Звёзды начинают светить ярче

«Уважаемые дамы и господа, сейчас объявляется десятиминутный перерыв, после чего мы вынесем окончательное решение», — произнёс Саладин и встал из-за стола, остальные присутствующие последовали его примеру и тоже начали расходиться. В эти минуты Совет Магикса должен был определить судьбу магов Чёрного Круга. Огрон при поддержке товарищей самостоятельно инициировал процедуру несмотря на то, что исход для них грозил стать плачевным: желающих отправить их обратно в Омегу было достаточно. Тем не менее провести вечность в бегах, скрываясь от правосудия, маги не желали, да и физически не могли: с каждым днём Гантлос выглядел всё более изнурённым, ночами он страдал от головокружения. Совет заседал в расширенном составе: помимо директоров трёх школ Магикса — Фарагонды, Гриффин и председателя Саладина — в обсуждении с правом решающего голоса участвовал Валтор, а также представительницы от земных фей в лице королевы Небулы и старшей феи Авроры. Кроме того, Блум и Рокси присутствовали и высказывались по делу, однако в силу юного возраста не входили в члены Совета и не участвовали в процессе официально. В результате долгих страстных споров мнения разделились, и теперь у собравшихся оставалось немного времени, чтобы ещё раз тщательно обдумать все «за» и «против», а затем согласовать общую позицию. Пока маги ожидали вердикта в соседнем изолированном помещении, фея животных до крови искусала губы, слушая ожесточенные споры за столом. Если бы Рокси спросили в эти минуты, чего она хочет больше всего на свете, девушка без промедления ответила бы: «не пересекаться с феями Тир Нан Ога». К счастью для неё, приглашение в Магикс не приняла Моргана — насчёт матери Рокси переживала особенно горячо. Но от одной лишь воображаемой перспективы разговора тет-а-тет с Небулой или другими землянками Рокси бросало в дрожь. Она всячески избегала даже случайного зрительного контакта с ними, выбирая самые дальние места в помещении. Сидя в углу, Рокси не могла отделаться от мысли о том, как ей хочется всё бросить прямо сейчас и сбежать. Сбежать туда, где никто не найдёт, где не будет упрёков и нравоучений от старших, где не придётся ловить косые взгляды подруг. Сбежать в вымышленный мир, в котором нет «своих» и «чужих», в котором её чувства не обязаны соответствовать нормам общественной морали. Тот идеальный мир, где она не должна вымаливать право на жизнь близких её сердцу людей. Вопреки стараниям Роксаны, уйти от контакта с Небулой не удалось. Сухое обращение с имитацией вежливости, натянутые улыбки, нарочито фальшивый обмен любезностями и брошенная второпях просьба передать привет маме заставляли фею проклинать всё живое, в первую очередь — себя. Как может она — вчерашний подросток, кому с трудом удавалось найти общий язык с матерью из-за банальных школьных оценок, — смотреть теперь в глаза феям Земли и надеяться на понимание? Какие ей найти слова, чтобы объяснить, отчего у неё болит сердце за тех, кого весь её народ считает воплощением зла? Услышав заветные слова о перерыве, Рокси с раскрасневшимся от напряжения лицом пулей вылетела из кабинета и побежала вниз по лестнице. На веранде, куда спустилась фея животных, было пусто. Попасть в камеру к Огрону девушке запретили, а никого иного видеть не хотелось — созерцать «вершителей судеб» под конец заседания ей стало тошно. Рокси прошлась по кругу и остановилась возле самого выхода, откуда открывался обзор на оживлённый город. В ногах появилось слабое ощущение покалывания. Прислонившись к стене, она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Фея сопротивлялась как могла, но чувства взяли верх. Рокси медленно опустилась на пол, прикусив задрожавшую губу, обхватила руками колени, и через мгновение по девичьим щекам потекли ручьи горьких слёз. «Почему всё это происходит со мной?», — мысленно кричала Рокси, глядя на беззаботных людей, чьи мелькавшие в уличной суете силуэты заставили её отвернуться в упор к стене — серой, лишённой красок беспросветной преграде, олицетворяющей всю полноту безнадёжности в душе юной волшебницы. В то время как Рокси давилась слезами, в кулуарах наверху вспоминали прошедшее обсуждение и документировали предварительные итоги. Директриса Алфеи, поддавшись скорее эмоциональным, чем разумным доводам, выступила в защиту магов Чёрного Круга. Весь день накануне пожилая фея провела в раздумьях, сомневаясь в правильности своего выбора, но в конечном счёте пришла к выводу, что