Отцы и дети

Бекка говорит Хоумлендеру, что если он тронет Билли, то она покончит с собой на глаза у Лори. Она внушает самой себе, что не блефует, что правда сделает это. Но настоящий ад увидеть выражении лица дочери в этот момент. Но он верит и делает, как она говорит. Лори чувствует себя странно. Ей неловко и она не знает, как разговаривать с человеком, который назвался ее отцом. Больше того, он — Хоумлендер, тот самым про которого она читала в комиксе и пару раз видела по телевизору. Девочка хочет так много всего у него спросить: почему он ушел и появился только сейчас? Правда ли он может пускать лазеры из глаз и не больно ли это; почему мама не любит о нем говорить, и зачем он принес с собой того человека, который звал маму, а потом просто унес его куда-то? Но она не может вымолвить ни слова, и все что есть, это ее комната, в которой они вдвоем сидят и молчат. И все вокруг кажется неловким и напряженным. Он и мама говорили о чем-то, таким громким шепотом, но Лори все слышала. Даже когда они оставили ее в доме и вышли на улицу, далеко за забор. Что-то непонятное и злое выходило от каждого из них. Чарли — ее подруга, — говорила, что ее мама с папой иногда разговаривают громким шепотом на всякие темы, которые не должны слушать дети. Они говорят плохие слова и иногда обзывают друг друга. Но это нормально, ведь все люди ссорятся, верно? Девочка закрывает уши руками и старается не слышать то, о чем они разговаривают. «Зачем ты пришел!», «Это мой ребенок!» «Ты не можешь просто так взять и появиться!», «Нет, блять, я могу делать то, что посчитаю нужным!», «Только попробуй сделать ей больно!», «С чего бы мне делать больно моему ребенку?» Лори морщится. Ей не нравятся эти разговоры. — Ох, детка, что с тобой? Мягкие руки обнимают и притягивают к себе. Лори вздрагивает, отнимая ладони от ушей. — Все хорошо, — говорит быстро, почти механически. Девочка косится на Хоумлендера. Он улыбается слегка повернув голову в сторону. Лори зеркалит это действие, задумчиво наклоняя голову в бок. От этого он приходит в восторг и его улыбка становится еще шире, обнажает два острых клыка. — Покажешь мне свою комнату? — он подходит и опускается на одно колено. Бекка взволнованно трясет головой, прижимая дочь к груди. — Разве тебе…не нужно по делам? — она смотрит исподлобья, заставляя его подыграть. — Нет! Вовсе нет, — Хоумлендер машет рукой, даже не смотря в ее сторону. — Ну, что скажешь, Лори? Проведешь мне экскурсию? Девочка застенчиво улыбается и кивает. Она вопросительно смотрит на маму, ожидая от нее ответа. Бекка закусывает губу и медленно кивает, выпуская дочь из рук. И вот они сидят в комнате. Лори думает, может, показать свои рисунки? Или игрушки? Он знает о динозаврах? Он, наверное, точно знаком со Старлайт и Королевой Мейв! — Так… — он хлопает себя по бедрам и растирает в странном жесте неловкости. — Это твоя комната? Лори кивает. Он тоже кивает. — У меня…- Хоумлендер вздыхает и усмехается каким-то своим мыслям. — А знаешь…у меня была похожая комната, — он осматривается. — Выглядит…неплохо! Девочка улыбается и вскакивает с кровати. Она роется в ящике и достает оттуда пару листочков. — Вот, — Лори радостно показывает. — Это я, Королева Мейв и Старлайт. На кривом но очень ярком карандашном рисунке изображена Лори, а по обе стороны от нее были две единственные женщины из семерки. Они все держались за руки и на каждой была корона. Хоумлендер вложил все свои силы в воспроизведение неподдельного восхищения рисунком. — Вау, — он безжизненно смеется. — А мои рисунки у тебя есть? Лори поджимает губы и отводит взгляд. — Я не умею рисовать мальчиков, — девочка виновато улыбается. — Оу, ну ничего. Он берет девочку под