Чужая невеста

Франциск ругался сквозь стиснутые зубы, чихвостя новоиспеченную невестушку отца, заразившую его своей бессонницей. Вернувшись в комнату и оставив Брауни лакать молоко в подготовленном для него уголке, парень так и не смог уснуть. Хотя до пробуждения, организованного кошачьим нахаленышем, Франциск спал словно младенчик. А теперь между веками будто вставили спички – глаза наотрез отказывались закрываться, а в полумраке комнаты, казалось, проступал призрачный, сотканный из теней, тонкий девичий силуэт, наряженный в несуразную старушечью ночнушку. Улыбка сама собой растянула губы, стоило лишь вспомнить смешных розовых котят… Ни одна девушка из окружения Франциска ни в жизнь не надела бы на себя настолько безвкусный, бесформенный балахон! Да и он осмеял бы любую, увидев в подобном наряде. Он и в этот раз попытался осмеять, но как-то… не получилось. Франциск вспомнил, как подавился собственными словами, успев лишь заикнуться о бабушкиной рубашке. Потом, увидев, как Мария падает со стула, и вовсе забыл обо всех насмешках. Сейчас, расслабленно лежа в кровати со сложенными под головой руками и слепо глядя в расчерченный размытыми тенями потолок, он, секунда за секундой, прокручивал в мозгу тот момент, вспоминая и смакуя каждую запомнившуюся деталь. Франциск поражался тому, как много, оказывается, успел заметить! Начиная от тонкой кружевной полоски с маленькими сердечками на самых обыкновенных, ничуть не сексуальных, на первый взгляд, белых трусиках, мелькнувших под задравшейся рубашкой; до небольшой каплевидной родинки на пояснице, похожей на крохотное семечко подсолнуха. Тяжело сглотнув, парень сел и тряхнул головой, прогоняя наваждение. Еще чего! Не хватает только самому увлечься этой ведьмой. Достаточно того, что она околдовала отца и Себастьяна. Вот же проныра! А притворяется такой наивной провинциальной дурочкой… Все они, на самом деле, одинаковы. Одного поля ягодки с его мамашей. От последней мысли Франциск поморщился, едва сдержавшись, чтобы не сплюнуть с досады. Теперь он жалел, что дал слабину, опустившись чуть ли не до дружественного общения с будущей мачехой. А все потому, что случайно (и никак иначе!) подслушал их «воркование» с отцом, и с изумлением понял, что Генриха до сих пор динамят. В тот момент в душе Франциска словно яркий цветок расцвел… «Просто цену себе набивает!» — мрачно хмыкнул парень теперь, когда изначальные эмоции улеглись. На своем коротком веку он уже успел повидать достаточно таких вот «целомудренных скромняшек», превращающихся в нечто совершенно иное и незнакомое, стоит им решить, что жертва плотно сидит на крючке. А скольким из таких «охотниц» он лично «обломал зубы»! Вот и с отцовской невесты маску сорвет. Удивляло только, что и Баш ей поверил. Купился на слезливую историю о ферме. В глазах Франциска, Мария, согласившаяся выйти за Генриха лишь бы не лишиться утерянного отцом имущества, ничем не отличалась от Паолы, матери Франциска – крайне меркантильной особы, меняющей мужей как перчатки и опустошающей их кошельки со скоростью вакуумного пылесоса. Брауни, вдоволь налакавшись молочка, отвалился от тарелочки и, цепляясь коготками за дорогую ткань постельного белья, с громким удовлетворенным мурлыканьем вскарабкался на кровать к хозяину. Первым порывом Франциск хотел спустить его обратно, вернув на отведенное для котенка место. Но невольно оценив усилия, приложенные объевшимся крохой, чей округлившийся животик напоминал тугой барабан, Франциск позволил пушистому захватчику расположится на собственной подушке. — И только попробуй снова все мне заблевать! — грозно предостерег он котенка, для устрашения помахав пальцем перед его носиком. Брауни, как и положено целиком удовлетворенному жизнью кошачьему ребенку, почти мгновенно уснул, оглушительно урча Франциску в ухо. А сам парень так и вертелся почти до утра. Лишь перед самым рассветом ему удалось ненадолго прикорнуть, пока безжалостный трезвон будильника не поднял его для обязательной утренней пробежки. В результате Франциск был зол, встрепан и крайне недоволен жизнью. И очень жалел о поспешном обещании взять Марию с собой к ветеринару. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось видеть невесту отца. А от мысли о совместной поездке в одном авто, наедине, начинали противно ныть зубы. Неспешная пробежка запутанными садовыми дорожками помогла освежить голову. Остановившись у небольшого фонтанчика, Франциск утолил жажду и засунул голову под струю холодной воды. Импровизированный мини-душ взбодрил и в мозгу парня мелькнула замечательная мысль, заставившая губы растянуться в коварной улыбке: он ведь предупредил, что не станет дожидаться, пока Мария отоспится, а значит, если он выедет прямо сейчас, его совесть в отношении мачехи будет чиста. Он с некоторым злорадством представил лицо Марии, когда она поймет, что все-таки опоздала. В то, что девушка сможет подняться в такую рань, Франциск просто не верил. Оставалось быстренько принять полноценный душ, переодеться и адью!.. А уж там он найдет, чем занять себя в городе до тех пор, пока подойдет время приема в клинике, на который он записался еще вчера вечером. То, что его планам не суждено осуществиться Франциск понял сразу, стоило отойти от фонтанчика и свернуть на широкую аллею, ведущую мимо бассейна к дому. Заливистый, громогласный лай, преисполненный внеземного счастья, лишь на несколько мгновений обогнал большой лохматый шар, пулей вылетевший из кустов навстречу Франциску. Довольный донельзя пес в два прыжка настиг опешившего парня и поспешил провести церемонию знакомства, добродушно уложив передние лапы на грудь Франциска и глядя на незнакомого человека черными смородинами глаз, едва различимыми сквозь длинную густую челку. Язык приветливо повизгивавшего колли, суетливо пританцовывающего на задних лапах, так и норовил дотянуться до смеющегося лица нового знакомца, пальцы которого так ловко и со знанием дела почесывали шею и бока Стерлинга. — Стерлинг! ФУ! — строгий оклик Марии вызвал в душе Франциска чувство досады. «Уже не спит…» — поморщившись, подумал он, глядя как девушка, облаченная в чересчур облегающий, по мнению Франциска, топик и черные леггинсы спешит ему навстречу, сердито помахивая зажатым в кулаке поводком. Стянутые в высокий хвост волосы подчеркивали суровое выражение недовольного личика без грамма косметики. Франциск невольно задумался, а видел ли он когда-нибудь хоть одну женщину вот так, без охотничье-защитного мейкапного слоя? Были ли в его окружении настолько смелые представительницы прекрасного пола? Так и не вспомнив ни одной, Франциск обратил свой взор на приблизившуюся Марию. —Доброе утро! — девушка приветливо улыбнулась, оттягивая в сторону упирающегося