***
— Ну, здравствуй, сынок, — Глоин со всей силы хлопнул сына по плечу, но тот даже не пошатнулся. — Молодец, что приехал, пусть и по делу, а не просто так. А фраера ушастого зачем приволок? «Ушастый фраер» Леголас, стоя рядом с Гимли, мысленно вздохнул. Отношения с отцом Гимли у него не складывались, ну никак. Обычно, Леголас молча терпел все наезды. Но теперь… Теперь он жил в России и русский анархизм, вкупе с русским пофигизмом, пустил корни в нежной эльфийской душе и расцвел махровым цветом. Именно поэтому, Леголас, слегка вздернув брови, и, вложив в слова весь отпущенный ему великим Манвэ сарказм, произнёс с приторной слащавостью: — И вам доброе утро, папаша. Как здоровье — колени не хрустят? Ревматизм не мучает? Зубные протезы, часом, не щёлкают, нет? Не ожидавший отпора Глоин, заскрипел новехонькими зубными протезами, и, злобно прищурив глаза, прошипел: — У предка своего бровастого о здоровье интересоваться будешь. Я слыхал, он себе новый венок на бошку прикупил. Со стразиками от Сваровски. Совсем со вкусом у владыки плохо стало — брюлики поддельные на голове таскать. — Уж лучше венок со стразами на голове, чем венок с лентами на могилке, — Леголас так и сочился сладостью, в упор не желая понимать намёков оппонента. — Или вам, папаша, больше чёрные ленточки по душе? — Ты на что намекаешь, чудище лесное? — взревел Глоин, пытаясь вырваться из крепкого захвата сына, но Гимли был сильнее и крепко держал отца, приговаривая: — Отец, не нервничай, тебе вредно волноваться. — Мне вредно с твоим хиппи длинноволосым встречаться, после него любой инсульт за счастье покажется, — Глоин всё-таки взял себя в руки и более спокойным тоном проговорил. — На сегодня с меня хватит, завтра с утра поговорим.***
Невзирая на сложные отношения с Глоином, Леголас любил бывать в Эреборе. Вот и теперь, пережив эпическую встречу с отцом любимого, партнёры отправились в гости к друзьям. Тумну-Дум, жилой чертог Эребора, по своим размерам напоминал среднестатистический человеческий город. Чего там только не было: и рынок, где можно было купить и попить, и поесть, и одеться, да и просто поглазеть; стойла с горными козлами, которые уже много веков являются любимыми ездовыми животными гномов; Чертог Самоцветов и Архивы. Темноту рассеивали большие светящиеся кристаллы, создавая какое-то предпраздничное настроение у всех, кто здесь бывал. Даже Гэндальф приобрел здесь особнячок, не большой, но и не маленький, ровно такой, чтобы можно было спокойно отдохнуть от мирских забот и дел человеческих. Но самым любимым местом Леголаса и Гимли была мастерская Стали Каменотеса, где он работал со своей ученицей Фастрит. Гимли был в восторге от скульптур, что делал Стали, а вот Леголас… Гномьи монументы были ему не по душе — слишком тёмные и массивные, они, казалось, душат собой землю. Эльф любил скульптуру своего народа — лёгкую, изящную, из дерева и лёгких ажурных конструкций, как будто пропитаную воздухом и светом. А вот мозаичные картины гномов вызывали в нём искренний восторг. Леголас мог часами наблюдать за работой Фастрит, которая и создавала эту красоту. Тончайшие пластинки камней — и драгоценных, и полудрагоценных — объединялись под её чуткими пальцами и сплетались в единую картину. На основе, будто из ниоткуда возникали фигурки гоблинов и эльфов, гномов и орков, сцепившихся в смертельной битве. Фастрид делала мозаику «Битва Пяти Воинств» и Леголас, изредка приезжая в Эребор, с восторгом замечал, как вырастает картина, пополняясь деталями. Сегодня, как и в прошлые приезды, друзья поболтали в мастерской, посмотрели, как продвинулись дела у Фастрит, и отправились в Центральный Чертог. Там, в главном зале, были небольшие таверны, где можно было попить пивка и обсудить планы на дальнейшую жизнь. Фастрит наконец-то познакомила партнёров со своим женихом Броином. Естественно, что по этому поводу выпито было немало и домой Гимли с Леголасом вернулись далеко за полночь и сильно качаясь. Дома их ожидал сюрприз, точнее папа Глоин, сидящий в кресле у камина и попивающий пиво с очень хмурым видом. Видит Бог, Леголас очень хотел держать язык за зубами. Очень. Но выпитое пиво заговорило за него. Он ехидно вздернул бровь, и приосанившись, насколько это было возможно, выдал: — Ну что, отец родной, не спится? Гимли