Чужая невеста

За девятнадцать лет своей жизни Мария ни разу не уезжала из Шотландии, даже в качестве туристки. Более того, она и в самой Шотландии мало где бывала. Потому сейчас ее переполняли самые противоречивые чувства. С одной стороны, предвкушение и радость – шутка ли, она не просто поедет в другу страну, она пересечет океан! Склонную к авантюрам и любопытную девушку с детства тянуло к путешествиям. Так что, с этой точки зрения, предстоящее замужество радовало. Соглашаясь на брак, она была готова к тому, что придется переехать к Генриху во Францию, но Соединенные Штаты, Калифорния… Без сомнения, Америка прельщала Марию куда больше. Но с другой стороны, неизвестность пугала. Абсолютно чужая страна, незнакомые люди, новые правила и традиции. И еще этот брак… Как и большинство девушек ее возраста, Мария, конечно же, грезила и о любви, и о семейной жизни. Вот только воплощение никак с этими грезами не пересекалось. Где, спрашивается, прекрасный принц на белом коне, красивые ухаживания, любовь до гроба и всепоглощающая страсть? А нет их! И не будет. Потому что прекрасного принца она обменяла на стадо овец и разваливающуюся ферму. «Зато Маршал и остальные не потеряют свои рабочие места!» — утешала себя Мария, заканчивая паковать дорожную сумку. Большой новенький чемодан, накануне подаренный Генрихом, уже был собран и ждал своего часа у двери комнаты. — «Люди смогут получать нормальную зарплату. Ферма восстановится. Оно того стоит…» Мария прекрасно понимала, что просто пытается убедить саму себя в правильности принятого решения. В конце концов, выбор у нее все же остался. Она еще может отказаться от брака, естественно, ценой фермы и дома. «Я справлюсь!» — снова и снова повторяла себе Мария, запихивая в сумку парочку любимых, зачитанных до дыр романов. — «Я постараюсь стать хорошей и верной женой…» От последней мысли затошнило и абсолютно не ко времени вспомнился утренний разговор с Кетрин. Мачеха долго возмущалась тем, что ее оставляют в Шотландии. И с откровенной угрозой обещала, что все-равно приедет в Лос-Анджелес. «Вот присплю бдительность твоего гадкого французишки, и нагряну!» — воинственно потрясала Кетрин кулаком в сторону окна, угрожая находящемуся в Селкерке Генриху. — «Ишь что удумал, зятек…» — она сплюнула, награждая месье Лаффена очередным емким эпитетом. Отчего-то у мачехи к будущему мужу Марии стойкая неприязнь образовалась еще до знакомства, а после оного лишь окрепла. — Нет, ну ты подумай, как ему только в голову пришло, что я молча отпущу свою дочь незнамо куда и с кем, и думать о тебе забуду?! — возмущалась Кетрин. — Конечно же я приеду! Вот только прослежу, кого этот… француз… поставит управляющим, и приеду! Мария улыбнулась. Кетрин крайне редко называла ее дочерью. Все же, она вошла в семью Янгов, когда Мария была уже достаточно взрослой и сразу поняла, что четырнадцатилетняя девочка не настроена видеть в ней кого-то большего, чем жену отца. — Запомни, Мэри, — продолжала ворчать и поучать мачеха, — если хочешь, чтобы все прошло без сучка и задоринки, до свадьбы держи свои коленки тесно сжатыми! Ты понимаешь, о чем я… — она многозначительно посмотрела на падчерицу. Конечно, Мария понимала. И от того было безумно тошно. Вот и сейчас снова накатило, стоило лишь представить эту сторону будущей семейной жизни и Генриха в роли первого ее любовника. Прошедшие три дня Мария отчаянно пыталась увидеть в нем желанного мужчину. Безрезультатно. Да, она отдавала должное его привлекательности, уму и прочим положительным качествам, но продолжала воспринимать кем-то сродни отцу. Может, потому что он и правда оказался одногодкой Логана Янга. Швырнув в сумку сложенную ночную рубашку – хлопчатую и абсолютно старушечью, с маленькими розовыми котятами – Мария сердито фыркнула, поймав себя на том, что перебирает в голове имена местных «знахарок». Неужели она серьезно обдумывает вариант приворожить саму себя к будущему мужу?! — Да ну… бред! — пробурчала себе под нос, застегивая молнию на сумке. Сборы были завершены и оставалось чуть больше часа, чтобы со всеми попрощаться. *** Самолет у Генриха был свой, частный, рассчитанный на длительные перелеты. Внутри он напоминал скорее роскошную квартиру, чем средство передвижения. Салон разделялся на отдельные «комнаты». Тут имелась удобная «гостиная» с мини-баром, спальня, душевая комната и целых два санузла. Вежливые бортпроводницы провели для Марии ознакомительную экскурсию, поинтересовались ее предпочтениями в отношении обеда и удалились, оставив девушку в компании Стерлинга, которого она осмотрительно держала на коротком поводке. Генрих задержался у трапа, что-то быстро обсуждая по телефону на французском. Любознательный Стерлинг тут же принялся азартно обнюхивать новое помещение. Мария ласково потрепала пса по холке, радуясь, что будущий муж проявил неожиданное понимание и позволил забрать любимца в Америку. Ей повезло, что Генрих Лаффен оказался истинным собачником. В Стерлинга он «влюбился» с первой же встречи, да и псу мужчина понравился. Теперь хотя бы одно родное существо сможет поддержать ее на чужбине. Мария вежливо отказалась от предложения бортпроводницы отдохнуть в «спальне» и устроилась в главном салоне, оформленном под гостиную. Девушка заняла одно из кресел возле иллюминатора, намереваясь полюбоваться видами, когда самолет поднимется в воздух. Стерлинг покладисто улегся у ее ног. Вскоре на борт поднялся Генрих. Мужчина расположился в кресле напротив, наполнив салон горьковатым ароматом своей туалетной воды. Подперев подбородок кулаком, Генрих уставился на Марию долгим, предвкушающе-изучающим взглядом, на его губах играла широкая, довольная улыбка. — Ты готова, Мари? Через десять минут мы взлетаем, — низкий, вибрирующий голос жениха почти осязаемо коснулся кожи Марии, заставив незаметно поежится. Как Мария ни старалась, а за дни, проведенные в обществе Генриха, сумела проникнуться к нему симпатией исключительно как к человеку. Но стоило ощутить от него вибрации более интимного характера, как ее передергивало чуть ли не от отвращения. — Вы… Ты, — поспешно исправилась Мария, — уже закончил свои дела? — Да. — Генрих лениво откинулся на спинку кресла, привычно вытянув ноги, благо расстояние между креслами давало достаточно пространства для подобных маневров. Стерлинг сменил дислокацию и переместился к нему, умостив большую голову на колени мужчины. Дождавшись благосклонного почесывания, пес удовлетворенно закрыл глаза, растянув уголки губ в типичной собачьей улыбке. — Я говорил с сыном. Сообщил ему о тебе. — Ты сказал ему только сейчас? — искренне удивилась Мария. — Раньше не получилось. Он сейчас в Швейцарии. Покоряет с друзьями Монте Розу. В горах не всегда есть связь. Да и, если честно, не хотелось бы, чтобы он от счастья свалился с какого-нибудь пика. — Исходя из тона Генриха, Мария догадалась, что его сын в глубоком «восторге» от внезапного появления потенциальной мачехи. — Сейчас они уже спускаются с Дюфура. На пару недель Франциск задержится в Церматте. Этого времени должно хватить, чтобы ты обжилась в доме и привыкла к Лос-Анджелесу… А я, тем временем, угомоню этого упрямца… Последнюю фразу Генрих на грани слышимости пробормотал себе под нос, отвернувшись к окну. Но Мария все-равно расслышала. По всему выходило, что сын Генриха не обрадовался новостям. Мария ничуть не удивилась и даже не обиделась. Свежи еще были воспоминания о том, как она сама принимала в семью мачеху. А ведь ей было проще: Кетрин в самом деле годилась Марии в матери. А она младше предполагаемого пасынка! Мария слишком хорошо знала нрав своих сверстников. Успела прочувствовать прелести общения с современной молодежью пока готовилась к поступлению в Абердин. Теперь уповала лишь на то, что сын Генриха будет хотя бы вменяем, но учитывая, что парень скорее всего относился к виду «Типичный Мажор», нормальные отношения с ним ей вряд ли светят. Перелет занял почти весь день. Длинный, утомительный день… Мария успела и полюбоваться облаками, и поспать, и выспросить у Генриха всю информацию о Лос-Анджелесе и распорядках в его доме. Даже узнала чуть больше о его сыне и прочих родственниках. Выяснила, что брата Генриха зовут Жерар, его жену – Диана. Они занимаются винодельным бизнесом во Франции, а в Лос-Анджелесе появляются несколько раз в год на пару недель. Все остальное время в их доме живет сын, Себастьян. Парню двадцать два, но так как он поступил в университет позже, то оказался на одном курсе с двадцатилетним Франциском. Два мажора-отличника. Местные звезды и любимцы девушек, которые по словам Генриха буду ее опекать, защищать и помогать привыкнуть к новой жизни. Одним словом, станут лучшими друзьями Марии. В чем сама Мария очень и очень сомневалась. Генрих так рассчитал время, что в Лос-Анджелес их самолет прибыл около полудня. Яркий солнечный день мгновенно ослепил Марию, стоило ей ступить на верхнюю ступеньку бортового трапа. Не успела она толком оглянуться, как ее вместе со Стерлингом погрузили в огромную бронированную машину, больше напоминающую танк, через тонированные окна которой почти ничего не просматривалось. Заметив разочарование невесты, Генрих ободряюще улыбнулся: — Не расстраивайся, у тебя еще будет возможность изучить город. Ты умеешь водить машину, Мария? — Нет. Единственным «транспортным средством», которым ее учили управлять, была лошадь, и то лишь потому, что без коня сложно справится с перегоном стада или осмотреть ферму. Далеко не везде в Шотландии можно проехать на машине. Лошади там до сих пор в почете. К тому же, Логан Янг считал, что водить авто – не женское дело, а потому и не думал обучать дочь. — Не страшно. Ты быстро научишься. Можешь выбрать себе любой автомобиль из моего гаража, а если ни один не понравится, куплю тебе новый, — легко отмахнулся Генрих. — До тех пор, пока не получишь водительское удостоверение, тебя будет возить шофер, или кто-то из семьи. Мария тихонько вздохнула. Привыкший командовать, Генрих легко распоряжался и ее жизнью, не особо интересуясь мнением самой невесты. Но идея научиться водить Марии понравилась. Тем более, что это умение, кажется, является необходимым условием ее адаптации на новом месте. Особняк Лаффенов и прилегающие к нему территории поразили воображение Марии. Даже Стерлинг, выбравшись из машины, на мгновение ошарашено замер, оглядывая масштабы новых