***
Низкий протяжный гул разливается по окрестности. Я, медленно переставляя ноги, бреду по петляющей дороге к вершине холма — туда, где множество лет назад был возведен индуистский храм. За спиной разносится улюлюканье толпы. Повсюду загораются свечи, факелы, совсем вдали — костры. Огонь освещает путь, следовать по которому — великая честь. С каждым шагом сердце бьется сильнее и отчетливее от осознания, куда и зачем я иду. Отчего-то я опасаюсь оглянуться и окинуть взглядом окруживших людей — смотрю лишь вперед. Очертания огней постепенно угасают, исчезая в тумане, но продолжают указывать направление. Вскоре я оказываюсь на пороге долгожданного храма. Босыми ногами ступаю на циновку, ощущая приятное покалывание джута. Позади раздается то ли всплеск, то ли шипение, а в ноздри попадают отголоски дыма. Я впервые оборачиваюсь, но от внешнего мира и его звуков и запахов меня тут же отрезают захлопнувшиеся резные двери, уходящие высотой до самого потолка. Я не придаю этому значения, решая идти дальше. Меня окутывает приятное любопытство, пока я любуюсь внутренним убранством: старинными фресками и росписями, воссоздающими образы божества, которого я по какой-то причине не узнаю. Я пытаюсь рассмотреть изображения, но всякий раз они словно ускользают от меня, исчезая или сменяясь чем-то еще. Но я не хочу сдаваться так просто, потому уверенно иду дальше. Туда, где видения еще дразнят своей четкостью. Вскоре, откинув тяжелую велюровую портьеру, я заступаю в новый зал. Из-за отсутствия окон и дневного света там заметно мрачнее. Дальше, на стене, отчетливо проступает надпись из нескольких слов, выведенная яркими, будто светящимися буквами. Я подхожу все ближе, вглядываюсь в нее, стараясь разобрать, но буквы танцуют передо мной. Их очередность меняется, очертания смешиваются, прыгают, расплываются. Я прикладываю все усилия, чтобы они остановились. И тогда одно слово слушается. Оно загорается, заставляя смотреть лишь на него, пока все кругом превращается в мутное пятно. Внезапно здание охватывает пламя. Ковры и портьеры загораются столь быстро, будто кто-то облил их керосином. Где-то в глубине сознания раздается команда «бежать!», но я стою на месте, словно прикованная. Буквы неизвестного мне слова становятся больше. Пламя, что они рождают, захватывает все больше пространства. Оно подбирается к ступням, а я так и не могу пошевелиться. Смотрю на эпицентр пожара, словно безмозглый кролик, пока меня насильно удерживает на месте неведомая сила. Я жмурюсь, вырываюсь, но ничего не помогает. Давление на плечи только растет. Слово тем временем вгрызается в память, но мне уже все равно. Огонь перекидывается на полы длинной юбки и поднимается выше. Потом выше и выше. Я начинаю плакать, рыдать от безысходности, кричать, хотя ни звука не выходит из глотки. Понимание, что конец близок, рождает панику. Уже не надеясь на спасение, я продолжаю вырываться из невидимых тисков, и тогда…***
— Амала! С первым сдавленным криком я резко поднялась в постели. Лоб весь покрылся испариной, волосы слиплись, но при этом я с ожесточенной яростью вырывалась из хватки реального человека, которого даже толком не видела. — Все, все… Тише… — зашептал непривычно мягкий голос Киллиана, а его ладони сильнее сжали мои дрожащие плечи. — Все закончилось. Этот спокойный, убаюкивающий тембр помог прийти в себя, а я поняла, что вырываться нет необходимости. Ведь если со мной рядом Киллиан, значит, все будет хорошо. Почему-то этому верилось. — Твою мать, Амала. Так и знал, что не надо было тебе есть этот чертов рис. — Рюкзак, — произнесла я единственное, о чем могла думать. — Что? — Дай мне мой рюкзак. Пожалуйста. Киллиан растерялся лишь на неуловимую секунду. Но затем быстро