пса. — Какая удачная встреча, я как раз хотела уточнить, к которому часу мне нужно быть готовой? — И тебе привет, мамуля, — едва заметно скривил губы Франциск. — Классный у тебя собакен… Как спалось, кстати? — Спасибо, замечательно, — как-то мечтательно протянула Мария, проигнорировав издевательское «мамуля». — Так все же, когда едем? Или ты задумал меня кинуть? — она с подозрением нахмурила брови, вглядываясь в Франциска. — Ну что-о-о ты! — наигранно протянул тот, отводя взгляд в сторону, — И в мыслях не было… Вот приму душ, переоденусь и поедем. Вам хватит времени выбрать платье и нанести боевой раскрас, «матушка»? Мария уничижающе посмотрела на него, с трудом сдержав тяжкий вздох. — Во-первых, «сынок», хватит называть меня «мамой», «мамулей», «матушкой», чего доброго, «маман», и иже с ними. Во-вторых, я буду готова раньше тебя, «сынуля». В-третьих, а как же завтрак? — пафосно произнесла она, подчеркнуто выделяя обращение. Франциск хмыкнул, оценив попытку деревенской мелочи поставить его на место. — Я записался на первый прием в ветклинике, а после планировал перекусить в городе, но, если это проблема, ничего страшного. Отец, или его шофер, в любое время с радостью отвезут тебя куда надо. На крайний случай, папа оплатит такси. Он ведь такой щедрый! — ядовито закончил он. Мария мило улыбнулась. Защелкнула поводок на ошейнике Стерлинга и подняла на «пасынка» невинный взгляд. — Не имею ничего против завтрака в кафе, — царственно сообщила она и потащила недовольного досрочным окончанием прогулки пса в сторону дома. — Мы со Стерлингом будем ждать у парадного входа. Засмотревшись на виляние аппетитной попки, Франциск на несколько мгновений завис. Отвиснув, быстро тряхнул влажными кудрями и крикнул в спину удаляющейся девушке: — Мне показалось, или ты только что навязала мне свидание? — Ну что ты, «сынок», всего лишь семейный завтрак! — долетело до него насмешливое. *** «Боевой раскрас, говоришь?» — Мария многозначительно посмотрела на разложенную перед ней косметику. Не сказать, чтобы она была большой любительницей макияжа, но отчего-то именно сегодня захотелось как-то выделиться, доказать, что она не серая плесень. Да и пора уже избавляться от траурного образа. Долой скучные черные платья! Пришло время снова почувствовать себя юной и привлекательной. Тем более, она похоронила отца, а не мужа, а значит, никто не вправе ее упрекнуть. Свободная розовая блуза из струящейся ткани; черные брючки, выгодно обрисовывающие силуэт стройных ног; босоножки на удобной танкетке; простые, но достаточно элегантные широкие браслеты на запястья и массивные серьги из того же комплекта. И совсем немного косметики, только чтобы подчеркнуть свежесть образа. Мария придирчиво осмотрела свое отражение. Поправила длинный хвост и повернулась к Стерлингу. Вычесанный, в новом ошейнике, пес обреченно ждал своей участи, понуро лежа у кровати с опущенной на лапы головой. Как чувствовал, что предстоит ненавистный визит к врачу. — Ой да брось! — фыркнула Мария. — Можно подумать, я везу тебя к ветеринару, чтобы лишить мужской чести. Хотя… может и стоило бы? — хитро добавила она, исподтишка наблюдая за четвероногим другом. Стерлинг тут же поднял голову и наградил ее полным упрека взглядом. — Все зависит от тебя, дружище. С нами поедет тот маленький котенок, которого ты так азартно гонял по двору. Будешь с ним неприветлив, — Мария сокрушенно вздохнула, — у меня не останется выбора. Стерлинг возмущенно тявкнул. — Смотри мне! Ловлю тебя на… хммм… на гаве. Взяв пса на поводок и зажав подмышкой маленькую сумочку, Мария вывела Стерлинга в коридор и закрыла дверь. Дом ранним утром выглядел умиротворяющие тихим. Благодаря хорошей изоляции, на жилой этаж не доносилось никаких лишних звуков. Со стороны могло показаться, что прочие жильцы дома (за исключением, разве что, Франциска) и вовсе спят. Однако Мария прекрасно знала, что вся обслуга уже занята делом, а у Генриха утренняя тренировка в тренажерном зале, после которой мужчина примет душ и отправится на завтрак. На котором ожидает увидеть и ее. «Наверное, следует предупредить его…» — с досадой подумала Мария, кривясь от необходимости обсуждать свои действия с женихом. Но, как говорится: согласилась выйти замуж, изволь вести себя соответственно статусу невесты и уважать жениха, которому и так должна сверх меры. Спустившись на первый этаж, девушка замерла у подножия лестницы, вертя головой в разные стороны. Наконец, ей улыбнулась удача – в холл со стопкой свежего белья выпорхнула хорошо знакомая горничная, Марта. Эта девушка убирала в комнате Марии и проносила обед, если будущая миссис Лаффен не желала спускаться в столовую. — Доброе утро! — вежливо поздоровалась Мария. — Марта, не подскажешь, в каком зале сейчас занимается господин Генрих? Служанка остановилась, свысока взглянула на Марию и, сморщив тонкий носик, неохотно ответила: — В малом, это в конце коридора, — Марта насмешливо ткнула пальчиком в указанном направлении, будто сомневаясь, что недалекая «хозяйка» способна сама найти нужную дверь. — Хотите, чтобы я вас проводила? — губы девушки расплылись в снисходительной улыбке. — Нет, — тон Марии стал холоднее на несколько градусов, плечи сами собой расправились сильнее, а спина застыла натянутой струной, — присмотри за Стерлингом. Я скоро вернусь, — игнорируя недовольство горничной и ее попытку избежать навязываемой «чести», Мария всучила ей поводок, — не волнуйся, Стерлинг очень дружелюбный и спокойный пес… если его не провоцировать на иное. Дойдя до тренажерного зала, Мария тихо приоткрыла дверь и заглянула внутрь просторного помещения. Лично у нее язык бы не повернулся назвать этот зал «малым», тем более, что он почти не уступал размерами так называемому «большому». Разве что, разнообразных тренажеров там было больше, вот и вся разница. Зато здесь уютнее. Генриха она увидела сразу. Мужчина, обливаясь потом, корпел на беговой дорожке. Мария невольно прошлась оценивающим взглядом по его фигуре. Для своего возраста мистер Лаффен пребывал в отличнейшей форме, особенно, если сравнить с покойным отцом Марии. И тем не менее, она всем естеством чувствовала: это не ее мужчина! Она не сможет увидеть в нем желанного спутника жизни, каким бы чудесным супругом не показал себя Генрих. И что самое ужасное, он так и не смог пробудить ее чувственную сторону. Генрих нравился ей как человек, но был тошен как предполагаемый любовник. Стоило Марии войти в зал, он тут же ее заметил, увидев в огромном зеркале, в которое была превращена одна из стен. Остановив дорожку, Генрих с воодушевлением повернулся к невесте. — Мария! Что за дивное видение в столь раннюю пору! Услада глаз моих… Ты решила прислушаться к совету и приобщиться к здоровому образу