владений. Трехэтажная вилла являла собой гротескный сплав современной и классической архитектуры. Этот дом мог или сразу влюбить в себя, или вызвать отторжение. Марии повезло. Она попала в первую категорию, стоило лишь увидеть огромные панорамные окна в левом крыле здания. С расстояния она не рассмотрела, что там, за окнами. Но уже предвкушала большое пространство, много воздуха и света. С террасы перед домом хорошо просматривался сад и огромная зеленая лужайка с самым настоящим озером, или прудом. Вдалеке сверкал ярко-голубыми бликами бассейн. Пока Мария с отвиснувшей челюстью осматривалась, из дома вышла пожилая женщина в строгом темном костюме с собранными в тугую, гладкую гульку седыми волосами. Ее чопорное лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Изящно сложив руки в замочек на уровне живота, женщина спустилась по лестнице и с подчеркнутым достоинством приблизилась к автомобилю и стоявшему около него Генриху. — С возвращением месье Лаффен, — с заметным французским акцентом поприветствовала его женщина. — Мисс Симоне, — кивнул ей Генрих. Мария лишь удивленно вскинула брови, услышав девичье «мисс» по отношению к даме почтенного возраста. — Познакомьтесь с моей будущей женой, Марией Янг. Вскоре, Лаффен. Мария, позволь представить мою незаменимую домоуправительницу – Эстер Симоне. На первых порах мисс Симоне станет твоей наставницей в хозяйственных делах. Если по какой-то причине я буду недоступен, можешь обращаться к ней по любому вопросу. Если мисс Симоне и удивило внезапное появление будущей миссис Лаффен, виду женщина не подала. Она спокойно и холодно кивнула Марии, не удосужившись даже поменять выражение лица. — Добро пожаловать, мадемуазель Мария. Можете всецело рассчитывать на меня. — Отлично. Эстер, вели персоналу собраться в холле, я хочу представить Марию, а мы пока пройдемся вокруг дома, ты не возражаешь, дорогая? — не дожидаясь ответа, Генрих мягко подхватил невесту под руку. — С удовольствием! Да и Стерлингу нужно размяться. — Мария была рада пройтись после длительного перелета и поездки через половину Лос-Анджелеса. Первое впечатление не смогло охватить даже малой части того масштаба, который занимали владения Генриха. Мария поймала себя на том, что тут с легкостью разместилась бы вся «Дейли», включая хозяйственные пристройки. Помимо огромного сада, бассейна и лужайки с озером, тут имелось поле для гольфа, вертолетная площадка, оранжерея, зона отдыха, которая легко превращалась в плацдарм для вечеринок, и даже конюшня. Они прошли всего ничего, а у Марии уже устали ноги и слегка заболела голова. Генрих показал ей внушительных размеров гараж, пообещав позже показать свою коллекцию автомобилей, из которых она, предположительно, должна будет выбрать свой. — А это дом моего брата, — Генрих указал на соседний особняк, отгороженный высокой живой изгородью. — Тут недалеко есть вход на их половину угодий. Так-то, земля у нас общая. — Почему вы не живете в одном доме? — Мария кинула взгляд на виллу Генриха. — Думаю, там хватило бы места. — Конечно. Но всем время от времени хочется уединения. Впрочем, когда Франциск дома, Баш, мой племянник, и так большую часть времени живет у нас. Ну, или они оба удирают сюда в попытке сбежать из-под моего контроля, — Генрих ухмыльнулся, всем своим видом показывая, что где бы ни находился его сын, контроль на самом деле никуда не девается. Они повернули обратно и Генрих повел Марию в дом. Как он и велел, почти весь персонал, работающий в поместье, собрался в просторном холле. Люди выстроились ровной линеечкой с интересом поглядывая в сторону Марии. Будущей хозяйке дома по очереди представили дворецкого, повара, горничных, прачку, садовника, двух шоферов, охранников и даже личного лечащего врача. Помимо прочего, Мария познакомилась с секретарем будущего мужа – нервным молодым мужчиной, примчавшемся, едва узнав, что мистер Лаффен прибыл домой. Мария даже не старалась с первого раза запомнить столько имен. Достаточно того, что в памяти отложилась мисс Эстер Симоне. В случае чего, девушка рассчитывала на помощь экономки, или, как назвал ее Генрих – домоуправительницы. После знакомства обслугу отпустили на рабочие места и Генрих повел Марию на экскурсию по своему замку. Именно так Марии хотелось мысленно называть чудовищных размеров дом, в котором, как ей казалось, легко можно заблудиться. У Марии закружилась голова от обилия спален, гостевых комнат, залов различного предназначения, коридоров и лестниц. Больше всего ей запомнились зимний сад, два тренажерных зала, внутренний бассейн, кинозал и внушающая уважение библиотека. В последнюю очередь Генрих повел невесту в хозяйское жилое крыло, занявшее весь второй этаж. Тут размещались комнаты членов семьи. Апартаменты Генриха, его сына и племянника. А с этого дня, тут же располагалась и спальня Марии. Комната, выдержанная в нежных светло-бежевых тонах, включающая в себя отдельную ванную и гардероб, была настолько внушительного размера, что в первый момент Мария даже испугалась – казалось, огромное пространство неуютно давит на нее. А вот Стерлинг никакого дискомфорта не почувствовал. Словно поняв, что именно здесь предстоит жить