не могли пользоваться и тёмными проклятиями. Могли, но на это вам бы пришлось тратить в разы больше сил, и они не были бы такими мощными. Сейчас же всё наоборот. Но я бы советовал вам провести ритуал, чтобы узнать наверняка. — Что за ритуал? — Простой. Обычно родители или старшие родичи проводят его над ребёнком, чтобы узнать, к чему у него предрасположенность и какие дары. Ведь иногда бывает, что в семье нейтральных магов рождается тёмный или светлый ребенок. — У меня нет родителей и родственников-магов. Олливандер странно на него посмотрел. — Мистер Поттер, вы в родстве со многими семьями магического мира через вашего отца. Но самое близкое родство — это Блэки. Ваша бабка в девичьи Блэк и ваш крестный отец тоже Блэк. Крестный отец в магическом мире приравнивается ко второму отцу. Поттер кивнул, запоминая информацию. Этого ни он, ни Том не знали. А дальше начался поиск волшебной палочки. К счастью, уже на десятой коробке мужчина, о чем-то бормоча себе под нос, принёс три совершенно чёрные коробки. — Я редко делаю свои палочки из чего-то, кроме дерева, но иногда делаю. Дерево пластичное и податливое, но иногда бывают случаи, что магу не подходит ни одна порода дерева, и тогда… — перед Поттером открылись три коробки. В двух были черные палочки, а в одной — белая. — Попробуйте эти. Пальцы коснулись первой, и лёгкое тепло. Второй. Лёгкая прохлада, словно ветерок растрепал его волосы. И вот стоило пальцам коснуться третью, как всё его завопило «моё». Гарри почувствовал, что эта палочка его. — Прекрасно. Я знал, что здесь есть ваша палочка. — Из чего она? — Из кости фестрала с его волосом внутри. Мощная палочка. Отлично подходит для боевых заклинаний, но хороша и в трансфигурации. В целительства и бытовых чарах не так хороша. Поттер вертел в руках чёрную палочку, проводя пальцами по гладкой поверхности. — Костяные палочки прочнее, чем из дерева, — продолжал тем временем Олливандер. — Но я советую вам привязать палочку к себе, — и протянул ему листок. — Министерство это не одобряет, конечно, — и подмигнул юному магу. Заплатив за палочку, Гарри отметил, что прошло уже около трёх часов. Оставалось десять минут, чтобы зайти в книжный, и пора возвращаться в Хогвартс. Милый Хогвартс встретил его дождем и слякотью. Как оказалось, в кабинете директора его дожидалась МакГонагалл, сам старик куда-то свалил. Выбрался из камина, в который раз костеря магов за то, что не смогли придумать более комфортный способ путешествия. Не самое лучшее ощущение чувствовать, как тебя протягивают через узкую трубу, попутно хорошо потряся. Декан Гриффиндора долго не стала расшаркиваться и выпустила его в коридор на все четыре стороны к радости самого Поттера. Он не очень хотел слышать вопросы о книге по ритуалам, которую купил в Косом переулке. Продавец продал ее с неохотой и пару секунд внимательно на него смотрел, наивно опасаясь подставы, но в конце жадность взяла своё. — Гарри, а где ты был? — стоило ему войти в гостиную, как он попал в цепкие коготки Гермионы. Но после информации, что он услышал от Дамблдора, стоило относиться к этой девчонке с осторожностью. Мало ли чего ещё она по доброте душевной рассказала директору. Нет, может, девчонка и хотела как лучше, но, как говорится, благими намерениями вымощена дорога в ад. — Ходил в Косой переулок, — честно ответил. — Как? Нам же запрещено покидать Хогвартс. Гарри Джеймс Поттер, не хочешь ты мне сказать, что нарушил все правила?! Поттер опешил. Гермиона в своих воплях была похожа на Молли Уизли; как курица-наседка над своими птенцами, только Поттер — не её птенец. В их сторону повернулось несколько голов. Шипение Гермионы привлекло внимание гриффиндорцев. — Мне разрешили. — Кто? — опешила девушка. — Директор. Гермиона замолчала, внимательно на него смотря. — Там всё равно опасно. Поттер лишь закатил глаза и направился к себе в комнату, в который раз сожалея, что он не на Слизерине или Рейвенкло. Там комнаты на одного и двух человек. Комфортно. — Гарри, ты куда? — шла за ним по пятам девочка. — К себе. — А как же готовиться к первому туру? — и понизила голос до шёпота. — Хагрид мне всё рассказал. Давай я тебе помогу. Я тут понаходила полезные заклинания против, ну, ты знаешь