Всегда есть что-то еще

      Пещера, в которой обжился когда-то тейг Гейдрун, казалась бездонной — третий уровень, по которому нас вел Посланец, оказался не последним. Остальное подземелье терялось во тьме, но туда, куда не смог достать свет, добрались древние гномы. На краю обрыва в непроглядную бездну нас ждал еще один подъемник.       К счастью, кроме него, как и сказала Веланна, нашего появления ожидал и Архитектор, заняв здание неподалеку от обрыва. Я была рада видеть его настолько, что снова, как в детстве, кинулась на шею — и на этот раз бывший жрец не отступил назад. Но даже если бы он отпрыгнул от меня как от чумной, я бы не расстроилась: последние часы нашего похода порождения тьмы появлялись в округе постоянно, несколько раз нам приходилось расчищать себе дорогу — но, спасибо Посланцу, это хотя бы не было для нас неожиданностью, — так что нервы были на пределе. Архитектор же мог разогнать любых преследователей еще до того, как они в принципе подумали бы нас догнать.       Но это, конечно, было не единственной причиной для радости, я и просто соскучилась по жрецу красоты. Жаль, мои спутники этого чувства не разделили совсем, даже Варрик, уже знакомый с Архитектором. При виде гарлока проняло даже вечно невозмутимого Соласа, что уж говорить об остальных; возмущаться они, к счастью, не стали, и я даже порадовалась — похоже, авторитет я себе заработать все-таки смогла, — но выражение лиц было… специфическим. Ванда хохотала как ненормальная.       Этот смех смог хоть немного разрядить обстановку, и я решила сделать привал — стоило узнать, что нас ждёт, да и просто отдохнуть не мешало после забега по Глубинным тропам.       — …Что там? — я кивнула в сторону подъемника. Архитектор посмотрел в указанную сторону и задумчиво проговорил:       — Я затрудняюсь сказать что-то определенное, Алиена. Мне никогда не встречалась такая магия, но что-то смутно знакомое все же ощущается. Я не могу определить, что именно: это все равно что в приливной волне пытаться выделить тонкий ручеек. То, что находится внизу, сильнее архидемона. И мне бы не хотелось, чтобы такой мощи коснулась скверна, поэтому ни я, ни мои последователи не спускались вниз.       Я кивнула: разумная позиция, ещё нам не хватало оскверненного противника, который по могуществу переплюнет архидемона. К тому же…       — Корифей все-таки вернулся, — негромко проговорила я. — Он действительно бессмертен как архидемон. Он управляет теми, в ком есть скверна. И он хочет стать богом.       В этот раз Архитектор молчал куда дольше. Он прикрыл глаза, переваривая информацию, тяжело вздохнул, отвернулся к стене — возле нее валялось несколько камушков, — и принялся магией деформировать небольшой булыжник, выплавляя фигурку. Только когда основные очертания наметились, он все же ответил:       — Полагаю, Проводник Хора Тишины обезумел. Мне странно слышать это: он был разумным человеком, заботился о своих людях и искренне верил. Не скажу, что гордыня не была ему свойственна, как и всем нам, но… скорее, такое решение подошло бы Безумцу Хаоса, жрецу Зазикеля.       — Ты вспомнил? — я чуть подалась вперёд, боясь упустить хоть слово. Но оскверненный маг, не отрываясь от своей работы, покачал головой:       — Немногое. Вряд ли я смогу чем-то помочь.       — Жаль, — я вздохнула. — Я бы хотела поговорить дольше, но сейчас времени нет. И я не уверена, что тебе безопасно возвращаться. Корифей нашел источник силы, который дает ему невероятное могущество. Мне бы не хотелось, чтобы он навредил тебе или подчинил.       — Я уйду далеко на юг, — кивнул бывший жрец. — Туда не добираются даже порождения тьмы в поисках Древних богов… там я нашел Уртемиэля.       Имя Древнего бога заставило едва ли не подскочить: я-то уже успела увериться, что его логово было вот здесь, неподалеку, где его нашел Кардол, а оказалось, все не так. Я уже открыла рот, чтобы спросить о юге, но тут Архитектор закончил небольшую статуэтку и протянул мне; рот захлопнулся сам собой. По воздуху ко мне плыл маленький архидемон, размером с кулак.       — Это мне? — на несколько тонов тише поинтересовалась я.       