"Хождение за три моря" Сергея Разумовского и компании

      Сережа уже два дня пребывал в очень раздраженном состоянии. Все дело было в том, что Гэндальф и Янус обзавелись новой недвижимостью — они приобрели дачу на мысе Беллфалас в Гондоре. Точнее, даже не дачу, а загородный дом. И даже не в этом дело, ну купили и купили, кто Серёжа такой, чтобы решать, кому и как тратить собственные, заметьте, честно заработанные деньги. Дело было в том, что Янус и Гэндальф пригласили их шестёрку поработать на этой самой даче. Потрудиться, как выразился Гэндальф, на благо двух несчастных, беспомощных стариков. Вот именно эта фраза и стала причиной Сережиного бешенства. Ну, во-первых, эти якобы немощные старики — академики Магических наук, и живут по принципу: «Нам года не беда, коль душа молода». Во-вторых, в Серёже вдруг проснулось и взыграло со страшной силой чувство социальной справедливости. Почему они должны обустраивать дачу начальникам? Что еще доводило Разумовского до зубовного скрежета — начальники организовали портал к собственной даче. И это после того, как Серёжа со своей командой добирался до мест командировок и на самолётах, и на поездах, и на машинах, и на оленях, и ещё черт знает на каком транспорте черт знает в какие места. В тех случаях организовать портал мешали всевозможные бюрократические препоны, а теперь, получается, не мешают?       Разумовский от негодования пускал пар из ноздрей и кипел как чайник. Он решил организовать социальный бунт в одном отдельно взятом учреждении, но наткнулся на полное отсутствие поддержки даже в собственном доме. Никто из оставшейся пятерки и не думал поддерживать его поиски справедливости. Особенно Олег с Вадом. — Ты, Серёжа, в армии не служил, поэтому и гоношишься, — терпеливо вдалбливал Вад, дожевывая очередную зубочистку. — А мы с Волковым на даче у полковника Прокопенко вкалывали так, как будто она наша собственная. — Ну неправда, — возразил Олег, — на собственной даче мы бы точно так не вкалывали. За день гектар земли магией перекопать и засадить картошкой. Ты бы дома такое делать стал? Ну вот и я бы не стал. А полковник добрым был. И щедрым. Половину картошки малоимущим раздавал. То есть, продавал, но по сниженной цене. Благодетель, одно слово. — Ага, — невозмутимо согласился Вад и потянулся за очередной зубочисткой. Гимли в армии не служил, но мужиков поддерживал. Его отец Глоин привил сыну такое уважение к старшим, что теперь никакой социальной несправедливостью не отшибешь. Алтан и Леголас носились из одной оранжереи в другую, отбирая растения для посадки на даче и ничего не желали слушать. Растений у них было немеряно, в собственных оранжереях они уже не помещались и спихнуть их кому-нибудь, даже даром, было, с их точки зрения, отличным решением проблемы. В общем, Серёжа остался в гордом одиночестве. Его слова, лекции, призывы, лозунги, и даже, обиженный, щенячий взгляд ни на кого не действовали — Олег, Вад и Гимли изучали чертежи беседки и готовили строительные заклинания, Алтан и Леголас по пятнадцатому разу перебирали списки растений и спорили о том, что будет лучше расти в данной климатической зоне. И глядя на этот дачный ажиотаж, Разумовский разозлился и решил действовать в одиночку. Что делать, они пока не решил, но необходимость действовать уже чувствовал.

