Вечер, 30 декабря. 22:45
Минги изо всех сил нёсся по перрону, глотая ртом противный железнодорожный воздух и хлопья снега. В ушах шумела кровь, а в горле стучало выпригивающее сердце. Ноша в руке мешала бежать, кинуть бы её к чертям собачьим. Перед глазами из дверей отъезжающей электрички высунулись дети, перекрикивающие звуки железной дороги подбадриваниями.
-Давай, ты сможешь!
-Учитель Сон, поторопитесь!
-Шевелите поршнями, скорее!
Ноги гудели от напряжения.
Никогда не связывайтесь с детьми, особенно с чужими.
Снова я за своё. Отмотаю немного назад.
Утро, 30 декабря. 7:03
Раннее зимнее утро. Та самая рань, когда приятнее всего валяться в кровати в абсолютной отключке от внешнего мира. Та самая рань, когда без будильника просыпаются бабки, чтобы посмотреть утренние новости и покормить кота, а работники ночных смен возвращаются домой, купив по дороге вчерашний хлеб из круглосуточного магазина. Именно в это прекрасное утро, в которое абсолютно никуда не надо было идти, дед Минги сидел на кухне и ждал, когда проснётся молодой человек Минги и хотя бы приготовит завтрак. На столе одиноко дымилась кружка с чаем.
В голове дымились мысли о вчерашнем вечере. Каждый раз, когда мужчина вспоминал о Ким Хонджуне, его с головой накрывало море неуправляемых эмоций. Сначала это была странная радость, натягивающая лыбу на лице. Потом приливали неловкость и стыд. Лыбу сменяли слова: «Нет, с этим точно пора заканчивать». Тут же воспоминание о поцелуе возвращало лыбу на место. Финальным всплеском была злость на мальчишку за этот эмоциональный смузи. Интересно, что он сейчас делает? Спит, конечно же. Снится ему что-нибудь?
Минги был на стадии самопорицания, когда зазвонил телефон.
Ну нет. Не надо. Ну чего ей не спится? Может, не брать трубку?
Набрав воздуха в лёгкие, Минги ответил на звонок:
-Да, Валентина Ивановна, доброе утро.
В трубке зазвучал громкий голос завуча.
-Доброе утро, учитель Сон.
Было, аккурат до вашего звонка. Вот явно же вы не с Новым Годом поздравить звоните.
-Учитель Сон, у нас ЧП.
Кто бы сомневался. Тем временем голос продолжил:
-Мне позвонили из министерства культуры нашего города. Сегодня вечером, в пригородном концертном зале состоится губернаторский бал. В связи с отсутствием некоторых выступающих поступило срочное указание привлечь наш школьный хор. Срочно, очень вас прошу, собирайте ребят. В 18 часов начало репетиции.
Минги было открыл рот, чтобы сообщить, что он уже попивает коктейли на Мальдивах, но вместо этого выдал:
-Хорошо, Валентина Ивановна.
-Не подведите меня, это очень важно. Сами понимаете, что такое «Губернаторский бал».
Она положила трубку, а Минги остался смотреть на кружку остывшего чая.
Чудно, конечно. Особенно чудно, что он абсоютно не понимал, что такое «Губернаторский бал». Лучше будет только, если где-нибудь на Мальдивах уже сидит кто-то из его детей.
Вздохнув, Минги взялся за телефон.
Родительская беседа отозвалась мужчине похмельным молчанием. Пришлось обзванивать мамаш по одной. По собственному опыту работы учителем он уже хорошо научился жалобным голосом бормотать фразу: «Что поделать – дали опять указание свыше». Если бы у этого «свыше» была хоть какая-то карма, то отмыть её невозможно было бы даже никаким ванишем.
Обзвонив всех, кого было нужно, Минги всё же встал, чтобы сделать себе яичницу. Яйца зашкворчали на сковородке, возмущённо плюясь маслом. Оно и понятно. Не каждому приятно, когда тебя разбивают, да ещё на горячую поверхность.
Рука сама потянулась к телефону. Ким Хонджун был онлайн пять часов назад. Спит, значит. Ну пусть спит. Минги положил телефон на стол, от греха и от себя подальше
И вообще, пора заканчивать эти испанские страсти, пока они не докатились до испанского стыда.