жизни? Тщательно обтираясь полотенцем, он подошел к ней с широкой улыбкой на губах, чем-то неуловимо напоминая матерого мартовского кота, охаживающего молодую, неопытную кошечку. — Доброе утро, любимая… — низко и чувственно пророкотал Генрих, наклоняясь к самому лицу Марии, с явным намерением подарить ей еще и первый утренний поцелуй. — Доброе… — слегка смутившись, она едва успела увернуться, подставив вместо губ щеку. — Сегодня ты выглядишь иначе, — Генрих внимательно осмотрел невесту, отметив играющий жизнерадостными красками наряд и посвежевшее личико. Отказавшись от траура, она словно сбросила несколько лет, превратившись в ту юную девчонку, которой, по сути, и являлась. — Мне нравится. Ты прекрасна, Мари! — он нежно заправил ей за ушко маленькую прядку, выбившуюся из хвоста. — Но, как я уже понял, ты все же пришла не заниматься спортом, моя маленькая нарядная фея? Мария невольно отступила на шаг назад, ускользая из жадных рук Генриха. — Ты прав. Я пришла предупредить, что собираюсь отвезти Стерлинга к ветеринару и потому пропущу завтрак. Генрих недоуменно нахмурился, тут же сбрасывая маску расслабленного домашнего котика и превращаясь в зубастого делового волка. — Не понял. Почему ты должна пропускать завтрак, чтобы попасть к какому-то ветеринару? Ты успела записаться на прием? В любом случае, это неважно, — тут же отмахнулся он, — я отвезу тебя в лучшую ветклинику, где нас примут в любой удобный для НАС момент. Или и вовсе велю врачу приехать в особняк. Мари, детка, привыкай к тому, что теперь не ты подстраиваешь свой график под других, а они должны перекраивать свое время под тебя! Растерянно захлопав ресницами, Мария едва сумела вставить свои пять копеек в речь жениха. — Нет, дело в том, что это Франциск записался на прием к ветеринару с Брауни. А я просто решила воспользоваться случаем и подвязалась поехать вместе с ним… Было бы грубо теперь отказаться… Выражение лица Генриха снова изменилось. В глазах заклубилась какая-то незнакомая Марии тьма, холодная и пугающая. Улыбнувшись, он едва ощутимо провел костяшками пальцев по щеке Марии. Прикосновение было ласковым, но отчего-то она ощутила в нем скрытую угрозу. В животе девушки будто скрутился тугой узел. — Ты собираешься поехать с моим сыном? — вкрадчиво промурлыкал Лаффен. — Не думал, что вы так быстро подружитесь. — О-о-о, поверь, до дружбы еще далеко! Собственно, я надеюсь, что совместная поездка поможет нам наладить хоть какие-то мосты. Иначе, боюсь, рано или поздно, он откусит мне голову… — тихо закончила Мария, жалея, что пришлось признаться во враждебном отношении Франциска. Зато взгляд Генриха заметно просветлел. Мужчина как-то сразу расслабился и преисполнился покровительственной доброжелательности. — Значит, ты все же решила скрыть от меня истинное положение дел, сказав, что все хорошо. Франциску хватило глупости тебя обидеть? Не нужно выгораживать его, Мария. И никогда, слышишь, никогда больше не лги мне! — в его голосе снова послышались едва различимые угрожающие нотки. Снисходительно посмотрев на вмиг сникшую девушку, Генрих не удержался и по-отчески положил широкую ладонь ей на макушку. — Так и быть, я хочу, чтобы в моей семье царил мир. Можешь поехать с Франциском. В конце концов, вам и правда необходимо подружиться, а в неформальной обстановке сделать это куда проще. Но если он снова обидит тебя хоть словом – сразу говори мне. Я сумею найти управу на своего зарвавшегося отпрыска. Выдохнув, Мария ощутила себя так, будто пережила не простой разговор с женихом, а трудный бой с коварным врагом, истинного лица которого она до сих пор даже не видела. Выйдя из тренажерного зала, она поймала себя на иррациональной мысли, что Генрих вдруг стал внушать ей страх. До этого момента Мария видела в нем покровителя, пусть нежеланного жениха, но достойного мужчину. И только теперь задумалась, что настоящий мистер Лаффен может оказаться вовсе не таким «белым и пушистым», как она успела нафантазировать. «Какой же он, настоящий Генрих Лаффен? Возможно, безопасней было бы лишиться фермы, чем лезть к нему в пасть?..» — Мария потерла занывшие виски, в который раз за прошедшие дни остро осознав собственное одиночество. Здесь, в Лос-Анджелесе, на другом континенте, у нее не было ни одной мало-мальски родной души. Одни враги и чужаки. — «Нужно обязательно позвонить Кетрин! Может, она все же сумеет приехать… Надеюсь, я смогу убедить Генриха разрешить ей пожить в этом доме. В конце концов, Кетрин моя единственная родственница, пусть и не кровная…» Выйдя в холл, Мария удивленно уставилась на сердито бурчащую Марту, в гордом одиночестве собирающую разбросанные по полу полотенца и простыни. — А где Стерлинг? Горничная прервала свое занятие и подняла на Марию полный презрения и неприкрытой злости взгляд. Однако дерзить в лицо возможной хозяйке все же поостереглась. Мало ли, вдруг мистер Генрих и правда женится на пигалице? Кто знает, какой окажется истинная натура деревенской дурочки. Хватило же ей мозгов и прыти охомутать одного из самых завидных холостяков Лос-Анджелеса. — А собачку забрал Франциск, — натянув на лицо фальшивую улыбку, пропела девушка. — Ваш пес… — она запнулась, скрипнув зубами, — не захотел меня слушаться. Выбил из рук белье, начал носиться по холлу. Совершенно неуправляемая пси… кхм… собачка. Не знаю, чтобы я делала, если бы Франциск его не поймал и не увел… От ее слов у Марии окончательно испортилось настроение. Мерзко становилось от напускного, насквозь лживого дружелюбия горничной. И просто до тошноты противно, что эта девушка вот так запросто называла молодого хозяина по имени. Стало быть, Франциск ей позволял. Неужели, их отношения были настолько близки, что Марта просто не считала нужным соблюдать субординацию? Сухо поблагодарив горничную, Мария обошла ее и напряженно, чуть ли не строевым шагом, направилась к выходу. Непонятная злость распирала изнутри. На улице, прямо перед домом, стоял один из джипов-монстров. Увидев его Мария тихонечко вздохнула, едва сумев скрыть разочарование. В глубине души она надеялась прокатиться на кадиллаке, хотя и понимала, что он вряд ли подойдет для комфортной поездки с большой собакой. Из автомобиля доносилась ритмичная музыка, в такт которой, время от времени, подгавкивал Стерлинг. Мария даже поразилась – какой у нее оказывается музыкальный пес! Затонированное стекло со стороны переднего пассажирского места медленно опустилось, явив Марии сидящего за рулем Франциска. Его недовольство четко просматривалось даже сквозь большие солнечные очки, закрывшие чуть ли не половину лица. Рукава тонкого, темно-серого кардигана, накинутого поверх белоснежной футболки, были закатаны до локтя, открывая взгляду красивые руки, небрежно лежащие