маги принесут больше пользы, будучи на свободе, а не заточёнными в ледяной тюрьме. Во многом на Фарагонду повлияли два человека, чьему мнению она привыкла доверять не меньше, чем своему собственному — то были её ближайшая соратница Гриффин и лидер новой команды света Блум. Опытная ведьма Гриффин читала других колдунов как открытую книгу, и, по своему утверждению, видела чужие души насквозь. И всё же не только ведьминское чутьё лежало в фундаменте её точки зрения относительно Чёрного Круга. У директрисы Облачной Башни были личные основания доверять магам. С их нынешним лидером Огроном ведьма работала напрямую лишь однажды, когда проводила ритуал по возвращению ему магических сил. Однако уже в тот раз она взялась за дело не без причины. Тёплые воспоминания о бывшем предводителе магов — давно покойном Иллидисе — до сих пор согревали её холодными вечерами, и ведьма словно чувствовала свой долг перед ним. Она не способна вернуть Иллидиса к жизни, но в её силах дать магам второй шанс в память об их общей утрате, и именно так Гриффин и поступила. Блум настоятельно просила Фарагонду согласиться с позицией Гриффин, хотя глубоко внутри всё же опасалась, не совершат ли они вместе фатальную ошибку, позволив магам избежать тюрьмы. На чаше весов Блум с одной стороны был справедливый, обоснованный страх: однажды маги Чёрного Круга уже воспользовались доверием фей и обманули их, с другой — святая и непоколебимая вера Рокси в искреннее раскаяние Огрона и его товарищей. Блум хорошо знала это противоречивое, противоестественное состояние, когда весь мир ждёт, что ты захочешь уничтожить злодея, причинившего тебе в прошлом столько боли, а ты, вопреки здравому смыслу, не готова оправдать их ожиданий, и единственное, чего тебе по-настоящему хочется — отпустить всю злость и обиду и начать жизнь с чистого листа. Листа, на котором нет вражды, а есть только вы вдвоём — два сломленных человека, вместе собирающие по кусочкам разрушенную вселенную. Ранее в своей истории Блум выбрала начать жить заново — Магикс был поражён новостью о перемирии между хранителями Огня Дракона. С тех пор Блум ни разу не пожалела о своём решении. Потому теперь, видя в глазах Рокси те же эмоции, она не могла поступить иначе. Валтор пребывал в гневе из-за поведения Блум. Она не просто в свойственной принцессе упрямой манере отказывалась поддержать демона, но и будто бы специально назло ему делала всё, чтобы помешать его плану. До прибытия земных фей Валтор в гордом одиночестве настаивал на заточении магов Чёрного Круга в Омегу. В какой-то момент ему стало казаться, что все вокруг посходили с ума, поддались массовому психозу, а он единственный, как маяк посреди океана, стоял на твёрдой почве адекватности. Иного объяснения, почему вдруг старейшины Магикса сошлись в стремлении дать волю беглым преступникам, Валтор не находил. Опорой демону послужили феи с Земли, точнее одна из них — правительница Тир Нан Ога, поскольку вторая, статная молчаливая блондинка, вела себя в крайней степени загадочно. Королева Небула сразу дала понять — никакой жалости и милосердия к магам, воевавших с её народом, она не испытывает. «Вечные муки во льдах, ничего кроме тюрьмы они не заслужили!», — настаивала Небула в ответ на предложения директрис Алфеи и Облачной Башни принять вариант с помилованием. В конце, прямо перед объявлением перерыва, королева земных фей с укором бросила взор в сторону Рокси и, назвав ту «несмышлёной девчонкой», повторила свои слова об Омеге. Аврора в противовес соратнице до последнего сохраняла молчание. Она поразила своим спокойствием даже Валтора. Лицо её не выражало эмоций, осанка держалась ровно, на губах ни намёка на улыбку. Но никто не замечал, как украдкой она то и дело посматривала на демона, а за хладнокровным, почти безразличным взглядом скрывался сердечный интерес. Воспользовавшись паузой, Аврора элегантно взяла Валтора под руку и повела к дальнему окну холла. Они прошли по мраморному полу и остановились у подоконника, куда Валтор прислонился спиной, а Аврора положила свою маленькую сумочку. Фея и маг обменялись короткими улыбками. Между ними завязался разговор. — Я думаю, нам стоит познакомиться поближе, — предложила Аврора, скользя взглядом по силуэту мужчины. — Меня зовут Аврора, я старшая фея Севера, земная хранительница Белого Круга. А вы, Валтор, сильнейший маг Волшебного Измерения, верно? — Вы мне льстите, — усмехнулся демон. — Ваше имя я запомнил с официального