И через минуту он опять сидел на странице мальчишки. Ничего необычного. Страница и страница, как у обычного подростка его возраста. Хонджун выкладывал в основном фотографии мест, в которые забредал в городе. Размытые улицы, лестницы, переходы, силуэт с тлеющей сигаретой. Он ли это? Фигура появилась ещё на нескольких фото. Лица не было видно, только капюшон, либо светлая шевелюра. Кто это, черт возьми, такой? Минги был в достаточной степени невнимательный, чтобы заметить, что это был вовсе не Уён. Да и сам Уён не сильно часто блуждал на странице синеволосого друга. Что же это за загадочный светловолосый призрак? Первая фотография появилась с ним только эти летом. И почему его лицо так старательно Ким залепляет неуместными смайликами?
Яичница наконец попала мужчине маслом в щёку, зовя о помощи.
В 16 часов 24 минуты Минги стоял у вокзала пригородных поездов и ждал народ. Даша, как заправская отличница, появилась на месте еще до самого учителя. Выскочка. Умница, что говорить. Рядом с девочкой стоял розовый чемодан и блестел в лучах фар подъезжающих машин. Она до конца Новогодних каникул собралась, что ли? Вскоре к перрону подлетела жёлтая машина, опасно качнувшись на повороте. Она остановилась у остановки, и из неё вылезли две фигуры. Правильнее было бы сказать, появилась одна фигура и вытащила за собой другую, поменьше, вместе с ещё одним чемоданом. Все трое приблизились к Минги.
Немного о маме Чонхо, а именно она была первой фигурой. Елена Чхве, взрослая женщина абсолютно любого возраста, у которой в сумке наверняка притаились пара аптек, продовольственных и хозяйственных магазинов. Она всегда стягивала волосы в пучок, отчего (как будто) её лицо всегда выглядело удивленным. Вот и сейчас она с оттенком удивления сказала:
-Здравствуйте учитель Сон(?) Думали, в этом году уже не встретимся(?)
Нет, конечно. Не думали – надеялись, мечтали и даже взяли билет домой. К маме и папе. Подальше от этого вот всего. Но Минги промолчал, снова сделав лицо-«Что поделать».
Сегодня женщина выглядела слегка помятой. Не так, как выглядит фантик утром на тротуаре. Скорее, как упаковка от сигарет, которая лежит с ним рядом.
-Много у нас ещё времени есть? – спросила женщина, оглядываясь по сторонам.
Минги посмотрел на часы, потом на билеты, потом на табло, опять на часы.
-Минут десять.
Женщина свободно выдохнула.
-Прекрасно. Чонхо, ты писать хочешь?
-Ну мам!
Мальчик скривился и поторопился к Даше. Елена бросила ему вслез быстрый взгляд и достала сигареты.
-Всегда прокатывает. Хочешь избавиться от ребёнка – начни активно о нём заботиться.
Она вытащила одну сигарету и предложила Минги. Тому стало неловко курить на виду у детей, и он отказался.
-Да. А потом эти дети так привыкают, что потом никакой опекой их не выгонишь, - пробормотал он. Женщина дёрнулась.
-Что вы сказали?
-Что?
Вдруг чья-то рука хлопнулась Минги на плечо, от чего тот едва ли не подлетел на месте. Благо, мужчина вовремя успел взять себя в руки.
-Учитель Сон, здравствуйте! Я так рад снова вас видеть! Только если вы так высоко будете прыгать, я до вас вообще доставать перестану. А я не один!
А вот и он. Чон Уён. Только не говорите, что ему придётся ехать с ними. Услышав последнее утверждение, мужчина заглянул мальчишке за спину, но ожидаемой синей макушки там не оказалось. Вместо неё была другая, ниже и намного светлее. Естесственно. Мама Чхве отодвинулась в сторону, чтобы не пускать дым на будущие светила нашего общества.
-Спешу тебя похвалить – с доставкой ты справился отлично, пробурчал учитель.
Минги старательно избегал столкновения взглядом с Уёном. Сказать, что ему было ужасно неловко – всё равно, что назвать сирену колокольчиком.
А с другой стороны – ну знает он и знает, что с того? Чего стыдиться-то? Не свечку же Уён у них держал, прости-господи. Тем более, что и держать-то было некогда ещё. Минги собрался с силами и смело поднял взгляд. Тут же он наткнулся на хитрую улыбочку и снова вперился в билеты. Ещё и уши загорелись. Гадство. Хорошо, что под шапкой. А ведь это всего-лишь какой-то мальчишка. Что будет, когда ему придётся объясняться с Чхве Саном?
-Обещаю, учитель Сон: я ещё лучше буду справляться, когда мы сядем на электричку!