поднялся и, подхватив со стула лежащий рядом со сложенной одеждой рюкзак, протянул мне. Я, не отвлекаясь ни на что, перевернула его вверх тормашками, роняя на одеяло и ковролин все подряд, без разбора, и принялась ожесточенно рыться в вещах. Наконец нащупав в кромешной темноте скомканный лист бумаги и ручку, я с маниакальным упорством принялась выводить въевшиеся в голову символы, которые грозились вот-вот испариться из памяти. Из-за отсутствующего в комнате освещения я почти не видела, что и как пишу, но меня это не останавливало. — Я думал, ты ищешь лекарство… — Замолчи, — приказала я, боясь отвлечься и потерять ту тонкую нить, что связывала меня с этим странным словом из очередного кошмара. Лишь когда нетвердой рукой мне удалось вывести последнюю линию, я выдохнула с некоторой долей облегчения. Посмотрев на лист свежим взглядом, я предположила, что слово, похоже, сделано на пали. Если оно существует, конечно. Только как же это проверить? — Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил Киллиан, окинув рукой устроенный мной беспорядок. Я сильнее сжала ручку. — Плохой сон. Только и всего. — А записала информацию ты, видимо, для сонника? — Нет. — Я все еще пыталась выровнять сердцебиение. Тихо, я честно призналась: — Но мне показалось, что это может быть важно. — Ты не перестаешь меня удивлять. Только тогда впервые взглянула на, как оказалось, полураздетого Киллиана. Его волосы были влажными, но не от пота, как мои, а от душа, и все, что на нем было, — это темные свободные боксеры. А вот смотрел он на меня своими серыми, как и холодный рассвет за окном, глазами так, будто пытался определить, чего во мне было больше: желания выброситься из окна или же намерения в любое мгновение вцепиться ему в глотку собственными зубами. Я непроизвольно натянула одеяло выше. Раньше мне не приходилось оставаться ночью наедине с раздетыми мужчинами. Точнее, с теми, с которыми меня ничего не связывало. Да и не смотреть на четко просматриваемые даже в полутьме кубики на прессе было не так-то просто. Киллиан же еще раз осмотрел одеяло, после чего подобрал листовку, которая упала рядом с ним. — Ого! Играешь в индийское вуду? — Киллиан не без интереса изучал результаты моих трудов. — О чем ты? — спросила я, но тут же осеклась. По воле судьбы это оказалась распечатанная выдержка из научного журнала со статьей того премерзкого старикана, который посмел поднять меня на смех перед всей комиссией. Я не поленилась узнать его имя (мистер Бернард Кингсли), после чего в порыве злобы исчеркала его надменную физиономию черным маркером, а с собой взяла для того, чтобы всегда помнить, по какой причине я в итоге здесь. — Очень смешно. — Я выхватила у него фотографию, резко подняв одеяло, отчего разбросанная мелочь полетела на пол. Не желая продолжать тему, я переключилась на него: — И вообще, как ты здесь оказался? Киллиан, почувствовавший враждебность в моем голосе, ощетинился: — Спала бы тише — не оказался бы. — О чем ты? — Я поднялся раньше, чтобы разведать обстановку, — терпеливо принялся разъяснять он, а я едва мысленно не закатила глаза. Параноик — всегда параноик. — Вышел из комнаты и услышал подозрительные звуки из твоей комнаты. Постучался, но ты не ответила. Приоткрыл дверь и обнаружил, что тебя будто лихорадило. Ты вскрикивала, металась по кровати, бормоча какую-то чушь. Потому и решил разбудить. К твоему сведению, это оказалось не так-то просто. Я зажмурилась. Все эти кошмары становились плохой и крайне дурной тенденцией. И если сам образ храма еще в теории можно было объяснить — перед сном я отчаянно перебирала в голове варианты, как бы оказаться в одном из таких вместе с проводящим службу Амритом Дубеем, то странное слово и очередной