***
Звукорежиссёр шёл по коридору, как из подсобки послышался странный звук. Кто-то мучил клавишный явно со странными намерениями. Мысленно проклиная мучителя инструментов, мужчина завернул было за угол, но остановился у двери в подсобку. Может, это хулиганы пробрались в здание? Звукорежиссёр вернулся на пару шагов назад и распахнул дверь в каморку. Представшая перед ним картина напоминала ренессанс. Втиснувшись между частями инструментов, на большом барабане сидел рыжеволосый молодой человек и спал, положив голову на клавиши аккумуляторного синтезатора.***
-Не так давно у нас в ДК распался инструментальный кружок, там вышел небольшой конфуз: руководитель и гитарист скончались от старости, а инструменты, вот, передали нашей школе. Здорово, правда? Не то, что скончались, а… ну, вы поняли. Мы даже отыскали помещение для занятий. Маленькое, правда, да и макулатуру вынести отказались, но в тесноте, как говорится, но не в обиде, так?- таковы были слова, сопровождавшие ключ от нового рабочего помещения Минги. Маленький ключик с рукописной бирочкой упрямо не хотел поворачиваться в замочной скважине. Потеряв минут пять, Минги наконец обнаружил, что замок открывается против часовой стрелки. Ну конечно, почему, собственно, нет? Дверка скрипнула и открылась, явив проход в тёмное помещение без окон. Щёлкнула клавиша выключателя, и новая лампочка, вкрученная, видимо, по этому праздничному случаю, осветила комнатку с крашенными белыми стенами. У дальней стенки от потолка до пола тянулась толстая труба, от которой по стене расползлось сырое пятно. Оставалось надеяться, что это была не канализация. Инструменты стояли тут же: пианино, гитара, барабаны, даже труба блестела в блёклом свете на стуле. И завалы макулатуры. Они, правда, не блестели. Картина маслом. -Просто пушка! Сан уже успел телепортнуться на стул, согнав с места вышеупомянутую трубу. Он нашёл на пианино треугольник и явил его на обозрение. -Можно я к тебе в кружок тоже? Мне кажется, я нашёл своё призвание! И в доказательство этого ударил по нему палочкой. Пространство пронзил долгий «Дзыннь», тут же сопроводившийся звуком сливающейся по трубам воды. - Ты уверен, что эти инструменты не от языческих шаманов остались? Вызовете ураган, а? -Или бога канализации. Хотя, походу, вызвать его придется нам двоим. Полируй треугольник, нам ещё на конкурс выезжать. Пространство разрезал звонок. Сан ретировался на урок у второй смены, оставив Минги в компании инструментов и канализационной трубы. Сон приземлился за пианино и, как взрослый здоровый и адекватный человек, залез в телефон. -Извините. У двери стояла девочка в самом разгаре двенадцатилетнего праздника гормонов и сером школьном сарафане. На себе она носила, наверное, все домашнее имущество, распиханное по сумкам и пакетам. Появившись со всеми этими вещами, девочка тут же заняла почти все свободное пространство маленького кабинета. -Здесь музыкальный кружок? Минги, собственно, уже даже не надеялся, что кто-то придёт. Он уже свыкся с мыслью, что вечер вторника у него снова безнадёжно освобождается. Учитель положил телефон на пианино. -Да, к сожалению. Проходи, что ли. Он поднялся со стула, давая девочке место. Та с готовностью протиснулась между коробками и нагрузила на стул гору своих вещей. -Я так-то на виолончели умею играть. Но, если попросите – и петь могу. Я в хоре долго занималась, выигрывала олимпиады. Вы слушаете? -Я? А, да, конечно, здорово. Но, понимаешь, ты – пока что единственная, кто пришел. Давай так: я тебя запишу, но если никто так и не придёт – сама понимаешь, кружок из одного человека.. Девочка уже доставала что-то из своих сумок, словно и правда собралась переехать в каморку Минги на остаток жизни. -Так и быть. Я и петь, и играть могу. Но предупреждаю: моя рабочая сторона справа, на три четверти. Левой стороной я не выступаю. Не успел Минги поразиться способности девчонки выходить на сцену только одним боком, как дверь каморки снова распахнулась, явив на пороге Сана и двух мальчишек. -Добрый вечер, дорогой коллега! Только посмотрите, кого я нашёл! Эти ребята горят безудержным желанием заниматься музыкой!***
