Heaven or Hades II

Реджина впилась в губы ангела, которая тут же ответила на поцелуй, несмотря на дикую боль. Дьявол провела руками по основным лучам белоснежных крыльев и незаметно наложила заклинание, облегчающее травму. Неужели в ней что-то изменилось? Она стала жалеть ангелов? Однако возвращать крылья в прежнее состояние было нельзя: девушка, скорее всего, тут же улетит, да и потом, такими силами располагают лишь друиды. Руки брюнетки скользнули вниз по талии Эммы и остановились на её бёдрах. Девушка обнимала демона, периодически касаясь оснований её крыльев. Реджина притянула ангела к себе за затылок, и углубила поцелуй. Дьявол оперлась правой рукой на ствол дерева, а левой заправила блондинистую прядь за ухо, оторвавшись от ласк. Их глаза встретились. В сознании брюнетки промелькнула мысль, что та не хочет насиловать ангела… но ведь она не сопротивляется. Брюнетка перевела взгляд куда-то в сторону и отошла назад. Почему ты это сделала? Мы же почти… Ты не хотела этого? Реджина… — Эмма не могла понять поведение демона. Блондинка к этому моменту дико возбудилась. Неприятное чувство кольнуло где-то глубоко внутри: я серьёзно думала, что между нами может что-то быть? Дьявол отвела ангела обратно в лагерь. Только там девушка заметила, что боль на крыльях немного утихла довольно быстро. С холма открывался прекрасный вид на закат. И как эти двое ещё замечают подобное? В их-то ситуации. Реджина буквально бросила ангела в клетку к остальным пленным, после чего просто ушла, одарив блондинку взглядом, полным чего-то отрицательного, что было сложно понять. Эмма свернулась калачиком на земле, ещё ощущая слабую боль в крыльях, к которой добавился сильный голод. Через какое-то время девушка переползла в угол и облокотилась спиной на холодные прутья решётки. Пленные, у которых ещё были силы, смотрели на неё с презрением. Видимо, из-за наличия крыльев. Вскоре совсем стемнело. Демоны и оборотни, конечно же, уже спали. Пленные кое-как размещались на холодной земле: кому-то приходилось спать полусидя, на каждом была какая-то чужая часть тела, приносящая дискомфорт. Эмме спать не хотелось, хотелось убрать эту жуткую боль в крыльях и особенно в животе. К ней подсела, кажется, шатенка. По форме ушей и остаткам снаряжения блондинка догадалась, что это эльф. — Белль, — дружелюбно улыбнулась девушка. — Эмма, — нехотя ответила ангел. — Я знаю. То есть… — она зависла в попытках подобрать слова. — Всё в порядке, — девушка слабо улыбалась. — Если учесть, что мы сидим в клетке без возможности что-либо изменить… — Белль устроилась слева от блондинки, так же опираясь на решётку. Эмма пустыми глазами смотрела на землю. — Ты как? — в голосе эльфа слышалась забота. — Не знаю, — почти солгала ангел, чувствуя приближение слёз. — Каждый день я думала, что хуже быть не может… От меня отказались родители, я так и осталась сиротой, друзей нет, всю жизнь надо мной издевались, но… я пыталась быть счастливой. Но как бы ты ни старался обмануть всех днём, всех, включая себя, по ночам ты остаёшься наедине с собой, один на один со своими страхами и эмоциями. Тебе больше некого обманывать. И ты позволяешь им овладеть тобой. Сначала ты злишься, представляешь, как победно выходишь из всех ситуаций. Потом мечтаешь найти человека, который всегда будет на твоей стороне, а потом… Потом ты просто сворачиваешься на кровати и глотаешь слёзы. Ты стараешься не произносить ни звука, потому что тебе страшно. В этот момент ты понимаешь, что никто тебя не выберет, что у тебя нет стержня, что ты обречён жить вот так… — Эмма пыталась сдержать слёзы, но уже не могла. И зачем она всё это рассказывает? Солёные капли скатывались по щекам, падая на одежду, на кожу девушки, на холодную землю. Белль обняла блондинку правой рукой за плечи и крепко, но аккуратно прижала к себе. — Ты всегда можешь что-то изменить. Хотя бы попытаться. Эмма помотала головой: — В этом всё дело. Ты понимаешь, что тебе просто страшно что-то менять, хотя ты уверен, что хуже уже некуда. Но ты создаёшь в своей голове эти варианты, когда хуже становится. И боишься ещё сильнее. — Мы выберемся отсюда, — утвердительно кивнула шатенка. — Мы попытаемся, слышишь? Всё будет хорошо. — Ты действительно в это веришь? — девушка почти успокоилась. — Это единственное, что зависит от нас полностью – надежда.

~~~

Реджина несколько раз попросила сестру не приходить рано. Конечно, это было эгоистично, но Дьявол ничего не могла с собой поделать. После собрания она выхватила Грэма из толпы, попросив помочь с картами. Брюнетке нужна была не эта помощь, ей нужна была разрядка. Они зашли в шатёр, и оборотень резко прижал женщину лицом к стене, обдав её шею горячим дыханием. Реджина выгнула спину и томно выдохнула. Я уже давно возбуждена, Грэм, просто сделай это! – пронеслось в голове. Брюнетка резко развернулась к нему лицом и прошептала: — Я хочу тебя. Мужчина крепко схватил её талию и перенёс на небольшой столик. Сорвав с Дьявола одежду, Грэм стал ласкать её грудь, попутно раздеваясь. Когда он наконец вошёл в женщину, она почти сдержала стон. Оборотень грубо заткнул Реджину поцелуем, после чего развернул к себе спиной и положил на стол. Его правая рука резко схватила шею брюнетки, поднимая голову и заставляя выгибаться сильнее. Грэм резко вошёл в неё, и демон бы закричала, но мужчина не позволил этого сделать, сжимая руку на шее. Дьявол еле могла дышать. Он грубо вколачивался в женщину, а левой рукой терзал её грудь. Реджина почувствовала надвигающийся оргазм. Она на секунду представила, что это пальцы Эммы, и кончила в этот момент. Но Грэм не остановился, а лишь ускорился. Брюнетка тряслась, извивалась, оставила несколько царапин от ногтей на столе. Когда же оборотень кончил, он оделся, просто оставил её и ушёл. Реджина ещё долго не могла отдышаться и чувствовала ужасную боль внутри. Она сползла со стола, поднимая вещи и одеваясь. Было отвратительно. Брюнетка забилась в угол и обхватила руками колени, погружаясь в свои мысли: что это было? Какого хрена я продолжаю терпеть его? Почему я представила её? Я не понимаю… Я не могу любить. Это абсурд. Единственное, о чём она подумала лишь на секунду – беременность. Но тут же успокоилась: они принадлежали к разным расам и не могли иметь совместных детей – какие-то особенности эволюции, но Дьявола сейчас это не волновало.