Что-то Юнхо подозрительно молчит. Обычно чтобы заткнуть его, молиться начинает даже атеист, а тут – стоит себе и просто молча дуется. Мальчик развернулся и без единого слова отправился к коллегам, а мужчина взял себе на заметку быть настороже. Затишье, как известно, обычно идёт перед бурей. Чон Уён вдруг махнул кому-то рукой и завопил:
-О, Хон, ты тоже здесь?
Минги тут же дёрнулся и обернулся. За спиной была только курящая в стороне Елена Чхве. Повернувшись на крик, она покрутила у виска пальцем и вернулась к телефонному разговору. Довольный Уён залился хохотом. Минги было влепил ему подзатыльник, но мальчишка увернулся. Кто-то потянул куртку Сона. Чонхо.
-Извините, а нам не пора идти?
-Да, сейчас все соберутся, и…
На середине предложения он заметил Мари, которая что-то активно обсуждала с Дашей. Минги посмотрел на часы и понёсся собирать детвору, активно жестикулируя маме Чонхо.
В электричке юные дарования мгновенно рассыпались по лавочкам, абсолютно наплевав на все попытки старших собрать их в кучу. А Минги собирался в дороге немного распеть детей. Теперь он подумал, было бы крайне неудобно устраивать при людях передвижной театр. Хотя тут не театр, тут цирк чистой воды. Уён пристроился смущать всю дорогу девчонок, избавив тем самым рыжеволосого от своего общества. Чонхо забился в щель к окну. Вздохнув, Минги пристроился недалеко от выхода, где открывался обзор на месторасположение Юнхо, как источник основной опасности. Рядом опустилась Елена, не добравшаяся до сына через пассажиров. Она принялась что-то рассказывать, изредка бросая в мужчину вопросы. Вскоре, правда, Минги залип на окно, где вдоль струн проводов мелькали ноты деревьев, и окончательно забыл как про неё, так и про наблюдение за юным хулиганом. Не то, чтобы им было пипец как далеко ехать, просто на электричке оказалось проще всего добраться до концертного зала. Какой бы умник решил разместить его в таком неудобном месте, надеюсь, он не давился мандаринами каждый раз, когда о нём вспоминали. Минги едва ли не поддался уговорам проводов вздремнуть, но клюнул носом воздух и бодро распахнул глаза.
Дворец торжеств светился в темноте, как огромная бетонная игрушка. Его светлый бок был виден ещё от самого вокзала, тут и там в снегу светились новогодние фигуры из гирлянд. По дороге ко входу их дружная компания успела несколько раз потерять всех детишек. Даже Уён умудрился раз исчезнуть, предварительно взвизгнув что-то про светящегося зайца. За ним Минги даже дёргаться не стал. Скорее даже грустно вздохнул, когда тот появился рядом.
Концертный зал города был достаточно старым зданием. Минги не готов был сказать, насколько именно, но он ещё и сам в пять лет выступал на его сцене. Правда, с тех пор они оба здорово изменились. Исчез конопатый пухлый мальчуган, ковыряющий заусенцы на пальцах. Спрятался под деловым взрослым костюмом ростом метр восемьдесят пять и маской грустного мужика. Исчезло серое страшное здание – спряталось под слоем декоративной штукатурки и ворохом новогодних гирлянд. Посмотрим, у кого из них получилось лучше.
В холле у стены был растянут огромный баннер, сообщающий, что в выставочном зале всех желающих вместе с двумя сотками ждут экзотические насекомые. Похоже, соседство с маленькими гадами губернаторский бал абсолютно не смущало. Юнхо пихнул Дашу в бок и показал на плакат. Та покрутила у виска пальцем. Команду икс поймала женщина с короткой стрижкой и широкими бёдрами.
-Вы кто?
Опять этот вопрос. Сон Миминги отчитался, что его зовут средння общеобразовательная школа №8 и он приехал в количестве семи человек. За это их отправили в гримёрку за кулисами. Видимо, в наказание.
Участники хора школы №8 стояли и смотрели на комнату, набитую яркими красками. От концентрации химикатов дико хотелось чихнуть. У одного из зеркал, восседая на стульях и вещах, лестницей четыре девчонки заплетали друг другу косички. Выше всех стояла знакомая Чона Юнхо – высокая девчонка в кадетской форме. Все четверо почти одновременно повернулись на вошедших. Недалеко от них на своём чемодане развалился знакомый пухлый мальчуган.