огонь… Я провела ладонью вдоль лба, смахнув застывшие капельки пота. Это не нормально. — Спасибо, — решилась поблагодарить я. Кто знает, в каком состоянии я бы оказалась, не подними меня Киллиан. — А ты… Мою реплику прервал оглушительный протяжный шум снаружи, от которого дремлющие птицы на ветках взметнулись к небу. Киллиан тут же оказался у окна, старательно высматривая источник, но все уже стихло. Звуковая волна прокатилась по окрестности и не намеревалась повторяться. — Это тот же звук, да? Тот, который мы слышали в саду? — уточнила я у Киллиана, и тот, помедлив, кивнул. — Верно. Твой новоявленный дружок еще обозвал его «Шехаром». За «новоявленного дружка» я прожгла Киллиана взглядом, но тот этого не только не почувствовал, но даже не заметил. Он лишь задумчиво провел пальцами по подбородку, явно перебирая догадки в голове. — Откуда я его знаю?.. — пробормотал он самому себе. — Я ведь точно слышал его до этого… Удивительно, но здесь я с Киллианом была солидарна. Этот шум казался до одури знакомым. Причем разгадка виделась настолько элементарной, будто даже ребенок мог с легкостью разрешить ее. Но почему же не получалось у нас? — Шехар… — повторил Киллиан, растягивая каждый слог. — Нет идей, что это может означать? — Не думаю, — чувствуя разочарование, ответила я. — Это не более, чем имя. Может, это название чего-то? Например, какого-нибудь внедорожника? — Нет. — Он решительно покачал головой. — Это точно не мотор. Что-то другое… Было очевидно, что его раздражал сам факт того, что он не мог найти объяснение. — Надо убираться отсюда, — констатировал он. — И немедленно. — Что? Почему? Киллиан уже вернулся к моей постели и принялся собирать с пола вещи, запихивая их обратно в рюкзак. — Здесь что-то нечисто. И я не собираюсь выяснять, что именно. Так что одевайся. — Он всучил мне в руки одну из маек, небрежно засунув в рюкзак остальные. — Аккуратней! — предостерегла я. — Помнешь! — Думаю, мятая одежда это последняя из наших проблем. — Но машина… — попыталась оставаться благоразумной я. — Вот и проверим, что с ней. Киллиан был непоколебим. Я привела еще несколько аргументов неразумности его поведения, но, полагаю, с бетонной стеной договориться было бы проще. И этот человек пытался намекнуть, что у меня не все в порядке с головой? Возможно, стоило бы встать в позу и отказаться, но что-то относительно этого места не давало покоя и мне. Особенно эти раскаты неизвестного происхождения за окном, от которых все нутро сворачивалось в трубочку. — Ладно. Поняв, что я все же на его стороне, Киллиан наконец вернулся к себе, дав мне возможность нормально одеться и хотя бы немного привести себя в порядок. Когда я вышла в коридор, он уже ждал меня там — полностью одетый и собранный. — Скажи, ты когда-нибудь спишь? — поинтересовалась я, зевнув. Он же вообще не смыкал глаз с момента нашей встречи, неизменно оставаясь начеку. — Привычка. В армии я спал по четыре часа. Киллиан жестом велел держать рот на замке, после чего повел меня вниз. У входной двери ему пришлось повозиться с замком, но уже вскоре мы смогли выйти в сад. Оказавшись в его тиши, я ощутила себя не в своей тарелке. Мы были словно двое преступников, обчистивших богатый дом и теперь ускользающих с места преступления. И именно эта мысль натолкнула меня на… — Камеры! — испуганно зашептала я Киллиану на ухо, вцепившись в его запястье. Почему я сразу не вспомнила о них? Я же четко рассмотрела одну такую на воротах. Киллиан скептически взглянул сперва на мои пальцы, затем на меня. — Их тут нет. — В смысле? — Прости, ты всерьез полагаешь, что я оставил тебя одну только для того, чтобы пообщаться с Труляля и Траляля тет-а-тет? Так вот оно что. Даже при разговоре с Раджу и Абхеем