Тэхен
Королевство БрассилияTrials (reimagine) – Starset
Босые ступни оставляют на снегу следы грязно-серым пеплом. Вьюга опаляет лицо острой ледяной крошкой и стужей. То ли слезы катятся по щекам, то ли кровь от порезов. Но останавливаться нельзя, нужно идти вперед. У пути его нет цели, но дорога по белоснежной пустыне все равно ведет куда-то, заставляя карабкаться вверх по покатому склону. Шаг за шагом, коченея от холода, дрожа и теряясь, потому что горизонта здесь не существует. Небо и земля соединились в одно, пропали и Луна, и Солнце. Остался только снег и пепел, что тянется за Тэхеном, словно потерянное дитя. Он совершенно один, не чувствует никого и ничего рядом и на многие лиги вокруг. Оглядывается по сторонам, а взгляду его не за что зацепиться – только бесконечная белизна встречает его… Нет страха, нет ни единой эмоции, даже холод и тот перестает заботить. Тэхен исчезает… сгорает без огня и рассыпается пеплом на северном ветру. Он закрывает глаза… а когда открывает вновь, смотрит на свои руки – видит и чужие. Черные, с когтями дикого зверя, они впиваются в его нежную кожу, прорывая ее. Густая кровь струится из ран по предплечьям и капает вниз, застывая на снегу янтарем. Тэхен вскидывает голову, чтобы увидеть того, кто терзает его, но вместо своего обидчика встречает темноту.*** Out of the shadows – Ely Eira
Очнувшись, он еще долго лежит без движения, не раскрывает глаз и глубоко дышит. Сердце никак не утихомирится, испугалось похуже хозяина и теперь торопится унести ноги прочь. Но тело супротив ему будто каменное, тяжелое, замерло и затихло, укрытое плотным сумраком походного шатра. Принц упрямо не пускает в уши звуки с улицы, не хочет ничего слышать, все еще беспомощно путаясь в остатках сна. Не может решить, что хуже – фантазия или реальность. Оба мира отныне ему чужды и не приносят никакой радости. Шум снаружи со временем обретает навязчивость, он грубый и беспощадно пробивается внутрь тесного пространства, укрытого от солнца, но не от жестокой судьбы, какая захватила Тэхена в плен рука об руку с чужеземными завоевателями. Тонкий барьер из ткани пропускает громкие мужские голоса, грубый раскатистый смех, звон посуды и прочей утвари, ржание голодных лошадей… утро для Тэхена уже на протяжении нескольких недель имеет звучание, подобное этому. Путь верхом до столицы был долог, а компания солдат не прельщала. С каждым днем сил достойно держаться у омеги оставалось все меньше. Потому-то и не имелось совершенно никакого желания начинать новый день – ведь вряд ли в нем найдется хоть малое место для скромной радости. Прекрасные губы омеги уже позабыли, как улыбаться, все чаще они взамен тому кривились от тоски и горечи. Тело принца, его нежные руки и ноги, не знавшие до этого долгого пути, теперь постоянно болели. Он чувствовал дикую усталость даже сразу по пробуждении и двигался вяло, еле держа открытыми воспаленные глаза, в которые степной ветер постоянно норовил занести пыль. От седла с поводьями в первые дни пути у Тэхена до крови истерлись бедра и ладони. Кожа кровила и жглась, а он тихо шипел, стиснув зубы, запретил себе падать еще ниже в глазах чужаков и не смел ронять слезы от навязчивой боли. Но состояние свое держать в секрете долго не вышло. Лисон – предводитель северных воинов, что ворвались в Небесный замок и пленили принца, всегда теперь находился с ним где-то поблизости. Иной раз казалось, что он вовсе не замечает омегу, ведя яростные споры со своими братьями и громко смеясь в ответ на их грубые и чаще всего похабные шутки, но нет-нет, а взгляд его иногда все же менялся, становился серьезней, обретал глубину и, устремляясь на принца, пристально за тем наблюдал, чтобы удостовериться: добыча и цель их столь долгого путешествия в целости и никуда не делась. В очередной такой раз Лисон и подметил, что принц слишком уж напряжен: спина его сгорблена, лицо спрятано под глубоким капюшоном, и весь омега замер, будто ледышка, боясь лишний раз шевельнуться, даже дышит слабо. Командующий тут же приказал остановить лошадей, спешился сам и подошел к Тэхену, чтобы разузнать о его самочувствии, но тот на альфу не спешил реагировать, только все смотрел в одну точку – на белоснежную холку своей кобылы, – играя