на руле. Мария невольно засмотрелась на кисти парня и, особенно, на тонкие, изящные пальцы, все еще облепленные полосками пластыря. — Отвисни, девочка! — пророкотало из машины. — Садись назад, рядом с лохматым. Будешь присматривать за своим зверем, а то он чуть не загрыз Марту. Я ее едва отбил. А на первый взгляд такая миролюбивая зверюга… Мария передернула плечами, сбрасывая наваждение. — Стерлинг самый дружелюбный пес в мире. Он бы ни за что не обидел человека, живущего с ним под одной крышей. Наверное, горничная что-то не так сделала. Мария не стала спорить, хотя предпочла бы ехать спереди. Но она уже успела заметить на сидении рядом с Франциском навороченную переноску с Брауни. Да уж, котенку рядом со Стерлингом точно не место. Поэтому Мария безропотно уселась сзади, предусмотрительно пристегнувшись ремнем. В ответ на ее действия, Франциск приспустил очки на кончик носа и послал девушке укоризненный взгляд через зеркало заднего вида. — А ты быстро сориентировался, — похвалила Мария, кивнув в сторону котенка. — Надеюсь, переноска не единственное имущество, появившееся у малыша? — Если я беру кого-то под свое крыло, то делаю это основательно, — наставительно заметил Франциск, заводя мотор. — У моего кота теперь есть все, что может пожелать его пушистое высочество. — Ну да, хорошо, когда есть деньги и доступ к экспресс-доставке… — ворчливо пробурчала Мария, следя за тем, как Франциск умело выруливает на подъездную дорогу. В его действиях чувствовался хороший водительский опыт, вызвавший у девушки невольный укол зависти. Они выехали с территории поместья и покатили по пустой дороге в сторону шоссе. Джип урчал тихо, как сытый кот. Единственными звуками, наполнявшими салон автомобиля, была льющаяся из динамиков музыка. Мария молчала, не зная, с чего начать разговор. Франциск вообще вел себя так, будто в автомобиле он один. Довольный Стерлинг прилип к окну, ожидая, когда ему опустят стекло и он сможет высунуться наружу, чтобы насладиться бьющим в морду встречным ветром. Брауни сидел в своей, похожей на космический крейсер, переноске тихонечко, словно не котенок, а испуганная мышь. Какое-то время Мария делала вид, что ее крайне интересуют проплывающие за окном пейзажи. Потом начала потихоньку коситься в сторону водителя, исподтишка рассматривая увлеченного дорогой Франциска. Его идеальные, волосок к волоску, вьющиеся локоны, прикрывающие шею. Обтянутые кардиганом плечи. Ладони, легко перекатывающие руль. Отражение лица в зеркале… В какой-то момент Мария осознала, что и он смотрит на нее сквозь стекла очков, и от этого понимания мгновенно залилась краской, поспешно отвернувшись обратно к окну. Франциск тоже не знал, что сказать мачехе. Грубить и ссориться как-то не было настроения, а нейтральные темы для беседы упрямо не шли в голову. Казалось, о чем бы они не заговорили, рано или поздно разговор обязательно скатится к ругани. — Ну… — он все же решился нарушить молчание, — есть пожелание по поводу места для завтрака? Любимое кафе? Ресторан? — Я не ориентируюсь в городе. Генрих пару раз водил меня в рестораны, но я не помню их названия, да и, если честно, не хотела бы там завтракать… — Мария нервно пригладила ладонями несуществующие складки на брюках. — Хотелось бы чего-то попроще… Услышав имя отца, Франциск нахмурился, с трудом сдержав рвущуюся с губ колкость – что-что, а терять концентрацию и выяснять отношения будучи за рулем, он не собирался. — Окей, тогда я выберу на свой вкус. Больше до самой ветклиники они не говорили. Наблюдая в окно за оживленными улицами города, Мария подумала о том, что Лос-Анджелес, как и Нью-Йорк, никогда не спит. «Как же хорошо, что у Генриха свой дом, а не квартира в небоскребе где-то в центре… было бы сложно привыкнуть к подобной жизни после тихого и мирного Селкерка с его простором и спокойствием…» — лениво размышляла девушка. — «Но привыкать придется. Ездить на учебу, если смогу поступить в университет. Надеюсь, я найду здесь друзей…» — она тяжело вздохнула, незаметно скосив на Франциска долгий взгляд из-под длинных ресниц. Утром, после пробуждения, ее переполняла оптимистичная уверенность, что с пасынком можно подружиться, теперь же эта уверенность снова поблекла и вот-вот готова была лопнуть мыльным пузырем. — Приехали, — холодно сообщил Франциск, выруливая на полупустую стоянку перед упирающимся в небо сверкающим монстром из стекла и бетона. Мария недоуменно приподняла брови. В ее воображении при упоминании ветеринарной, да и любой другой клиники, вырисовывался уютный домик, максимум в три этажа, украшенный зеленью в аккуратных горшочках, с большими окнами в выкрашенных белой краской рамах и приветливой пышнотелой дамой за стойкой рецепшена… По крайней мере именно так выглядела клиника в Селкерке. Здание же перед ней казалось типичным офисным центром. Мария скорее поверила бы, что здесь находится центральный филиал фирмы Генриха. — Ты точно не ошибся адресом? — она не спешила выпускать Стерлинга из автомобиля. Вместо ответа Франциск наградил ее очень красноречивым взглядом и Мария, недовольно поджав губы, защелкнула поводок на ошейнике пса, позволяя Стерлингу выпрыгнуть наружу. «И слова не скажу, если все же окажется, что он где-то свернул не туда. Но смотреть со смыслом я тоже умею, что и докажу!» — мстительно думала она, следуя за будущим пасынком к стеклянным раздвижным дверям. На пафосной «золотой» табличке перед входом красовалось название, подтверждающее, что перед ними и правда ветеринарная клиника, от чего Мария даже слегка приуныла. — Здешние специалисты следят за здоровьем лошадей в нашей конюшне, — объяснил Франциск вежливо пропуская Марию вперед, в сверкающий стерильной белизной холл. — Каюсь, я не стал заморачиваться с поиском ветеринара, —добавил он, быстро обойдя ее и насмешливо подмигнув через плечо. Девушка модельной внешности, занимавшая место за стойкой администратора, поспешила навстречу ранним гостям сверкая ослепительной белозубой улыбкой, словно приклеенной к ее идеальному кукольному личику. Марии захотелось скривиться от одного вида этого голливудского оскала. Очередное ожидание разбилось вдребезги – встретившая их гламурная особа не имела ничего общего с воображаемой картиной добродушного, приветливого администратора, которую успела нафантазировать Мария. К тому же, все свое гостеприимство дамочка изливала исключительно на Франциска, воспринимая его спутницу в качестве довеска, как того же Стерлинга или Брауни. В общем, от пребывания в клинике Мария не получила абсолютно никакого удовольствия. Да, их приняли сразу же, относились с преувеличенным уважением, животных осматривали будто хрустальных. Но Мария видела, что от улыбок администратора и доктора прямо-таки несет