он оставался верен самому себе. — Ты уверен, что тут ничего нет? — усомнилась я. Киллиан помедлил с ответом. — Да. Хотя я так и не нашел объяснений, почему их не установили в этой части. Разве что… — «Шехар», — закончила за него я. — Именно. Ладно, идем. Но на всякий случай держись поближе ко мне. Я поправила лямку рюкзака и послушно последовала за Киллианом. — Ты знаешь, где они оставили машину? — Надеюсь, что да. Как я понял, они должны были просто пригнать ее к воротам, что, возможно, нам на руку. — Только как ты собираешься их открыть, если это так? — Разведаем обстановку на месте. Там и решим. — Мне все еще неловко, что мы посреди ночи вот так вот покидаем дом человека, который нас столь великодушно приютил, — призналась я, лавируя между идеально обстриженными кустами. — Понимаю, — хмыкнул Киллиан, после чего заговорил тоньше и манерней, передразнивая меня: — «О, мистер Дубей, я так признательна за ваше гостеприимство. Хотите узнать, как теку я… ой, в смысле, Ганг?» — Ах ты! Я ударила его по спине, но единственное, чего я добилась, это отбила себе кулак. Киллиан же развернулся ко мне с недоумением на лице. — Ты что творишь? — Так вот зачем ты спровоцировал меня на лекцию! — взорвалась я чуть громче, чем следовало, потому сразу же заговорила тише, почти шипя: — Хотел выставить меня перед Дубеем дурой, да? Лицо Киллиана вдруг вытянулось, а я решила, что так ему и надо. Будет знать, как себя вести. — Амала. — Хочешь извиниться? Правильно делаешь! Ты со своим хамством уже перешел все границы. — Амала, — повторил он жестче, смотря куда-то за мою спину. Честно говоря, эта его дурацкая привычка по сто раз повторять мое имя в попытках привлечь внимание заметно раздражала, но что-то в его интонации меня насторожило. Не успел он сказать что-то еще, как я обернулась. И тут же отшатнулась назад, уперевшись спиной в грудь Киллиана. — Это же… — Я едва могла пошевелить губами. В следующее мгновение окрестности сотряс ставший знакомым рев. Разница была лишь в том, что теперь не осталось никаких сомнений в том, что именно это было. И то, насколько разгадка в действительности была очевидна. Но только спокойствия это знание не принесло. Широкий шаг в нашу сторону. Огромная по всем возможным меркам мохнатая лапа опустилась на камень садовой дорожки. Поднявшееся чуть выше рассветное солнце осветило гибкое мускулистое тело и рыжевато-белоснежную шкуру, на которую кто-то будто случайно пролил несколько баночек чернил. Нос, занимавший добрую половину массивной круглой головы, угрожающе сморщился при виде нас, из-за чего обнажились изогнутые и острые клыки в пасти. Некрупные круглые уши, готовые уловить даже малейший шорох, прижались к голове. — Серьезно? Теперь еще и тигр? — процедил Киллиан едва слышно. От испуга я сильнее вжалась в него, и он, шепнув «не двигайся», медленно поменялся со мной местами, оказавшись спереди. — Что ты делаешь? — испуганно уточнила я, схватившись за пряжку на его рюкзаке. — Пока не знаю. — Может, он ничего не сделает? — робко предположила я. — Хочешь с ним это обсудить? Слышал, у тебя хорошо получается. — Не смешно же! Тигр, явно настороженный нашим нервным диалогом, вновь издал громоподобный рык, от каждой ноты которого душа ушла в пятки. Я сжала пальцы в кулак почти до боли, боясь в том числе (а, может, даже в первую очередь) за Киллиана — ведь теперь первым под удар неминуемо попадал он. — Сохраняй спокойствие. И главное, не беги, — инструктировал Киллиан едва слышно, чтобы лишний раз не привлекать внимание следящего за нами тигра. — Хорошо, но что потом? — Если будем идти очень медленно, то, может быть, дойдем до ворот. А там ты через них перелезешь. Полагаю, через ограду он не перемахнет. Я хотела