Первым делом Минги проверил, все ли его дети всё ещё на месте. Юнхо по-прежнему очень подозрительно молчал. Прежде, чем мужчина успел что-нибудь предпринять, в дверях появилась знакомая жилистая фигура с тем же самым бантом. Она набрала воздуха и громко гаркнула:
-Кадетское училище №5! На сцену, живо!
Вся толпа мгновенно вскочила, и команду икс накрыла волна детей в форме. Мари обхватила гитару, защищая от опасной окружающей среды. Кого-то, кажется, слегка снесло с места. Гримёрка быстро опустела, из сумок и чемоданов повылезали оставшиеся выступающие. Минги снова проверил, все ли из его команды на месте. Они были немного помятые, но все были на месте. Пауза немного затянулась, за это время мужчина, казалось, успел под курткой сильно вспотеть, похудеть и разволноваться.
-Ну что, ребят – давайте раздеваться. Идём к тому углу.
Дети мгновенно покидали вещи на пол и понеслись было исследовать местность, как учитель поймал всех на распевку. На помощь себе он призвал маму Чонхо, та подключила своё лазерное зрение, вызывающее у детей максимальное чувство дискомфорта и послушания. Уён снова куда-то исчез, и слава яйцам, не будет лишний раз напоминать Минги об ошибках его глупой молодости. Дети построились в линию.
-Готовы?
Ребята дружно вдохнули и начали петь. Стройно заскрипели нераспетые три голоса. Даже Мари начала тихонько подвывать. Только вот детей-то было не трое.
Юнхо стоял скраю, плотно сжав губы. Вот чуяло учительское сердце, что что-то с ним неладно. Минги сложил руки на груди.
-Ну?
Юнхо молчал.
-Для тебя нужна особая просьба?
Ох уж эти учительские фразочки. Въедаются под кожу вместе с профессией. Скоро Минги отрастит шевелюру и будет утягивать лицо в пучок на затылке. Может, он голову дома забыл? Юнхо молчал. Опустил только взгляд на пол. Дети быстро сдулись и заглохли.
-Юнхо?
Молчание. Лишь непонятный новый взгляд в сторону старшего. Это новый учительский квест, или что?
-Так он же вчера полугроба снега съел наспор! - донеслось с того конца детской шеренги.
Вот это новость. А главное, что максимально вовремя, секунда в секунду. Минги всеми силами подавил желание раздолбать стул, прошёл маленький круг по гримерке и медленно выдохнул.
-А раньше можно было сказать? До поездки, например?
Юнхо опустил голову, вперив взгляд в носки ботинок. Ну как на такого злиться? Разве что элементарно, черт подери. И что теперь делать? Минги сделал ещё круг.
-Что стоите – вспоминайте репетиции, когда мы без Юнхо пели. Кто там его часть исполнял?
Следующие пятнадцать минут ушли на репетицию. Хотя репетицией это назвать сложно было. Минги отчаянно пытался заставить детей петь. Потом за ними прибежала женщина с широкими бедрами и забрала их на сцену.
Изнутри зал преобразился не меньше, чем снаружи. Под высоким купольным сводом натянули новый потолок, спрятав или вообще сняв огромную люстру, стилизованную под подсвечник. Стены покрасили в светло-голубой цвет. Вроде бы и цивильно, но уже совсем не то, что было. Маленький мальчик Минги смотрел на эту огромную люстру и боялся, что она обрушится на голову. Большой дед Минги смотрел сейчас на натяжной потолок и.... да поскорей домой просто хотел, черт возьми. Весь зал блестел гирляндами и мишурой.
Во время репетиции виновного посадили в зале, рядом с мамой Чонхо. Трое детей встали посередине сцены, сжавшись под прицелом прожектора. По залу были разбросаны отрепетировавшие своё кадеты и с превосходством посматривали на команду икс. Юнхо нервно ёрзал, ощущая на себе все эти взглядостные иголки. Каждая ухмылочка, каждый звук, издающийся со стороны, казалось, был направлен на него. Безумно обидно не иметь возможности что-либо ответить, особенно когда дико чешется. Юнхо фыркнул и закопался в мобильник.
Репетицией, правда назвать это было сложно. Дети выползли на сцену, протиснувшись между музыкальных инструментов, и замерли под прицелом огромного глаза прожектора. Следующие несколшько минут пришлось успокаивать ослепших детей. Когда разобрались, наконец, где на сцене нужно стоять, начали прогонять выход из-за кулис. Проход между инструментами был настолько маленький, что Мари своей гитарой умудрялась изредка выдавать приветственную тираду на барабанах. Как только дети, наконец, успешно вышли на положенное им место, всю компанию мгновенно согнали со сцены.
