***
Из окна открывался вид на озеро. Ещё вчера бывшее мутным, сегодня оно сияло ровной гладью в лучах солнца. На берегу лежали лодки, а на деревянных мостках удили рыбу люди, одетые в доспехи со знаком Железной Короны на груди. Рывком переместившись к окну на другой стороне дома, Сережа увидел небольшой огородик, на котором трудились смуглокожие люди в обычной одежде, видимо, работники. Вдали, по дороге, шел патруль — те же люди в доспехах, но с оружием наготове, зорко глядящие по сторонам. Большего Сережин мозг пока переварить не мог и он просто съехал по стеночке на пол, обалдело глядя на остальных. Тем временем остальные переходили от окна к окну, тихонько переговариваясь друг с другом. После чего Олег сказал: — Тут что-то не так. Мы в течение двух часов шумим, но никто из живущих здесь не отреагировал. А ведь большинство из них солдаты, они просто не могли пропустить мимо ушей такое. Серёжа отреагировал на слова Олега быстрее, чем сам того ожидал. Пока голова думала, тело подскочило, подбежало к двери и, рывком распахнув её, вылетело во двор. И уже там замерло в недоумении. Остальные, чуть отстав, выскочили следом. Никто из жителей деревни даже головы не повернул. Напротив дома была тренировочная площадка — трое воинов сосредоточено крошили на куски манекены, а ещё трое спокойно расстреливали их из луков. Сережа подошёл к ним, но они даже не повернули головы в его сторону. Разумовский протянул руку, и она прошла сквозь воина. Он не ощутил ничего, даже холода, как обычно бывает от прохождения сквозь призрака. Абсолютно ничего. Тем временем остальные участники похода разбрелись по двору, с восторгом изучая феномен. Кто-то из ребят уже отправился к огороду, посмотреть, что выращивали в этой местности; Уизли азартно предлагал искупаться в озере. Только Олег с Вадом были настороже. Они громко созвали всех обратно, и Вад произнёс речь: — Я понимаю, что всем стало интересно, но расслабляться нельзя. Пока мы не можем объяснить происходящее, всем лучше держатся вместе, никуда не лезть и без необходимости ничего не трогать. — Но нам необходимо тут все изучить, — возмутилась Гермиона. — Кто знает, сколько времени мы будем здесь находиться, а материала для изучения гора. Мы видим то, о чем до этого только читали в древних рукописях и просто обязаны записать, сфотографировать и изучить все, что мы видим. — Нас с Олегом настораживает то, что нам выдали доспехи и оружие, — продолжил Вадим. — Это значит, что придется вступать в бой, неизвестно когда и с кем. Так что давайте обдумывать все свои действия. Что касается времени пребывания, то не забывайте, что провизии и воды у нас на сутки. Если экономить, то можно растянуть на двое-трое суток. Сможем ли мы что-то раздобыть здесь — большой вопрос. Все замолчали, обдумывая сказанное. Серёжа, до сих пор стоявший молча, произнёс: — Нам нужно идти в крепость. Я знаю. Я чувствую, что нам нужно туда. Немного помолчав, он добавил: — Мы будем сражаться там, ибо в сердце Зла не бывает лёгких путей. И снова замолчал. Без лишних споров взялись за дела — готовить завтрак, собирать вещи в дорогу. Не видя смысла таиться, развели костёр во дворе. Драко, знаток истории, попутно рассказывал остальным о призрачных людях вокруг. Про смуглокожих дуварданов, исконных жителей этих земель. Об армии Железной Короны, поселившейся в этих местах со времён постройки Карн- Дума. Со стороны крепости появился очередной отряд и ребята в изумлении раскрыли рты, побросав все свои дела, ибо за двумя командирами шли гортороги — огромные, как тролли, но с более звериными лицами, одетые в боевые доспехи и с шипастыми булавами в руках. — Чёрт, надо подумать как завалить такую махину, если он вдруг телесным станет, — озабочено пробормотал Олег, и стоящий рядом с ним Гарри согласно закивал головой. — А что думать? — хохотнул Уизли. — У нас Малфой с луком есть, пусть он и парится. — Малфои не парятся, — высокомерно вздернул нос Драко, — и не стреляют из лука. Малфои пользуются исключительно магией. Сережа хихикнул, целиком и полностью одобряя Драко. Всегда нужно высоко задирать нос, даже если и не нужно.***