Несколько минут назад Чонхо смотрел на спуск, ведущий в маленькую каморку. Объявление, вывешенное ещё днем на первом этаже, говорило, что именно там будут проходить занятия музыкального кружка, на который ему теперь предстояло ходить с этим… -Я уже смотрел этот ужастик! Не ходи в подвал! С ним, с Чоном Юнхо. Мистер хитрая ухмылочка подкрался незаметно. -Там будут проходить занятия музыкального кружка. Тебе тоже туда надо, не забыл? На лице мальчишки возникло замешательство. -Зачем? Ну конечно, он забыл. Как можно быть таким безответственным! -За то, что мы сломали телефон учителю, теперь должны ходить в кружок. -А что за кружок? -Музы.. да пошёл ты! Чонхо почувствовал, как его уши снова краснеют от стыда. Как он мог так легко вестись на его издёвки? Чон Юнхо победоносно прыснул. -Ты сам не устал от своей токсичности? - пробурчал Чонхо. Он хотел уже пойти на занятие, но риск быть униженным стоящим рядом мальчишкой держал его на месте. Положение спас выскочивший из-за угла человек. -Бааа, какие люди, вы только посмотрите! Поди, заблудились по дороге на занятия музыкой? Физрук Чхве, как всегда, выглядел, словно выиграл очередную лотерею.***
По лицу Чона Юнхо было сложно сказать, что он разделял жизнерадостность преподавателя. Мальчишка стоял в каморке с лицом, рожающим что-то грандиозно разрушающее. Физрук радостно смылся, оставив Минги с активированной бомбой на ножках. Что-ж, он сам попросил об этом, хоть и не без сожаления вспомнил он. И кто его за язык тянул? Минги хлопнул ладонями и потер их друг о друга. -Ну что, ребят, давайте знакомиться? Вылетевшая фраза окрасила атмосферу ещё большей тупостью. Всего пару уроков назад на уроке музыки он старательно выманивал изо рта Юнхо жвачку. Мальчишка в ответ хитро улыбнулся. -Ну давайте,- он скинул рюкзак на пол,- Мастер.***
Если и существуют в мире люди, способные потягаться с потомственными гадалками – это синоптики. Хотя никто не дает гарантию, что среди синоптиков нет потомственных гадалок. Так или иначе, получается у них так себе. Ещё утром все прогнозы в интернете уверяли Минги, что никакого дождя не будет ещё целую неделю. Минги открыл дверь в сильный ливень и зашёл обратно в школу. В холле царил полумрак. Рыжеволосый тихо пристроился на диванчик и принялся искать такси. Коэффициенты добавочной стоимости по стоимости прыгали между шаурмой в угловом ларьке и почкой. Видимо, лишней. В голову закралась идея поискать попутчиков. Неужели во всей школе не найдется такого же тормоза без личного авто? Минги радовался этой удачной мысли, продолжая упорно лежать на мягком уютном диванчике. По коридору приближались чьи-то громкие голоса. Кто-то увлечённо спорил. Рыжеволосый постарался слиться с мебелью и выключил телефон, чтобы его лицо не светилось на фоне темного дивана. В холле появились три знакомые фигуры, самой низкой из которых была уборщица. -Алевтина Пална, дорогая вы моя женщина! Будьте же вы человеком, в конце-то концов! – верещала вторая фигура, вьющаяся вокруг женщины, как муха в брачный период,- по указаниям нам надо было – что: убирать окурки на улице. Так? -Ты мне зубы не заговаривай! -Я спрашиваю: так или не так? Ну что вы руками машете – вы ответьте! Ответьте! -Ну так, а ты приходишь языком чесать! -Ну так окурки-то все смыло! Значит, нас надо отпустить! -А я и отпущу! Вот помоешь полы в туалете – и ради бога! -Но это же нечестно! Вы знали, что это называется «эксплуатация детского труда»! ? -Мне плевать, как у тебя, но на моём языке это всегда называлось воспитанием! Так что швабру в зубы – и мыть туалет! -А если у меня аллергия на средства? Вдруг я покроюсь пятнами? Вы готовы рисковать моей жизнью? -А на работу у тебя случайно аллергии нет? Я тебе сейчас и не так порискую, балабол! Третья фигура молча тащилась за ними. Экран телефона освещал его лицо в полумраке. Казалось, мальчишку вообще не волнует, решают они, будет ли он мыть толчок или прочищать анус слону. Женщина взмахнула в воздухе тряпкой, стараясь отгородиться от назойливого мальчишки. -Еще хоть слово от тебя, и клянусь – я – Господи-боже! Женщина споткнулась о торчащую ласту Минги, который в ответ пришёл в движение. Болтливый мальчишка тоже слегка дёрнулся, но промолчал. Учитель старательно попытался сделать невозмутимый вид. -Добрый вечер, Алевтина Пална, какие-то проблемы? – поинтересовался он. Уборщица хотела было выругаться, но проглотила слова. -Нормально все,- буркнула она, поправляя рабочий халат. -Значит, я могу забрать мальчишек? Мне нужно перенести несколько инструментов. И он осветил темноту холла своей белоснежной улыбкой. Женщина фыркнула, словно своим зарядом позитива он попал прямо в ядро её токсичности. Уже через десять минут ребята радостно таскали стопки и коробки с газетами и старыми тетрадями. Счастливыми лицами их можно было сквашивать кефир. Даже болтливый Уён держал свой длинный язык за надутыми губами. Его синеволосый друг тенью следовал за ними, спрятав глаза под челкой. Минги то и дело оборачивался, проверяя, не растворился ли он в воздухе вместе с коробкой. Как там его звали? Джихён? Хосок? Хоуи? Прошло полчаса, макулатура закончилась, дождь нет. Мощным потоком с неба лилась вода, будто где-то наверху разом прорвало пятнадцать тысяч туалетных труб. Втроём они снова оказались в холле. В тишине играл тик-ток, ему с потолка подпевала старая лампочка. Чтобы хоть как-то развеять неловкое молчание, старший прокашлялся. -А вы, гхм, далеко живёте? Уён, стопроцентный Уён, имя которого врывалось в голову так же стремительно и ярко, как и сам мальчишка, встрепенулся и оторвался от телефона. -Хотите в гости? -Я? Я это, просто… а вас, может, кто-нибудь заберёт? Мама, папа… ? Усмешка мальчишки разрушила последние надежды Минги. Он бы с огромным удовольствием прямо сейчас свалил на такси в сухую тёплую квартиру, попивал горячий чаёк и, черт возьми, даже ел бы морковные котлеты Наюн. Но, как учитель, Минги должен был позаботиться о том, чтобы мальчишки добрались до дома. Что-ж, можно смело себя поздравить: попутчиков он всё же нашел. Только платить теперь ему придётся за всех троих. Синеволосый мальчишка упорно молчал. Он снова натянул огромные наушники, погрузившись в свой мобильник по самые кончики яркой шевелюры. Минги то и дело ловил себя на том, что рассматривает эту сидящую на лавке фигурку в разрисованных больших кроссовках. Как будто ему смотреть больше некуда, честное слово. Как этих двоих вообще могла свести судьба? Они подходили друг другу так же, как воробей и столб. Знает ли столб о том, что вокруг него постоянно крутится болтливый Чон Уён? И как, черт возьми, его зовут? Всю дорогу Хоуи – пусть будет Хоуи – тоже молчал. Он не открывался от своего дела даже при передвижении, когда от столкновения со стенами его направлял друг. Из такси мальчишки вылезли вместе, даже не поблагодарив учителя за то, что любезно подбросил до дома. Минги смотрел на домофон и усердно пытался вспомнить, куда положил ключи, когда из дождя его окликнул голос. В два шага таксист заскочил под навес подъезда и протянул рыжеволосому что-то маленькое. Возникла пауза. -Это… твои оставили, на заднем сиденье. Забирать будешь? В руке мужчина держал камешек музыкального аудиоплеера.