Они переместились в коридор. Там потратили ещё минут двадцать. Минги нервно шатался из стороны в сторону, предвкушая нагоняи, уоторые ему подарят на Новый год от лица губернатора. Он едва не сшиб с ног целую стайку детишек, когда его наконец поймала Елена.
-Успокойтесь(?) Дайте молодёжи поесть с дороги(?)Держите,- она сунула мужчине стаканчик с чем-то ещё теплым. Без лишних мыслей рыжеволосый опрокинул в себя содержимое и от неожиданности зажмурился. По рту разлилась едва пощипывающая сладость, вдарившая в нос корицей.
-Это что? – пробормотал Минги, вглядываясь в пустой стакан. Женщина похлопала его по плечу.
-Не благодарите(?) Больше не дам, вам ещё за детьми следить(?)
На горизонте появился Уён с купленными где-то булками. Минги вдруг вспомнил, что действительно не ел уже целый день. Он отпустил юное поколение готовиться к выступлению. Всё равно ничего дельного из них уже не выдавишь.
Юнхо вернулся в гримерную, планируя заточить на больное горло целую пачку чипсов. Он было наклонился к рюкзаку, но заметил недалеко на полу бумажку. Та лежала аккурат между сумками и подозрительно походила пятисотку. Юнхо оглядел комнату, чтобы убедиться, что всем абсолютно наплевать как на бумажку, так и на него самого. Лучшего момента и придумать было нельзя. Бумажка на полу словно святилась, призывая к себе посильнее артефакта в компьютерной игре. Не разгибаясь, мальчик сделал пару шагов в сторону и цапнул заветный предмет… Бы, но купюра в последний момент выпрыгнула прямо из-под быстрых пальцев. Может, её случайно сдуло? Не думая, Юнхо сделал ещё шаг, но бумажка снова отскочила в сторону. Он проскакал так около половины гримёрной, когда до него донеслось гаденькое хихиканье со стороны. Мальчик выпрямился и посмотрел на кадетов. Пятёрка гавнюков, намазавших себе на лица противные ухмылки, сидели на стульях у стены. В горле чесалась едкая фразочка, чесалась и щекотала зарождающуюся ангину. Хозяин купюры в очередной раз дёрнул за нитку, теперь уже отчётливо видную в воздухе.
-Знаешь, что самое смешное? То, что ты повёлся на такой банальный развод!
Худощавый мальчуган с дыркой между верхних зубов выпалил:
-Чего, тебя из вашей команды попёрли?
Высокая девчонка хлопнула пузырь жвачки и хрюкнула:
-Они тоже его развели!
-Чё, без свадьбы?
Все заржали, а хозяин верёвки с девчонкой дали друг другу «пять». Юнхо топнул и показал обидчикам фак. Детишки позабавились ещё больше.
-Пальчик себе не сломай! А то суёшь куда попало.
Тут в помещении появилась Даша и подлетела на помощь.
-За языком следи, гений! А то у тебя рот только на маленьких открывается!
-Хочешь – я на тебя открою?
Кадеты снова засмеялись. Худощавый, видимо, решил от души продемонстрировать свою внимательность:
-Кто вас вообще сюда пустил? Три калеки, гитара и рыжий даун. Какое вы там место на конкурсе заняли?
-Пятое, - пробурчала девочка, как будто ей надо было за это перед кем-то оправдываться, - и вообще, это не ваше дело! Главное – не победа.
-Слова лузеров! – это уже выкрикнул кто-то из толпы. Перепалка начала привлекать к себе всё больше учеников злосчастного училища имени эгоистичных солдафонов. Дети в форме потихоньку начали приближаться к месту конфликта под влиянием инстинкта «нашихбьют». Лишённый голоса Юнхо, к грусти, а, может быть, и к счастью, стоял с опущенной головой, изредка бросая злобные взгляды в стороны.
-Сам ты луу.. – раздался в пространстве противный старческий скрип, утонувший под конец в кашле.
