Патронус судьбы

К половине пятого, как и думала Гермиона, все лужи высохли, а над замком возвышался золотистый диск, всюду раскинувший свои лучи. Занятие прошло замечательно. Бодрым шагом, с книгой в руках и тридцатью очками, принесенными любимому факультету, в кармане, девушка направлялась по вымощенной камнем дорожке к полю. После войны и оно поддалось реставрации и было изменено на более современный манер. Наиболее удобные и практичные скамьи; вместо тематических башен под цвет факультетов, где располагались учителя и ученики — на флагштоках развивались флаги Слизерина, Гриффиндора, Когтеврана и Пуффендуя, которые колыхал слабый весенний ветерок. Из башен осталась лишь одна, и то расширенная — для преподавателей и судьи в лице мадам Трюк. С поля слышались голоса парней и девушек, шелест травы и дух спорта. Гермиона поднялась на трибуны и, спустившись к самому первому ряду, уселась на удобную скамью, которую посещала далеко не первый раз за этот учебный год. Девушка нередко приходила сюда осенью ближе к вечеру в отсутствие тренировок, чтобы почитать книгу или разобраться с собственными мыслями вдалеке ото всех. Оглянувшись, гриффиндорка заметила на другом конце скамьи свою однокурсницу, которая, видимо, не теряя времени её разглядывала. Гермиона не сочла нужным кивнуть Лаванде в знак приветствия, и поэтому отвернулась, вглядываясь в 14 бегающих по периметру поля игроков. У кого-то в руках был мяч, что Гермиона разглядела без труда, так как на носу покоились очки в золотистой оправе. — Встали в пары, — в один голос скомандовали Гарри и Драко. Слышимость была хорошая, да и на поле с недавних пор было наложено заклинания, улучшающее слышимость, так как Мадам Трюк, иногда посещающая тренировки, не могла нормально делать замечания — она не слышала их, они — её. Все разбились на пары, которые указали капитаны. Отложив мячи в сторону, они принялись за долгую разминку: пресс, планка, выпады, отжимания под счет. В общем, ничего нового. Гермиона решила пока не отвлекаться и успешно влилась в поток истории, предложенной в одной из ее любимых книг «Маленькие женщины». Ветер, который ощущался на стадионе лучше, чем на земле, трепал заколотые волосы. Серая толстовка Тео, надетая поверх белой футболки, как никогда иначе согревала её и одновременно окутывала столь приятным смородиновым ароматом, который то и дело вовлекал девушку в собственные мысли. Гермиона улыбнулась и нашла взглядом Нотта, отжимающегося под счет Маклаггена, недовольно сложившего руки на груди. — 94…95…96, — размеренно считал гриффиндорец. — Ещё пару раз, и рук завтра чувствовать не будешь. 98. — Я каждый день тренируюсь в отличие от тебя, — произнес Нотт, дыхание которого сбилось. — Я тебя умоляю, какие тренировки? Ты староста, у тебя и так забот полон рот. Не думаю, что ты находишь час свободного времени на все это каждый день. Нотт, отжавшись последний 102-й раз, поднялся на ноги и отряхнул руки от земли. — Не веришь — твои проблемы, — пожал он плечами и бросил взгляд на трибуну, в последствии расплывшись в довольной улыбке. Девушка, сидящая в первом ряду в обществе книги, приветливо махнула ему рукой. Первое время все шло неплохо, до момента, когда к ней прицепилась Браун, заметившая эти переглядки. Блондинка, придвинувшись почти вплотную, чем дико взбесила Гермиону, достаточно грубо поинтересовалась: — Ты чего здесь забыла? — сладкий, слишком приторный голосок раздалось над ухом. Захотелось запить эту слащавость стаканом холодной воды. Гермиона даже не стала подавлять раздраженный вздох. Закрыла книгу и повернула голову к этому сладкому недоразумению, как Лаванду за спиной называла Парвати. — А тебе какая разница? — Большая, Грейнджер. Иди отсюда