кого. — Спасибо, Гермиона, но я уже подготовился. — Как? — опешила девочка. — Ты уверен, что справишься? — Уверен, — отмахнулся Герой. — А почему ты меня или Рона не попросил? — Я справился и сам. И, если ты не забыла, в правилах турнира запрещена посторонняя помощь. — Ну мы же друзья. Это не считается нарушением правил, — отмахнулась девушка. А Гарри про себя посмеялся. Умно Гермиона трактует правила. Значит, как покидать Хогвартс, так запрещено правилами, а как помощь в турнире, так можно эти самые правила проигнорировать. И так на протяжении четырех лет в замке. Нарушения правил на уроках и другом нельзя, а лезть в авантюры со смертельным исходом — пожалуйста. Оставалось лишь пожать плечами и скрыться за дверью спальни. Время было ранним, и там никого не было. Наверное, все разбрелись по замку. Наложив на свою кровать чары отвлечения, Гарри достал купленную книгу. Сегодня как раз полнолуние, а ждать следующего ещё долго. В книге говорилось, что нужно в полнолуние, когда луна особенно сильна, нарисовать своей кровью на рукоятке палочки руну единства. Гриффиндорец пару раз потренировался на бумаге рисовать пером, чтобы рука выводила красивые завитки, после чего взял в руки маленький нож, его ему посоветовал купить Олливандер, сказав, что у каждого уважающего себя мага должен быть нож. Этот был простым, хоть и удобным, а позже можно сделать самому или купить получше. Сделав лёгкий укол на пальце, он осторожно начертил руну. Кровь тут же впиталась в костяную палочку. На поверхности остался знак едва уловимый взгляду, и то если знать, где смотреть. Он тут же почувствовал тепло от палочки, словно она ему говорила спасибо за лакомство. В книге говорилось, что для усиления их связи нужно делиться с палочкой кровью раз в год, но можно реже. Так их связь будет крепка. А ещё никто, кроме хозяина, не сможет взять ее в руки. Приятный бонус, ради такого и кровушки не жаль. Первый тур неуловимо приближался. Ученики не успели оглянуться, как настало утро субботы, а значит через пару часов чемпионов ждёт соревнование. В Большой зал Гарри вошёл одним из первых, как всегда. Есть в тишине и без толкотни ему больше нравилось, а за столом красно-золотых это большая роскошь. Много учеников, все шумные, вот и выходило, что каждый прием еды превращался в балаган. — Гарри, ты как? — сбоку подсел взволнованный Лонгботтом. — Нев, я же говорил, что со мной всё нормально. В истерику впадать не собираюсь. Расслабься. — Пытаюсь. Но я, как узнал о драконах, спать не могу. Они же опасные. На них не действует большая часть заклинаний, а их огонь оставляет шрамы и очень плохо лечится. — Нев, знаешь, мне иногда кажется, что на Гриффиндор ты попал по ошибке. Где твоя храбрость и азарт побед? — Ты же знаешь, что шляпа меня отправляла на Пуффендуй и мне пришлось её сильно упрашивать. — А вот зря, знаешь, — хмыкнул Герой, с аппетитом поедая яичницу, в то время как Лонгботтому кусок в горло не лез. — Там ребята компанейские и у них уютнее. — Я знаю. Меня Ханна водила в их гостиную, — покраснел парень. — И Сьюзен говорила, что у них все дружные. — Вот и шел бы туда, как шляпа говорила. — Бабушка… — Не слушай ее. Будь собой, а не тем, кого она хочет в тебе видеть. Ты Невилл, а не её сын, и имеешь право прожить жизнь как тебе нравится. Не поверю, если ты скажешь, что ни разу не думал о том, что учёба на Пуффендуе тебе бы давалась лучше. У тебя там много друзей. И Спраут тебя боготворит. Невилл молчал, понуро опустив голову. — Ты не забияка и не герой без мозгов. — Ты тоже не такой, — отозвался тот. — Тебе бы подошёл Рейвенкло или Слизерин. — Знаешь, если выбирать сейчас, то я бы так и решил. Здесь, знаешь ли, некомфортно, — пас рукой в сторону стола. — Многолюдно и шумно. Невилл кивнул и кинул взгляд на дверь, где шумной толпой вываливались львы. — Ты прав. Рядом тут же уселась Гермиона. Выглядела она бледной. — Гарри, ты как? — Прекрасно. Ничего не болит. Не кашляю. Спал прекрасно, — начал злиться Герой. — Я что-то упустил? Гермиона открыла рот и тут же закрыла, а потом вновь открыла. — Ты хорошо поел? А то из-за нервов не стоит игнорировать завтрак. — С моими нервами всё отлично. И тут к ним подошла Макгонагалл и попросила чемпионов последовать за ней.