мышки и сажает себе на колени. Лори вся задеревенела, чувствуя себя не в своей тарелке. — Чем бы ты хотела заняться? — он аккуратно погладил девочку по спине. Лори пожимает плечами и делает усилие чтобы слезть, но он с силой удерживает ее на месте. Она вжимает голову в плечи и смотрит на свои ладошки. Ей не очень комфортно находиться с ним так близко. Он ее папа, но она его не знает. — Хэй, чего ты, — Хоумлендер наклоняется, пытаясь заглянуть ей в глаза. — Все в порядке и…слушай, не хочешь покидать мяч на заднем дворе? Лори кивает. Все что угодно, только бы он ее отпустил. — Отлично. Улыбка пропадает с его лицо и он отпускает девочку, поднимаясь. Бекка ждет, когда они закончат, а потом накрывает на стол. К ее сожалению, он решает остаться и поиграть в семью. Ее тошнит от его вида, голоса, от улыбки, от… Женщина тяжело вздыхает, стараясь унять сердцебиение. Его глаза — это его глаза. Глаза ее дочери совершенно другие. Она ее дочь. — Кого-то сейчас хватит инфаркт, — шепот над ухом и легкое прикосновение к предплечьям прогоняют электрическую волну через все тело женщины. Она оборачивается и отскакивает, ударяясь копчиком о кухонную гарнитуру. Хоумлендер делает шаг назад и поднимает руки ладонями вверх, улыбаясь. — Расслабься, Бекка. Твое сердце как барабан, — он отворачивает и бросает, уходя в гостинную: — Сделай с этим что-нибудь. Женщина прикрывает рот рукой, силясь не заплакать. Из всех своих ночных кошмаров, она попала в самый худший. Когда он улетел, дав лживые обещания Лори взять ее как-нибудь с собой, от сердца как отлегает. Бекка без сил упала на диван, обещая себе пару бокалов вина после того, как дочка уснет. Лори подбегает внезапно, цепляется за руки и шею, выглядя перевозбужденно и гиперактивно, что немудрено — столько эмоций за день. Бекка обнимает дочь и в успокаивающем жесте гладит по голове. — А что это был за другой мужчина? Почему он лежал у нас во дворе? Женщина делает вздох и пытается убить каждое из чувств перед ответом. — Это мой муж. Лори недоуменно хмурится. — А папа? — С ним мы…мы не были с ним женаты. — Как его зовут? — Б…Билли, — Бекка шмыгает и утыкается носом девочке в макушку. — Его зовут Билли Бутчер. — Бутчер?.. У нас такая же фамилия. — Верно, детка. — …Ты была с папой, а потом рассталась с ним и вышла замуж за другого? Лори отстранилась, чтобы заглянуть матери в глаза. Бекка морщится. И кивает. — Да. Все так. — …Вы с папой больше не любите друг друга? — Ох, зайка, это…это все очень сложно. В жизни много всего происходит порой, но…это не важно сейчас. То, что между нами — это наше дело. Все, что тебе нужно знать, это то, что мы любим тебя. — И даже Билли? Он же меня не знает… — Уверена, вы бы подружились. Лори улыбается и кивает. Она рада, что теперь у нее есть папа и скоро появится еще один новый друг, которого любит мама. Хоумлендер прилетает без предупреждения, но всегда с подарками. Планшеты, сладости, игрушки и, — как же Лори была счастлива, — динозавры. У него была странная мания играть с ней в мяч или смотреть как она катается на велосипеде, всегда слишком воодушевленно подбадривая, но Лори не возражала. Она решила, что он очень общительный и энергичный человек. А как иначе — он герой, который помогает и спасает людей. Он ей нравился. Хотя порой все же было неловко. Например, когда они с мамой в очередной раз о чем-то говорят громким шепотом. Лори правда не хотела подслушивать, но ничего не могла с собой поделать. Или когда он без спроса трогает Лори. Девочка говорит себе, что это ее папа и он, как и мама, может обнимать ее и брать на руки когда посчитает нужным. Но ей все равно не по себе. Каждый раз его жесткие прикосновения или с силой сжатые вокруг