его хозяйке, пес прошелся, обнюхал все, до чего смог дотянуться и, недолго думая, расположился на кровати. — Тебе нравится? Если хочешь что-то переделать, только скажи. Также, можешь сразу подумать, что бы ты хотела поменять в моей спальне, ведь вскоре, она станет для нас общей… — проворковал Генрих, склонившись к Марии и нежно оглаживая длинными пальцами ее обнаженный локоть. Девушка поежилась. Очередное напоминание о том, что вскоре ей придется делить с этим мужчиной не только жилплощадь, но и постель, болезненно кольнуло. — Думаю, — осторожно начала Мария, отступая от Генриха, — нет смысла что-либо здесь менять, раз уж я все-равно скоро перееду в другую комнату… — Эта комната в любом случае останется твоей. Я же понимаю, что любому человеку, особенно молодой девушке, нужно личное пространство. Так что, можешь смело все переделывать. И это касается не только этой комнаты, но и всего дома. Разве что, у мальчиков не стоит вносить никаких изменений без их одобрения, — Генрих засмеялся, — к ним даже я со своими советами не лезу. Мария невольно покраснела. Она вообще не собиралась заходить на территорию будущего пасынка и его кузена, не говоря уже о том, чтобы навязывать им свое видение комфорта. В глубине души она отчаянно надеялась, что с этими юношами ей придется видеться как можно реже. Хотя, учитывая тот факт, что комната Франциска располагалась аккурат напротив ее спальни, у Марии были все шансы время от времени сталкиваться с ним нос к носу. Словно в ответ на ее мысли об этом пока что незнакомом парне, у Генриха громко затрезвонил телефон. Узнав звонящего по мелодии, мужчина поднес аппарат к уху даже не взглянув на экран. — Да!.. Да, мы уже долетели… Конечно она со мной. Как раз оценивает новую комнату… Нет, это не обсуждается. — Тон Генриха стремительно менялся в течении разговора от расслабленно-приветливого к звенящему и сердитому. — Ты знаешь, я никогда не меняю своего мнения!.. Генрих развернулся на каблуках и стремительно вышел в коридор. Влекомая любопытством, Мария осторожно последовала за ним, хоть и отдавала себе отчет в неуместности подслушивания чужой беседы. — … не смей делать выводы даже не познакомившись с ней!.. — зло шипел Генрих в телефон. — Нет, она не такая… Неожиданно мужчина обернулся и заметил Марию, стоящую в нескольких шагах от него. Он мгновенно перешел на французский и попытался сгладить оттенок негатива в голосе, однако разговор явно продолжался в прежнем тоне. Слушая его быструю речь, Марии пришло в голову, что ей просто необходимо выучить французский. Наконец, бросив напоследок какую-то резкую фразу, Генрих закончил разговор и сердито отбил вызов. — Все хорошо? — Мария попыталась выжать из себя благодушную улыбку. — Да… да, — Генрих растеряно провел ладонью по своему короткому, почти незаметному ежику. В голове Марии мелькнула неуместная мысль, что он скорее всего любить брить голову налысо, а теперь вот решил отрастить немного волос. — Все хорошо. Франциск решил приехать раньше, ему не терпится познакомиться с тобой. Вот как. Мария сжала мгновенно похолодевшие ладошки. Значит это звонил сын Генриха. И судя по градусу разговора, он не просто «не рад» появлению мачехи, он ее почти ненавидит. Заочно. — Это хорошо. — Вымученная улыбка стала шире. — С нетерпением жду нашей встречи. «Надеюсь, я после нее уцелею…» — мысленно добавила Мария, сглотнув горький комок, образовавшийся в горле. *** Дни потянули для Марии разномастным калейдоскопом. Она медленно обживалась в доме, пытаясь наладить хоть какое-то общение с обслугой. Пока безрезультатно. От нее шарахались, как от чумной. Просьбы выполняли неохотно, и смотрели как на типичную девицу облегченного поведения, охотницу за чужим состоянием. Генрих в ее отношения с персоналом демонстративно не вмешивался, в первый же вечер объяснив, что ей самой придется наладить контакт с этими людьми, показать свою власть и силу, иначе она никогда не станет в доме полноценной хозяйкой. Однако он зорко следил за происходящим, оценивая прогресс будущей жены в борьбе с неравным противником. А сама Мария чувствовала себя бесконечно одинокой и несчастной. Наверное, если бы не ежедневные телефонные разговоры с Кетрин и советы, которые давала ей мачеха, Мария бы уже сошла с ума. Познакомиться с семьей будущего мужа пока не получилось. Сын все еще находился в Швейцарии, чему Мария втайне была очень рада. Брат Генриха с женой заочно передали привет и пообещали при первой же возможности прервать путешествие и приехать, но, как потом сказал Генрих, особо рассчитывать на выполнение этого обещания не следовало. Племянник же тусил где-то с друзьями. Его дом стоял темный и пустой. Генрих постепенно показывал Марии город, осторожно приучая к себе. Он старался находить хотя бы несколько часов в день, чтобы провести их в обществе невесты, пытаясь склонить ее к проявлению более выраженной физической близости. Выйти за пределы невинных касаний и перейти хотя бы к поцелуям, но Мария была не готова к столь стремительному развитию отношений. Она настолько откровенно шугалась от него, что мужчина вынужден был, скрипя зубами, отступать и напоминать себе и ей, что у нее еще есть время до