Истязание

      Нахмурившись, он просматривал заголовки в «Ежедневном Пророке». Сплошной мусор, эта газета никогда не публиковала ничего, кроме всякой чепухи. В столовую вошёл Люциус со слегка опухшими от сна глазами и растрёпанными светлыми волосами.       — Добби, кофе, крепкий. Сейчас же! — Люциус плюхнулся в кресло и зевнул, даже не пытаясь прикрыть рот. — В наши дни так трудно найти хорошего домовика.       — Да, — рассеянно пробормотал Северус. В какой-то степени он чувствовал себя польщённым — немногие видели Люциуса таким. Внезапно он замер. Сердце заколотилось в груди, медленно и болезненно поднимаясь к горлу.       — Что-нибудь интересное? — поинтересовался Люциус.       — Ничего. — Он сложил газету и бросил её на стол. Перед глазами поплыл заголовок: «НАСЛЕДНИК ПОТТЕРОВ ЖЕНИТСЯ В КОНЦЕ УЧЕБНОГО ГОДА — ИСТОРИЯ ШКОЛЬНОЙ ЛЮБВИ». Снейп сосредоточился на еде, однако каша была уже отвратительно холодной.       Люциус дождался своего кофе и вцепился в чашку так, словно от этого зависела его жизнь:       — Позволь поздравить тебя, это большая честь…       — О, я прекрасно знаю, — оборвал Северус. Холодная пустота, поселившаяся в груди, всё разрасталась, и он с силой захлопнул свою вторую окклюменционную стену, блокируя любую мысль, которая могла бы вызвать ненужные эмоции или раскаяние. Теперь Снейпу в самом деле больше нечего было терять, так что свои собственные дела — это всё, чем он намеревался заниматься.       — Можешь воспользоваться моей лабораторией, там есть все необходимые ингредиенты, — предложил Люциус. — Инструкции в семейном гримуаре. Каюсь, я так и не поблагодарил тебя за то, что ты вернул мне книгу. — Он неторопливо глотнул кофе.       — Это твоё наследство, Люциус. Кроме того, я уже предлагал тебе вернуть все книги, которые Абраксас мне оставил. Ты же понимаешь, что он сделал это, только чтобы позлить тебя? Едва ли он всерьёз хотел, чтобы они достались мне.       — Каким бы хорошим зельеваром я ни был, — усмехнулся Люциус, — но моя сильная сторона — дипломатия. Может, поэтому у меня никогда и не было особого интереса к зельям. У тебя эти книги принесут куда больше пользы. Вполне достаточно, Северус, если ты позволишь моим детям и их наследникам пользоваться твоей библиотекой.       — Никакого особого позволения и не потребуется, ты же знаешь, — пожал плечами Снейп. И, заметив странный взгляд Люциуса, бросил: — Ну что, пойдём? Мне нужно сварить яд.       — Я знаю, что ты на это способен, но, честно говоря, никогда не думал, что ты согласишься.       — Ты меня недооцениваешь, Люциус, — Снейп насмешливо изогнул бровь.       — Да, похоже на то. Прошу! — Люциус встал и жестом пригласил Снейпа следовать за ним.       Зачем? Зачем он сварил этот яд? Почему не отказался, даже после того, как узнал, для чего это нужно?       Хватит, никаких больше воспоминаний. Он знал, что натворил. Давно знал.       Вокруг клубилась безмолвная тьма.       Он знал… Знал, почему. Они заметили его. Признали его потенциал. Разглядели, кем он мог стать, и приняли вместо того, чтобы дать ему от ворот поворот. Но неужели он был настолько неправ, желая признания?       Ах да. Лили!       Что-то ледяное коснулось его души, когда он прочитал название яда. Он был знаком с ним, поскольку это было одно из зелий из семейного гримуара Малфоев, а он уже не раз читал его.       — Люциус, Тёмный Лорд сказал, что у тебя есть все ингредиенты. — Он повернулся к другу и увидел, что тот протягивает ему маленькую склянку.       — Я могу чем-то помочь?       — Не отвлекай меня и проследи, чтобы мне не помешали, — приказал Снейп. Где-то в глубине души промелькнула мысль, что приказывать Люциусу Малфою — не лучшая идея. Но Северус уже сосредоточился на зелье. А оно было невероятно… многообещающим.       