руки, когда она хочет отстраниться, вызывают панику. Она не понимает это чувство, но оно ей не нравится — это смущает ее и заставляет чувствовать себя неправильно. — Это мне подарил Эрик, — девочка достает банку с большим майским жуком внутри и несколькими дырками в крышке. — Подарок от мальчика? — Хоумлендер усмехается и вскидывает брови. Лори кивает, не понимая, к чему уточнение. Эрик же вроде как мальчиковое имя. — Скажи ты…знаешь, как нужно себя вести с мальчиками? Лори непонимающе хмурится. — Ну… — он вздыхает и быстро облизывает губы. — Например, если мальчик без спроса потрогает тебя, эм…скажем… — Джон! — Бекка подходит быстро, почти бежит и берет Лори на руки, говоря той прикрыть уши. — Рано для таких разговоров, — зло шепчет. — Что? — он смеется и разводит руками. — Ей восемь лет! Сама потом пожалеешь, когда она залетит в тринадцать от какого-нибудь ублюдка реднека. — Не выражайся, — Бекка не шепчет, почти шипит и вкладывает в каждое слово стальную злобу. — Я разговариваю с ней об этом. Она знает, что без разрешения ее никто не может трогать. Это и тебя касается. Бекка ставит Лори на землю и просит подняться к себе. Девочка поджимает губы и силится не заплакать, зная, что сейчас они опять будут ссориться. — В каком смысле, — Хоумлендер дожидается, когда девочка поднимется на второй этаж и подходит к Бекке близко; смотрит свысока и на дне голубых глаз можно заметить яркое красное свечение. — Не нужно трогать ее без спроса. В этом смысле. Она стеснительная, но ты нарушаешь ее границы регулярно. Я вижу растерянность на ее лице каждый раз когда ты берешь ее на руки. Хоумлендер усмехается и качает головой. Он смотрит на Бекку, будто та сказала какую-то чушь. — Что за…я ее отец. Я имею право брать свою дочь на руки когда захочу. — Ты не понимаешь, что ты делаешь? К чему слова и объяснения если родной отец нарушает твои личные границы. Покажи на своем примере, что ее мнение и чувства важны. Бекка уходит, пораженная собственной смелостью и спокойным ритмом сердца. Хоумлендер недовольно стоял и наблюдал за тем, как Лори играет с динозаврами. Он не понимал, что именно его раздражало. Он же был рад, на самом то деле — у него есть ребенок! Это было так восхитительно: его глаза, нос, даже линия скул. Жаль только, что это девочка. Он попросту не знал, что с ней делать. Она не очень любит играть в мяч, не интересуется никакими видами спорта кроме катания на коньках; она не смотрела классику боевиков и вестерны и, похоже, это ее не очень интересовало. Только динозавры и гребаные Старлайт с Королевой Мейв. Жуки, блестящие короны и кривые рисунки, на которых его нет, не было и скорей всего не будет. Хоумлендер думал о том, как бы говорил со своим сыном на взрослые темы. Он бы смеялся и похлопывал его по плечу, говорил бы удачи и что он молодец, увидев первый засос на шее. А это…тут все, блять, по другому. Это раздражало и выводило из равновесия — не так, как он хотел, как он намечтал и надумал. Но ребенок рад ему. Она уже любит его, Хоумлендер точно знает. И она будет обожать его, как отца, боготворить как наставника. Это мечта вполне осуществима и то, что ребенок девочка этому не помешают. Может, даже наоборот. Если в будущем получится забрать Лори и она будет жить с ним, то ее можно будет придать общественности. Хоумлендер представляет, как выходит на площадь, неся на плече дочь. Она мило машет ладошкой, а потом так же мило целует его в щеку. Черт, его рейтинг поднимется у консерваторов, либералов, даже у крайне правых фашиков. Все любят детей, особенно маленьких девочек! Педофилы обзаведутся новым фетишем, а малолетки очередным дедди-кинком. Все будут в плюсе. Они вновь сидели в комнате Лори и она