***

      «Торжественное» отбытие на дачу было запланировано, как водится, на вечер пятницы, чтобы в субботу, с утра, начать работу. К месту активации портала в спешном порядке притащили контейнер с маринованным мясом для шашлыков, энное количество упаковок пива и опасно дребезжащую сумку с водкой. Алтан и Леголас притаранили две тачки с растениями. Все взяли по сумке с одеждой, туалетными принадлежностями и прочей, крайне необходимой, ерундой. Скоро место активации стало напоминать небольшой восточный базар. Все устроились поудобнее и, в ожидании портала, перешли к обсуждению поездки. Первым начал разговор Вад: — Кстати, кто-нибудь из вас в курсе, около дачи какой-нибудь город есть? Ну, за добавкой сгонять, если не хватит? Леголас потянулся, и, поудобнее устроившись рядом с Гимли ответил: — На самом мысе находятся только дачи, точнее целые поместья для гондорской элиты. А вот рядом, на берегу залива есть город. Он называется Дол-Амрот, центр Южного Гондора. Там находится дворец наместника Имрахиля и квартирует его личная гвардия, Лебединые Рыцари. — Слышали мы в своё время об этих Рыцарях, — пробормотал Вад, — приезжали в горячие точки, посланники мира, мать их так. Все сверкающие, аж глаза слепит. Показушники. Олег поспешил замять больную тему следующим вопросом: — Мы в Лориэне на Керин-Амроте были, на таком большущем талане. Амрот — это какое-то эльфийское обозначение? Леголас улыбнулся: — Амрот — это имя. Имя короля. Если хотите, я расскажу вам древнюю эльфийскую легенду о нём.       Все согласно зашебуршились, устраиваясь поудобнее, ибо по опыту знали, что эльфийские легенды бывают очень длинные.       Леголас облокотился на Гимли, и, глядя на красновато-желтый закат, медленным напевным голосом начал рассказывать: — Амрот был королем Лориэна. И именно он, первый, построил дом на дереве, Керин-Амрот, тот самый, на котором вы побывали. Объяснялась такая конструкция просто — на другом берегу Андуина находился Барад- Дур, крепость Саурона, извечного врага эльфов. Времена были тёмные, войны сотрясали все Средиземье и с огромного дерева было проще день и ночь следить за врагом. По примеру короля и подданные начали селиться на деревьях, за это народ Лориэна и прозвали галадримами. Амрот был великим эльфийским королём — мудрым, сильным, любящим свой народ и правящий им со всей справедливостью и добротой. Однажды Амрот встретил прекрасную эльфийку Нимродель и полюбил её всем сердцем. Войны бушевали у границ Лориэна, в Казад-Думе гномы пробудили балрога и были изгнаны орками из горы. Нимродель испугалась зла, творящегося в мире и сбежала. Амрот бросился искать свою возлюбленную, и найдя, умолял остаться с ним. Эльфийка согласилась стать его женой с одним условием — он найдет для них место, где не будет ни войн, ни вражды, только мир и согласие. Леголас замолчал и в рассказ тут же вклиниться Вад: — Ничего себе, требования у эльфийской красотки. Где вообще в Средиземье можно найти такое место, тем более в те времена? Алтан пихнул своего партнера локтем в бок, а Леголас вновь заговорил: — Да, ты прав — в Средиземье не было таких мест. И тогда Амрот решил бросить все — свою страну, свой народ и вместе с Нимроделью уйти в Валинор. Только там они могли найти покой и жить в мире. Дело осложнялось тем, что единственной гаванью для эльфийских кораблей в то время и был залив Беллфалас. До него было далеко, но Амрот и Нимродель надеялись дойти. Пройти через охваченый войной мир очень тяжело и уже на территории Гондора они потеряли друг друга. Амрот пришёл к гавани один. Там стояло всего несколько готовых к отплытию кораблей, на берегу уже никто не жил. Эльфы отплывали, а Амрот ждал, что его возлюбленная придет. Леголас вновь умолк и теперь свои пять копеек внёс воинственно настроенный Серёжа: — Я вообще не одобряю эту эльфийскую позицию — чуть что бежать на корабли и уплывать в свой драгоценный Валинор. Бессмертные дрожат за свои жизни больше смертных. — Эльфа можно убить так же, как и человека, Серёжа, — парировал Леголас. — Просто эльф может возродиться и вновь вернуться в мир, а человек нет. Но в чем-то ты прав. Мне, родившемуся в Средиземье, трудно судить о притягательности Валинора. — Да хватит уже, Сереж, — погасил разгорающуюся дискуссию Олег, — давай дослушаем легенду. — Осталось совсем немного, — продолжил Леголас. — Амрот остался на последнем корабле, эльфы прониклись его историей и согласились подождать ещё. На берег, ввиду опасности, никто не сходил. Однажды ночью поднялся сильный ветер, корабль сорвало с якоря и вынесло в открытое море. Вернуться в гавань не было возможности и было принято решение плыть к Валинору. Но Амрот не согласился. Он прыгнул за борт и поплыл обратно к берегу, через бушующее море, ждать свою Нимродель. Больше его не видели. Позже, на месте эльфийских гаваней вырос город людей и его назвали Дол-Амрот, что в переводе означает Холм Амрота. Серёжа вновь хотел что-то сказать, но в этот момент активировался портал и все, подскочив с мест и забыв о легенде, начали переправлять вещи. Потом и сами прошли через него.