желваками. Пальцы его на руках подрагивали. От поводий светлая шкура лошади выпачкалась в крови. Лисон нахмурил брови, но при своих людях Тэхену не сказал ничего лишнего, только помог спуститься с лошади и, находясь достаточно близко к омеге, услышал при этом, как тот тихо стонет, с силой жмурясь. – Разбейте шатер, – распорядился коротко. – Слишком уж нежный этот цветочек, – усмехнулся кто-то. – И много ты видел нежных цветков, что готовы были отдать свою жизнь за незнакомых людей, а затем часами терпели боль, стиснув зубы? – обратился Лисон к шутнику. – Делать, как я приказал, – уже рявкнул, – быстрее. Несмотря на то, как остальные альфы все время с легкостью общались с Лисоном, перечить ему не решился никто, вскоре шатер был поставлен, внутрь занесены корыто с чистой водой и сундук с вещами. Командующий завел туда Тэхена, настрого запретив входить кому-либо еще. Оставшись с принцем наедине, он взял его ладони, приподняв те за тыльную сторону, и поднес к горящей лампаде, чтобы лучше рассмотреть повреждения. – Зачем молчал? Раны уже довольно серьезные, от них могут навсегда остаться следы. – Что толку бояться этого, если моя жизнь скоро прервется? – Верно, уж лучше стереть ладони до кости, – покивал Лисон, на миг возвращаясь в роль простодушного шута, но после вновь стал серьезным. – Не считая этого, ты в порядке? Пауза и тихое "да", что следовало после, альфе очень не понравились. Вздохнув, Лисон пробормотал себе под нос хриплое: "он, должно быть, убьет меня", а затем поймал взгляд Тэхена и уверенно произнес: – Задирайте юбки, Ваше Высочество. Тэхену было показалось, что слух его подводит. Брови омеги изогнулись дугой, рот приоткрылся на вдохе, а щеки отчаянно зарделись. – К-Как Вы смеете… – Поверь, обычно я смею чего похлеще, так что придется тебе прямо сейчас переступить через свою монаршую гордость и позволить мне осмотреть твои раны. Я знаю что такое долгое время находиться в седле и понимаю твои страх и смущение, но в помощи нет ничего плохого. Так что выбирай, прелесть, – альфа подошел к нему вплотную, нависая сверху и уверенно смотря в глаза, – либо послушно стоишь, позволяя мне все сделать, как надо, либо лежишь связанный на земле, пока я тебя осматриваю. Унизительны оба варианта, но в случае второго мне придется позвать сюда еще пару человек, чтоб они тебя подержали. Тэхен содрогнулся. Вырвав свои руки, он сжал ладони в кулаки, тревожа их еще сильней и капая кровью на пол шатра. Лисон терпеливо ждал чужого решения, а омега от бессилия хотел взвыть. Даже вся перенесенная боль не могла сравниться с той тяжестью, что он сейчас ощущал на своем быстро стучащем сердце. Чтобы так откровенно подпускать к себе кого-то… северного дикаря!.. И позволять смотреть… – Я лучше истеку кровью на той проклятой лошади, – процедил омега, зверем смотря на мужчину перед собой, – но добровольно не позволю себя увидеть. Я, может, и пленник, но честь моя все еще при мне. – Сдается, за пару-тройку дней в пути ты успел позабыть, как со всей своей честью давал мне обещание во всем слушаться и не перечить, – вдруг произнес Лисон. – Напомнить, что стояло тогда на кону? Моим людям стоит наведаться в какую-нибудь деревню поблизости и прирезать там несколько жителей? Стариков, быть может? С них все равно мало толку… Или нам вернуться в твой драгоценный Мериторн и поджечь холмы, которые ты с такой яростью пытался сохранить? Мы не так уж и сильно от него отдалились… – Довольно, – прервал его принц, замирая столбом в центре небольшого шатра. Глаза его, полные неприязни, отражали в себе танцующий в лампаде огонь и казались огромными, но на удивление альфы слез в них так и не было. Но была решимость. – Хорошо. Я не смею отказаться от своих слов. Лисон благоразумно промолчал, уважая принца за стойкость. Он скупо кивнул и, взяв корыто с водой в руки, обошел Тэхена, встав у него за спиной. – Не бойся, лишних мыслей у меня не возникнет, я прошу тебя это сделать, чтобы помочь. Тэхен ему не ответил, но сжал подол своей длинной туники в обеих руках и, крепко стиснув ткань, потащил ее вверх. Оголились, потонув в тусклом золотом свете, тонкие лодыжки, колени и бедра. Тогда-то Лисон и увидел красные дорожки, размазанные по ногам, и стертую кожу на внутренней