сдавленно хрюкнул и покачнулся. Глоин побурел до свекольного цвета и, вполне ожидаемо, заорал: — Ты вообще обнаглел, фраер ушастый! — Про ушастого фраера уже слышали, — хладнокровно отбил подачу Леголас, — что-нибудь поновее сообщите. — Я вот одного не могу понять, Гимли, — взорвался Глоин, — какого хрена ты вообще с эльфом связался? — У нас любовь, — пробормотал Гимли себе под нос, краснея и опуская глаза. -Любовь! — проорал Глоин, потрясая кулаками, как будто призывая небо в свидетели. — Я вот никак не могу понять, как ты с ним этой любовью занимаешься! Ну, гном с гномом, это понятно, а с ним то, с ним как? Этот дрыщ лесной в два раза выше и худой, как доска — метр кожи и набор костей! Что ты с ним по ночам-то делаешь? Я вот даже представить не могу. Пытаюсь, стараюсь, но не могу! — Воображения не хватает? — вклинился в монолог Леголас, вновь забыв про желание помолчать. Гимли потряс головой и тихонько сказал: — Прости, отец, но показать не могу. Стесняюсь. Глоин на мгновенье подавился воздухом и замолчал. Молча развернулся и ушёл на свою половину, а пьяные партнёры, недоумевая, смотрели вслед. — Знаешь, Гимли, — задумчиво проговорил Леголас. — Раз он так хочет понять, ему нужно помочь. Пора подключать тяжёлую артиллерию. — Не поможет, — тяжело вздохнул гном. — Поможет, — уверенно заявил эльф. В талантах своего отца он не сомневался.***
Утром Глоин очень жалел о своей вчерашней вспышке. Он не был ни монахом, ни гомофобом, воспринимая однополую связь вполне спокойно. Да что уж там душой кривить, он и сам по молодости занимался такими вещами. Ведь пока свою единственную встретишь — годы пройдут, а требования тела никто не отменял. Да и с мужчиной спокойнее — никакой беременности, да и опять-таки, взаимопонимание мужское. Он не мог понять межвидовой связи — как можно заниматься любовью с эльфом? Ведь это даже как-то унизительно, с таким дылдой. «Чертов эльф, навязался на мою голову,» — твердил он про себя весь день, и, видимо, накликал. Вечером, когда Глоин устроился в кресле у камина, готовясь вновь ожидать молодёжь, дверь в гостиную с грохотом распахнулась. Два роскошно одетых эльфа заняли позиции с двух сторон от дверного проёма и хором провозгласили: — Владыка Лесного Чертога Фелегота и всего Зеленолесья, сиятельный король Трандуил! После чего поклонились и ушли, а в дверном проёме нарисовался тот самый, вышеозначенный и очень сиятельный, точнее, сияющий владыка. Стразы на венце переливались, искрили, слепили и просто гипнотизировали неподготовленных к подобному световому эффекту. Глоин открыл рот и застыл, как изваяние, а Трандуил прошествовал к свободному креслу и вальяжно в нём развалился. Появившиеся из ниоткуда эльфы внесли несколько бутылей вина, бокалы и вновь удалились. Владыка собственноручно налил вина, отпил, закатив от наслаждения глаза и деловито обратился ко всё ещё пребывавшему в прострации Глоину: — Мой сын сообщил, что вы хотели бы узнать, как происходит секс между эльфами и гномами. Вот я и прибыл, чтобы лично вас просветить. И даже книгу с собой из Фелегота прихватил, «Межвидовые однополые сексуальные отношения: правда и вымысел» называется. Под редакцией самой Галадриэли. Ну, текст, прямо скажем, так себе — романтические сопли с сахаром. А вот картинки очень даже познавательные, я бы даже сказал высокохудожественные. Посмотришь — и сразу ясно кто кому куда, зачем и почему. Так что, выпьем — и в спальню. — А в спальню зачем? — робко пробормотал оробевший от происходящего Глоин. — Здесь картинки посмотреть нельзя? — А затем, мой дорогой Глоин, что теория без практики мертва, — снисходительно ухмыляясь пояснил Трандуил, подняв вверх указательный палец и тем самым подчеркнув важность момента. — И я буду просто обязан продемонстрировать вам как это делается, чтобы исключить непонимание. Времени это займёт много, книга внушительная, а в гостиную могут мальчики заявиться, будет стыдно, они ведь такие молодые и неопытные у нас. Так что совращать их не будем. До Глоина медленно, но верно начала доходить суть происходящего и он просто задохнулся от накатившего возмущения: — Да я!.. Да чтобы я картинки похабные с эльфом рассматривал!.. Да ещё и выполнял, что там понамалевано! Да ещё и с тобой, олень эльфийский! Да я столько пива не выпью, чтоб на тебя позариться! — Ну тогда, — хладнокровно подытожил Трандуил, вертя в руке бокал, — будем пить вино.***