Наконец-то после завтрака двинулись в путь. Вначале пытались идти по дороге, но все время уходили в сторону — то посмотреть на местную флору, то рассмотреть стоящий неподалёку алтарь с молящимся жрецом. Уизли до синевы пугали бегающие вокруг пауки, судя по виду, явно ядовитые. Периодически пролетали летучие мыши, не обращая никакого внимания на солнце, стоящее в зените. А потом Серёжа заметил справа от ворот небольшое поселение морровалей и, визжа от восторга, потащил всех туда. И действительно, посмотреть было на что: высокие деревянные шесты, обмотанные широкими полосами красноватой кожи, уходили вверх, в самое небо. От основного шеста во все стороны отходили перекладины. На нижних висели куски ткани со странными рисунками и знаками, а вот на верхних висели вниз головой сами морровали. То ли наполовину птицы, то ли наполовину летучие мыши — женское тело и лицо, в котором явно проглядывает что-то птичье; ноги ниже колен больше похожи на петушиные и заканчиваются крепкими когтями; на руках, от запястья и до локтя растут жесткие крылья летучих мышей, их концы острые, как сталь. Часть морровалей висела на своих шестах, зацепившись мощными когтями ног за перекладины и завернувшись в крылья, как в кокон; другие ходили внизу, гортанно переговариваясь и иногда темпераментно взмахивая крыльями. Четверо бойцов вновь насторожились и несколько раз прошли сквозь морровалей, разглядывая их и так, и сяк, явно прикидывая, как с ними сражаться в случае чего. А Серёжа просто любовался этими странными и явно злыми созданиями, в глубине души восхищаясь их создателем. Он не был сторонником зла, но не мог остаться равнодушным к столь великому уму, создавшему столько разнообразных существ. В этом поселении устроили привал, так как ни Гермиона, ни Серёжа не хотели уходить, пока все не сфотографируют, не запишут и не осмотрят. После привала сопротивляющегося Сережу Олег потащил самолично, обещая ему, что дальше будет еще интереснее и что он же сам утверждал, что им обязательно нужно в крепость. Побухтев немного для вида, Серёжа, как веселый щенок, снова рванул вперёд, к крепостным воротам и вновь замер в восхищении. По обеим сторонам ворот возвышались сторожевые камни в виде каких-то неведомых существ: тело змеи, крылья дракона, на вытянутой голове огромные бараньи рога. Камни светились неземным синеватым светом, как призрачные огоньки на болоте, но гораздо сильнее. В молчании члены экспедиции ступили на широкую мощеную дорогу, ведущую вглубь, к сердцу крепости. Сережа с восторгом и какой-то затаенной болью смотрел по сторонам, невольно сбавляя шаг. Вокруг кипела жизнь. По дороге ходили воины в доспехах, в домах, построенных вдоль дороги, горел свет и дымились печные трубы. Люди занимались своими делами, не видя ребят, не ощущая их присутствия, и Сережа чувствовал странную тоску по этой чужой непонятной жизни. Это была Цитадель Зла, Оплот Верховного Чародея, но Разумовский не ощущал её таковой. Он поймал себя на мысли, что хочет остаться здесь и наблюдать, смотреть на этот мир, жить его жизнью, пусть даже подсмотренной. Остальные шли, не замечая Сережиного настроения, и только Олег хмурился, исподтишка поглядывая на партнера. Он сердцем чувствовал неладное, но пока не мог определить суть проблемы. А мир вокруг продолжал жить. Два горторога, беседующие между собой, подозвали к себе солдата, и тот с удовольствием подключился к беседе. Мимо проследовали морровали, прямые и грациозные, не обращая ни на кого внимания. Дорога резко свернула налево и привела путешественников на площадь перед огромными коваными вратами, сверкающими в лучах заходящего Солнца. — Врата Теней, — благоговейно проговорил Драко, — за ними начинается собственно крепость, вход в Уругарт, обитель орков и сам Карн-Дум. — Они закрыты, — озвучил очевидное Гарри. — Не для нас, — ответил Серёжа и направился прямиком к вратами. — Это всего лишь вопрос веры, помните? И с этими словами он прошёл сквозь ворота. Остальные последовали за ним.***