по-хорошему, у меня планы, — и взглядом указала на сидящего на траве Нотта. — Лаванда, при чем здесь я и твои планы? — и открыла книгу на той странице, где пару минуту назад остановилась. — При том, что у меня уже один раз были такие планы, — не слишком тонкий намек на Рона Гермиона поняла. — И ты мне их сорвала. Усевшись на мягкой траве, Теодор и еще несколько ребят прислушивались к разговору. — Того и гляди скоро драться из-за тебя начнут, — шепнул ему Блейз. — Да сам ты дурак. — Спрашиваю последний раз. Какого соплохвоста ты здесь забыла? Я знаю, что ты обычно не ходишь на тренировки Слизерина. — А я знаю, что ты безрезультатно торчишь на каждой из них, — ответила Гермиона. Эта беспечная девушка ей крайне мешала дочитать главу. — Меня попросили, я пришла. — Гермиона, ты староста. Найди, чем заняться и кого оштрафовать, — не переставала Лаванда. — Я уже нашла, — и приподняла книгу, — а ты мне ужасно мешаешь своей назойливой болтовнёй. — А ты не можешь почитать в другом месте? — Нет, не могу, — отрезала Гермиона. — Я не поверю, что в библиотеке или в замке не осталось мест для чтения, — фыркнула Лаванда. — Иди в вашу гостиную. Погрейся у камина, выпей чашку чая, я не знаю. — Мне и сейчас не холодно, — Гермиона продолжала читать книгу, чем бесила Лаванду еще больше. Грейнджер казалась спокойной, однако девушка боролась с желанием сказать что-то такое, чтобы Браун развернулась и покинула трибуны. — Если ты немедленно отсюда не уйдешь… — Браун, трибуны для всех, — прервал её стоящий неподалеку Теодор, в котором Гермиона нашла свое спасение, — и ты не имеешь права ее выгонять. Еще раз такое повториться, и мы перестанем тебя пускать. — Нотт говорил серьезно и без единой эмоции, сложив руки на груди. Парня не устраивало такое отношение Лаванды к Гермионе. — Тео, здесь поле, а не читальный зал! — воскликнула Лаванда, встав напротив Нотта. Того её жалобные восклики не воодушевили от слова совсем. — Я в курсе, Браун. Но это не повод выгонять Гермиону в библиотеку. — Контраст обращения к одной и к другой заметно ощущался. Фамилия ее прозвучала так холодно, что Лаванда всхлипнула. — И не надо устраивать истерик. Это не первый раз, когда ты выгоняешь с трибун зрителей. Пожалуйста, покинь тренировку. Теодор поставил явную точку в их разговоре и терпеливо ждал, пока Лаванда возьмет свою сумочку и кинется вниз, чтобы уйти с поля со стороны раздевалок. Все проводили гриффиндорку взглядом. — А тебе не кажется, что с ней надо было понежней? — спросил Рон, который знал о ранимости Лаванды как никто другой. — Нет, Рон, не кажется, — и повернулся к Гермионе. — Прости, я не знал, что так выйдет, — Тео виновато развел руками. — Иди уже, у вас есть полчаса с учетом душа, — и улыбнулась, со спокойной душой переворачивая страницу любимого романа. Неспешно опускался закат, начиная окрашивать небо в нежно-розовый оттенок. Птицы кружили в самой вышине, не страшась ветра, который становился все сильнее и пушистых облаков, постепенно затягивающих все небо. Солнце уже не грело, с каждой минутой склонялось все ближе к линии горизонта. Гермиона отложила книгу и посильнее закуталась в теплую толстовку, бросая взгляд на почти опустевшее поле. Ребята уже направлялись в раздевалку. — 10 минут, — крикнул Тео и кивнул на выход, скрывшись за дверью. *** Ребята вышли из раздевалки вместе. Первое, что увидела Гермиона — как Блейз что-то шепнул Тео, а тот в ответ лишь пихнул его в бок. Джинни казалась более обессиленной, чем обычно, и Грейнджер поспешила выяснить, в чем заключается причина такого состояния подруги. — Мистер Поттер включил строгого тренера и за разговоры с Пэнс добавил еще один круг в конце тренировки, — незамедлительно ответила рыжая. Вид у