Академия плохого воспитания

      Никогда ещё Сон Минги не представлял себе свиданку вот так. Точнее сказать, если это вообще свиданка, то самая странная в его жизни.       Короче.       Вечером пятницы мужчина получил на телефон сообщение с незнакомого номера: «ул. Третьяковская, д.15, кв. 37. Завтра в 9.30. Хонджун».       Как говорится, здравствуйте. И с какого перепугу он должен куда-то тащиться по загадочному сообщению? Кто вообще может дать гарантию, что это Хонджун? Решил над ним кто-нибудь поиздеваться. Но ведь с другой стороны, если он просто посмотрит – ничего же не будет. Если что-то не так, он просто уйдёт домой. Всё равно с утра прогуляться хотел, не всё же дома на грязные полы смотреть. Можно и на чужие посмотреть тоже.       Квартира 37 находилась на шестом этаже. Дверца затесалась между детскими санками и банкой для бычков. Дверь и правда открыл Хонджун, в белой футболке с Человеком-пауком и спортивных штанах. Он бросил мужчине «Проходи» и совершенно спокойно ушёл в глубь квартиры. Ни здрасьте, ни до свидания. Заходи, бери, чё хочешь, уноси тоже. Насилуй всех, кто попадётся, опять же. Минги протиснулся в прихожую и прикрыл дверь. Что ему делать – раздеваться или ждать? Он немного потупил на месте, после чего всё же стянул ботинки и куртку. Аккуратно он выглянул из прихожей. Родители на месте? Конечно на месте, половина десятого субботнего утра. Где им ещё быть? Надо было купить тортик. Хотя нет, так словно на смотрины пришёл. На горизонте, однако, не видно было ни души. Из кухни снова появился Хонджун.       -Чай будешь?       -А у меня нет…       …торта, хотел было сказать Минги, но почти вовремя понял, какой бред умудрился ляпнуть. Ну, или начать ляпать. Почти сказал, короче. Подросток прыснул. От неловкости Минги он просто кайфовал.       -Пакетика или кружки? Придётся мне кипяток тебе в рот лить, сам виноват.       Из соседней двери донеслось тихое ворчание. Хонджун приложил палец к губам и повёл мужчину на кухню. Первым делом в глаза Минги бросилась розовая игрушечная диадема, лежащая на подоконнике возле цветочного горшка. Обычное дело, у всех нормальных людей на кухне розовая корона. Лежит себе и блестит перьями, аппетит нагоняет. Мальчишка копался в шкафчиках.       -У меня только для похудения чай остался. Батя пьёт только кофе. Худеть будешь?       Любопытный взгляд синих глаз окинул Минги с головы до ног. Тот скромно опустил взгляд.       -Можно кофе? Чёрный, с двумя ложками сахара.       -Значит, всё-таки толстеть. Есть блинчики с мясом. Чтобы наверняка. Можешь макать их в сгущёнку. Или в майонез. Сгущёнки у нас нет.       От майонеза мужчина скромно отказался. Пока мальчишка ставил на стол кружки и подогревал в микроволновке блины, Минги продолжал оглядываться. Он был готов к тому, что в любую минуту может зайти кто-нибудь из родителей Хонджуна. Пару раз ему даже показалось, что он снова слышал из комнаты какие-то звуки. Ким поставил тарелку на стол и шлёпнулся рядом.       -Ты позвал меня чай попить?       -Можешь поесть ещё. Не волнуйся, предков в доме нет.       Хонджун обхватил руками кружку и аккуратно принялся дуть на дымящуюся поверхность чая. Минги взял один блинчик и вспомнил, что не мыл руки. Получается, теперь придётся мыть ещё и блинчик. Он грустно вздохнул и отправил загрязнённую еду в рот. Заработает себе язву, может, на работу идти не придется. Из блинчика Хонджуна на стол упал кусочек фарша. Десятиклассник подтолкнул его, и он подкатился к мужчине. Тот посмотрел на него и пихнул обратно. Не прошло и нескольких секунд, как фарш вернулся к Минги. Пару минут они гоняли по столу шарик, как мальчишка вдруг дернулся и посмотрел за спину мужчины.       -Привет, мам!       Минги повернулся назад, как кусок фарша прилетел ему в плечо.       -Убит.       Минги и правда умирал. Но умирал от любопытства. И от желания придвинуться ближе. Хонджун будто играл с ним. Он кокетливо опустил взгляд на руки мужчины, потом на свои. Минги тем временем вытряхнул из своего блинчика ещё комочек фарша. Он прицелился и стрельнул в мальчишку. Хреново прицелился, ибо Хонджун вдруг резко схватился за глаз. Доигрался. Сон испуганно сорвался с места и подлетел к нему, чуть не снеся стол. Пострадавший закрыл лицо руками, тихо ойкая.       -Что? Болит? Где? Покажи. Да дай мне!       Минги попытался раскрыть чужие ладошки и наклонился прямо над Кимом. Руки синеволосого были везде, словно заросли терновника. Полминуты отчаянной возни вдруг резко оборвались. Не успел мужчина опомниться, как теплые мягкие губы коснулись его. Короткий, неожиданный поцелуй, от которого Минги испуганно отшатнулся. Паникующая рука залепила ребенку пощёчину.       Мгновение. Паника.       -Т-ты чего творишь?- икнул Сон, чувствуя, как вслед за ледяной волной, пронесшейся по телу, начала подниматься новая, горячая, как кипяток. Минги вспотел под всем свитером меньше, чем за долю секунды. А виновник всех этих сумасшедших метаний возьми и спроси:       -А тебе не понравило..       Последние звуки потонули в новом поцелуе. Рыжеволосый прижался обратно к мальчишке, касаясь языком его губ. Тот с готовностью приоткрыл рот и подался вперёд. Цветочный аромат окутал, опьяняя мозг. Хотелось есть его, как сахарную вату, губами. И таять, таять вместо него же, от каждого прикосновения.       Пространство разорвал детский плач. Они отстранились, смотря друг на друга. Хонджун чертыхнулся. Минги распрямился, размяв затекшую спину.       В комнате царил небольшой полумрак. Хонджун подошёл к стоящей возле двуспальной кровати колыбельке.       -Знакомьтесь: Хани – Минги. Минги – собственно, Хани.       Минги не знал, что показалось ему страннее: что в доме оказался маленький ребёнок, или что мальчишка назвал его просто по имени. Или же всё-таки та порнография, которую они только что разводили на кухне. Он нервно сглотнул, чувствуя царящую во рту смесь вкусов блинчиков с мясом и невероятного синеволосого объекта, пускащего мурашки по чужому телу, словно пультом управления. Мужчина аккуратно подошёл к плачущей кроватке. Из её глубин на него воззрились два абсолютно тёмных глаза. А от слёз ещё и к тому же и красных, и поэтому ещё более страшных глаза. Ребёнок внимательно разглядывал мужчину, продолжая рыдать без остановки. Хонджун достал сестру из кроватки. Девочка достаточно быстро снизила громкость, продолжая лишь немного подвывать. С сестрой на руках мальчишка выглядел просто безумно мило, у Минги аж скулы свело на пару секунд. Просто долго умиляться плачущим детям не получается. Доказано практикой. К сожалению.       -Предки свалили на свадьбу к знакомым. У бабушки планы. Соседка придёт только после трёх. Я один не справлюсь.       Вот, чего ты позвал. Чай попить. Приятно познакомиться, Сон Минги. Няня, за выезд берёт натурой и блинчиками. С мясом. За дополнительные услуги принимает сгущёнкой. И минетом. Ему, желательно. А то, если наоборот - совсем грустно получается.       -Ты же умеешь менять подгузники?       -Йяя? – икнул мужчина. Честно говооря, изучение этого вопроса он бы с удовольствием отложил в своей жизни ещё лет на пять. А то и десять.       Лицо мальчишки красноречиво выражало: «Нет, я у сестры спрашиваю».       -Я вообще похож на человека, который умеет менять подгузники?       -Там делов-то разобраться – раз плюнуть. Я просто сам не хочу, она же девочка!       Хонджун пытался аккуратно вытащить свои волосы из цепкой ручки Хани. Минги развёл руками.       -А для меня она, значит, не девочка.       -Ну, ты это – что ты там у них не видел?       