уточнить у Киллиана, в своем ли он уме, но рассудила, что для этого явно было не самое хорошее время. Киллиан сделал один почти незаметный шаг ко мне, вынуждая меня аккуратно попятиться вместе с ним. Тигр хоть и оставался настороже, не отреагировал на наши передвижения, тогда Киллиан, а следом за ним и я, попробовали снова. Затем еще раз. Тигр стал казаться спокойнее. В какой-то момент он даже разорвал с нами зрительный контакт, начав смотреть по сторонам, махая внушительным хвостом, словно плетью. Кажется, план Киллиана действительно работал, но у него быстро обнаружился существенный минус — с такой черепашьей скоростью мы могли продолжать двигаться к цели вплоть до следующего дня. И Киллиан тоже это понимал. Тогда он рискнул увеличить ширину шага, но это чуть не стало роковой ошибкой. Тигр тут же напомнил о себе, припав к земле и разинув пасть в новом рыке. — О боже… — вырвалось у меня. — Шехар. Спокойный повелительный голос привлек внимание хищника. Шерсть на его загривке перестала грозно дыбиться, а сам он мгновенно потерял к нам всякий интерес, повернув голову в сторону того, кто назвал его по имени. — Оставь их, — на хинди велел Амрит Дубей ровно, подходя ближе. В этот раз он выглядел еще величественней, чем накануне. На нем опять был надет шервани, но на этот раз темно-бордового оттенка, на котором проступал вышитый темными нитями узор. Я не смогла не поразиться тому, что Амрит совершенно не боялся дикого зверя, который мог убить всех нас одним ударом когтистой лапы. Впрочем, при его появлении Шехар стал казаться не страшнее домашней кошки. Он с ленивой грацией подошел к хозяину, доверчиво потеревшись о ноги, а тот провел рукой по ушам, даруя животному кусочек нужной и заслуженной ласки. Как-никак безупречный экзотический охранник выполнил свою работу, поймав нарушителей на месте преступления. — Вы в порядке? — осведомился Амрит, окинув меня беспокойным взглядом, отчего я почувствовала смущение. — В порядке?! — взбрыкнул Киллиан, за что тут же получил предупредительный рык недовольного подобными манерами Шехара. Желая предотвратить конфликт и успокоить своего спутника, я положила ладонь на его плечо. Не сговариваясь со мной, аналогичное действие совершил Амрит, опустив ладонь на голову тигра, отчего оба поумерили свою прыть. Правда, Киллиан сделал это ненадолго. — У вас по саду шляется гребаная машина-убийца, — начал цедить он. — А вы интересуетесь, в порядке ли мы?! — Мне жаль, — откликнулся Амрит. — Просто, кажется, произошло недоразумение. Видите ли, я не думал, что вы окажетесь в моем саду в столь ранний час. Иначе, разумеется, принял бы все необходимые предупредительные меры. Амрит проговорил что-то Шехару (я расслышала лишь несколько слов на хинди), и тот послушно отправился прочь, даже не взглянув в нашу сторону. — «Предупредительные меры», — презрительно фыркнул Киллиан себе под нос, когда тигр отдалился на почтительное расстояние. — Так я и поверил. — Мистер Лайтвуд, — обратился к нему Амрит холодно, явно расслышав. — Я полагал, подобные вам понимают, что Индия — не самая безопасная страна на свете. А люди моего статуса неминуемо оказываются… в зоне определенного риска. Потому приходится держать под боком определенные гарантии. Каждое слово выводило Киллиана из себя. Я чувствовала это по тому, как все больше напрягались его плечи. — А вот как вы объясните, что оказались здесь? — Амрит чуть склонил голову, ожидая ответа. У меня все похолодело. Вопрос звучал опасно, почти провокационно. Да еще и Киллиан находился на грани, отчего любые аргументы прозвучали бы абсурдно. Впрочем, таковыми они и были. «Вы знаете, Киллиан вам попросту не доверяет, а мне приснился плохой сон» — звучит так себе. Необходимо было