примеряла костюм Королевы Мейв, который Хоумлендер принес ей накануне. Он ненавидел это, но Лори пищала от восторга. Девочка покружилась пару раз на месте и Хоумлендер показал ей два больших пальца, натужно улыбаясь, что заставило Лори радоваться еще сильнее. Она села рядом, показывая страницы из книги. Он наклонился и хотел приобнять девочку за плечи, но та немного сжалась, хотя протестовать не стала. Хоумлендер отстранился, вскидывая руки в сдающемся жесте. Он потер ладони друг о друга, вяло улыбаясь. — Лори я…я ведь могу тебя обнять? — ему кажется, что этот вопрос звучит смешно. Какая тупость. Он имеет право обнять своего ребенка когда ему, блять, вздумается, ведь она его. Лори не смотрит в глаза. Она наклоняется еще ниже, когда отрицательно мотает головой. Хоумлендер замирает. Он шокирован, но…в основном в нем бурлит злоба. Желваки ходят на его скулах, когда он сильно сжимает челюсть, стараясь сдержать себя в руках. Какого хрена? Он притащил ей гребаный костюм шлюхи Мейв, а ему не позволены даже простые объятья? Он хочет спуститься вниз и размозжить Бекке череп. Ведь это она — о, он уверен, — настроила его ребенка против родного отца. Его глаза были в миллиметре от того, чтобы загореться красным, когда Лори тянет к нему свою маленькую раскрытую ладошку. Хоумлендер медленно моргает, смотря на миниатюрную руку ребенка. Лори виновато улыбается и терпеливо ждет. Он берет ее руку — такую крохотную по сравнению с его, — в свою ладонь и девочка продолжает что-то рассказывать, указывая пальцем свободной руки в книгу. Они сидят так минут двадцать, держась за руки. Хоумлендер аккуратно поглаживает ее большим пальцем и больше не злится. Это маленькие шажки доверия. Так, по крайней мере, написано в интернете. Хоумлендер больше не берет Лори на руки и не трогает без спроса. Он думал, что это будет его раздражать, но, на самом деле, в этом нет ничего сложного. Девочка славно идет на контакт и сама берет его за руку. Иногда она играет с его плащом и трогает элементы костюма - особенно ей нравятся орлы на его плечах. Все как с животными: нужно дать время привыкнуть и освоиться с чем-то новым. Но это в основном черта не хищника, а животного-жертвы - травоядного. И вот это уже раздражало. Хоумлендер спрашивал Лори пару раз о способностях, но она только пожимала плечами. Ее определенно нужно учить и воспитывать. Здесь, в этом ебанном загоне его дочь превратится в нюню и мямлю, как ее мамаша. Лори уже все время ноет и жалуется, и у Хоумлендера ели хватает терпения не накричать на нее. То у нее болит нога (нихрена подобного, он точно знает, у него никогда ничего не болело, значит и у нее тоже), ей не хочется идти туда или сюда, какого хрена она такая капризная? Но наверно, хуже всего это слушать рассказы о гребаных динозаврах. Они ему скоро, блять, будут сниться. У нее вообще есть другие интересы? Школа, уроки, отдых, потом опять ебаные уроки. Хренова колония. Лори полна каких-то рамок, из нее — восьмилетки, на минуточку, — постоянно сыпятся нравоучения. То нельзя, это нельзя. Иногда Хоумлендеру действительно хочется нахуй убить Ребекку Бутчер — она сотворила из его ребенка гребаную душнилу. Они гуляют по парку. Хоумлендер смотрит, как Лори залезает на дерево, но не спешит страховать. — Тебе не жарко? — спрашивает Лори, свешивая голову вниз, как маленькая обезьянка. — О, нет, — он машет рукой и усмехается. — Все нормально. Я привык. — У тебя нет другой одежды? Как у простых людей. — Есть но…я, знаешь, предпочитаю костюм. Он более прочный, ведь никогда не знаешь, когда нужно отправляться на борьбу с злодеями. Лори улыбается и протягивает руки. Хоумлендер вскидывает брови и подходит под ветку, готовясь поймать