части бедер. Скользнул взглядом еще выше, когда подол приподнялся до поясницы… и замер. Альфа сжал челюсти, стараясь сохранять наедине с принцем необходимую тишину, но без чувств совершенно глядеть на открывшееся взгляду было трудно. Легенды о подобном он слышал… но вживую, думал, никогда не узреет. Жестоко… каковы были мысли человека, что мог сотворить подобное с собственным братом? Какова была цель?.. Искать ответы на свои вопросы у принца Лисон не решился. Взяв себя в руки, он отвел взгляд от пояса верности, в какой был заключен омега, и обратился к ногам, с коих требовалось убрать кровь, часть которой успела засохнуть вокруг израненной кожи. Он присел на колени рядом и взял в руку полоску чистой смоченной водой ткани, тихо предупредив: – Будет щипать. Тэхен на протяжении всего времени, пока Лисон убирал с его бедер кровь и затем накладывал повязки, не проронил ни звука. Стоял спокойно и не двигался, даже дышал бесшумно, наблюдая за горящим рядом с ними огоньком. Он всеми силами пытался не обращать внимания на прикосновения к нему чужих рук, не думать о том, что видят сейчас чужие глаза и о чем шепчутся мысли в чужой голове. Вместо этого думал о своих людях, думал о том, что его достоинство ничего не стоит в сравнении с жизнями его народа, который остался без правителя-короля и теперь мог уповать лишь на принца, судьба которого стремительно таяла, словно мираж. Неизвестность путала и пугала. Закончив, альфа поднялся с колен, и тут же Тэхен выпустил юбки, позволяя ткани упасть вниз и спрятать то, что оставаться спрятанным и должно. Лисон вновь возник спереди и, поймав одну из его рук, принялся теперь обрабатывать раны на ней, после перешел на вторую. Тишина продолжала стоять между ними до тех самых пор, но затем нарушилась, неожиданно омега заговорил: – Начни я сопротивляться… ты не стал бы никого убивать? Лисон на миг прервался, чтобы заглянуть в его глаза и честно ответить: – Не стал бы. Северный народ не убивает невинных. Принц кивнул, но взгляда от чужих светлых глаз не отвел. – Тогда зачем пришли на эту землю? Зачем вам Брассилия и я? – Доберемся до столицы, и тогда у тебя появится шанс задать эти вопросы тому, кто единственный знает ответы на них. – Этот человек правда хочет моей смерти? Альфа вздохнул, брови его нахмурились, делая взгляд тусклым. – Хотел бы я знать, что творится у него в голове, но подобное мне уже давно не по силам. – Тогда зачем идешь за ним и выполняешь приказы? – А зачем ты идешь к нему и готов отдать свою жизнь? – Это не… – Все одно, – Лисон перебивает его, вновь принявшись завязывать его руку в чистую ткань. – Дело в верности. И я, и ты – верны. Я верен своему названному брату, готов исполнить любой его приказ и отдать за него свою жизнь, ты же – верен своему королевству, готов пойти ради него на что угодно и отдать свою жизнь так же, как я. Может, мы с тобой и разные снаружи, но некоторые вещи, все же, пересекаются. Тэхен, поджав губы, больше не произнес ни слова. С ранами его вскоре было покончено, и альфа позвал выйти из шатра, чтобы продолжить путь, но теперь уже не верхом. Для принца освободили одну из небольших повозок, и оставшийся путь он преодолевал в ней.***
Чаще всего ночевать им приходилось в шатрах, что раскидывались в сумерках под открытым небом. Погода в это время была теплая и благоволила, дожди ушли по окончании штормовой поры, теперь же богатые черноземные почвы пестрели сочной зеленой травой и луговыми цветами. Вдоль тракта, по которому лежал путь, тянулась Священная река – лучший способ по течению добраться из столицы прямиком в Мериторн. Путники же от устья двигались к истоку, что пробивался из недр у самых стен древней Виолы. Однако иногда им выдавался шанс провести ночлег более цивилизованно, во владениях тех лордов, кто уже присягнул на верность узурпаторам. Таких было немало: страна, потерявшая бо́льшую часть своих войск и короля-защитника, оказалась в невыгодном положении. Лорды боялись, что крестьяне, прознав о бедствии, поднимут бунт, и спасаться придется не только от чужаков, но и от своих же людей. Потому те, что не глупцы, решили перейти на сторону сильнейшего в быстрые сроки и без сопротивления. Чем ближе к столице, тем больше владений готовы были