Детишки сначала обернулись на дверь, но вскоре поняли, что это говорил юный Чон. В помещении появилась Мари и встала рядом со своими, оценив опасность накалившейся обстановки. Дети из других коллективов старались слиться с мебелью, наблюдая за происходящим. Даша кинула злобный взгляд на Чонхо, сидящего в своих вещах. Тот без особого энтузиазма поднялся с места и присоединился к компании. Помирать, так вместе. Хоть и не хочется. По прогнозам синоптиков, в гримёрной было штормовое предупреждение. Накал страстей доходил до отметки «щасбуитмесиво», по ощущениям кому-то будет неприятно. Возможны осадки, в виде крови из носа и замешкавшихся младшеклассников.
-А что здесь происходит, я не поняла?
Какая-то учительница, или тренер, или мамочка, а то и всё в одном мясном взрослом флаконе, стояла у двери. Наверное, она просто получила сообщение от МЧС. Никто из обоих сторон, правда, её не знал. Женщина возмущённо топнула каблуком о паркет.
-И куда смотрят ваши смотрители?
Дети прямо на своих местах принялись активно делать вид, что заняты срочными делами. Команда икс постояли вскоре тоже вернулись к своим вещам.
Что бы ни добавила хитрая Елена Чхве в напиток, чем бы он там ни являлся, это помогло. Минги жевал купленный в ларьке батончик и уговаривал себя пойти к детям. Мужчина нашёл хорошую тумбу в тупике коридора, на которой ужасно удобно расположился. Перед ним на стене висел плакат какого-то прошедшего мероприятия, со стены на Минги улыбалась какая-то бритоголовая женщина с микрофоном. А он ей не улыбался. Рядом с женщиной висел другой плакат, с него на мужчину смотрели экзотические насекомые. Те самые, что выставлялись в выставочном зале. Минги и им не улыбался. Он жевал и думал о том, почему это мероприятие называется бал. Это же никакой не бал. Подарить бы организатору толковый словарь мероприятий. А ещё слово мероприятий похоже на слово приятий. Это как приятный, только приятие. Что-то приятное. От этой мысли Минги улыбнулся. Кажется, ему в голову ударил сахар.
Из его укрытия хорошо было видно, как у входа в зал мелькают нарядные костюмы и платья, люди без конца прибывали, чтобы посмотреть на позор юного поколения. Сколько же в области губернаторов? Минги, конечно, не очень хорошо разбирался во всякой политике, но ему казалось, что губернатор у них один. Хотя, может, он решил пригласить на праздник всех своих дальних ещё более дальнейших родственников? Тех самых, названия которых даже в том же самом словаре не отыщешь. Вскоре, правда, поток родственников закончился, и из зала принялись доноситься звуки. На горизонте замаячила знакомая фигура с широкими бедрами. Пора идти.
-Видишь чего?
-Да погоди ты!
-Че там – много людей?
-Ребята, оставьте кулисы в покое! Вя понимаете, что всё видно?
Пока его ребятня пыталась заглянуть в зал, Минги палил маленькую незнакомую девочку, вытирающую сопли о кулисы. Откуда у детей столько соплей, подумать только? Он неодобрительно смотрел на неё в упор, она отвечала на взгляд и с каменным лицом продолжала свое сопливое дело. Мужчина покачивал головой, но это не вызвало никакой ответной реакции. Лицо юной преступницы было словно высечено из камня. Ей бы в политики пойти. Запихнуть бы куда-нибудь в зал, в самое сердце губернаторской семьи. Может, не заметят и вырастят нового президента.
Кто-то потянул Дашу за рукав. Юнхо жестами показал следовать за ним. Девочка тут же замотала головой.
-Ни за что! Ты с ума сошел? Нам выступать через три номера. Успокойся лучше.
Юнхо настаивать не стал. Честно говоря, на неё он особо и не рассчитывал. Только бы не сдала его никому. Мальчик было пошёл к Мари, но понял, что от девчонок помощи ждать бесполезно, и свернул к Чонхо. Мальчик тоже встретил его без энтузиазма.
-Чего тебе?
Юнхо кивнул в сторону выхода и потянул младшего за руку. Тот испуганно вырвал конечность из хватки и спрятал руки за спину. Юнхо раздосадованно топнул ногой. Как сложно уговаривать кого-то, когда у тебя нет главного оружия. Юный хулиган указал на стоящих недалеко кадетов и положил один кулак на другой, мол, зададим жара гадам. Чонхо не понял. Потом посмотрел на врадескую команду. Заметив его взгляд, полный мальчишка показал ему фак. Чонхо что-то понял.
-Нет, Юнхо. Я с тобой ничего не буду делать.