Многие зельевары не понимали, что для зелий, даже самых сложных, не нужны ни палочка, ни заклинания. Однако для них требовалось значительное количество магии и знаний. Большую роль в приготовлении зелий играло намерение зельевара, но оно, скорее, отражалось не в самом желании как таковом, а в концентрации на эффективности зелья во время процесса варки.       Зелье, которое ему предстояло сварить, само по себе было несложным, хотя некоторые ингредиенты были редкими и запрещёнными. Другое дело — ритм варки. Это было непростительное в виде яда, авада кедавра в жидкой форме, и его приготовление требовало от зельевара особой концентрации.       Он взял нож и начал методично нарезать ингредиенты… Семь часов спустя он передал Люциусу флакон с прозрачной, похожей на воду, жидкостью и только сейчас смог вздохнуть с облегчением, чувствуя, как гордость распирает грудь — зелье приготовлено идеально.       — Это настоящая поэзия, мой друг, — улыбнулся Люциус. — Поистине поразительно наблюдать за твоей работой.       — В твоей лаборатории нетрудно быть поэтом, Люциус, — улыбнулся он в ответ.       Тьма порхала вокруг него, лаская несуществующее лицо шелковистыми прикосновениями. Почему он был таким гордецом? Это было всего лишь зелье. Признание! Он хотел, чтобы его приняли, признали, и это зелье стало пропуском, вот почему. Глупец!       Он был глупцом тогда… оставался глупцом и сейчас, и это, именно это было его наказанием.       Тёплым апрельским вечером он оказался вместе с Люциусом в незнакомом поместье.       Так много лиц, и знакомых, и тех, кого он видел впервые. Досадно, что некоторые из них были скрыты масками, в то время как другие оставались открытыми. Снейп не нервничал — он знал, что должен сейчас сходить с ума от волнения, но всё же был спокоен. Уважение, которого он добился за эти четыре месяца, как никогда укрепило его решимость.       Шепотки преследовали его, куда бы он ни пошёл, и он знал, что именно о нём говорят: полукровка, принятый сразу во внутренний круг, до этого состоявший только из священных двадцати восьми. Конечно, в рядах Пожирателей были и другие полукровки, но они никогда не видели Тёмного Лорда и тем более не разговаривали с ним. Северус услышал очередные насмешки Беллатрисы, но просто проигнорировал их, зная, что тем самым ещё больше разозлит её.       Наконец в комнату вошёл Тёмный Лорд, принеся с собой ауру невероятной силы и сияющей красоты — она завораживала не только Снейпа, но и всех собравшихся здесь этим вечером.       — Мой Лорд, среди нас незваный гость. Позвольте мне избавиться от него, пока он не испортил вам настроение своим присутствием! — взвизгнула Беллатриса.       Красные глаза тут же уставились на неё.       — Незваный гость? — повторил Тёмный Лорд.       — Мерзкий полукровка, мой господин, — выплюнула она. — А притащил его сюда не кто иной, как мой зять.       — Северус здесь по моему личному приглашению, Белла, — с холодным осуждением отрезал Тёмный Лорд, его явно разгневал её выпад. — Зачем моим слугам пускать кого-то без приглашения? Или ты настолько сомневаешься в моей власти? — его голос звучал с убийственной вкрадчивостью.       — Нет, никогда, мой Лорд. — Она упала на колени, в замешательстве опустив голову. — Я… я прошу прощения.       — Я восхищаюсь твоей преданностью, Белла, — он посмотрел на скрючившуюся Беллатрису. — И твоей готовностью угождать моим желаниям. Встань! — приказал он.       Беллатриса тут же выпрямилась, как сорняк в цветнике, с обожанием в красивых глазах глядя на Тёмного Лорда.       — За твоё стремление доставить мне удовольствие, Белла, я вознагражу тебя… если не передумаю.       Северус вздрогнул. Что бы Тёмный Лорд ни приготовил для Беллатрисы, вряд ли это будет приятно. Ни ей, ни тем, кто окажется свидетелем этого.       Все в зале умолкли, повинуясь быстрому движению кисти Лорда. Было очевидно, что он хочет обратиться к собравшимся.       — Мы собрались здесь с одной целью, — чётко произнёс он. — Среди нас редко встречаются те, кто имеет право сидеть со мной за одним столом, и каждого, кого я считаю достойным, я тщательно проверяю. Именно поэтому мы собрались здесь сегодня — чтобы засвидетельствовать завершение или провал одного из таких новобранцев. Тот, кого я вижу достойным… — он впился взглядом в присутствующих.       Северус почувствовал, как в груди становится тесно от непривычного чувства гордости.       — Его вступительное задание было выполнено идеально. Он превзошёл всех вас в выполнении своего первого поручения. — Тёмный Лорд повернулся к нему. — Северус, ну же, подойди ко мне.       Снейп подошёл к Тёмному Лорду и опустился на колени, склонив голову, хотя сейчас ему как никогда хотелось её поднять. Рука повелителя погладила его по голове, и Северус задрожал. Это была слишком большая честь, куда больше, чем он смел мечтать.       — Белла, в качестве награды Северус вызовет на дуэль твоего мужа. Я сам определю победителя, а также то, насколько далеко зайдёт поединок. Если ты овдовеешь, я лично найду для тебя другого подходящего супруга. Родольфус, подойди ко мне. Поднимись, Северус.       Он встал. Родольфус был опытным дуэлянтом, он уже много лет входил в ближний круг Тёмного Лорда и возглавлял рейды Пожирателей. Снейп же видел в нём только опасного противника, но никогда не рассматривал его как соперника в дуэли.       Лестрейндж смотрел на него с ненавистью и презрением. Сам Северус был спокоен, отсекая все лишние эмоции.       И дуэль началась. Летели проклятия, но ни одно из них не настигало Северуса: сосредоточившись на взгляде Родольфуса, он легко уклонялся и парировал все атаки. Он играл с ним. Тёмный Лорд не уточнил, можно ли убивать, поэтому, произнося свои собственные заклинания, Снейп направлял их так, чтобы нанести максимальный урон, но не убить.       Родольфус рухнул на землю, истекая кровью. Северус стоял над ним, опустошённый, задыхающийся, и ожидал дальнейших распоряжений Лорда.       — Великолепный бой! Северус, ты снова меня порадовал! Кто-нибудь, исцелите… — Тёмный Лорд взмахнул рукой, указывая на истекающего кровью человека у его ног, — этого… — Окончание фразы прозвучало, скорее, как шипение.       — Мой Лорд, — почтительно произнёс Северус, — если позволите…       — Продолжай, Северус, — приказал Тёмный Лорд, отступая.       — Никто не знает, как исцелить от этих ран. Если мой Лорд желает ему смерти, я могу прикончить его, но если мой Лорд желает, чтобы он выжил, только я знаю, как ему помочь.       — Объясни, Северус, — Тёмный Лорд удивлённо приподнял бровь.       — Проклятие, поразившее Родольфуса, я сам изобрёл. И рана, оставленная им, будет кровоточить, пока я не отменю его.       — Ты превзошёл всех, Северус. — Тёмный Лорд выглядел довольным. — Исцели его.       Он опустился на колени, чарами разрезал одежду Родольфуса и плавно и целенаправленно начал водить палочкой над ранами, тихо произнося напевное заклинание. Шрамы, конечно, останутся, и никакая магия не сможет их убрать. Заклинание для врагов, чтобы навсегда отметить их.       — Встань, Северус, идём со мной.       Он повиновался, польщённый оказанным вниманием, и почтительно пошёл за Тёмным Лордом, оставаясь на полшага позади и не поднимая головы.       — Это любопытное и очень мощное заклинание. Оно меня весьма заинтересовало, я бы хотел узнать его.       — Конечно, мой Лорд.       Снейп добился своего, он сделал себе имя, получил статус и был по-настоящему счастлив.       Тьма льнула к щекам, лишала его хладнокровия, создавая совершенно иные ощущения, словно купажировала их до состояния эйфории. Нет, это неправильно! Даже после всех этих лет одной похвалы оказалось достаточно, чтобы он снова почувствовал ту гордость. Даже после смерти. Стоп! Хватит! Это ошибка! Он, конечно, больной ублюдок, но это жестоко даже для него.       Не надо, пожалуйста! Пожалуйста! Он молил, главным образом, потому, что знал, что будет дальше: он снова потеряет себя, так и не получив того, на что уповал. Проклятье! В несуществующем желудке скрутился ледяной ком.