предоставить путникам отдых и надежный кров. Тэхен не мог не думать о том, что впервые за годы сознательной жизни может лицезреть свое государство и свой народ. Когда принц в сопровождении похитителей проезжал мимо очередного селения, глаза его безотрывно смотрели на небольшие аккуратные дома, загоны для скота, пастбища и, конечно, на людей. Брассилийцы – светлокожие, светловолосые, с россыпью веснушек на лицах – провожали странную процессию, состоящую из грозных альф-воинов на лошадях и одного прекрасного омеги, сидящего в повозке, своими взглядами цвета аметиста и потом еще долго смотрели им вслед. Сердце омеги же билось с запинкой, тревожась о судьбах этих ни в чем неповинных людей. Он желал, чтоб они продолжали жить дальше в достатке и безопасности, не зная бремени и страхов войны. Он хотел для своей страны мира и дальнейшего процветания, но смеет ли теперь о подобном мечтать?.. Проживет ли достаточно, чтобы самому убедиться, что может быть так? Третья неделя долгой дороги подходит к концу, когда на горизонте появляется горная полоса. Тогда Лисон заставляет своего коня подъехать к повозке Тэхена и обращается к принцу, чтобы предупредить – прямо за горами их ждет Виола. Они находятся на земле лорда Бесфорта. Тот владеет местом, где через хребет лежит переправа, дающая попасть в столицу с юго-запада самым коротким путем. Разумеется, со всех путников, что желают пройти по ней, взимается немалая плата. Со всех… кроме северян, потому что собственную голову лорд хотел бы, все же, оставить неотделенной от шеи. До Виолы оставался еще без малого день пути, и последнюю ночь перед концом путешествия Лисон решает провести в резиденции лорда. Бесфорт не прекословит, распахивает перед воинственной процессией ворота и велит своим слугам устроить солдат в лучших комнатах, а кухаркам – приниматься готовить пышный ужин, чтобы выказать необходимые радость и почести незваным гостям, хоть едва ли, конечно, истинно их питает. Бесфорт не может сдержаться, при встрече смотрит на Тэхена, которому Лисон помогает выбраться из повозки, пристально и с искренним удивлением, с ног до головы окидывает омегу взглядом, а затем поджимает в растерянности узкие губы. Лисон же, заметив его взгляд, сухо ухмыляется, говоря: – Так разве принято в этом королевстве приветствовать своего принца? Лорд разом бледнеет, опуская глаза себе под ноги, и преклоняет колено перед остановившимся в окружении северян омегой. – Это честь – приветствовать Вас в замке Бесфорт, Мой Принц, – произносит дрожащим голосом, а Тэхен выдыхает, не без интереса осматривая и альфу, и обстановку кругом. Замечает чужую стражу, слуг, что в любопытстве выглядывают из окон, и господ, делающих то же самое. Он для них диковинка, но и они для него – тоже. – Принц Тэхен устал от тяжелого пути. Найди ответственных слуг, какие смогут хорошо позаботиться о его самочувствии. Завтра мы должны быть в столице, чтобы предстать перед нашим правителем, негоже Его Высочеству при этом нести на себе след усталости и дорожную грязь, – подает голос опять же Лисон, а позже тихо наказывает Тэхену на ухо по сложившейся обыкновенности: – Не веди ни с кем разговоров. Омега, уже наученный и привыкший ему не перечить, молча кивает и дает возможность паре объявившихся во дворе слуг себя увести. Замок лорда хоть и богат, но все равно мал по сравнению с тем размахом, что обычно видел Тэхен в Мериторне. Крепостная стена окружает имение, потонувшее в клумбах ярких южных цветов и фруктовых садах. Стены крепости выложены из светлого камня и покрыты виноградными лианами, а крыша вымощена коричневой черепицей. Сам замок в несколько этажей и имеет прямоугольную форму с башнями по всем четырем углам. В одной из таких башен принцу и отводят покои, а также готовят ванну с горячей душистой водой, чтобы вымыть тело. Добравшись до комнаты, слуг Тэхен мягко выпроводил. За время в дороге уже привык обходиться без чужих рук на своем теле да и не готов, чтобы лишние взгляды скользили по тому, что все еще скрыто у него под одеждой. Хватило и Лисона, которому, к счастью и на удивление, доставало порядочности, чтобы после на протяжении всех минувших недель не обронить ни слова о том, что случилось увидеть у омеги под юбкой. Заперев