Ступор.       -В смысле?       -В прямом. Секс с девушкой у тебя был, или ты только по мальчикам?       Минги было ринулся закрывать уши ребёнку, но понял, что уже поздно. Страшное слово уже давно влетело во все возможные щели в помещении. Мужчина почувствовал, как щёки стремительно набирают колер.       -Ты ч..чего? Думаешь, я сидел и всё там рассматривал?       Подвывающая Хани всё-таки умудрилась завладеть парой синих волосков. Хонджун ойкнул.       -Ну прости, я не думал, что ты не смотришь, куда суёшь.       Если Минги сейчас засунет голову в ведро со льдом, через пару минут оно опустеет, высохнет и накалится до покраснения. Мужчина пометался на месте и встал, как вкопанный, светя по сторонам кончиками ушей. Где-то далеко, наверное, сбился с курса самолёт, ослепнув от этого свечения.       -Ладно, давай там свои подгузники.       Когда-нибудь он должен был это сделать. Рано или... Значит, рано. Хонджун положил девочку на кровать её родителей. Минги медленно выдохнул и посмотрел на заплаканное лицо.       -Погоди.Сначала мне надо покурить. Скоро вернусь.       И он вылетел из комнаты. Холодный утренний воздух ударил в лицо из открытого балконного окна. Небо стремительно светлело. Минги затянулся и выпустил в него струю табачого дыма. Слишком уж оно какое-то безмятежное, это небо. Мужчине нужна была срочная передышка. В голове щекоталась приятная пустота, из которой то и дело выскакивали мутные образы. Он поднёс было снова сигарету ко рту, но рука замерла в воздухе. Минги коснулся языком нижней губы и расплылся в глупой улыбке. Нет, он не хочет перебивать его вкус ядовитой горечью. Рыжеволосый глупо хихикнул, смял сигарету и выкинул в открытое окно. Дверца на балкон хлопнула. Рядом появился Хонджун. Он тоже достал никотиновую палочку, но Минги выхватил и кинул её вслед за своей.       Десятиклассник попытался возразить, но проводил сигарету грустным взглядом.       -И не стыдно тебе?       -Не стыдно. Тебе же не стыдно со взрослым мужиком сосаться.       -Так чего же ты не остановил?       Да потому, что втрескался в тебя по уши, как последний идиот. Минги развёл руками и ткнул пальцем в сторону квартиры.       -Ты там ребёнка одного оставил?       -Положил на кровать, что с ней будет.       Они переглянулись и ринулись обратно. В открытую дверь тут же ворвался надрывный плач. Девочка лежала возле кровати и пыталась ухватиться за покрывало. Хонджун подхватил её на руки, а мужчине не оставлось ничего, кроме как танцевать не месте от волнения. Детей он в руки не брал очень давно, и, к слову сказать, никогда особо не рвался.       -Этого не было, - синеволосый ткнул пальцем в воздух, параллельно качая ребёнка. Минги развёл руками, мол, меня вообще здесь нет.       Они снова положили Хани на кровать. К счастью, разобраться с липучками на подгузнике оказалось не так сложно. Сложнее оказалось надеть его на извивающегося ребёнка. Пока Минги в одиночку мучился с этим сложным заданием, Хонджун основательно испарился выбрасывать использованный подгузник. Они остались наедине. Маленькие глазки внимательно следили за каждым движением мужчины.       Минут через десять все снова были на кухне. Правда, уже втроём. Хани восседала на коленях брата и категорически не хотела вести себя спокойно. Минги с хлопком открыл баночку пюре из брокколи и зачем-то понюхал содержимое. Мда. Пахнет хуже, чем овощные котлетки Наюн. Ах, ладно, слава богу, это есть не ему придётся.       -И вы этим ребёнка кормите?       Малышка отвернулась от ложки, вдавив затылок в брата.       -Этим кормишь её сейчас ты. Я тут просто кресло.       Минги попытался поднести ложку другой стороной, но только измазал ребенка жижей. Надо было срочно менять тактику.       -Вот летит самолетик. Бжжжжжж! Посмотри!       Девочка неотрывным взглядом следила за летающнй в воздухе ложкой, но открывать рот явно не торопилась. Хонджун же наблюдал за самим Минги, который чувствовал себя, как дешевый клоун.       -Я не эксперт, но по-моему, жужжат пчёлы, а не самолеты, - с подозрением произнес он.       -Тебя когда-нибудь жалилила ложка?       Наблюдать за перепалкой оказалось куда интереснее, поэтому зазевавшийся детский рот получил порцию пюре. Дитё взвизгнуло и тут же расплевало все в стороны. Тут уже досталось и открытому рту Минги. Ну и гадость. Он стёр брокколи со своей щеки.       -А что-нибудь вкусное у вас есть?       Хонджун пожал плечами       -Чипсы подойдут?       Что за квест пихать в детей невероятную гадость? Из них и так постоянно что-то выделяется. Минги помешал ложкой жижу в баночке.       -А с чем чипсы?       Взгляд Хонджуна был красноречив.       -С пиздюлями моей матери.       Минги снова дёрнулся от запоздалого порыва закрыть ребёнку уши.       -За словами-то следи – у тебя ребёнок на коленях.       Кстати, о ребёнке. Хани уже полминуты молчала, залипая в одну точку. Видимо, поняла, что еды ей ждать не стоит, и вошла в режим энергосбережения. На несколько секунд все на кухне притаились, боясь спугнуть воцарившуюся тишину. Минги даже двигаться почти перестал. Вдвоём они проследили за взглядом Хани. Девочка была полностью погружена в процесс пускания слюней на розовую диадему, лежащую на подоконнике.       Первый зашевелился Хонджун. Он перевёл взгляд с короны на Минги, потом обратно.       -У меня идея, - провозгласил он.       -Эта идея мне понравится?       Что-то подсказывало Минги, что совсем нет.       -Ты когда-нибудь мечтал стать принцессой?       Стоит отдать мальчишке должное, его план и правда сработал. Но от этого он не становился менее унизительным. Минут пять одно тело носилось по дому за другим, пытаясь на ходу нацепить на него розовую корону. Ещё минуты две Хонджун пытался допрыгнуть до уставшего дылды, который упорно не хотел наклонять голову.       -Почему корону должен надевать обязательно я? – разхныкался мужчина, когда мальчишка водрузил на его рыжие кудри блестящее недоразумение.       Хонджун развернул его к зеркалу.       -Потому что мои волосы не сочетаются по цветовой гамме. А тебе пипец как сексуально.       В зеркале перед ним стоял растерянный высокий мужик с напуганными глазами, спутанными рыжими волосами и пушистой розовой диадемой. Страсть. Безумие. Секс-машина.       И спустя три минуты этот невероятный сгусток сексуального магнетизма снова стоял на кухне и пытался уговорить маленькую девочку взять в рот зелёную жижу. Как загипнотизированная, Хани продолжала следить за розовыми блёстками, хоть и с неохотой, но всё-таки открывая рот. Прямо за ней на уровне лица Минги светилось радостное лицо Ким Хонджуна, наблюдавшего за страданиями старшего. Хотя какого там старшего. Его и взрослым-то в таком прикиде назвать не получается. И, как назло, именно эта корона была главным свидетелем порнографии, которая творилась на этой кухне всего час назад. Так символично, что аж плакать хочется.       -Убъёшь меня, если я попрошу тебя не снимать эту корону? – Хонджун растянулся на кровати, словно довольный кот. Накормленный ребёнок покрывал слюнями игрушки в манеже в соседней комнате. Минги тут же снял с головы диадему.       Комната Хонджуна вполне походила на обычную подростковую комнату. Правда, стоит отдать должное, пахло в ней гораздо и гораздо приятнее. Тут и там находились следы присутствия творчества: различные краски, кисточки, баллончики, даже бисер. На стене были распяты два ватмана, на которых разными цветами хаотично были разбросаны рисунки, вплоть от символов рок-групп до радужных клякс. Минги застыл посреди комнаты, жадно разглядывая детали помещения. Ну, плюс ещё было дико неловко, от интимного сумрака, будь он неладен, и хозяина комнаты, в свою очередь так же пристально рассматривающего самого Минги.       -Не стесняйся – падай, куда вздумается.       Мужчина аккуратно отодвинул от стола стул и приземлился на него.       -Уютно у тебя здесь, пробубнил он, качнув брелок, свисающий с плафона светильника. Когда-то эту фразу скромно говорили девушки, которых он приводил домой лет в девятнадцать. Чай попить, так сказать.       Хотя, чего уж врать, девушек там и было-то две штуки. Да и уютно было ровно настолько, насколько может быть в студенческой общаге. Ну и чай, если и был, то какая-нибудь индийская принцесса по скидке в Семерочке.       -Почему ты не позвал Уёна тебе помочь?       Сейчас ляпнет что-то на тему, что Уён плохо целуется. Ему палец в рот не клади – дай ввести Минги в крайне неловкое положение. Палец не клади, а язык свой клади. Но Хонджун перевернулся на живот и подмял под себя подушку.       -Родители отправили его с братом к бабушке. Они любят избавляться от них на выходные. А я хотел увидеть тебя.       Ну вот, долго ждать не пришлось. Нет Минги, не смей. Ему всего шестнадцать. Ты любишь свою девушку. Да, у вас небольшие проблемы в отношениях, но это лишь временный кризис. Просто. Дыши глубже.       Помимо детских звуков, в соседней комнате раздался телефонный звонок. Мальчишка испарился на зов обеспокоенной матери, а Сон остался наедине с мешаниной разбушевавшихся гормонов. Мужчина провёл руками по лицу и уставился на раскачивающийся в воздухе брелок. С картинки издевательски ухмылялся Молния Макуин.       Минги встал. Прошёлся. Надо срочно отвлечься. Нет, этого просто не может быть. Весь день походил на странный сон. Хотя… мужчина аккуратно выглянул в щель из комнаты. Это может быть неплохой шанс. Подгоняемый диким адреналином, рыжеволосый принялся открывать ящики стола. Глупо, конечно, предполагать, что мальчишка прячет наркотики настолько неумело, но проверить всё равно стоит. Во втором же ящике, правда, ждал сюрприз: прямо из-под верхней тетрадки хитрым уголком выглядывал презерватив.       Здравствуйте. На сегодняшний день не хватает только оргии с парадом, настолько очевидно ему судьба не намекала. Минги зачем-то взял его в руки и расправил упаковку. Ультратонкие, размер М. ну что-ж, не скромно так, в принципе. И приписочка: «Для лучшей чувствительности».       Чувствительности. Ага.       Мысль доходила до мозга Минги с некоторым опозданием.       -Закладку ищешь?       Он снова стоял в двери, причина всех его метаний и извращённых мыслей. Минги бросило в жар, затем в холод, затем опять в жар. Он попытался было спрятать презерватив за спину, но понял, что спалился. И с наигранным спокойствием опустил упаковку в карман штанов.       -Т…ты это… что ли… не того? – промямлил он, сдуваясь под конец фразы, как раненный шарик.       -Не чего?       Нет, ну он издевается. И стоит ещё так вызывающе, как будто читает всё, что творится сейчас в чужой голове.       А, пошло оно всё к чертям собачьим. Быстрым шагом Минги подошёл к этому нахальному мальчишке и жадно впился в него губами. Тот, казалось, только этого и ждал: он тут же ответил на поцелуй, расплываясь в улыбке. Тонкая рука скользнула под кофту, проведя пальцами по коже на боку. От прикосновения по телу одно за другим пронеслись цунами чувств. Музыкант подался вперёд и слегка прикусил нижнюю губу маличишки.       Он нашёл его, главный наркотик в этой комнате. От него подкашивались ноги, а мозги таяли в лужу. И с каждой секундой его было катастрофически мало. Ким черт подери офигенный сгусток идеала Хонджун.       Где-то совсем недалеко приглашающе скрипнула дверь колонии для педофилов.