Статуэтка поражала точностью проработки — крошечная, но я видела каждую чешуйку, искривленные зубы, торчащие ребра… и в то же время — горделивую позу, длинную изящную шею, мощные лапы, ярче любых слов говорящие о былой красоте дракона. Архитектор молча кивнул и улыбнулся уголком губ, тем, что не был искажен скверной. Я бросила благодарный взгляд на него и тут же снова принялась рассматривать подарок, забыв о любых вопросах; подсела Ванда, которой было слишком любопытно, чтобы ждать. Пришлось отдать статуэтку демонессе, в конце концов, я уже взрослая для игрушек… потом посмотрю.       — Валта считает, что внизу нас ждёт титан, — поговорила я совсем не то, что собиралась. Гарлок пожал плечами:       — Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эти слова. Я никогда не слышал о титанах, — он на секунду замолчал, посмотрел мне за спину и заметил: — Думаю, сейчас мне стоит уйти, чтобы вы могли отдохнуть. Твоим друзьям некомфортно в моем обществе.       Я кивнула и встала, чтобы последовать за Архитектором, но жрец покачал головой и повторил:       — Тебе стоит отдохнуть, Алиена. Никто не знает, что ждет вас внизу…       Утром — в условиях Глубинных троп я руководствовалась принципом «когда встал, тогда и утро», — поговорить толком уже не удалось. С нашим Летописцем глубин творилось что-то странное — и, к сожалению, знакомо-странное. Гномка выглядела рассеянной, постоянно прислушивалась к чему-то и сама в разговоры не вступала, хоть и отвечала на вопросы. Правильное зрение тоже ничуть не помогало, я не видела незнакомой магии; строго говоря, я и знакомой не видела, только ауры самих магов и амулетов. Но в древних гномьих механизмах, бездне, в которую обрывалась пещера, камнях — магии не было.       Оставалось только надеяться, что эта, новая, магия, которую чувствовал Архитектор и которая медленно захватывала разум Валты, окажется более милосердной, чем красный лириум. Во всяком случае, скверна тут точно не отметилась — бывшему жрецу я верила, раз он сказал, что внизу скверны нет, значит, так оно и есть.       Сам оскверненный маг провожать нас не пошел, чтобы не нервировать моих соратников, отправил Веланну. Как я думала, до самого конца, вниз — эльфийка этим фактом довольной не выглядела, но с Веланной вообще сложно было поймать тот момент, когда она была чем-то довольна. Пожалуй, только в присутствии Айдана она натягивала на лицо более доброжелательное выражение. Ну, и при виде сородичей, конечно, за исключением ее собственного клана, с которым нам однажды довелось столкнуться в лесу Вендинг. Ругаться она с нами не пыталась, и это уже было хорошо.       Очередной подъемник выглядел даже лучше, чем тот, что привел нас сюда. По крайней мере, механизм был цел и ремонта не требовал, цепи чуть поблескивали металлом, на котором не отметилась ржавчина, и каменная платформа, на которой предстояло спускаться, тоже казалась совершенно новой, словно время было не властно над ней. Я шагнула вперед первой, но меня почти сразу обогнал Железный Бык — он почему-то считал, что его вес может быть определяющим для проверки целостности механизма. Убедить его, что я, в отличие от кунари, умею летать, так и не вышло. Следом потихоньку грузились на платформу остальные, и только эльфийка остановилась у рычага управления.       — Веланна? — позвала я. Отправить нас вниз могла и Ванда, ей проще было потом спуститься следом, даже если сразу спрыгнуть к нам не успеет. В конце концов, демонесса летать тоже умела.       — Чего тебе? — недовольно поинтересовалась долийка. Я жестом поманила её поближе, не желая ничего объяснять, и она усмехнулась: — Тебе же сказали, что скверну вниз тащить нельзя. Я не иду.       — Но остальные Серые Стражи… — начала я, а потом вдруг всмотрелась внимательнее.       Вчера мне показалось, что глаза Веланны блестят как-то лихорадочно, но я особого значения этому не придала. Да и не давала эльфийка возможности хорошо себя рассмотреть — в этот раз она вела себя как-то особенно неприветливо, но я, опять же, списала это на трехгодичное турне по не самым привлекательным местам мира. Сейчас же закралось подозрение, что причина может быть и иная.       Выскочив с платформы обратно, я подошла к долийке ближе, желая подтвердить мелькнувшую догадку. Веланна резко отвернулась, но румянец, явно не слишком естественный, я успела заметить. Новость оказалась неприятной, но не шокирующей — в конце концов, все шло к тому, что Веланна присоединится к Серанни, и на моей памяти ее удерживало разве что обещание, данное Айдану, да странные отношения с Джейсеном, нашим вторым долийцем. Правда, тот факт, что она оставила моего брата и своих — ну пусть не друзей, но соратников, с которыми провела рядом так много лет, — все-таки кольнул в сердце.       