девушки был такой, словно ее выжимали, как губку для мытья посуды. — Чтоб тебя черти съели, Поттер. — Джин, ты на тренировке была, а не на прогулке. Нужно тренироваться, а не трепаться с подружками. На момент тренировок Пэнси Паркинсон не наша подруга, а игрок команды главных противников Гриффиндора. — Никогда Гермионе Гарри не казался настолько мужественным и ответственным как сейчас (за исключением войны). Чувствовалось, что у парня появился стержень. Забавно, однако. Было нетрудно вспомнить начало 6 курса, когда Гарри пытался собрать ребят и провести пробы. Вместо него, по большей части, командовала Джинни, голос которой был поставлен намного лучше и был гораздо тверже. — Ты сам стоял и перетирал с Малфоем, — фыркнула Уизли, прижавшись посильнее к Забини. На улице значительно похолодало. Гермиона посчитала нужным наложить согревающие чары, за что в последствии ее горячо поблагодарили. — И вообще, почему я бежала, а она нет? — серьезно спросила Джинни. Было видно, что она крайне недовольно таким односторонним решением. — Потому что я капитан команды Гриффиндора. Капитан слизеринской команды Малфой, и он не счел нужным добавить ей нагрузки. И не надо смотреть на меня так, будто бы я убил 18 человек, — вздохнул Гарри. — Еще 2 круга, и убил бы не 18, а одного, — выдержка у нее была прекрасная, однако после сегодняшней убойной тренировки она попросту растаяла. — Я ног не чувствую совершенно. И ни у кого даже мысли не возникло, что девушка преувеличивает. — Я могу на руках тебя понести, — без раздумий предложил Забини, и, не дождавшись ответа, подхватил Джинни на руки. Так, будто бы она была пушинкой. — Какого ты творишь? — воскликнула Джиневра, обвивая шею Блейза руками. — Ты сам устал, опусти меня на землю. До школы недалеко. — Я пару раз после тренировок на хребте таскал Нотта, который весит в два раза больше тебя, — и чмокнул ее в веснушчатый нос, — так что расслабься и наслаждайся возможностью. — Меня сейчас вырвет, — послышался голос Маклаггена, разрушавший очарование момента. Грейнджер стоило больших усилий, чтобы не закатить глаза, когда на ее плечо опустилась его рука, а он сам пристроился рядом. — Ну что, принцесса, как тебе тренировка? — Ты у всех посетительниц спрашиваешь, или только у меня? — Проигнорировала это «Принцесса» с усилием над собой. Мерлин, как это противно звучит. — Только у самых очаровательных. — Забираю свои слова по поводу твоих комплиментов обратно, Блейз, — подумала Гермиона. Слова Кормака звучали неприятно, с определенное пошлым подтекстом. Это можно было разобрать по его тону, который он понизил, добавляя небольшую сладость и придыхания. — Меня сейчас вырвет, — процитировала она его вслух, сбрасывая руку с плеча. Маклаггену это явно не понравилось. — Как насчет встретиться завтра? — неоднозначно намекнул он. Каждую неделю последних двух месяцев он не оставлял попыток пригласить ее к себе в комнату. И единственная попытка отвязаться от него заключалась во фразе: — Я подумаю, иди в замок. После ужина я тебе сообщу ответ. Говорить это было достаточно просто, хотя и не очень приятно. Но подействовало. Маклагген, усмехнувшись словно хищник, поймавший долгожданную добычу, поспешил в замок. — И что это было? — в недоумении спросил Малфой, знавший, сколько уже Грейнджер отшивает этого идиота. — Ты реально к нему…ну…с ним…— не мог нормально выговорить Рональд. — Я похожа на идиотку? — спросила у друга Гермиона. — Мне надо было, чтобы он отстал. Скажу ему вечером, что мой ответ: нет. — Я уж подумала, твой инстинкт самосохранения выветрился, как настойка белладонны, — улыбнулась подруге Паркинсон. — Не связываться с Маклаггеном — главный пункт в списке вещей, которые не стоит совершать в жизни.