фальшью. Шикарная обстановка, самое современное оборудование, раболепная вежливость и никакого искреннего человеческого участия. Казалось, даже Стерлинг это почувствовал, настолько его присмиревшее поведение отличалось от привычной жизнерадостности. Впервые на памяти Марии, ее пес не проявил желания тесно познакомиться с обследовавшим его врачом. И только Франциск воспринимал происходящее как само собой разумеющееся. — И что, это всегда так? — вяло спросила Мария, когда спустя полтора часа они наконец-то вышли на свежий воздух. — Что именно? — смешно морща нос и жмуря глаза от слепящего солнечного света, Франциск удобней перехватил переноску с котенком и пытливо взглянул на Марию, прежде чем спрятаться за зеркальными стеклами очков. Та в ответ неопределенно взмахнула рукой. — Это… отношение. Они вели себя так, как будто к ним инкогнито пожаловали коронованные особы. Стелились перед нами словно коврики с выглаженным ворсом. Брови Франциска удивленно взметнулись над дужками очков. — Ну да. Разве ты не о таком мечтала, согласившись выйти за моего папочку? Он, кстати, особа вполне себе «коронованная». Мясной король, это тебе не кот начихал! Он с подчеркнуто высокопарным видом назидательно воздел указательный палец к небу. Рот Марии ошеломленно приоткрылся, она недоверчиво распахнула глаза, не понимая, шутит сынок Генриха, или говорит серьезно. Франциск неожиданно наклонился к ней и Мария невольно задышала чаще, увидев, что его лицо оказалось в опасной близости к ее собственному – она даже смогла разглядеть глаза за обманчиво непроницаемыми стеклами. «Поцелует!» — пронеслась в голове Марии шальная и странно волнующая мысль. — Рот закрой, муха залетит, — словно обухом по голове припечатали ее вместо поцелуя. Длинный палец подцепил подбородок Марии, захлопывая отвиснувшую челюсть. С едва сдерживаемым хохотом, нахал резво развернулся на каблуках и умчал вперед, не дожидаясь, пока ошарашенная девушка выйдет из ступора и откусит ему палец – потому что именно такое желание засветилось в ее полыхающем взоре. — АХ ТЫ… да ты… ХАМ!!! — задыхаясь от негодования, Мария бросилась за ним, крепче наматывая на руку поводок Стерлинга, а то мысль натравить пса на пасынка оказалась непередаваемо соблазнительной. *** Дразнить или цапаться? Оба варианта были хороши и оба доставляли Франциску удовольствие. Стоило только увидеть, как лицо будущей мачехи краснеет, глаза вспыхивают, а из ушей чуть ли не пар валит, как его настроение моментально подскакивало вверх. Да, грубо, но разве можно иначе с такой как она? Вот что она себе навоображала в тот момент перед парковкой? Что он ее поцелует?! ПФ!!! На что она вообще рассчитывает? Что и его приберет к рукам, до кучи к отцу и Себастьяну? Надеется собрать полную коллекцию Лаффенов? Трижды «Пф»! Франциск досадливо поморщился, ловко проводя джип сквозь плотный поток машин. Он усердно отгонял от себя мысль о том, что и правда едва ее не поцеловал, уж слишком невинной и соблазнительной выглядела Мария в тот миг: широко распахнутые глаза, такие большие, отливающие горьким шоколадом… маняще распахнутые пухлые губки, влажно поблескивающие в солнечных лучах… Интересно, они и правда от природы такие пухлые? А ведь можно на деле убедиться в их натуральности, сравнить с хорошо изученными ботоксными губешками его бывших зазноб… Он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Сзади доносилось приглушенное ворчание – Мария бурчала себе под нос с той самой минуты, как села в машину, демонстративно игнорируя присутствие Франциска. Через некоторое время до него дошло, что она даже не отдает себе отчет в том, что бурчит вслух. Правда, слов он не разобрал, но общий тон был и так ясен. Самодовольная улыбка растянула губы Франциска. «Теперь она трижды подумает, прежде чем напроситься куда-либо со мной за компанию!» — мстительно подумал парень. Однако, моральная экзекуция мачехи еще не закончилась. Он ведь обещал ей завтрак? Обещал! Значит, сейчас он порадует обитательницу шотландской глубинки изысканными яствами в стиле богемы Лос-Анджелеса. И ресторан выберет максимально «простой», чтобы даме было комфортно и уютно. Улыбка Франциска стала шире и на порядок гаже. Джип остановился у претенциозного здания, вывеска над которым запутывала взгляд вязью вычурных линий, весьма отдаленно напоминающих буквы и складывающихся во французское «Jardin d'Eden» - «Эдемский сад». До ушей Франциска долетел приглушенный стон разочарования, раздавшийся с заднего сидения. — Только не говори, что это ресторан? — сокрушенно пролепетала Мария, рассматривая фасад, который буквально кричал: «Простым смертным вход воспрещен!». Один вид швейцара у дверей чего стоил. — Ну да, — как ни в чем не бывало отозвался Франциск выходя из автомобиля. Он обогнул джип и открыл заднюю дверцу, безукоризненно изображая джентльмена. — Очень хороший французский ресторан. Ты же сама говорила, что интересуешься исторической родиной будущего супруга. Знание французской кухни поможет тебе найти путь к папиному сердцу, — с выражением достойным самого Мефистофеля, он чуть поклонился и протянул Марии руку, продолжая игру в джентльмена. Мария вскинула подбородок и едва сдержалась, чтобы не спрятать руки за спину. Ее так и подначивало сказать: «Спасибочки, кушайте в своих элитных забегаловках для богатеньких сами!». Хватило и тех нескольких, якобы романтических, ужинов с Генрихом, на которых она чувствовала себя Элизой Дулиттл, выдернутой прямо с улицы и закинутой в гущу высшего общества. — Туда пустят с животными? — деловито уточнила она вместо этого. — Мы оставим их в машине, — голос Франциска переливался соблазнительными обертонами, приглушая осторожность Марии. — Ни в коем случае! Если туда не пускают с животными, значит этот ресторан нам не подходит! — она попыталась захлопнуть дверь авто перед носом настырного «пасынка». — Мы найдем что-нибудь попроще! — Мария старательно выделила голосом последнее слово. Франциск не дал ей закрыть дверь. — Хорошо, значит нам позволят взять с собой животных! — выразительно пообещал он. В подтверждение своих слов парень выхватил с переднего сидения переноску с недовольно мяукнувшим котенком. «Я затащу ее в этот ресторан, даже если придется выложить кругленькую сумму только за разрешение пустить туда живность!» — зло пообещал себе Франциск наблюдая за тем, как Мария неохотно выбирается из машины. Он и сам не понимал, откуда вдруг взялось это навязчивое желание во что бы то ни стало отвести Марию именно в этот ресторан. Не сказать, чтобы для Франциска он был самым любимым, просто сыграла привычка всех новых девушек водить именно сюда, сходу дезориентируя жертву роскошью и объемом кошелька. Мария с важным видом прошла мимо непоколебимого