придумать что-то другое. — Это моя вина, господин Дубей! — заговорила я спешно, едва Киллиан открыл рот. — Я так сильно хотела попасть сегодня на вашу службу, на которую вы вчера приглашали… — Что?! — вырвалось шокированное у Киллиана, но я проигнорировала его. — …что уговорила Киллиана пойти посмотреть машину как можно раньше, чтобы мы точно смогли составить вам компанию. — Вот как. — Амрит облегченно улыбнулся, а я не смогла не ответить ему тем же. — Тогда это многое объясняет. — Сами понимаете, для каждой индийской девушки, а тем более той, что всю жизнь живет за рубежом, это огромная честь увидеть нечто подобное. — Разумеется. В особенности, если эта девушка — прирожденный индолог. Сердце пропустило удар, когда он упомянул мою профессию. Мало того, что он ее запомнил, что значило, что ему не все равно, так еще он произнес ее с таким невероятным уважением. Я просто не могла этого не отметить и не испытать гордости за то, что делаю. И за то, что такой мужчина, как Амрит Дубей, не остался к этому равнодушным. — Еще раз прошу меня извинить за данное недоразумение. — Амрит вежливо поклонился. — Что вы. Это мы повели себя опрометчиво. — Шехар никогда бы вас не тронул. Как я уже говорил, он любит гостей. — Жрать? Иногда очень хотелось попросить Киллиана найти канаву и в ней издохнуть. — Смотря кто является гостем, мистер Лайтвуд, — несколько мрачно пошутил Амрит, давая понять, что не сильно настроен продолжать разговор в подобном тоне. — Разрешите, я проведу вас к вашей машине. Она готова. Не дожидаясь согласия, Амрит указал рукой нужное направление, а мне оставалось только молиться, чтобы Киллиан не выкинул чего-то такого, что разрушило бы наше ветхое алиби. Надеясь предвосхитить очередную перепалку между мужчинами, я заговорила с Амритом: — Господин Дубей… — обратилась я к нему, чуть ускорив шаг. — Про Ганг не забудь рассказать, — бросил за моей спиной Киллиан, а я подумала о том, что все же было бы неплохо по окончанию затянувшегося вояжа придушить его лично. — Прошу, называйте меня просто Амритом. Новая волна приятных ощущений прошла по телу. Удивительно, как такая простая просьба могла вызвать столько трепета. — Амрит, — исправилась я, не без заминки перестроившись. — Все-таки, как у вас появился Шехар? — Это не настолько интересная история, как может показаться, мисс Кхан. — Мне будет приятно, если вы тоже будете называть меня Амалой, — попросила и я. Киллиан за нашими спинами кашлянул в кулак. — У вас необычайно красивое имя, Амала. Почту за честь. Очередной кашель позади, как мне показалось, и вовсе скрыл смешок. Я резко обернулась. Киллиан, получив зрителя в моем лице, сложил пальцы пистолетом и «выстрелил» себе в висок. — Мистер Лайтвуд, вы не простудились? — сухо осведомился Амрит, не оборачиваясь. — Из-за высокой влажности по утрам в Индии бывает прохладно. — О, это утро выдалось действительно влажным… Не беспокойтесь. Переживу. Нет, придушить его — это слишком легкая кара. Придется выдумать способ изощренней. — Так вы расскажите про Шехара? — поспешивала вернуться к теме я. Все же не каждый день увидишь человека, во дворе которого свободно разгуливает настоящий взрослый тигр. — Что ж. Шехар, как вы уже могли заметить, бенгальский тигр, — начал Амрит. — Он попал ко мне еще тигренком, когда от него отказалась мать. — Какой ужас! Их же осталось совсем ничего. — Верно. Потому неравнодушные люди по всему миру прикладывают множество усилий, чтобы сохранить популяцию. — И вы оказались в их числе? — Можно и так сказать. Я обладаю достаточными средствами, чтобы оказать определенную помощь в данном вопросе. Ну и так получилось, что я фактически вырастил его. Он не захотел расставаться со мной, а я — с ним. И мы нашли