ее. Девочка прыгает, но падает на землю. Она растерянно поднимает голову и смотрит на него сверху вниз, и ее глаза медленно наполняются слезами. — Ну-ну, хэй, хэй, Лори! — Хоумлендер рывком поднимает ее на ноги. — Все нормально. Лори качает головой и вырывается, говоря что-то про больную коленку. Штанина и вправду была разорвана, но никакой раны не было. — Лори, ты же знаешь, что я не обычный человек, верно? Ни падения с большой высоты, ни даже пули не причинят мне вреда, — он протягивает к ней руки, в ожидание, когда она сама пойдет к нему. Девочка капризно отстранилась, потирая заплаканные глаза. Но спустя пару секунд все же обнимает шею Хоумлендера руками, обиженно пыхтя на ухо. — Вот так, — он чуть подбрасывает ее, чтобы взять поудобней. — И ты моя дочь. Значит, ты такая же, как я. Это, — он указывает на ветку, — не причинит тебе никакого вреда. Ты неуязвима. Как я. Он улыбается, смотря в заплаканное, перепачканное травой и землей лицо. Лори уже успокоилась, но все еще шмыгала носом и дулась. Она хмуро смотрела ему прямо в глаза — в них читалась обида. — Я…слушай, извини, — Хоумлендер закатывает глаза и убирает с лица девочки свободной рукой пару травинок. — Я погорячился, больше так не буду, хорошо? Мир? — он вопросительно вскидывает брови. Лори кивнула и похоронила лицо в его шее. — Давай не будем говорить об этом маме, ладно? — он шепчет, легонько поглаживая дочь по спине. Лори вновь кивает. Лори слышит, как родители внизу о чем то спорят. Она делает усилие, чтобы убрать их злое шипение из своей головы. Ей не нравятся, что они все время ссорятся. Не нравится, как мама смотрит на папу, будто она его боится. Как бешено стучит ее сердце, когда он приближается к ней. Девочка не понимает, почему так. Он что-то сделал? Мама обижена за то, что он оставил их? Хоумлендер заходит к ней в комнату с стандартной улыбкой на лице. Он треплет ее по голове и говорит, что пора прощаться. — Почему вы с мамой все время ссоритесь? Лори не смотрит на него. Она сидит на полу и читает книжку. Ей кажется, что она выглядит достаточно серьезно, чтобы он не отшучивался и прямо ответил на вопрос. — Это нудные взрослые штуки, — он морщится и усмехается. Девочка грустно вздыхает. — Скажи она…она рассказывала тебе обо мне? Лори переводит взгляд на отца и кивает. — Что же? — лицо Хоумлендера выглядит непроницаемым, уголки его губ слегка дергаются, как будто что-то из него хочет вырваться наружу, но он не дает. — Она сказала, что ты очень занят и тебя зовут Джон. Лори видит, как он хмурится, будто не верит в услышанное. Он криво улыбается и кивает. Но его лицо уже не выглядит таким напряженным. — Это все? — Ага, — Лори отворачивается к книге. — …Я могу обнять тебя? Девочка вновь переводит на него взгляд. Он чуть склонил голову, смотря на нее исподлобья. Его губы были поджаты в тонкую линию. Он ждал, и выглядел грустным. Лори вздохнула. Ей хотелось его утешить. Девочка улыбнулась и поднялась, расставляя руки в стороны. Хоумлендер улыбнулся в ответ, но его улыбка была правильной и приятной. Он обнял ее и погладил по голове. — Я скоро вернусь. — Хорошо. Папа. Лори улыбнулась и повторила его действие с поглаживанием по голове. Его волосы были приятными на ощупь. Он отстранился и усмехнулся, смотря на Лори взглядом, который она назвала бы очень добрым. Его глаза были стеклянными и он все гладил ее по голове, а потом стал гладить тыльной стороной ладони по лицу, от чего девочка вновь почувствовала себя неловко. Он еще раз обнял ее. — Ты назвала меня папой, — в его голосе чувствовалась улыбка. — Когда я вернусь, то начну учить тебя летать, — он подмигнул и поднялся. — О…ладно! Когда он ушел, Лори взяла книгу в руки и залезла