дверь, Тэхен развязал тесемки плаща, а затем быстро скинул и остальную одежду, не оставив на теле даже сорочки. Нагой, он упал на кровать, тут же утонув в мягкой перине и шумно вздыхая. Тело расслабилось и потяжелело, веки сомкнулись, но засыпать принцу в таком виде было нельзя – северянам при желании ничего не будет стоить выломить дверь и ворваться в покои, если они заподозрят, что притих их пленник неспроста. Потому омега заставил себя подняться и откинуть крышку своего сундука, что занесли в комнату слуги. Из него он извлек длинную ночную сорочку, в какой обычно спал, и плотную шаль – вечером сделалось прохладно. Вымывшись в ванне и расчесав волосы, он накинул одежду на по-приятному чистое тело как раз вовремя – в дверь к нему постучали, и за ней на пороге обнаружился Лисон с подносом, на котором стоял ужин. Дождавшись, когда Тэхен отойдет от двери, освобождая проход, альфа прошел в комнату. Голубой взгляд внимательно осмотрел покои, прежде чем остановиться на принце. – Брассилийцы знают толк в уюте, – заметил он, кривя один из уголков своих губ в легкой улыбке. Пройдя в центр комнаты, поднос с едой для принца он разместил на небольшом круглом столе. – А глассийцы разве нет? – Мы знаем толк лишь в том, как сохранить тепло на подольше и не дать погаснуть очагу. – Я слышал и читал, что солнца в ваших землях совсем нет… так это правда? – К несчастью. Тэхен поежился, сильнее кутаясь в шаль, и Лисон, заметив это, усмехнулся. – Что, так напугала перспектива жить в вечной ночи? На самом деле это даже красиво… холодно так, что зад легко отморозить, но красиво. Снежные просторы, океан бушует, а на небе среди звезд танцуют яркие огни. – В детстве мой слуга рассказывал мне страшилки о том, что в ваших краях живет демон, рожденный от союза короля и суккуба, – признается Тэхен, вспоминая Старика и его истории. – Монстр, который питается людьми. Ты знаешь что-нибудь об этом? – Хочешь знать, носит ли вымысел история, рассказанная, чтобы пугать детей? – альфа покачал головой и перевел взгляд в темноту за окном. Ухмылка на его губах дрогнула, что не укрылось от принца. – Вот завтра и узнаешь. – Что ты хочешь сказать этим? – А сам как думаешь? – Лисон прищурился, позволяя Тэхену пересечься глазами с ним. – Поразмысли хорошенько, к кому я тебя везу. Сын короля… мор, захвативший твою любимую всем сердцем страну и погубивший родного брата. Думаешь, это сделать под силу простому человеку? Тэхен отшатнулся, когда Лисон попытался подойти ближе к нему. Альфа замер. – Не все правда, но и не каждое слово – ложь, – сказал он в итоге, а затем направился к двери. – Поешь и ложись спать. Завтра на закате мы прибудем в Виолу.***
После краткого разговора с Лисоном омеге ни крошки не лезет в рот. К подносу с ужином он так и не притрагивается, а вместо этого задувает все свечи, горящие в комнате, и уходит к окну, чтобы устроиться там на узком подоконнике. Снаружи темно и тихо, можно увидеть заснувший старый сад и небо в темно-синих облаках. Всего пара звезд искрятся вдали, а луны не видно и вовсе. Ночь пройдет, на рассвете займется и встанет солнце… а когда то снова зайдет… Будет ли Тэхен в то время все еще дышать? Сохранит ли в груди своей бьющееся сердце? Или его жизнь уже будет отнята вслед за жизнью старшего брата? Тем чудовищем… Слова, сказанные Лисоном, отчего-то не пугали, но заставляли подумать. Альфа не подтверждал опасений, что засели в принце, но и не спешил те опровергать. Говорил о предводителе чужаков, как о ком-то им горячо любимом, нередко называл братом. Но взгляд всегда говорил одно и то же: тот человек опасен и непредсказуем даже для тех, кто привык быть с ним рядом. А значит – для Тэхена тем более. Но завтра неведение оборвется. Завтра принцу Брассилии наконец суждено будет узнать свою роль: трофей он, последний барьер на пути к власти, от которого стоит избавиться, или, быть может, средство ее достижения. Завтра он заглянет в глаза хищника и узнает, так ли страшен страх, как о нем говорят. В королевство, что долгие столетия процветало в благословении Фениксов, пришел демон. Но Брассилии никогда не стать Глассом, не укрыться под снежный покров, встретив вечную ночь. Солнце будет всходить над ней день за днем, как было испокон