***

      Новая дача академиков располагалась на склоне высокого холма. Рядом с ней проходила дорога, ведущая к морю. Чуть выше шумел ветвями огромный сосновый бор и видимо из-за него воздух был просто потрясающим — свежим, хвойным, с привкусом моря. Соседние участки были огорожены только невысокими ажурными заборчиками, чтобы, как объяснил Гэндальф, не закрывать никому вид на море. Всё смотрелось великолепно, и имеющий остро развитое чувство прекрасного Серёжа решил отложить социальный бунт до завтра. Пока что их ждал чудесный ужин на веранде при свете фонарей.       На следующее утро Серёжа встал, на удивление, рано. Мысли об организации бунта все ещё бродили в голове, но они утихли при виде академиков, готовящих вручную завтрак на всю компанию. Да и после завтрака, помыв посуду, Янус и Гэндальф присоединились к остальным. Янус подключился к строительству беседки, а Гэндальф влился в садоводческую бригаду. Один Серёжа, как настоящий буржуй, развалился в шезлонге и не делал ничего, разве что дремал потихоньку. Лёгкий, тёплый ветерок обдувал все тело и думать, а тем более строить коварные планы, не хотелось от слова совсем. Сквозь лёгкую дремоту периодически доносились голоса друзей. «О, Вад матерится. Видимо, Олежа ему что-то на ногу уронил. Ну и правильно, так ему поганцу и надо» — мысли в голове проплывали ленивыми медузами и надолго не задерживались. Позже Серёжа почувствовал лёгкое прикосновение руки и Олежин голос прошептал на ухо: — Сереж, мы купаться идем перед обедом. Ты с нами пойдешь? — Олежа, ты с ума сошёл? Там же мокро, — Серёже все ещё было лень думать, вот мозг и выдал отмазку, даже не заботясь о её разумности.       Олег засмеялся и ушёл. Через некоторое время он снова позвал Сережу, на этот раз обедать. — А что на обед? — поинтересовался тот сквозь дремоту. — Как и водится на даче — окрошка, салат и водка. Шашлыки на ужин. — Вот на ужин и разбудите, — решил Серёжа.       К ужину он проснулся самостоятельно. Ландшафт заметно изменился — тут и там гордо торчали кусты и цветы, а справа от входа в дом возвышалась большая ажурная беседка, около неё была выделена зона для мангала, где сейчас кипела жизнь. Гимли с Леголасом нанизывали мясо на шампуры, Олег с Вадом готовили шашлыки, периодически глотая пиво, а в глубине беседки Янус с Гэндальфом строгали очередной тазик салата. Алтан перемещался от одной группы к другой, давая ценные указания, которые никто и не думал выполнять. Солнце уже спускалось к горизонту, стало прохладнее и в этой идиллии Разумовскому хотелось обнять весь мир. — О, а вот и Спящая Красавица проснулась, — загоготал Вад, — причем самостоятельно, без всяких поцелуев.       Олег тепло улыбнулся и Серёжа направился к нему, показательно игнорируя Вада. Остальная компания тоже поприветствовала Разумовского, не отрываясь от своих дел. Было видно, что всем очень хорошо и поэтому Серёжа решил не возникать со своим бунтом. Тем более, что он проспал весь день и не делал на даче вообще ничего.       Вечер прошёл великолепно. Вкусные шашлыки, холодная водка и, конечно, оживлённый разговор. Очень порадовал Янус, сообщив, что кое-какие бюрократические препоны были ликвидированы и теперь перемещения порталами стали гораздо доступнее. Ну, по крайней мере, он на это надеялся. Уже в конце вечера, сытый и слегка пьяный Серёжа наклонился к сидящему рядом Леголасу и негромко спросил: — Я все думал про легенду об Амроте. С ним все ясно, а вот что стало с Нимроделью? — Мне тоже, кстати интересно, — Вад, как всегда, не стесняясь, влез в разговор. Остальные тоже прислушались. — Существует много версий её судьбы, но основная, выглядит так, — сказал Леголас. — Нимродель заблудилась в Белых горах и вышла реке Гильраин, что напомнила ей о родной реке в Лориэне. Она заснула на берегу и спала так долго, что опоздала в гавани. Что с ней стало дальше — неизвестно. Возможно, что и сейчас она спит там же. От слов Леголаса Серёжа застыл возмущенной статуей. Отойдя от шока, завопил: — То есть, эта прекрасная эльфийская, прости Господи, дева попросту проспала все на свете? Пока Амрот ждал её, она дрыхла на берегу реки? — Да, — ответил Леголас, — именно так. — Нет, ну как можно спать, забыв обо всем на свете, это же ненормально — продолжал бубнить Серёжа, не замечая, как улыбаются и переглядываются остальные. — Вот я бы так не смог. — Ты сегодня весь день проспал. Ещё немного потренируешься и сможешь, — ехидно вздернув бровь, заявил Алтан.       И все сидящие за столом рассмеялись.