швейцара, молча распахнувшего перед ней массивную дверь и лишь искоса взглянувшего на Стерлинга. Швейцар прекрасно знал в лицо младшего Лаффена и не подумал спорить о причудах богатенького мажорчика. Его дело дверь открывать, с остальным пусть разбирается охрана. Мария даже не удивилась, увидев еще одну расфуфыренную красавицу – метрдотеля ресторана, птицей бросившуюся навстречу гостям. Девушка улыбалась Франциску как хорошему знакомому и отчего-то это зрелище вызвало в душе Марии глубокую досаду. — Фрееенсис, дорогой, как я рада тебя видеть! — наплевав на деловую этику, воскликнула девица, явно привычно растягивая имя парня на американский манер. — Ты сегодня один? — она кокетливо захлопала наращенными ресничками. Мария демонстративно кашлянула, привлекая к себе внимание. Метрдотель быстро обернулась к ней с приклеенной к губам профессиональной улыбкой. Серые глаза девушки со знанием дела просканировали облик гостьи. Видимо, результат осмотра ее не порадовал, потому что улыбка на мгновение дрогнула, а лицо застыло вежливой маской. Тут ее взгляд упал на Стерлинга… — С собаками вход воспрещен… мисс… — преобразившимся холодным тоном заявила метрдотель, — Я вынуждена попросить вас оставить животное на улице или покинуть ресторан. — Брось, Джоанн, — тут же вмешался Франциск, демонстрируя переноску, — смотри, я тоже не с пустыми руками. Уверен, мы что-нибудь придумаем… — он красноречиво подмигнул девушке, снова глазеющей на него с видом оголодавшей мартовской кошки. — Мы ведь можем удовлетворить маленькую прихоть будущей миссис Лаффен? — с этими словами он бесцеремонно приобнял Марию за талию и притянул ее к своему боку, та в ответ даже пискнуть не успела. На лице Джоанн появилось очень сложночитаемое выражение. Она неверяще переводила взгляд с Франциска на Марию и обратно. Секунда, и в серых глазах, обращенных на Марию, зажглась чуть ли не ненависть. — О! — изменившимся тоном протянула девушка. — Ну надо же, никогда бы не подумала… — едва слышно буркнула она себе под нос и добавила уже громче, глядя на Франциска совсем другими глазами, — Если у вас есть документы на животных, подтверждающие, что они привиты и здоровы… я могу предложить вам отдельный кабинет, чтобы не беспокоить других посетителей. Мария едва не засмеялась. Уж что-то, а документы у них были, причем свежайшие. В отличие от нее, Франциск недовольно нахмурился. — Кабинет… — разочаровано протянул он. — Я бы предпочел столик в зале… — он быстро взглянул на Марию, — А, впрочем, ладно, пусть будет кабинет. На лице метрдотеля расплылась змеиная улыбочка. — Прошу, следуйте за мной, — елейным тоном произнесла она и пошла вперед, демонстративно покачивая бедрами. Они прошли к лифту. Стараясь не выдавать своего удивления, Мария чуть приподняла брови. Вместительная, отделанная зеркалами кабина, больше напоминающая мини-гостевую, бесшумно подняла их на третий этаж. Помещение, названное «кабинетом», оказалось отдельной комнатой, чуть ли не квартирой со всеми удобствами. Глядя на объемный диван занявший пространство вдоль одной из стен, Мария невольно поежилась. Ей как-то не хотелось задумываться над тем, для чего обычно использовали эти так называемые «кабинеты», но богатое воображение само рисовало перед внутренним взором яркие картины. А когда на диване, занимавшем в этих картинах центральное место, внезапно появились она и Франциск… Мария дернулась и преувеличенно бодро ринулась к столу, торопясь занять место и начать изучать меню, пока Франциск в сторонке тихо договаривался с Джоанн и пристраивал их зверинец. Мария очень надеялась, что пока он освободится и подсядет к столу, кровь успеет отхлынуть от ее щек и к ним вернется нормальный цвет. Она была просто шокирована, внезапно обнаружив, что в глубине ее сознания, оказывается, живет пошлая извращенка. «Так, Мария, спокойно! Ты спокойна, как воды Лох-Несса…» — словно мантру повторяла она, листая страницы лежащего на столе меню и незаметно выравнивая дыхание — «Притопи вынырнувшее чудовище обратно и даже не думай о сыне своего будущего мужа в таком ключе! Фу-фу-фу такой быть, Мария! Стыдись! Если он что-то заподозрит, ходить тебе до конца дней под градом насмешек...» Ей повезло, когда Франциск сел напротив, она уже была спокойна и мечтательно созерцала виды, неспешно меняющиеся на огромном окне-экране. Однако стоило Франциску сесть за стол, Мария невольно напряглась и сглотнула, осознав, что обстановка в помещении сама собой становится слишком романтичной. Из невидимых динамиков лилась тихая чувственная мелодия. В стоящих на столе сверкающих пустых бокалах бликами отражался океан, демонстрируемый на экране. Такие же блики играли в устремленных на нее голубых глазах… Марии вдруг показалось, что в мягкой подушечке удобного кресла заворочались ежи, впиваясь иголками в то самое место, которое всегда находит приключения. Чувство голода мгновенно притупилось, а вместо него возникло желание схватить сумочку и бежать прочь со всех ног. — Определилась? — бархатным тоном поинтересовался Франциск, приподняв брови и глядя на нее несколько озадаченно. Он заметил, что девушка странно ерзает по сидению кресла. «В туалет, что ли, хочет?» — с недоумением подумал парень и добавил вслух: — Тут есть отдельный санузел, если хочешь, можешь освежиться… — Франциск замолк, растерянно глядя на то, как по лицу Марии медленно расплывается стыдливый румянец. «А ей идет…» — пришел он к неожиданному выводу, — «Даже если она прожженная лгунья, тело все еще ее выдает…» Мария неловко кашлянула и спрятала лицо за раскрытым меню. — Может… какой-то легкий салат… на самом деле, я не особо голодна, — вяло отозвалась она, уже сто раз пожалев, что согласилась завтракать вне дома. С таким же успехом они уже могли вернуться в особняк, чтобы спокойно поесть там, отдельно друг от друга. Максимально отдельно… — Только не говори, что тоже сидишь на какой-нибудь новомодной диете и истязаешь себя голодом, — разочарованно скривился Франциск. — Я еще вчера за ужином заметил, что ты не ешь, а клюешь «зернышки» как птичка. Неужели для отца стараешься? — он свободно откинулся на спинку кресла, холодно глядя на Марию, щеки которой снова начали медленно покрываться пятнами румянца. — Понимаю… нужно держать марку, учитывая, что обычно он предпочитает совсем других… женщин… Романтическая атмосфера треснула и осыпалась битыми осколками к ногам Марии. Она бы, наверное, не сдержалась, и все-таки треснула «пасынка» по голове тяжелым меню, но дверь в кабинет открылась и вошел официант. Вышколенный, похожий на тощего пингвинчика парень с перекинутым через руку белоснежным полотенечком, с улыбкой а-ля «посмотрите, как хорош мой дантист», подошел к столу и с придыханием поинтересовался: — Я могу