***
После небольшого отдыха они двинулись дальше по лестнице наверх. И снова круглый зал, но теперь уже тёмный, освещенный только светом факелов. — Судя по отсутствию света, нас ждет встреча с Тьмой, — прокомментировал происходящее Вад. Все молча согласились, и по команде Сережи вошли в зал. И вновь захлопнулась дверь, отрезая их от лестницы. А с противоположной стороны появилась большая фигура в чёрном плаще и с капюшоном на голове, как будто плывущая по воздуху. — Это что, дементор? — враз задрожавшим голосом спросила Гермиона. — Мы же не можем вызвать Патронуса. — Нет, это скорее всего каргул — младший назгул, порождение Верховного Чародея, — озабочено пробормотал Сережа. Между тем фигура в черном приплыла в центр круга и провозгласила: — Я — Гуртул, каргул Верховного Чародея Ангмара. Попробуйте сразится с моими ликами, жалкие немощи! С этими словами фигура разделилась на шесть частей, и те разлетелись в разные стороны. Повисла тяжелая тишина, и одна из фигур поплыла к ребятам, зловеще шипя: — Опусти свой щит, Страж, он не поможет тебе! Чёрная грозовая молния, вылетевшая из фигуры, ударила в щит Рона. Щит раскололся, доспехи оплавились, и Рон упал, не успев хоть как-то защитить себя. Остальные, выйдя из ступора, мгновенно набросились на каргула. Бой был яростным, но коротким. От удара Гермионы чёрный плащ вспыхнул и исчез. Следующая фигура появилась за спинами отряда со словами: — Выйди из тени, Взломщик! Алтан вспыхнул тёмным пламенем, закричал от боли, покачнулся и упал на Гарри. Теперь они горели вдвоём. Гермиона потушила пламя, но они не встали. Бой продолжался, страшный и тяжёлый. На смену одной темной фигуре выходила другая, и друзья Сережи падали один за другим. Драко придавило разрушившейся колонной, Вадим упал в ядовитом облаке. У Сережи уже не хватало сил исцелять и поддерживать друзей. И вот, перед последним, вновь слившимся воедино Гуртулом, остались только Сережа и Олег. Волков тяжело дышал, сжимая в руках лёгкие мечи, Сережины руки обгорели от мощи магии камней и кровоточили. — Твои мечи сломаются о мою броню, Воитель! Олег яростно зарычал, бросившись на каргула, не дрогнул, приняв на себя мощный удар огненного хлыста, и в прыжке, заживо горя, всадил один из мечей в пустоту капюшона. Свет, исходящий из меча, пронзил пустоту под тканью и плащ каргула бесшумно упал на каменный пол. Олег рухнул рядом. Бой был окончен, и Серёжа, оставшись в одиночестве, не чувствовал ничего. Он как будто впал в прострацию, невидящим взглядом обводя зал, пустой чёрный плащ каргула и тела своих друзей. Он не знал, живы ли они и не мог заставить себя подойти и проверить. В наступившей тишине громко щелкнула дверь на лестницу, приглашая Сережу пройти. И он пошел. Шаг за шагом, в одиночестве, прошёл по лестнице, на каждой ступеньке вспоминая своих друзей. Ступенька — Рон, ступенька — Алтан, ступенька — Вадим. И самая страшная, самая высокая и сложная — Олег. Олег, Олежа, Волчик… Слез не было, только пустота внутри. Лестница привела Сережу на площадку, от неё шёл длинный коридор — налево и направо. Не думая ни о чем, Сережа пошел направо, дошёл до конца и толкнул узорную дверь. Он вышел на маленький балкончик, находящийся прямо над входом в башню. Здесь, наверху, ощущался лёгкий ветерок. Он обдувал Сережино лицо, играл с прядками волос. Разумовский долго смотрел вниз — там, в темноте, по прежнему шла жизнь — гортороги ходили дозором, грозно рыча, ангмарцы о чем-то разговаривали друг с другом. И никто из них даже не поднимал голову вверх. Никто из них даже понятия не имел о грязном, окровавленном и измученном человеке, глядящем на них с балкона. Или имел? Мысли так и не пришли, и Сережа вернулся в коридор. Немного постоял, стараясь сосредоточиться и вспомнить, зачем он здесь. И двинулся по коридору вперёд, к огромной двери, видневшейся в другом конце. Дойдя до неё, взялся за ручку. Дверь открывалась туго, будто сопротивляясь, но Разумовский был настойчив. Зайдя, Сережа понял, что он в тронном зале.***
Зал был не особо велик и красив. Скорее, строг и практичен. Он не предназначался для балов и праздников, только для дел. Желтоватого оттенка стены светились и переливались в свете факелов. В центре, на возвышении, стоял трон, похожий скорее на не очень удобное кресло. Без вычурности и украшений, строгая прямая спинка, жесткое сиденье и подлокотники. А слева от возвышения, у стены, стояло то, к чему так стремился Серёжа в своей прошлой жизни, или миллионы жизней назад — он уже не знал. Зеркало Мордирита. Такое, каким и описывали его древние книги. Высокое, овальное, в золотой раме. Опаленное огнём, с искореженной поверхностью. Серёжа подошёл вплотную и вгляделся в мутную, волнообразную гладь. Он увидел искаженное лицо, сверкающие яростью и болью глаза, кроваво-красные доспехи, навечно застывшие в заплавленном озере зеркала. Разумовский поднял руку и прикоснулся окровавленными пальцами к застывшему лицу. — Я думаю, что все объясняется просто, — спокойно начал говорить Серёжа. Его голос отражался от стен зала и, казалось, говорят несколько человек. Не только он, но и те, с кем он прошёл этот путь: — Часть твоей души, Мордирит, осталась в этом зеркале. А вместе с ней остались частицы душ твоих слуг, твоих воинов, твоих друзей. Если, конечно, у тебя были друзья. Вот так и появился этот мир, мир из кусочков душ, не призраков, но и не живых. Мир тех, кто не может до конца уйти и не может остаться насовсем. И что мне делать?***