способ, при котором можем быть полезными друг другу. Пожалуй, это все. — Это… так благородно, — изумилась я, почувствовав еще больше уважения к Амриту. С каждой минутой этот невероятный мужчина пленял все больше. Интересно, у него вообще есть недостатки?.. — Я выполнил свой долг перед Индией, Амала, — сдержанно принял похвалу Амрит и почти сразу же оповестил: — Мы пришли. Наша машина, к тому же вычищенная до блеска, стояла рядом с постройкой, которая, вероятнее всего, являлась гаражом. — Абхей и Раджу уверили меня, что в ближайшие месяцы она больше не должна вас потревожить — будет работать как часы. Я, признаться, удивился, когда они сообщили, что проблема была совсем пустяковой. Даже и ребенок бы справился. Я кожей почувствовала, что от такого комментария задетое эго Киллиана взорвется в любую минуту. Пусть даже Амрит явно не желал его задеть. — Передайте им наши благодарности! — Золотые руки, — прорычал Киллиан, из солидарности выдавив из себя нечто, похожее на «спасибо». — Как я и говорил — я не сомневаюсь в своих людях. Но так все же. — Амрит развернул корпус ко мне. — Я могу надеяться, что увижу вас сегодня в храме? — Разумеется! Только скажите, куда нам ехать? — Непременно. Киллиан бесцеремонно схватил меня за предплечье и отвел в сторону. — А со мной ты не хочешь посоветоваться сперва, а? — вполголоса уточнил он. — Я уже соврала, что мы шлялись в саду для того, чтобы явиться туда. — Ни черта ты не соврала, — обвинил Киллиан. — Ты просто делаешь то, что хочешь. Хм. Отчасти он был прав. Мне действительно очень сильно хотелось попасть на службу. — Киллиан, пожалуйста, — заговорила я мягче, надеясь прорвать его оборону женскими чарами. — Мы просто на несколько часов заедем в храм. Посреди дня. Что может случиться? А у Дубея окончательно отпадут все подозрения относительно нашей утренней вылазки. — Только нас не в чем подозревать. — Киллиан, мы на заре гуляли по закрытой территории. — Господа, — позвал нас Амрит, — мне неловко вас прерывать, но я, в самом деле, боюсь опоздать. Вы едете? — А ваша машина? — спросил Киллиан, вновь демонстрируя собой образец невежества. — Водитель уже ждет меня у ворот. — Водитель… — с придыханием отметила я. Подумать только! У него есть даже личный водитель. По меркам Индии это почти немыслимо. — Верно, — подтвердил Амрит. — Если вы готовы, я готов подвезти и вас. — Мы поедем на своей. — Это ваше решение, мистер Лайтвуд? Не думаете ли вы, что у вашей спутницы может быть иное мнение? Киллиан оскалился — он чувствовал, что в словах Амрита есть смысл. Честно говоря, мне ужасно хотелось прокатиться на машине с частным водителем, да еще и в сопровождении Амрита, но бросать Киллиана вот так я считала подлым. — Благодарю, Амрит. Но я составлю компанию Киллиану. — Как вам будет угодно. Мистер Лайтвуд, вот моя визитка. На ней вы найдете адрес храма. Или же можете просто следовать за моей машиной. — Буду безмерно счастлив. — До скорой встречи. После того, как Амрит попрощался и направился к воротам, Киллиан едва не разорвал карточку в клочья. Хорошо, что что-то его все же остановило. — Не злись, — произнесла я. — Через пару часов ты уже больше никогда его не увидишь. — А мог бы больше никогда не увидеть, начиная с данной минуты. — Брелок Киллиана пискнул, и он открыл для меня дверь автомобиля. — Держу пари, что ты никогда не был в настоящем индуистском храме, — заметила я, садясь на пассажирское сидение. — И как же ты догадалась? — поинтересовался Киллиан, занимая место водителя. — По тебе видно. А ты знаешь, что самые ранние остатки индуистских святилищ… — Я точно пристрелю себя раньше, чем эта проклятая командировка в Хайдарабад закончится, — простонал Киллиан, заводя мотор и трогаясь с места.