свадьбы. За несколько дней у Марии выработался своеобразный режим: она просыпалась, гуляла со Стерлингом, завтракала с Генрихом. Потом запиралась в комнате или библиотеке и готовилась к поступлению в университет. Закачав в телефон самоучители по французскому, Мария отчаянно пыталась освоить сложный язык. Генрих ее затею вроде бы одобрил и обещал помогать. Но во время их общих прогулок, когда Мария пыталась коряво повторять заученные фразы, он заливисто хохотал над ее исковерканным произношением, огорчая и сбивая весь настрой. Мария отметила про себя, что он даже не подумал предложить ей нанять репетитора по французскому, видимо, не воспринимая затею невесты всерьез. Зато на второй день ее пребывания в городе, Генрих нашел ей учителя по вождению. Нервный коротышка с неприятным, одутловатым лицом, Марии совершенно не понравился и уроки с ним шли со скрипом. Единственным «прогрессом» его обучения стал развившийся у девушки страх перед автомобилями, которого ранее и в помине не наблюдалось. Мария попыталась поговорить на эту тему с Генрихом, но в ответ получила небрежно брошенную фразу, что «мистер Уокси лучший в своем деле и ей просто не нужно сильно спешить». У Марии даже руки опустились. Впрочем, пока что, в случае необходимости, ее возил один из водителей будущего мужа, либо сам Генрих. И его, судя по всему, это устраивало. Однако, вопреки ожиданиям Марии, Генрих не забыл об обещании выделить ей собственное авто. После пяти дней ее безрезультатного обучения, мужчина разрешил ей выбрать себе любую машину из его коллекции за исключением тех, которые водил он лично. Якобы, это должно подстегнуть Марию к успехам в вождении. На следующий день, когда Генрих отсутствовал на работе, а у заскучавшей Марии как раз образовалась пустота в ее распорядке дня, она решила воспользоваться его разрешением и попросила шофера показать ей гараж. Мужчина неохотно провел ее в здание, которое вполне могло стать кому-то полноценным домом. Внутри стояли целых двенадцать самых разных машин. Зачем Генриху столько, Мария даже представить себе не могла. Шофер, долговязый рыжеволосый мужчина по имени Том, небрежно указал на первые пять автомобилей. Тот самый «танк», на котором их везли из аэропорта, два джипа, сверкающую новенькую ламборгини и красивенный черный мерседес, на котором Генрих обычно возил ее по городу. — Это личные авто мистера Лафенна. Это, — он указал на еще один роскошный мерседес. Двуместный кабриолет премиум класса с откидным верхом, — машина господина Франциска. Ее тоже лучше не трогать… — красноречивый взгляд шофера, брошенный на Марию, ясно говорил, что кадиллак не то что трогать, на него даже дышать нельзя, — Остальные автомобили в вашем распоряжении. Я так понял, вы хотите только выбрать машину? — Том пытливо воззрился на будущую хозяйку. Дождавшись ее кивка, он с облегчением улыбнулся. — Ну тогда я вас оставлю. Если надумаете куда-то ехать, дайте знать. И сбежал. Именно так Мария расценила поспешный уход мужчины. Что, впрочем, не удивляло. Персонал всеми силами избегал лишнего общения с ней. Оставшись в одиночестве, Мария вздохнула и разочаровано посмотрела на кадиллак. По правде, именно эта машина приглянулась ей с первого взгляда. Но не судьба. Может быть, будущий «сын» когда-нибудь согласится ее хотя бы покатать?.. Или, если она все же научиться водить, попросит у Генриха купить ей собственный кадиллак. Не серебристый, как у Франциска, а кофейный, или красный! Мария медленно пошла вдоль ряда автомобилей, присматриваясь к каждому. Все они, безусловно, были роскошными и дорогими. Сплошь элитные модели. Но сердце больше ни разу не екнуло. Уже дойдя до самого конца, Мария с удивлением обнаружила, что в гараже находятся не только автомобили. Последним, чуть в стороне, стоял здоровенный мотоцикл. Мария в этом виде транспорта не разбиралась от слова совсем, но один вид хромированной железной «зверюги» говорил о ее мощи. Словно завороженная, девушка подошла ближе. Так, что даже ощутила запах кожи, исходящий от новенького сидения. Не удержавшись, осторожно провела кончиками пальцев по глянцевой поверхности бензобака. — На твоем месте я бы не стал этого делать. — раздался за спиной холодный, незнакомый голос. Мария стремительно обернулась, едва не подскочив от неожиданности. Позади нее стоял молодой парень в кожаных штанах и белоснежной футболке. Сосредоточенный и серьезный. А также, весьма и весьма привлекательный. Короткие темные волосы топорщились на голове в хаотичном беспорядке, то ли естественном, то ли тщательно смоделированном умелой рукой стилиста. С красивого лица на Марию испытующе смотрели светло-серые глаза, похожие на колючие льдинки. Парень вызывающе сложил руки на груди, отчего футболка натянулась, подчеркивая спортивную фигуру и ровный, золотистый загар. — Если на байке останется хотя бы царапина, Франц оторвет тебе руки. Мария судорожно вдохнула, лишь теперь осознав, что стояла, задержав дыхание. При виде незнакомца ее парализовала мысль, что это может оказаться ее пасынок и лишь теперь, услышав его слова, девушка выдохнула с облегчением. Не он. «Нужно будет попросить Генриха показать мне фото его сына… А то как-то даже