Юнхо фыркнул. Больно надо. Он развернулся и вышел из-за кулис. Даша, наблюдавшая за всем этим, потопталась рядом со списком очередности номеров и выбежала следом.
-Ты не думай, я не помогать тебе пришла. Просто вдруг ты натворишь чего-нибудь.
Юнхо усмехнулся.
-Чего ты смеёшься? Сейчас пойду обратно. Сдался ты мне больно.
Мальчик поднял руки, мол, делай, что хочешь. Он довёл Дашу до двери, возле которой висел указатель с пауками. Мальчишка огляделся по сторонам и принялся ковырять в замке. Даша зашикала:
-Ты совсем? Чё творишь?
Но Юнхо приставил палец ко рту и грозно посмотрел на девушку. Замок щелкнул. Теперь они соучастники. Даша, собиравшаяся было позвать кого-то из взрослых, остановилась под серьезным взглядом Юнхо. Устоять перед этими глазами было совершенно невозможно.
-Я тебя ненавижу, - процедила она.
В свете фонарика под стеклом сидели тёмные волосатые существа и отбрасывали на стены страшные тени. Юнхо всучил девочке телефон и показал на один из террариумов. Та скривилась, но мобильник взяла. Выбор у неё был небольшой. Крышка заскрежетала по стеклянным стенкам, казалось, так громко, что перебивала концерт. Выдыхая, Даша повторяла про себя текст песни для выступления. В ней проснулась девчачья компенсация, которая работает, если есть в два часа ночи бутерброд и запивать однопроцентным кефиром. Быть плохой, непослушной девочкой в её планы абсолютно не входило.
***
Под громкие аплодисменты выступление кадетского хора закончилось. Лариса Валентиновна затрясла бантом и погнала своё стадо обратно за кулисы. Наверное, это какой-то закон подлости. Другого объяснения, почему команде икс всегда приходилось выступать после них, у Минги не было. А ещё не было никакого объяснения, где, чёрт возьми, шатаются его воспитанники? Да ещё и в таком экзотическом составе. Не могли же эти двое уйти вместе, они друг друга не переносят. Матеря под нос всё, что есть на этом свете, мужчина нёсся на поиски. Первым делом он проверил гримёрную. Затем пронёсся по коридорам, поймал Уёна, подглыдывающего за выступлением в проход на балкон, потом вернулся обратно. Чудно. Он потерял детей. До Минги доносились последние аккорды выступления коллектива юных музыкантов. Ну всё, можно прощаться с работой. Пойти, что ли, попросить Елену налить ему ещё той сладкой штуки?
Он было подумал сходить и взять чужой термос, как увидел идущую из гримёрной парочку. На пару мгновений мужчина даже потерял дар речи, молча и яростно замахав в сторону закулисья.
-Чем вы там занимались? – спросил Минги, обретя дар речи.
Юнхо обернулся на старшего, потом повернулся и ткнул Дашу под рёбра. Та взвыла и цапнула его острыми ногтями по лицу. Началась было перепалка, но из зала раздались аплодисменты, и девушка с широкими бёдрами выпихнула детей на сцену. На этом меропиятии было даже круче: женский голос сам объявил за Минги среднеобразовательную школу №8. Дети вышли на центр сцены, как и репетировали до этого. И среди них оказался выпихнутый за компанию Юнхо, который к тому же и держаля рукой за испуганное лицо. Мари придвинула к себе табуретку и начала невозмутимо играть. Раскрасневшаяся Даша выступила к микрофону и завела:
-Остыли реки и земля остыла
И чуть нахохлоились дома
Это в городе тепло и сыро
Это в городе тепло и сыро…
В это самое время кадетский корпус мирно собирал вещички в гримёрке. Пространство разорвал громкий визг.
Когда Лариса Валентиновна добралась до места происшествия, в помещении образовалась толпа. Не смутившись, женщина остановилась в паре шагов и громко гаркнула:
-Рразойтись!
Дети проигнорировали. Этот жест пришлось повторить ещё два раза, прежде, чем дети всё же расступились. Лариса Валентиновна по привычке тряхнула бантом и прошла в центр.
На рюкзаке сидел огромный мохнатый паук. К нему из кармана выползал второй, перебирая своими цепкими лапами.
И уносят меня, и уносят меня
В звенящую снежную даль
Три белых коня, эх, три белых коня
Минги внимательно смотрел за своими детьми из-за кулис. Пока его коллеги вели выступление, Юнхо опустил вниз руку и просто стоял сзади, красиво моргая в зал.