веков, и никакой чужак этого не в силах изменить. Даже если завтра жизнь Тэхена окончится. В Брассилии люди поклоняются Богам природы. Богу неба и Богине земли, Богу штормов и гроз, Богу океана и рек, а правит ими всеми Огненный Бог. Когда-то он удостоил одну из звезд своим поцелуем, и та воспылала так ярко, что стала солнцем, а из первых солнечных лучей родились Фениксы. Фениксы долго жили на земле, прежде чем их род угас в страшной войне, как говорится в древней легенде. Но существует молва, что кровь этих божественных созданий течет в правителях Брассилии. Красивая сказка… и у сказки этой может статься несчастливый конец. Судьба последнего Феникса уже предрешена и завтра наконец-то раскроется ему. Тэхен не стал оттягивать отход ко сну слишком долго. Мысли его ему не нравились, и их побыстрее хотелось заткнуть, забывшись в беспамятстве, пока они не обратились тревогой и не погрузили в бессонницу. Добравшись до кровати, омега устроился на пуховой перине и с головой укрылся легким одеялом. Сомкнув глаза, в последний раз он подумал о том, что завтра спустя долгие годы наконец вернется туда, где когда-то родился. И, возможно, там и умрет.***
Снова вокруг него снежная пустошь. Но небо в этот раз черное, звездное, и по нему, переливаясь изумрудно-голубым, танцуют светящиеся столпы света, что кружат голову. Вьюга воет, и к голосу ее хором вливается вой волчий. Тэхен вдруг оказывается уже не посреди промезшей насквозь степи, а в огромном замке. Пред ним черный пустующий трон, а за троном ледяная стена. Слышна капель… что-то стекает на гладкий пол. Кап… кап… кап… Тэхен чувствует боль в руке и, отвлекшись, подносит ту к лицу. Видит, как ногти его выпадают, позволяя на своем месте вырасти длинным белым когтям. Из разорванной кожи струится жидкое золото, оно-то и капает на пол. Стена перед ним вспыхивает пламенем, ледяные глыбы, тая, откалываются и падают, крошась на острые осколки. От огня нет дыма, и вместо копоти то же золото оставляет всюду свои следы. Только трон все остается невредим. Он занят. На троне восседает демон. Он красив и имеет человеческое лицо, его волосы и глаза черны, как ночь, а в когтях своих он сжимает… человеческое сердце. Тэхен содрогается, хватаясь за грудь. Он не видит, но чувствует – под пальцами его зияет рана. Золота все больше и больше, пламя разрастается так, что наконец перекидывается на трон, пожирает и демона. Последнее, что видит Тэхен – блики огня, отражающиеся в хищных черных глазах.*** Burn it all down – League of legends, PVRIS
Когда Тэхен с утра одевается, его руки трясутся. Он пытается справиться с охватившей их дрожью, но тщетно. Упрямо надевает дорожное облачение, выбирая лучшую одежду из той, что забрал с собой из Небесного замка. Сегодня он возвращается домой. Даже если путь этот вместе с тем ведет его еще и на плаху, Тэхен должен войти в столицу Брассилии тем, кто он есть – законным принцем. Единственным наследником всех этих земель. Потому корона вновь на его голове. Тяжелое золото сияет в рассветных лучах и холодит пальцы, когда омега касается ее острых пик. Он смотрит на себя в зеркало, что висит над туалетным столиком, стараясь унять судорожное дыхание. Не может решить, что именно его так тревожит: очередной страшный сон, донимавший всю ночь, или скорый конец путешествия. Пробует не думать ни о первом, ни о втором, лишь внимательнее приглядывается к своему отражению, где его янтарные глаза красиво гармонируют с золотыми украшениями в ушах и короной. Вспоминает глаза иные – черные… И вздрагивает сильнее, стоит двери в его комнату скрипнуть, приоткрывшись. – Готов ехать? Тэхен оборачивается к Лисону, что возник на пороге, и без слов кивает ему. Альфа зовет слуг, чтобы те спустили вещи принца и водрузили на повозку, а сам косится на поднос с едой, к которой в очередной раз утром никто не притронулся, и неодобрительно хмурится. – Я не голоден, – Тэхен отмахивается от альфы, предугадывая следующие его слова, а сам спешит выйти из покоев, чтобы быстрее попасть на свежий воздух. Он не врет: от тревоги всякая мысль о еде отзывается внутри тошнотой. Все, что ему сейчас хочется – оказаться на улице, сесть на свою лошадь и убраться подальше от любопытных глаз лорда Бесфорта и его