***

      Гермиона посмотрела на целительницу, которая, держа в руках миску с водой и несколько фланелевых тряпок, бодро поинтересовалась:.       — Как чувствует себя наш пациент сегодня утром?       — Всё по-прежнему. Ну, не совсем по-прежнему, но… — забормотала Гермиона.       — Он начал сильно потеть, ему нужна ванна, чары больше не помогают.       — Я помогу ему, — Гермиона вскочила, закрывая собой кровать.       — Дитя, это не…       — Я видела его раньше, — перебила Гермиона, страстно желая, чтобы Поппи услышала её. — Не думаю, что ему понравится, если ещё кто-то увидит его в таком состоянии, совсем раздетым.       — Если ты думаешь, что таким образом сможешь убедить меня, то сильно ошибаешься, — голос Поппи стал строже. — Что ты сделала? Заглядывала к нему под простыню?       — Я должна была… — она чуть не плакала, ведь у неё в тот момент не было выбора. — В последнее время он впадает в такое… состояние… и… оно не проходит само по себе, и я…       — И у тебя не хватило ума позвать меня? Решила сама справиться с ситуацией?       Гермиона поёжилась: Поппи выглядела крайне рассерженной.       — Я не думаю, что он хотел бы, чтобы люди видели… — она умолкла.       — Он был моим пациентом ещё до твоего рождения. Неужели ты думаешь, что я никогда не видела его раздетым? К тому же как, ты думаешь, отразится на мне, если станет известно, что я оставила тебя заботиться о нуждах взрослого мужчины?       — Но я не прикасалась к нему, клянусь, я не трогала его…       — Тогда что же ты сделала?       — Я использовала заклинание ледяного воздуха… ну… там… пока ОНО не прошло.       — Боже мой, девочка! Ты пытаешься помочь ему или усугубить его страдания?       — Я… Я…       — Хорошо, если хочешь помочь, то спрашивай. Я научу тебя заклинанию.       — Для этого есть заклинание? — разинула рот Гермиона.       — А что ты думала? Он не единственный пациент мужского пола, у которого во время госпитализации возникает эрекция. Конечно, есть заклинание.       Гермиона только вздохнула, не зная, что сказать.       — И если ты хочешь справиться с ситуацией, тебе стоит привыкнуть называть это правильно. Ты вообще когда-нибудь…?       — Да, конечно, я давно не девственница. Хотя я бы сказала, что… оборудование профессора гораздо более развитое, чем у Рона… — Она смущённо умолкла, а Поппи усмехнулась.       — Не слишком-то хороши твои знания в этой области. Северус взрослый мужчина, и его… хм… оборудование вполне соответствует параметрам нормальных размеров. А мистер Уизли ещё мальчик.       Гермиона опять вздохнула, копаясь в своих медицинских знаниях: нормальные размеры — это сколько? Если у него нормальные, то явно где-то на верхней планке.       Поппи вручила ей миску с водой и, посмеиваясь, ушла.       До сих пор Гермионе удавалось прикасаться к нему не слишком много, только лицо и руки. Но сегодня придётся зайти дальше. Не то чтобы она хотела этого, но… У неё появилось собственническое, покровительственное отношение к нему. И теперь она не позволит никому, даже Поппи, видеть его в таком ослабленном, беспомощном состоянии. Не позволит!