— Что мне делать? — закричал Серёжа и гулкое эхо многократно усилило его крик. — Скажи мне, Элберет, подай знак! Объясни мне, живые они или нет, чувствуют ли боль утраты? Стану ли я убийцей, если разобью зеркало или наоборот, спасу их души? Ответь! Что мне делать? «Делать, делать, делать…» — гулко ответило эхо и снова наступила тишина. Посмотрев на зеркало, Серёжа увидел, что кровавые следы его пальцев исчезли с поверхности, как будто впитались без остатка. А на лице Мордирита, там, в глубине зеркала, появились кровавые слезы. — Так значит, твой ответ — делать? — прошептал Серёжа. Ещё мгновение он пристально смотрел на плачущее лицо, а потом, с силой размахнувшись, ударил кулаком в центр зеркала. Оно тут же треснуло и распалось на тысячи мелких осколков, усыпавших каменный пол. Серёжа упал на них и провалился в блаженную тьму — без звуков, без чувств, без памяти. Он уже не видел звёздного сияния, окутавшего башню и не слышал голосов, поющих то ли песни, то ли молитвы.***
Письмо от Сергея Гермионе
Здравствуй, подруга! Привет из далёкой России тебе и всем нашим общим друзьям. Думаю, что после всего пережитого в Карн-Думе и после, я могу с полным правом называть тебя другом. Прости, что задержался с ответом — как говорят у нас, жизнь бьет ключом и всё по голове. А ключ гаечный, большой и тяжёлый. Ты пишешь, что попытки слить воспоминания об Ангмаре в Омут Памяти оказались провальными? Могу ответить тем же. Мы, участники похода, помним всё, но любые попытки поделиться воспоминаниями с другими оканчиваются полным фиаско. Можно рассказать, но не показать. А рассказам в наше время не верят. Все тот же пресловутый «вопрос веры», только теперь он решается не в нашу пользу. Помнишь, как мы внезапно, после трёхдневного отсутствия, возникли в Гат-Фортнире, прямиком в медицинском пункте? Хотя, какое помнишь. Мы два дня были без сознания, а Олежа и вовсе целую неделю. Травмы, магическое истощение. Никто так и не смог объяснить произошедшее, тем более, что зеркало вроде бы разбито, а мгла не исчезла и современная магия по-прежнему не работает. Ничего не изменилось и ушлые журналисты, пронюхав об этой истории, стали придумывать свои версии. Одна меня особенно впечатлила. Согласно ей, мы все три дня пьянствовали в гномьем городке Габилшатур, недалеко от Гат-Фортнира. Нашлись «гномы, пожелавшие остаться неизвестными», которые и поведали о наших пьяных безобразиях и разврате. В общем, дело вашей Риты Скитер живёт и процветает, скитеристов в мире журналистики полным полно. А в остальном все в порядке. Олежа, слава Богу, чувствует себя гораздо лучше. По крайней мере, вполне уверенно ворчит, что не нуждается в опеке и сам способен со всем справиться. С Вадом и Алтаном все нормально, передают вам всем огромный привет. Жизнь продолжается, но открою тебе небольшой секрет. Именно тебе, ибо только ты, с таким схожим умом, способна меня понять. Ангмар все еще не отпускает. Я часто вижу его во сне. Снова брожу по его дорогам, смотрю в лица людей и пытаюсь понять, осознают ли они что нибудь, или просто, как роботы, следуют написанной программе. Уничтожил я их или спас. Снова поднимаюсь на башню. Снова и снова пытаюсь понять, правильно ли я поступил. Возможно, это было испытанием для меня, или попыткой показать нечто большее, происходящее за гранью наших знаний о мире и магии. Знаешь, у нас есть такое выражение «Я оставил здесь частицу своей души». Вот и мне кажется, что осколки наших душ так и остались в Ангмаре. И страшно думать, что где-то там, бродят по дорогам и наши призраки. Надеюсь, что это состояние пройдет. Что отпустит, что суета современной жизни сгладит воспоминания, их боль и остроту. Иногда хочется вернуться туда и, имея за плечами опыт, попытаться всё переиграть. Но, как говорил мудрец, в одну и ту же реку нельзя ступить дважды. Прости за столь сумбурное письмо. Надеюсь, что все наладится и скоро мы вновь будем фонтанировать научными идеями и обвинять друг друга во псевдоучености. Время лечит, время затягивает раны.Жду ответа и обязательно хороших новостей.
Твой искренний друг,
Сергей Разумовский.