людей. Тогда, накинув капюшон плаща на голову и спрятав лицо, он сможет наконец-то на время уйти в себя и дать волю переживаниям, сковавшим сердце. Лисон нагоняет его на лестнице и молча сопровождает вниз до самого двора, где в ожидании принца, чтобы проводить его, собралось все семейство лорда с самим альфой во главе. Бесфорт вновь преклоняет колено, когда Тэхен становится перед ним и, проследив, как тот же жест повиновения исполняют остальные члены семьи, омега кивает им, разрешая подняться. – Благодарю за гостеприимный прием и Вашу щедрость, лорд Бесфорт, – тихо произносит принц, в то время как альфа встает. – Было в удовольствие провести эту ночь в Вашем доме. – Это я благодарю Вас, Мой Принц, за оказанную честь, – мужчина склоняет голову, не смея лишний раз смотреть на него, но с опаской поглядывает на Лисона и других северян, что в ожидании столпились вокруг, готовые двинуться в путь. – Нам пора, если хотим успеть в столицу до того, как солнце зайдет, – говорит Лисон и, обхватив тэхеново предплечье ладонью, уводит омегу к его повозке. Но Тэхен тормозит. – Нет, – качает он головой, взглянув на альфу упрямо, – я доеду до Виолы верхом. – Как пожелаешь. Омеге помогают усесться в седле на той же лошади с белоснежной гривой, какая была у него в начале пути. Животное спокойное и послушное, начинает движение осторожно, когда Лисон наконец дает команду своим людям отбыть. Тэхен бросает прощальный взор на имение, в котором ночевал, на людей, что приняли его, на луга и степи, которые раскинулись позади, откуда они ранее держали путь. Затем он отворачивается и набрасывает на голову капюшон голубого плаща, скрывает под ним корону, прячет лицо, тут же сделавшееся уставшим и задумчивым. Глаза цепляются за белоснежные верхушки далекой горной гряды, к какой тянется извилистая полоса реки. Солнце встает за высокими хребтами, серебря воду и ослепляя, припекая кожу на бледных щеках. Тэхен с него не сводит уже слезящихся глаз, смотрит на, быть может, свой последний рассвет. Вспоминает те тысячи его предшественников, которые имел шанс наблюдать раньше, и дрожь в его теле наконец-то проходит. Дыхание становится медленным, глубоким, будто бы во сне. Руками в кожаных перчатках он крепче цепляется за поводья, чтобы не выпасть из седла, но все глубже уходит в себя, теряется в глубине мыслей, где нет больше тревоги, но есть настойчивые образы, частично вырванные из недавнего сна. Там тот, к кому Тэхена ведут прямо в руки. Долгие месяцы принц ночь за ночью чувствовал, будто горит в пламени, и в пламени этом он был не один, но никого больше не видел, не мог разглядеть лица… В эту ночь сумел разглядеть. Увидел. Запомнил – черные глаза, голод в них, тьму… И впрямь чудовище. Вот только… в этом сне чудовищем он был не единственным. И обоих их на руках имелись когти. Тэхену нипочем было пламя, что кралось к демону… демон же в руках своих сжимал тэхеново сердце. Никто из них по итогу не выжил, как никто не смог и победить. Тэхен вдруг понял, что не боится. А если и опасается, то умом, но не сердцем. Сердце же говорит совершенно иное – то тянет вперед, требует встречи с чудовищем уже наяву. Пылает в груди и рвется из нее наружу с предвкушением поистине животным и безобразным. Оттого у принца и тряслись руки – то был не страх, то была жажда. Осознание проносится по коже тысячей острых уколов и спирает дыхание. В висках шумит разгоняемая сердцем кровь. Тэхен чувствует, будто снова он во сне и снова кругом него яростно бушует огонь. Пламенные язычки цепляются за одежду, обнимают все тело и целуют лицо… они не погубят его – не сумеют. Тэхен давно не боится их и не стремится от них спастись. Огонь несет в себе свет и вступает в бой с мороком. Он будет нужен Тэхену там, куда омега вскоре прибудет. В небе он вдруг замечает что-то белоснежное, стремительно приближающееся. Это птица. Та парит на больших сильных крыльях с белым оперением и, нависнув прямо над ними, начинает кружить. Лисон тоже смотрит вверх, на птицу, а затем улыбается ей широко, словно старому другу, и выставляет руку с согнутым локтем перед собой. Птица, что оказалась вороном, тут же пикирует вниз, доверчиво приземляясь на предплечье альфы. Тот гладит ее. – Жди нас на закате, – говорит четко, прежде чем поднять руку выше и дать ворону снова взлететь. Он не мешкает, взмывает ввысь и, еще недолго покружив над путниками, направляется к горным вершинам, откуда раньше и появился. Лисон же оборачивается, чтобы взглянуть на Тэхена. – Твоего появления ждут не дождутся, – произносит с усмешкой. Принц не находит для альфы ответа и решает сохранить тишину. На весь день она становится ему верным спутником.***