принять ваш заказ? Мария с подозрением скосила на него взгляд: если и этот начнет строить глазки Франциску, значит мир окончательно сошел с ума. Но официант не проявил лишнего интереса ни к кому из них, его интересовал сугубо список выбранных гостями блюд. — Не возражаешь, если я выберу за нас двоих? — ослепительно улыбнулся Франциск, словно и не он буквально минуту назад метал колкости в сторону Марии. Он что-то быстро залопотал на французском, даже не заглядывая в меню. — И еще, — встрепенулся Франциск, когда официант, записав его тарабарщину, собрался уходить, — Принесите воды для пса и молока для котенка. Официант бросил быстрый взгляд на дремлющего у дивана Стерлинга и кивнул. После его ухода в кабинете воцарилось неловкое молчание. Мария, гордо вздернув нос, демонстративно не смотрела на Франциска, а он наоборот, откровенно разглядывал ее. — Я не сижу на диете, — наконец, не выдержав, выпалила Мария, впившись взглядом в наглые голубые глаза. — Придерживаюсь принципов здорового питания, но категорически против различного рода голоданий и насильственных ограничений. Считаю подобное разновидностью мазохизма. — Отлично! Значит мне повезло, и я увижу редкое зрелище, когда девушка ест, а не обливается голодными слюнями, глядя мне в тарелку. — И с Генрихом у нас… своеобразное деловое соглашение! — с деланной уверенностью заявила Мария, решившись расставить все точки над «і». — Ах, ну да… — Франциск неприятно улыбнулся и сощурил глаза. — Наслышан. Он выкупает твою ферму, а ты платишь ему… — он красноречиво опустил взгляд сначала на грудь Марии, а потом и ниже, словно видел ее тело сквозь разделявший их стол, — женской лаской! — издевательски закончил парень. И снова от рукоприкладства Марию уберег вовремя появившийся официант, явившийся с тележкой, на которой красовалось бутылка красного вина, бутылка с минеральной водой, и миски с водой и молоком для животных. Пришлось ей, глотая обиду и рвущиеся с губ грубые слова, ждать, пока официант наполнит ее бокал источающей тонкий виноградный аромат рубиновой жидкостью и поставит миску с водой перед Стерлингом. Молоко Франциск преподнес своему крохотному питомцу лично. — На самом деле все вовсе не так, как выглядит со стороны, — отчеканила Мария, едва за официантом закрылась дверь. — Генрих очень помог нам с Кетрин. Ферма – все, что у нас было. Если бы мы ее лишились, то остались бы на улице, без гроша в кармане! И да, я очень благодарна Генриху за помощь! И буду благодарна всегда. — Она перевела дыхание, собираясь с мыслями. — И я не в праве осуждать его за недостаток альтруизма. Это нормально, что он захотел получить что-то взамен. Мария замолчала, комкая в руках салфетку. Франциск налил себе минералки и поднес бокал к губам, не сводя с нее пристального взгляда. — Генрих мог бы просто оставить себе «Дейли». Мог потребовать, чтобы я стала обычной любовницей. Но вместо этого, он поступил как честный человек и позволил мне сохранить достоинство… Франциск громко фыркнул, всем своим видом демонстрируя свое отношение к подобным методам сохранения достоинства. — Ну конечно. Не сомневаюсь, что исключительно благодарность и желание сохранить бесполезную, полуразваленную ферму толкнула тебя под венец с моим отцом, и его счет в банке тут абсолютно ни при чем. Господи, уж лучше бы ты пела о вечной любви к Генриху, как это делали все его предыдущие пассии! Благодарность в качестве мотива выглядит просто жалко. — Мы с Генрихом заключили деловую сделку, — ледяным тоном произнесла Мария, гордо расправляя плечи. — Из двух зол я выбрала меньшее. И не тебе, золотой мальчик, меня судить! Надеюсь, ты никогда не окажешься перед подобным выбором. Она швырнула смятую салфетку на стол и поднялась. — Кажется, нам не суждено подружиться. Спасибо, но у меня пропал аппетит. Я вернусь домой на такси и постараюсь впредь не мозолить тебе глаза, — зло процедила она сквозь зубы, прожигая яростным взглядом дыру во Франциске. — Стерлинг, к ноге! Франциск чуть подался вперед, но вставать вслед за Марией не торопился. — Успокойся и сядь обратно, Мэри. Спектакли будешь устраивать моему отцу, он ценитель дешевого актерского мастерства. А я… Договорить он не успел. Дверь кабинета открылась, но вместо ожидаемого официанта на пороге появилась незнакомая Марии блондинка с большими и яркими зелеными глазами. В модном наряде, похожая на куколку Барби с негодующе надутыми губками, девушка изучающим взглядом оглядела комнату, особенное внимание уделив замершей у стола Марии и недовольно нахмурившемуся Франциску. — Оливия?! — первым отозвался он. — Что ты здесь делаешь? — Да вот… птичка на хвосте принесла, что ты, дорогой, завтракаешь здесь в компании своей… невесты? — она недоверчиво приподняла тонко выщипанные бровки, продефилировав к столу. — Серьезно?! Ты бросил меня ради… — девушка наградила Марию неприязненным взглядом, — ради ЭТОГО?! И даже сделал ей предложение?!? Блондинка, обозначенная Франциском как Оливия, остановилась напротив Марии, глядя на соперницу свысока, благо ростом девушка оказалась выше чуть ли не на голову. «Чертова Джоанн!» — Франциск представил, как медленно скручивает тонкую шейку метрдотельши. И как он мог забыть, что Джоанн и его бывшая закадычные подружки?! Можно не сомневаться, Джоанн позвонила Оливии сразу же, как только устроила их с Марией за столиком. — Вы все неправильно поняли! — Мария поспешила внести ясность, не желая становиться центром скандала, и примирительно подняла руки, выставив их ладонями вперед. Взгляд Оливии тут же прикипел к блеснувшему на безымянном пальце Марии помолвочному кольцу. Очень дорогому кольцу, что тут же определил наметанный глаз Оливии. Именно такого кольца она напрасно ждала от Франциска в течении полугода, пока встречалась с ним. И которое так и не получила, потому что этот гад бросил ее, словно опостылевшую игрушку! «И ради кого?! Ради никчемной, блеклой простушки с коровьими зенками?!» — внутренне кипела Оливия, с трудом сдерживая желание выцарапать эти карие глазищи. — Произошло недоразумение! Мой жених совсем другой человек… — пыталась объясниться Мария, хотя казалось, блондинка ее просто не слышит. — Не стоит тратить силы, Оливия уже уходит! — грозно заявил Франциск, выходя из-за стола. Он поторопился схватить бывшую за локоток, а то с нее сталось бы попытаться вцепиться в волосы предполагаемой сопернице. Скорее всего это закончилось бы прокушенной ягодицей, потому что Стерлинг бдел, напряженно следя за каждым движением нового действующего лица. И доказывай потом, что собачка у них привитая и бешенством не страдающая. «Ну ладно…» — мысленно хмыкнула Мария, садясь обратно за стол и тем самым самоустраняясь от дальнейших разборок. Раз Франциск так хочет, пусть сам