Только не начни танцевать, умоляю. Просто дыши, Чон Юнхо, пожалуйста.
Рядом кто-то из организаторов засуетился: видимо, что-то произошло у других участников. Главное, чтобы они не касались Минги. Ещё приключений до конца года он не переживёт.
Зима раскрыла снежные обьятья
И до весны все дремлет тут
Только елки в треугольных платьях
Только елки в треугольных платьях
Хозяин рюкзака тонул в собственных жидкостях. Он покраснел и распух, скорбя о своих вещах.
-Я не буду ничего трогать! Может, там их много! А вдруг там яйца!- лепетал он, размазывая сопли по щекам.
-Ну хоть где-то они у тебя будут!- донеслось из толпы одноклассников. В этот момент один из пауков дернулся, и человеческая волна мгновенно отхлынула от рюкзака.
Три белых коня, эх, три белых коня
Декабрь, январь и февраль!
Минги сразу понял, что здесь не обошлось без юного дарования Чона Юнхо. Тут к бабке не ходи, как только они появились в гримёрке, где кипели нехилые страсти. Мужчина тут же посмотрел на своего воспитанника, который просто светился беспечностью. Особенно он воссиял, когда мимо прошёл красный заплаканный мальчишка и показал ему фак. Минги, конечно, не психолог, но улыбаться на фак просто так - наверняка не нормальная реакция. Когда имеешь дело с Чоном Юнхо, излишняя беспечность просто безумно подозрительна. После происшествия мальчишка вёл себя максимально правильно, только это уже могло заставить волноваться. Он абсолютно отказался обрабатывать расползшиеся по лицу царапины и заторопился домой. Собственно, Минги и сам не горел особым желанием ждать, пока их команду обвинят во вредительстве, и решил ускориться. Он собрал всех попутчиков по концертному залу, даже не забыл Уёна, хотя тот и сам появился возле них уже в холле. Команда икс благополучно двинулась к выходу, как звук приближающихся каблуков принёс с собой плохое предчувствие.
-Погодите-погодите!
Размахивая коробками с пирожными, девушка с широкими бедрами подлетела к учителю. Лицо её носило уже знакомую Минги маску усталости и печали. Сто раз такую в зеркале видел, её ещё в магазинах можно найти в отделе с костюмами для учителей, дешевыми и нелепыми, как учительская зарплата. Музыкант мысленно проматерился и нацепил на себя "чтоподелать" выражение лица. Не поздно ещё развернуться и убежать? Когда-нибудь он обязательно так сделает.
-Вот,- она всучила рыжеволосому коробки. Опять это кремовое безобразие. Девушка перевела дыхание и выпалила:
- с Новым годом, спасибо, что пришли.
Минги пару раз хлопнул глазами. Он ожидал большего.
-И всё?- проблеял вопрос в пространстве.
-Да, а вам мало?
Собственно, ещё одну коробку этих гадких пирожных он бы не хотел. Им и этих-то – кидайся – не хочу.
-Ладно, всё, давайте, а то у меня там пауки сбежали.
Девушка не стала ждать ответа и резво унеслась, цокая по плитке. Минги проводил её взглядом.
Теперь ещё и пиродные эти тащить придётся.
И кто бы мог подумать, что всего через четыре минуты…
***
Минги изо всех сил нёсся по перрону, глотая ртом противный железнодорожный воздух и хлопья снега. В ушах шумела кровь, а в горле стучало выпригивающее сердце. Ноша в руке мешала бежать, пирожные в коробках, наверное, превратились в гадкое месиво. Перед глазами из дверей отъезжающей электрички высунулись дети, перекрикивающие звуки железной дороги подбадриваниями.
-Давай, ты сможешь!
-Учитель Сон, поторопитесь!
-Шевелите поршнями, скорее!
Ноги гудели от напряжения. Минги протянул руки к поручням у двери. Кто-то из детей вырвал у него мешающие коробки. Свободные пальцы цапнули холодную поверхность, и соскользнули.
Перрон резко закончился, и электричка унеслась, просвистев напоследок вдали.
Минги остался стоять, тяжело дыша.
В вечернем воздухе прозвучали шаги.
-Учитель Сон, а мы что – опоздали?
Ну почему именно он? Чон Уён. Минги повернулся и посмотрел на мальчишку.
-Знаешь, о чем я думаю? Почему я не выкинул эти чертовы пирожные?