I'm coming for it – UNSECRET, Sam Tinnesz, GREYLEE
Тэхен был очень мал, когда волею старшего брата покинул родной замок и оставил за плечами столицу. Все, что помнит о ней – золотое солнце, что жаром льется по улицам, и простор коридоров дворца. Сейчас, подъезжая к городу, он видит высокие светлые крепостные стены с острыми пиками башен. Сверху на крышах все еще развеваются лиловые стяги. Шум поглощает процессию, стоит лишь пересечь первые широкие ворота. Тэхен оказывается среди такого большого количества люда, какое раньше ни разу не видел, и тут же слегка теряется, от этого крепче цепляясь за поводья своей кобылы и заставляя ту недовольно фырчать. Лисон подъезжает ближе к нему, так, чтобы в случае чего суметь дотянуться. – Добро пожаловать в столицу, Ваше Высочество, – произносит он, и Тэхен, все еще пребывающий в растерянности, удивленно смотрит на него. Но затем все же отвлекается, обводит взглядом округу, где горожане с обеих сторон от дороги разбили широкий рынок, и все свое внимание оставляет там. Рука сама поднимается, цепляет капюшон и медленно скидывает с головы, открывая Тэхена для взгляда зевак. Все в нем трепещет – когда жизнь учила лишь прятаться, сложно перебороть давнюю привычку без страха. Но он не желает скрывать себя от своих же подданных. Он забирает всеобщее внимание не сразу, но по мере того, как путники движутся к центру города, странного красивого омегу в дорогом одеянии и с короной на серебряных волосах замечает все больше людей. Те смотрят на юношу и его сопровождение, состоящее полностью из северных воинов, подмечают красоту его черт и богатство облачения, горделивую осанку, спокойный взгляд… и ноги их сами ступают следом за ним. – Кого они ведут? – Это принц? Принц Тэхен? – Разве он выглядит так?.. Шепот отовсюду сливается в один неразборчивый шуршащий звук, слов из которого Тэхену больше не под силу разобрать. – Держись ближе и будь осторожен, – предупреждает Лисон. – Ничего нет страшнее притихшей толпы. Тэхен едва ли понимает, что говорит ему альфа. Он все еще смотрит: на широкие, мощенные камнем дороги для повозок и узкие улицы, на пристань, что виднеется на востоке, а также, на замок. На большой белоснежный замок правителей государства, что стоит у моря на высоком утесе. Его окружает обрыв, а к подвесным воротам ведут два каменных моста – к одному из них путники и направляются. Цель их с каждым шагом все ближе. Принц теперь не сводит взгляда с замка, что когда-то давно служил ему домом. С места, в чьих стенах он когда-то появился на свет и издал свой первый крик. Древняя постройка поражает рассудок своей высотой и мощью, лианны в цветах, ползущие по камням, радуют и восхищают взгляд. В витражах на окнах играет закатное солнце, оно же спускает лучи свои все ниже и ниже. Тень крадется с крыш и накрывает верхние этажи замка, поглощает башни, а затем как будто ныряет внутрь, за крепостную стену, оставляя ту в золоте. Взгляд омеги скользит по нагретому камню, пока не замечает уже знакомую белую птицу, что парит совсем недалеко от них над землей. Ворон завершает круг, а затем направляется к замку, подлетает к вершине стены и садится на плечо человека, что там стоит. Лица человека не разглядеть, Тэхену внизу доступна лишь его темная фигура, что видна по грудь. Но омега уверен – чужой взгляд направлен точно на него. Снова дрожь возвращается в его тело. Это дрожь предвкушения. Он знает, кто этот человек. Ему не нужно видеть его лица, чтобы почувствовать и все понять. Множество ночей подряд они уже встречались, настало время им встретиться и наяву. Тень заката наконец поглощает и крепостную стену, укрывая под собой человека с вороном на плече. А перед странниками в это время опускают дворцовый мост, давая проехать. Когда Тэхен заезжает в ворота, в спину ему бьет прощальный солнечный луч.