на кровать. Она нахмурилась. Это странно чувство вновь появилось, хотя девочка думала, что его больше нет, ведь они с Хоумлендером теперь друзья. Но ей все равно было некомфортно с ним порой, она не до конца понимала некоторые его эмоции и реакции. Лори надеялась, что, когда она узнает его еще лучше и поймет, какой он на самом деле прекрасный человек, это чувство уйдет. И что бы там не произошло между ним и мамой — она уверена, это пустяки. — Ты сказала ей мое имя. Бекка обернулась, на секунду переставая мыть посуду. Она кивнула и пожала плечами, отворачиваясь. Сейчас она ждала лишь когда он уйдет, чтобы спокойно вздохнуть. — Почему? — он подошел ближе. — Потому что она спросила. Женщина услышала смешок за спиной и вновь приближающиеся шаги. — Знаешь, — он встал рядом, безынтересно наблюдая за ее действиями. — Я думаю, что для Лори будет лучше расти в полной семье. Ты так не считаешь? Бекка тяжело вздыхает и выпускает посуду из рук, поворачиваясь к нему и сталкиваясь глазами. Все такой же холодный, пустой, злой голубой с оттенком красного, покоящегося на дне. Она не выдерживает зрительный контакт и отводит глаза в сторону. Он подходит еще ближе, без спроса врываясь в личное пространство, и наклоняется, улыбаясь. — Я хотел бы сына, на самом деле. Но… — он приобнимает ее за талию. — Всегда можно попробовать еще раз, верно? Бекка в ужасе отстраняется и пытается его оттолкнуть, но сделать это, все равно что попытаться сдвинуть каменный монолит. — Ни за что, — чеканит она, смотря со всей болью и ужасом, которое он ей причинил. Хоумлендер усмехается и закатывает глаза. — Ты до сих пор дуешься? — он отходит, давая ей пространства. — Что?.. — женщина неверяще шепчет. — Ты…да как ты можешь… — Я подарил тебе ребенка, — он выставляет вперед палец, опасно смотря на Бекку исподлобья. — Может, стоить засунуть свои ебаные обидки куда-нибудь поглубже? — он не говорит, почти рычит и отворачивается, направляясь к выходу. Бекка чувствует, как по щекам катятся слезы. Она быстро их смахивает и позабыв всякий страх, ступает следом. Она говорит, когда они выходят из дома: — А если кто-нибудь сделал бы тоже самое с Лори? Он останавливается. Бекка рвано глотает воздух через рот, продолжая: — Какой-нибудь самовлюбленный, самодовольный ублюдок, решивший, что может сделать что угодно и ничего ему за это не будет, — она выплевывает каждое слово, пропитанное ядом и болью. Хоумлендер медленно разворачивается. В его глазах нет ничего человеческого кроме насмешки и презрения. — Она разорвет говнюка на куски, я думаю, — он пожимает плечами. — Понимаешь, Бекка, мы разные, — он убирает руки за спину и делает шаг вперед. — Лори не такая, как ты. Она сильная и у нее есть я. Она будет в порядке. Не сравнивай, пожалуйста…не знаю…куриц и орлов, хорошо, это выглядит смешно, — он усмехается. — Ты слабая, Бекка. Вот и все. Не нужно обвинять других в своей слабости. Бекка сокрушенно опускает глаза к земле. Она чувствует себя опустошенно и разбито, словно использованный и выброшенный на обочину мусор. Она щурится от сильного порыва ветра и небольшой ударной волны, когда он улетает. Женщина вытирает слезы рукавом кофты, а когда поворачивает, видит в окне второго этажа хмурую Лори. Так продолжается несколько месяцев. Хоумлендер приходит, как всегда с подарками и они с Лори проводят время вместе. Девочка решила не спрашивать, что такое он сделал с мамой, что она боится, что могут сделать с ней. Бросить? Лори не знает и старается не думать об этом. Ей страшно задавать такие вопросы, будто она сделает хуже или узнает то, что причинит ей и всем вокруг много боли. Но все меняется, когда Хоумлендер возвращается не один, а вместе с женщиной.