разбирается с возникшим недоразумением. Тем более, что путаница началась по его вине. — Ты права, дорогуша, — Оливия явно хотела, чтобы последнее слово осталось за ней, — Ты даже не представляешь, что за человек твой женишок! — ядовито продолжила она, вырывая руку из чужого захвата и не позволяя оттеснить себя к двери. — Впрочем, я не сомневаюсь, Франциск еще продемонстрирует тебе свое истинное лицо… И в этот момент в кабинет, наконец-то, вплыл официант, толкая перед собой тележку с блюдами. Франциску очень хотелось гаркнуть ему: «Куда смотрит охрана вашего так называемого «элитного» ресторана, раз вы пускаете сюда всяких…?», но он сдержался в стоической попытке избежать лишних сплетен и болтовни. Наверняка же, Оливию пустила Джоанн. Еще небось и до самой двери подружку провела. Официант отнесся к пополнению их компании с профессиональным безразличием, деловито поинтересовавшись, нужно ли добавить еще один набор приборов. — Я уже ухожу. — Расцвела в наигранной улыбке Оливия, все-таки вырвав локоть из пальцев Франциска. — Я увидела все, что хотела. Она опустила взгляд на тележку, которую официант подкатил к самому столу. Выверенный взмах руки, и наполненная до краев соусница, описав красивую дугу, слетела с тележки и плюхнулась на колени Марии, расплескав свое содержимое по ее нарядной блузе и скатерти. — Ах, боже, какая я неловкая! — Оливия в притворном ужасе прижала ладонь ко рту, пока все остальные потрясенно замерли, наблюдая, как кроваво красное пятно расплывается по нежной ткани, создавая иллюзию, будто грудь Марии пронзили кинжалом. — Желаю удачно дойти до алтаря. Оливия вылетела за дверь раньше, чем Франциск с взбешенным рыком успел преградить ей путь к отступлению. — Стерва! — процедил сквозь зубы парень и сердито обернулся к причитающему официанту, пытающемуся… салфеткой оттереть соус с груди ошарашенной неожиданным напором Марии?! — ПОШЕЛ ВОН, КРЕТИН!!! — рявкнул Франциск, с трудом сдержавшись, чтобы не врезать обнаглевшему подавальщику в глаз. Как этот сморчок только посмел тянуть свои кривые лапки к его… будущей мачехе!!! Стерлинг, целиком разделяя возмущение Франциска, громко тявкнул и официанта словно ветром смело. Мария, едва сдерживая горючие слезы обиды, смотрела на вконец испорченную блузу, с отвращением отлепляя пропитавшуюся насквозь ткань от груди. Небось, белье тоже можно выбрасывать в мусорку. Вот вам и развеялась, называется, вот вам и подружилась с пасынком… — Черт… это капец какой-то… — словно сквозь слой ваты услышала она полный искреннего огорчения голос Франциска. Парень опустился перед ней на одно колено и попытался продолжить безнадежное дело, начатое официантом – оттереть соус с блузки. Мария слегка заторможено смотрела на его макушку, борясь с противоречивыми порывами: с одной стороны, хотелось вылить ему на башку остатки соуса, а с другой, руки так и чесались пропустить золотистые пряди сквозь пальцы чтобы убедиться, что на ощупь они такие же мягкие, как и на вид. Из оцепенения ее вывел Стерлинг, подошедший с другой стороны и начавший с аппетитом слизывать соус с одежды хозяйки. Представив, как это все выглядит: она, заляпанная с ног до головы, коленепреклонный Франциск с салфеточкой с одной стороны и Стерлинг с другой… Мария начала тихо хихикать, зажав рот рукой. Франциск обеспокоенно уставился ей в лицо. — Мэри! Я все исправлю! — проникновенно пообещал он, поглаживая ее по голове, словно маленького ребенка. — Ты была права, ну его этот ресторан! Он ужасен! Я куплю тебе новую блузку. И мы поедем в нормальное место… Ну, успокойся, малыш… А с этой курицы Джоан я вытрясу компенсацию за моральный ущерб! Он так старался ее утешить, что Мария бы даже умилилась, если бы не помнила, какой на самом деле гад ее пасынок. — Я просто хочу домой, — устало произнесла она, поднимаясь на ноги и обводя печальным взглядом кушанья, оставшиеся на брошенной официантом тележке. В том, что Франциск устроит разбор полетов Мария даже не сомневалась, потому и не удивилась, выйдя из уборной, которая и правда для каждого кабинета имелась своя, и увидев Лаффена-младшего, выясняющего отношения с метрдотелем. Девушка выглядела будто оплеванная, будто это ее, а не Марию, с ног до головы выкупали в жирном соусе. — … можешь мне поверить, — едва слышно шипел Франциск, склонившись к работнице ресторана, — ты здесь больше работать не будешь. Более того, можешь забыть и о любом другом приличном месте… — Но… но… — что-то бессвязно лопотала та в ответ. — Нужно было думать, прежде чем развешивать свой длинный язык. Не думаю, что другим посетителям ресторана понравится, как здесь относятся к чужим секретам и личному пространству… Джоанна сглотнула, представив, что ее ждет, когда слухи о случившемся, особенно в изложении Франциска, дойдут до владельца «Jardin d'Eden». — Ноги моей здесь больше не будет. — Припечатал напоследок Франциск. Оглянувшись и увидев Марию, безуспешно пытавшуюся прикрыть пятно на груди, он снял кардиган и не говоря ни слова накинул его на девушку. — Мы уходим. — Сообщил он решительно, беря одной рукой переноску и поводок Стерлинга, а второй сгребая ладонь Марии. На мгновение опешив от ощущение тепла чужих сильных пальцев, она безропотно засеменила следом за Франциском, игнорируя извинения Джоанны. «Эх, а мы ведь так и не позавтракали…» — с грустью подумала Мария, заняв свое место на заднем сидении джипа рядом со Стерлингом. Она тщательно укуталась в мягкий кардиган, сохранивший тепло своего владельца и приятный аромат мужского парфюма. — Я все исправлю! — снова твердо пообещал Франциск, заводя мотор и глядя на Марию в зеркало заднего вида. Она растерянно свела брови над переносицей, пытаясь сообразить, не высказала ли свою претензию вслух. — Просто отвези меня домой, — попросила со вздохом. — Конечно! — Франциск ослепительно улыбнулся. — Сейчас, домой. «Но я всегда держу свои обещания, детка!» — добавил он мысленно, заранее предвкушая их следующую поездку. Вырулив на дорогу, Франциск снова посмотрел в зеркало, невольно залюбовавшись девушкой, укутавшейся в его кардиган по самый нос. В эту минуту Мария казалась такой нежной и хрупкой… Ее хотелось защищать… Франциск ощутил внезапную вину и досаду за свое поведение. За попытки третировать девушку, которая, по сути, и не сделала пока ничего плохого, кроме согласия выйти за его отца. А ведь Генрих Лаффен был человеком, способным найти рычаги давления на любого… Может Мария и правда не так виновата, как ему кажется? Над этим стоило подумать. Франциск тяжело вздохнул, почувствовав, что начинает путаться в своем отношении к возможной мачехе. «Кто знает, может в следующий раз я даже попытаюсь вести себя чуточку лучше…» — дерзко ухмыльнулся он, напяливая на нос солнечные очки.