За вратами их встретила темнота. Стало ясно, что здесь не бывает дня и только ярко горящие вдоль дороги факелы освещали путь. По дороге проходили смешанные отряды: орки с гоблинами, орки со скарами (огромными животными, похожими на волков), люди с гоблинами. Кругом были только чёрные скалы, без травы и земли; только чёрный камень, в котором трудами многих была пробита эта дорога, расчищены участки для казарм и дома привратника, сооружена небольшая площадь перед дорогой к башне. На площади на высоких шестах висели штандарты — на золотом фоне в красном поле изображение Железной Короны, той самой, в которую, по преданию, сам Моргот вставил Сильмариллы. Впереди виднелся прямой путь к башне Карн-Дум, конечному пункту их путешествия. И, расправив плечи, Серёжа ступил на дорогу. Плечом к плечу с ним встал Олег, и они пошли вперёд, слыша за спиной шаги их друзей. Они шли сквозь патрулирующих горторогов, сквозь колдунов-ангмарцев, творящих защитные чары, сквозь витую решетку и сквозь решетку железную. Шли, не оглядываясь, не вспоминая прошлое и не гадая о будущем. Шли до тех пор, пока не пришли к двери в башню. И она была материальна.***
Серёжа положил руку на прохладный металл, помедлил немного и с силой толкнул дверь. С тихим скрипом она распахнулась, и ребята зашли внутрь. Дверь тут же захлопнулась и наступила полная темнота. Она длилась всего лишь мгновение, показавшееся всем вечностью. Потом волшебные палочки и кольца засветились серебристым звёздным светом, и этот свет проник в оружие и доспехи ребят. И вместе с этим светом откуда-то из глубин памяти вдруг пришло осознание того, кто они. Серёжа вдруг понял, что он Хранитель Рун, тот, кто владея силой камней, запечатывает в них магию. И эта магия способна лечить и убивать, дарить Свет и погружать во Тьму. Он сунул руку в сумку, так же как во сне, и камни в ней отозвались на прикосновение своего Хранителя, окутав пальцы теплом. Штандарт Рыцаря Гарри освещал площадку, на которой они стояли и витую лестницу, ведущую вверх. Лица всех присутствующих стали старше и мудрее, как будто вместе с тайными знаниями они постигли и тайную печаль этого мира. Мира, которого уже давно нет. Оружие светилось серебристым звёздным светом, доспехи желтели матовым лунным, и Серёжа вдруг вполголоса прочёл всплывшие из ниоткуда строки: — О Лучезарная Царица! О Дева Западных Морей! О свет надежды, что стремится К нам, в мир предсумрачных теней! Гилтониэль! О Элберет! Очей твоих бессмертный свет! Тебе поет лесной народ В иной земле, за далью вод. О звезды, что твоей рукою Оживлёны в бессветный час! Сияй, соцветие ночное, В ненастном сумраке для нас! О Элберет! Гилтониэль! О луч, пронзающий метель! Твой дальний свет за гладью вод Хранит в душе лесной народ. Сияние усилилось, как будто кто-то могущественный услышал Сережин призыв и откликнулся на него. Невидимые тиски, сжимавшие до этого грудь, ослабли, а потом и вовсе исчезли. Дышать стало легко, а сердца наполнились решимостью. Они пойдут по этому пути, куда бы он не вёл. Серёжа ещё раз внимательно осмотрел стоящих перед ним: Воитель Олег, спокойно стоящий у стены; Взломщик Алтан, поигрывающий кинжалом; Защитник Вадим, с копьём и щитом; Хранительница Мудрости Гермиона, гладящая своего саблезубого Живоглота; Охотник Драко, на стрелах у которого плясали языки Огня; Рыцарь Гарри с алебардой и штандартом; Страж Рон с тяжёлым мечом. Его отряд. Те, кто спокойно ждали его команды. И, набрав в грудь побольше воздуха, он скомандовал: — Вперёд!