неприлично, что я до сих пор не знаю, как он выглядит…» — мелькнула на краю сознания заполошная мысль. — У меня в руках ничего нет, а маникюр недостаточно длинный и острый, чтобы повредить мотоцикл. — Убедившись, что перед ней не сын Генриха, которому, судя по всему и принадлежал мотоцикл, Мария смело вскинула голову. — Мы не знакомы. По какому праву вы находитесь в гараже? Парень ухмыльнулся уголком губ и склонил голову к плечу, изучающе разглядывая ее. — Судя по уверенному тону, ты и есть моя будущая «тетка»? Мария прищурилась. — А ты, судя по всему… Себастьян? Логически поразмыслив, она пришла к выводу, что только один молодой человек в имении стал бы обзывать ее «теткой». И то лишь потому, что она станет женой его родного дяди. — Бинго! — Себастьян «стрельнул» в нее из импровизированных «пистолетов», а после демонстративно поклонился, витиевато взмахнув в воздухе кистью, явно корча из себя средневекового аристократа. — Приятно познакомиться! Мария. — девушка протянула руку и улыбнулась, выкрутив приветливость на максимум. Все же, перед ней один из ее будущих «защитников», если верить словам Генриха. Возможно, именно сейчас она или завоюет себе друга, или наживет врага… Парень скользнул по ней скептическим взглядом. — Да?.. — он явно раздумывал, пожимать ли протянутую ладонь. — Ну, может быть… Может быть ты не настолько плоха, как утверждает Франциск… — он все же пожал ей руку. Последние слова смутили Марию. Она нервно дернула плечом, откидывая на спину волосы. — Странно, с чего бы у него сложилось такое мнение. Мы даже ни разу не разговаривали, не говоря уже о личном знакомстве. Себастьян одарил ее хитрой улыбкой. — Печальный опыт. К сожалению, у Генриха не очень разборчивый вкус в отношении женщин. Франциску об этом известно не понаслышке. Но должен признаться, пока что ты поразительно отличаешься от его обычных пассий… в лучшую сторону. — Это радует. Себастьян смущенно оглянулся и запустив пальцы в свои и без того лохматые космы, принялся ерошить волосы еще сильнее. Мария не смогла сдержать улыбку – стало понятно, что «стильная» прическа у парня все же образовалась естественным образом. — И что же делает в гараже будущая миссис Лаффен? — Собиралась выбрать себе машину для личного пользования. Но ни одна не подошла. Впрочем, это всего лишь блажь Генриха. Я все равно не умею водить, а мой учитель настолько ужасен, что у меня просто нет шансов. Парень понимающе хмыкнул. — Ну, учителя можно и сменить, — подмигнул он. — Может пройдемся, Мария? Заодно расскажешь, как так вышло, что столь милая девушка вдруг стала невестой моего достопочтимого дядюшки. Голос Себастьяна звучал вполне дружелюбно и Мария почувствовала, как в груди постепенно разливается радость. Наконец-то, кто-то помимо Генриха проявил к ней участие. И кажется, у нее есть все шансы в самом деле обрести друга в лице этого молодого человека! И кто знает, если она сумеет найти общий язык с Себастьяном, то возможно, и с пасынком сможет подружиться? — С удовольствием! *** Беседа с Себастьяном прошла на удивление спокойно и приятно. Марии очень понравился этот сдержанный и воспитанный юноша. К тому же, он был безусловно красив. Возможно, она бы даже могла влюбиться в него, если бы в памяти не мигал надоедливый огонек, напоминающий, что она невеста другого. А ее жених дядя этого красавчика. «Нет. Никаких влюбленностей. Я должна приложить усилие, что полюбить мужчину, за которого выйду замуж. Левым парням в моем сердце нет места». А вот друга в Себастьяне, Мария увидела охотно. Она осмелилась рассказать ему и об отце, и о «Дейли» и, по секрету, о договоренности с Генрихом. Девушка сама не понимала, откуда у нее такое необъяснимое доверие к этому человеку. В глубине души, Мария надеялась, что Себастьян расскажет ее историю своему кузену и Франциск хоть немного сменит гнев на милость. А то с каждым днем грядущее знакомство с пасынком пугало ее все сильнее. Себастьян остался у них на ужин, но потом все же ушел к себе домой. Утром он не пришел и Мария завтракала с Генрихом в одиночестве. Мужчина листал газету, время от времени зачитывая невесте забавные, по его мнению, фрагменты. В конце концов, ему надоело, он положил газету на край стола, а сам уставился на Марию поверх перекрещенных пальцев. — Какие у тебя планы на сегодня, дорогая? — Генрих при каждой возможности старался называть ее так, не замечая, либо игнорируя то, что Марию от подобного обращения явно коробило. — Как обычно. Немного позанимаюсь подготовкой к вступительным тестам. Себастьян обещал помочь с этим. А еще поучу французский… — Как твои успехи с последнего раза? — Генрих снисходительно улыбнулся. — Хочешь проэкзаменую тебя? Не дожидаясь согласия, он принялся задавать вопросы на своем родном языке. Популярные фразы, которыми обычно изобилуют разговорники и дешевые самоучители. Мария растерялась от подобного напора, в результате отвечала сбивчиво и невпопад. Да еще жутко искажая произношение. Генрих снова развеселился. Скорее всего, он не собирался обижать невесту своими подколками и смехом, умом Мария это понимала, но все-равно обиделась. Только виду не подала. Закончив завтрак, девушка вежливо провела