Леголас ещё ночью связался с отцом и пьяным голосом рассказал ему о всех проблемах, даже о том, о чем трезвый даже не заикнулся бы. Трандуил, конечно, слегка пожурил непутевого и пьяного сыночка, но помочь пообещал. Обрадовавшийся сын даже не стал интересоваться, как отец собирался это сделать. Партнеры просто свалили потихонечку из дома с самого утра, поклявшись друг другу больше не пить и вечером поговорить с Глоином серьёзно и на трезвую голову. Увы, забегая вперёд, этим планам сбыться было не суждено. Весь день они проторчали в мастерской у Стали. Он и Фастрид, как настоящие друзья, пытались морально поддержать постоянно падающую духом парочку и в конце концов, исчерпав все слова утешения, отправились всё в ту же таверну вместе с ними. В общем, к ночи картина повторилась. В дом партнёры пробирались после полуночи как два нашкодивших кота. Ещё с улицы заметив в гостиной свет, помялись под дверью и всё-таки вошли. Открывшееся их пьяным глазам зрелище было до крайности непонятным. У камина валялись несколько пустых бутылей из-под вина, судя по запаху эльфийского, а на двери в апартаменты гнома-отца зловещим красным цветом мерцала табличка: «Без приглашения не входить!» Снизу, торопливым, корявым почерком Глоина было приписано: «С приглашением тоже не входить! И не подслушивать! И не подглядывать! И вообще, идите нахрен спать!» Гимли икнул от удивления и склонил голову сначала к одному плечу, потом к другому, как будто пытался с разных ракурсов обнаружить в надписи какой-то тайный смысл. Немного подумав, спросил: — Леголас, как ты думаешь, куда нам идти — нахрен или спать? Эльф, так же задумчиво подергав себя за ухо, ответил: — Думаю, пойти нахрен по техническим причинам не сможем — с такого перепою не стоит. А вот пойти спать — вполне. И партнёры потопали в спальню.***
. Утром до Леголаса наконец-то дошло, что его хрупкий эльфийский организм такого количества пива не приемлет. От слова совсем. Похмелье было сокрушающим по своей силе. Гимли правда, чувствовал себя не лучше. Кое-как поднявшись с постели и приведя себя в порядок, парочка вползла в гостиную и застыла в изумлении. Картина, открывшаяся их измученным взорам, была просто невероятна. В одном из кресел у камина расселся сам владыка Трандуил — в шёлковом халате, неизменном венце и с чашечкой кофе. В другом кресле расселся Глоин с бокалом пива и рокочущим басом втолковывал: — Ну как же так, владыка, это же просто камушки блестящие. Давайте всё-таки бриллиантовый венок сделаем, я сам с мастерами договорюсь, камушки подберу. Ну, и всё за мой счёт, разумеется. — Глоин, — простонал владыка, картинно прижимая тонкие пальцы к виску, — венки сопливые девицы на голове таскают, да на кладбище носят, как верно объяснял мой сын. А владыки носят венец, запомни уже. Глоин кивнул и хотел было продолжить речь, но Трандуил заметил мнущихся в дверях партнёров и жестом пригласил войти. — Как повеселились, мальчики? — заботливо поинтересовался эльф-отец, и, не дожидаясь ответа, сообщил. — Глоин хочет вам кое-что сказать. Глоин, с трудом оторвавшись от созерцания сиятельного владыки, протарахтел явно заученный текст: — Я осознал, что был неправ. Благословляю вас, дети мои, идите с миром. Подумав немного, добавил явную отсебятину: — И до утра можете не возвращаться, нам с владыкой ещё половину книги осилить надо. Трандуил, улыбнувшись, слегка подмигнул сыну, как будто говоря: «Знай наших!». Леголас в ответ показал большой палец и подумал: «Да, с таким отцом наша сокровищница ещё долго не оскудеет!»***
Через два дня, всё в той же таверне, Леголас в красках изображал сцену прощания Трандуила и Глоина для сидящих с ним Стали и Фастрит. Гимли, естественно, тоже был здесь, но он всё видел своими глазами. — …И вот Глоин смотрит щенячьими глазками и говорит: «Я через недельку приеду к вам, владыка, рубиновый венок привезу, вам понравиться». А отец ему: «Глоин, я тебе уже талдычить устал — венец, блин, запомни. И приезжай пораньше, а то у меня во дворце таких книг ещё штук пять, прочитать не успеем». И я теперь думаю, а что же они такое читали вдвоём, что обоим так понравилось? Все задумались. Версий выдвигалось много, но никто не угадал.