приветствия, Аврора. Рад знакомству. При близком общении с Авровой в мыслях тёмного хранителя невольно всплыл образ его старой союзницы Айси. Та же мистическая аура, то же ледяное нутро, манящие демона своим холодным очарованием. «Удивительно, ведь Блум совсем не похожа на них», — мысль пронеслась в голове Валтора и, не успел маг в полной мере её осознать, была прервана голосом феи. — Вы знаете, Магикс показался мне таким напряжённым из-за событий с Кайденом и Брианной… — Люди напуганы, — Валтор пожал плечами. — Их можно понять, — согласилась Аврора. — В далёком прошлом земные феи сражались с этой семейкой, и я, — она акцентировала внимание на местоимении, произнося его с гордостью, — смогла одолеть их с помощью белого круга. К сожалению, прикончить парочку навсегда не удалось. — Да, есть у нас такая особенность, мы очень живучие. Уничтожить нас практически невозможно. — Вас? — изумлённо спросила Аврора. — Что вы имеете ввиду? Валтор с ухмылкой посмотрел в лицо блондинке. Ему почему-то захотелось поговорить с ней откровенно, сбросив маски формальностей, и он вдруг наклонился корпусом к стоявшей на невысоких каблуках фее, сократив расстояние между ними до опасной близости. — Существует нечто общее, что меня с ними объединяет. Это наше происхождение. У вас наверняка есть родители, да? — Валтор снова посмотрел на фею и получил утвердительный кивок. — А у меня нет. И у Кайдена с Брианной тоже. Я бы назвал нас троих жертвами эксперимента древних ведьм, если вы понимаете, о чём я. — Неужели вы приходитесь им братом? Признаюсь честно, я поражена, Валтор. — Ни в коем случае. Я сделан совсем из другой сущности. Поверьте, мой характер гораздо благороднее, а энергия мощнее. Не подумайте, я не самовлюблённый, но любого порядочного человека оскорбило бы родство с такими никчёмными созданиями. — Каюсь, каюсь… Я вовсе не хотела вас оскорбить, — улыбнулась Аврора, и её пальцы невзначай коснулись руки Валтора. Валтор на прикосновение не отреагировал, тем самым вынудив фею перейти к более активным действиям для достижения желаемого женщиной результата. — Вы так категоричны в вопросе судьбы магов Чёрного Круга, — начала она издалека, плавно сводя обсуждение в нужное ей русло. — Даже я настроена мягче, а мне, согласитесь, стоило бы ненавидеть их до скончания веков. В чём причина такого отношения? — Всем моим поступкам есть объяснение, но не каждым из них я должен делиться. Скулы Валтора напряглись, брови слегка сдвинулись, сделав выражение его лица хмурым и несколько растерянным. Аврора поняла, что попала в цель. — Поговаривают, в вашем конфликте с магами не обошлось без женщины. Земная фея стрельнула глазами в сторону Гриффин, сидевшую в противоположном углу холла. В ответ Валтор не произнёс ни слова. Демон покашлял, упёрся руками в подоконник и запрокинул голову. Память машинально рисовала картины из юности, где ненавистный конкурент отобрал у молодого Валтора счастье. Маг отчётливо помнил момент, когда узнал о смерти Иллидиса — тот день стал одним из лучших в его жизни. Аврора заметила в жестах мужчины смущение. Она была довольна собой. — Валтор, я понимаю вас, я тоже проходила через предательство. Тем не менее, нужно учиться жить дальше. Скажите, вы сейчас одиноки? Демон не выдержал. — Я вынужден вас покинуть, прошу прощения. Фея наблюдала, как спешными шагами Валтор удалялся по коридору. «Просто так я его не отпущу», — прошептала она и игриво облизнула губы. До возобновления заседания Аврора успела обменяться парой фраз с Небулой. В момент возвращения старшей феи Севера в кабинет, Небулла поправляла прическу, смотрясь в маленькое карманное зеркальце и, судя по недоброму виду и нервным постукиваниям ногтями по гладкой поверхности стола, настраивалась на продолжение начатого до перерыва спора с оппонентами. Аврора подсела к подруге и шёпотом промурлыкала: — Небула, дорогая, я хочу попросить тебя об одолжении. — Судя по интонации, просьба меня не порадует, — укорительно произнесла королева земных фей. — Просто послушай и постарайся трезво рассудить ситуацию, без лишних эмоций. Они, — Аврора покосилась на директоров трёх школ Магикса, которые занимали свои места за столом, — всё равно большинством голосов решат не отправлять чернокруговцев назад в Омегу… Небула вспыхнула, как бенгальский огонь. Брови её изогнулись дугой, с губ сорвался то ли шумный выдох, то ли смешок. — Не договаривай, я поняла, к чему ты клонишь. Ты в своём уме, Аврора?! Я даже не хочу знать, зачем