мужчину до дверей и даже решилась поцеловать его в щеку, неприятно исколов губы жесткой щетиной. Но стоило ей остаться в одиночестве, как к глазам тут же подступили горячие слезы обиды. Голову посетила мысль, а стоит ли вообще учить французский?! Зачем она старается, если Генриху это, похоже, и не важно. Может все, чего он ждет от супруги – чтобы она присутствовала рядом в качестве красивой куклы? Но ведь он сам потребовал от нее поступить в университет, значит, ему нужна, как минимум, достаточно образованная жена. Мария запуталась. Расстроенная девушка вернулась в столовую и, чтобы чем-то занять руки, собрала оставшиеся на столе пустые тарелки, потащив их на кухню. Там она наткнулась на три потрясенных взгляда: повара, экономки и той самой горничной, которая должна была убрать со стола. — Госпожа Мария… у вас все хорошо? — осторожно поинтересовалась мисс Симоне и, осторожно взяв девушку под локоток, вывела ее в коридор, позволив повару и горничной всласть перемыть ненормальной хозяйке косточки. Мария словно очнулась и уставилась на экономку изучающим взглядом. — Мисс Симоне, вы же француженка, верно? — Конечно! — было заметно, что пожилая женщина очень горда этим фактом. — Скажите, вы не будете против изредка говорить со мной по-французски. Я хочу выучить язык своего будущего мужа… и мне хотелось бы потренироваться с кем-то… кто укажет на ошибки, не высмеивая их… Женщина явно видела откровенное смущение своей молодой хозяйки. Очень странной хозяйки. Совсем не такой, какой изначально ее посчитала Эстер. Наблюдая за невестой Генриха, мисс Симоне все больше убеждалась, что первое впечатление, основанное на молодости невесты и столь поспешном решении о браке, могло оказаться ошибочным. — Это очень верное решение, изучить язык родины супруга, — мягко ответила женщина, осторожно подбирая слова. — Я буду рада помочь. Обрадованная Мария кивнула и уже собиралась уйти, когда экономка нерешительно окликнула ее. — Скажите, мисс… С момента приезда вы все время носите черные платья… Это связано с трауром по вашему отцу, о котором упоминал месье Генрих, или у вас такие предпочтения в одежде? Мария зарделась. — Это траур. А что? — Дело в том, что ваши наряды не соответствуют статусу… я не говорю, что они плохи, или не идут вам… Но, — было заметно, как тяжело женщине помягче сформулировать свою мысль, — ни одна уважающая себя дама не наденет одежду, настолько похожую на униформу ее прислуги… Если раньше Мария лишь слегка краснела, то теперь она запылала. Невольно опустила голову, рассматривая свое платье. И правда, оно было невероятно похоже на те наряды, что носили горничные Генриха. Не хватало, разве что, передника. А ведь она этого даже не замечала! Не удивительно, что прислуга так косилась на будущую хозяйку, откровенно посмеиваясь у нее за спиной. И Генрих ничего ей не сказал, даже не намекнул! — Я… что ж, пожалуй, я переоденусь. Спасибо, мисс Симоне. Я буду благодарна, если вы и впредь постараетесь указывать на мои ошибки. Женщина кивнула, обрадованная тем, что ее замечание не спровоцировало конфликт. Щеки Марии горели огнем от стыда, но вместо того, чтобы броситься на второй этаж в свою комнату, она выскочила на улицу, надеясь остудить голову на свежем воздухе. Обычно, утром здесь было довольно безлюдно, словно вся обслуга намеренно избегала встречи с ней. Мария бездумно шагала вперед по траве, пока перед ней не возникла естественная преграда – пруд. Похоже, садовник, либо же ландшафтный дизайнер, Мария не знала, кто из них, решил, что пруд должен выглядеть максимально натурально. По краю берега росли камыши, воду укрывала ряска, а чуть дальше плавали широкие листы кувшинок. Здесь было красиво. И дышалось легко. А главное, тут ее никто не видел. Не щадя ставшее ненавистным платье, Мария уселась прямо на траву. Она в который раз почувствовала себя неудачницей. — Ничего, — решительно размазала по щеке злые слезы, невольно капающие с глаз, — со временем все наладится! Я привыкну к этому ужасному дому… Смогу полюбить Генриха… — она сглотнула, почувствовав привычную тошноту, — ну ладно, я научись хотя бы притворяться, что люблю его. Нужно думать о перспективах! Здесь я получу образование в одном из лучших университетов. Потом ферма полностью вернется ко мне… — Мария отчаянно пыталась найти дополнительные плюсы, но ничего не приходило на ум. — Господи, никогда бы не подумала, что буду так скучать по Кетрин! — сердито пробурчала сквозь зубы, с силой растирая щеки ладонями. Вдруг до ее ушей долетел какой-то испуганный тоненький писк. Мария замерла, прислушиваясь. Писк повторился, зазвучав еще душераздирающе. Потом еще раз, сформировавшись в более-менее четкое «мявк». Мария поднялась на ноги, внимательно вглядываясь в траву вокруг себя. — Кис-кис-кис! Мяуканье раздалось четче и, наконец, Мария с ужасом обнаружила его источник. Крохотный котенок напряженно распластался на одном из больших листов кувшинок, на расстоянии около полтора метров от берега. Бедняга трясся, словно грязно-коричневый осиновый листочек. — О боже! Как ты туда попал, бедняжка?! Скорее всего, котенок доскакал до листа по другим кувшинкам, благо вокруг их плавало достаточно, вот только вернуться обратно на берег тем же путем ему не хватало либо смекалки, либо храбрости. Мария вспомнила, как перед завтраком, во время прогулки со Стерлингом, пес с оглушительным лаем сорвался в сторону пруда. Он бы прыгнул в воду, если бы не сердитый вопль Марии. Возвращался к хозяйке Стерлинг крайне неохотно, и теперь Мария заподозрила, что именно он мог загнать котенка в ловушку. И все это время бедолага там так и сидел! — Кис-кис-кис! Ну же, малыш, или ко мне! Вон, прыгай по листочкам… Мария ходила вдоль берега, пытаясь подозвать к себе перепуганного зверька. Но тот словно прилип к месту, впившись крохотными коготками в зеленый лист. И теперь, когда у него был слушатель, отчаянно орал. Громко и надрывно. Девушка оценивающе посмотрела на щедро покрытую ряской воду и записала возможное купание как самый крайний вариант. — Я сейчас вернусь, — пообещала она котенку и резво побежала искать помощь. Садовника в его домике Мария не нашла. Зато взгляд почти сразу наткнулся на большой сачок для чистки бассейна. — Идеально! — Схватив трофей, она решительно потопала обратно. Котенок сидел на том же месте и в той же позе. И все так же орал. Увидев спасительницу, он заголосил в новой тональности, добавив в писклявый голосок нотки возмущения. — Сейчас-сейчас… — ворча себе под нос, Мария продралась сквозь камыши и приблизилась к самому краю воды. Отчего-то, котенок вовсе не обрадовался, увидев в ее руках сачок. И абсолютно точно не собирался с радостью в него запрыгивать. Более того, стоило сетке нависнуть над съежившимся животным, как тот заголосил совсем уж убийственно и попытался отбиться от новой напасти лапой. Коготь тут же зацепился за сетку, тщедушное тельце поднялось над кувшинкой и почти сразу плюхнулось обратно, едва устояв на опасно всколыхнувшейся опоре. От шока страдалец даже умолк, сжавшись в дрожащий комочек. Мария воровато оглянулась, отчаянно надеясь, что у ее позора нет свидетелей. — Так, попытка номер два… Ни вторая, ни третья попытки успехом не увенчались. Зато Марию охватил азарт. Она даже о своих огорчениях забыла, вознамерившись во что бы то ни стало самолично выудить котенка. Орудуя сачком, за кошачьим воем девушка почти не обратила внимание за звук мотора и тихий шелест гравия, свидетельствовавший о том, что к дому медленно приближается авто. Мария не стала задумываться над тем, кто это мог приехать, не до того было. Наверное, из машины ее увидели, потому что мотор заглох, хлопнула дверца и вскоре за ее спиной раздались шаги. — У вас все хорошо, мисс? — бархатистый мужской голос настиг ее именно в тот момент, когда Мария особо эффектно прогнулась, оттопырив обтянутую платьем попу в попытке подцепить кувшинку вместе с котенком. — Да. Разве не видно? Расстроенная неудачей и тем, что ее заметили столь не вовремя, девушка резко обернулась и мгновенно споткнулась взглядом о ярко-голубые глаза. Уже после, поплывшее в каком-то странном экстазе, сознание механически отметило красивое юношеское лицо, на котором эти глаза располагались, золотые кудри и мягкую насмешливую улыбку на слишком чувственных, как для парня, губах. Незнакомец в потертых светлых джинсах и белом свитшоте с закатанными до локтя рукавами, испытующе глядел на нее, чуть приподняв четко очерченные, изящные брови. — Я… это… — запинаясь, с трудом выдавила Мария, чувствуя, как резко вспотели ладошки, а щеки залило жаром. И нужно же было случиться, чтобы именно в этот момент ее каблук скользнул по размокшей земле, и неумолимая сила тяготения шатнула Марию назад. Девушка взвизгнула в рефлекторной попытке сохранить равновесие. Глаза парня испуганно округлились. Он машинально протянул руку, хватаясь за ручку сачка… и улетел в пруд следом за Марией! Кошачий вой смешался с девичьим воплем и громким мужским матом. Падение двух тел подняло столп брызг и мощную волну, которая лишь чудом не унесла котенка в путешествие по пруду. Впрочем, воды у берега оказалось чуть выше колена. Мария и ее невольный собрат по несчастью, отплевываясь, быстро стали на ноги и выпрямились, напоминая двух покрытых ряской кикимор. — Так вот в ком корень всех бед! — насмешливо протянул парень, откидывая с лица мокрые волосы. Он ловко схватил котенка за шкирку, игнорируя угрожающее фырканье и острые коготки, тотчас впившиеся в ладонь. Видя, что шокированная девушка пока не в состоянии связать и двух слов, он галантно подал ей руку и, поддерживая под локоть, помог выбраться на сушу. — Спасение котенка очень благородный поступок! — парень улыбнулся ей и Марии показалось, что кровь быстрее потекла по венам, разгоняя по телу обжигающий жар. — Особенно для столь хрупкой девушки, вооруженной лишь сачком. Неужели в доме с кучей персонала не нашлось никого более подходящего для такой миссии?! Впрочем… я рад, что отец, наконец-то, нанял на работу достойного человека! — теперь его улыбка стала просто ослепительной. А Мария оцепенела. Жар в крови мгновенно сменился холодом. Она с ужасом вспомнила, что так и не попросила Генриха показать ей фото его сына… и похоже, в этом более не было необходимости. Потому что, судя по всему, ее будущий пасынок стоит перед ней… и принимает ее за служанку.