тебе это нужно! Нет! И не надейся! — Дорогая, не злись, — фея положила руки на плечи королевы и принялась их поглаживать. — Ты как женщина должна меня понять. Валтор, он действительно очень… Очень заинтересовал меня… — Я заметила, — недовольно кивнула королева и отмахнулась, на что Аврора опять с нежностью приобняла её. — Пожалуйста, Небула. Мне нужно остаться здесь, в Магиксе, с Валтором… И лучшим поводом будет контроль за магами Чёрного Круга. Им в любом случае позволят выйти на свободу, а если ты от своего имени поддержишь решение, у нас будет возможность выставить свои условия. Я всё продумала, мы обернём дело так, чтобы получить максимальную выгоду. «Дамы и господа, время приступить к финальной части нашего Совета», — командный голос Саладина прозвучал с неожиданной громкостью. Личные беседы пришлось прервать. Все были в сборе. Рокси, как и прежде, расположилась на узкой скамье в углу помещения. Она нервно перебирала волосы, то наматывая прядь вокруг пальца, то распуская по длине. Остальные, включая Блум, сидели за столом. Первой с речью выступила Гриффин. Директриса Облачной Башни вновь заявила требование освободить магов Чёрного Круга. За ней продолжила Фарагонда — она согласилась с ведьмой и предложила вместо тюремного заключения назначить магам общественно-полезные работы. В противовес их позиции высказался Валтор, который не желал идти на уступки и надеялся заручиться поддержкой от земных фей. Атмосфера накалялась. Саладин примкнул к мнению Валтора, последние слова оставались за феями. Впервые публично выступила Аврора. Старшая фея абстракциями говорила о праве на ошибку, возмездии и справедливости, великодушии и прощении. Когда очередь дошла до Небулы, Рокси уже ничего не слышала. Фея закрыла глаза и уши, опустила голову и, затаив дыхание, тихо ждала. В темноте рождались иллюзии, кружащие жутким калейдоскопом. Вот в темноте всплывает размытый образ Огрона. Сквозь спутанные волнистые пряди фея видит его лицо. Худое, измождённое, и кожа какого-то неестественного серого цвета. С приоткрытого рта бежит алая струйка. Она хватает его за шею, притягивает к себе и… Ощущает пустоту. Образ растворяется. Ещё мгновение, и всюду её окружают ледяные просторы, а под ногами груда осколков, залитых багровой кровью. Пугающие сцены заполняли разум Роксаны. Секунды казались ей вечностью. Она не осознавала реальность и всё глубже погружалась в свои кошмары, пока не почувствовала чьё-то обжигающее тепло на своих запястьях. «Их помиловали!» — обрывками донеслось до слуха Рокси. Сердце её застучало в бешеном темпе. Перед глазами стал разливаться яркий свет, в фигуре напротив Рокси узнала Блум. Хранительница тормошила фею за плечи, радостно тянула за собой и без устали что-то тараторила. Фею животных усадили по центру между Блум и Фарагондой. Она всеми силами пыталась вникнуть в происходящее, уловить хотя бы частичку сказанного директорами и феями, распознать смысл недовольного бурчания Валтора, но пазл никак не складывался, да и в действительности не был ей важен. Она услышала главное. Мокрые ладони сжимали край толстовки, по спине бежали волны мурашек. Вперемешку на фею сыпали условиями и наставлениями, и она готова была принять что угодно, только бы навсегда забыть страшное слово «Омега». Совет Магикса постановил привлечь троих магов Чёрного Круга — Огрона, Анагана и Гантлоса, — пребывающих в Волшебном Измерении в результате внешних обстоятельств, а не умышленного побега из тюрьмы, к общественным работам по строительству лагеря для пострадавших людей и беженцев из мест, подвергшимся нападению особо опасного мага Кайдена и особо опасной ведьмы Брианны — об этом Рокси уже позднее прочитала в письменном заключении, которое ей выдали с требованием поставить свою подпись. В целях контроля за работой и поведением магов Чёрного Круга назначались смотрители — Валтор от Магикса и Аврора от Тир Нан Ога соответственно. Белый круг, принадлежащий Роксане, передавался королеве Тир Нан Ога на хранение до последующего распоряжения Совета. «Не дуйся, дорогая, зато тебе больше не придётся переживать из-за белого круга, к магам он точно не попадёт», — говорила Аврора, провожая Небулу домой в королевство. В иной ситуации Рокси задалась бы вопросами: «как им удалось убедить Валтора?», «почему Небула не настояла на своём?» и прочими загадками уходящего дня. Сейчас же она без размышлений согласилась на всё и была по-детски счастлива. Сегодняшнее испытание закончено.