А потом я вдруг вспомнила то, о чем стоило спросить сразу. А я, перепуганная встречей с порождениями тьмы, забыла…       — Зов? Ты из-за него?..       — Зов? — она повернулась и неприятно усмехнулась. Так, вблизи, были заметны черные пятнышки скверны на коже и странная паволока в глазах, словно их застилал утренний туман. Такие же глаза были у Серанни в самом начале нашего знакомства… потом они изменились, но все же солнечную эльфийку даже скверна не брала, она не была похожа на вурдалака. Веланна уже начинала походить. — Я не дождалась Зова. Мне нечего было терять там, наверху, а здесь у меня сестра. И я хочу быть рядом с ней.       Говорила долийка зло, но мне почудилась боль, спрятанная за этой злобой.       — Веланна…       — Это ведь ты! — вдруг выкрикнула она. — Banalhan`shiral dar`aravel! Ar`din`anshiral, bel`vunin, lothlen`as dareth! Jasen din`an!       Я поняла не все, слишком быстро и эмоционально кричала Веланна, но последнюю фразу перевести было несложно, всего лишь одно слово и одно имя… «Джейсен мертв». Я отшатнулась как от пощечины… да эти слова и были чем-то подобным. Теперь взять себя в руки оказалось куда сложнее. Я ведь спрашивала… но я всегда ставила вопрос как «Жив ли Айдан», подразумевая и всех остальных. Мне отвечали — жив, и я не задавалась вопросом, что имеет в виду отвечающий. И теперь… Джейсен мертв, а остальные? Кого еще я не встречу? Кого отправила на смерть?       Мимо меня проскочила Ванда и залепила долийке пощечину.       — Думаешь, мы там наверху отдыхали? Думаешь, ты тут одна несчастная, у кого есть какие-то проблемы? Так ты поинтересуйся для начала, зачем вас отправили сюда!       — Ir abelas, Velanna, — тихо проговорила я. Что бы демонесса сейчас не говорила, эльфийка потеряла куда больше, чем я, единственного… возлюбленного? Если бы Каллен не вернулся из Теринфаля или не смог уйти из Убежища… мне даже думать не хотелось, что было бы со мной. — Ir abelas, tu`isala.       На этом мои скудные познания в эльфийском языке закончились, и я снова перешла на всеобщий.       — Тот, из-за кого я попросила Айдана уйти, действительно объявился, — смотреть в глаза долийке оказалось выше моих сил, и я отвела взгляд. — Он разорвал Завесу так, что Тень грозилась поглотить мир. Он сумел подчинить нескольких Серых Стражей и использовал их просто как запасные тела — его убивают, и он возрождается… Все Серые Стражи Орлея пропали, и я до сих пор не знаю, что с ними. Алистера недавно Корифей тоже взял под контроль, сначала попытался втянуть его в войну, а потом едва не убил. Я боялась, что он что-то сможет сделать и с вами. Мне жаль, что вам пришлось через это все пройти, но я не видела другого выхода тогда и не вижу теперь.       Я снова взглянула на нее, и, судя по ответному взгляду, прислушиваться к гласу разума или прощать меня Веланна не торопилась. Это было… обидно, но понятно. Простила бы на ее месте я? Не факт.       — Идем, — раздраженно потянула меня за руку Ванда. — Ей все равно ничего не объяснишь, а нам надо остальных найти.       Мне бы хотелось чем-то утешить долийку, но в такой ситуации… Осталось только кивнуть и вернуться на платформу, отменить как-то смерть нашего «лучшего лучника в эрлинге» я бы все равно не смогла. Перед глазами мелькнуло его по-эльфийски симпатичное лицо, разукрашенное валласлином — за годы знакомства я узнала, что был посвящен Андруил. Слез не было, не настолько хорошими друзьями мы с Джейсеном были, вообще не друзьями, если уж на то пошло… со мной он держался отстраненно, как и с большинством членов Ордена, делая некоторое исключение только для Нолана и Натаниэля. И Веланны, конечно. Но новость все-таки выбила меня из колеи.       Механизм подъемника оказался настолько хорош, что я, занятая мыслями, и не заметила, как платформа двинулась вниз. Только когда свет от гномьих жаровен перестал бросать блики на окружающие камни, я, наконец, обратила внимание, что мы движемся. Наскоро осмотрелась — не время для рефлексий, мы все-таки не у камина в «Приюте Вестницы», — и вздохнула, окончательно отбрасывая мрачные мысли.       — Алиена? — позвал Солас, явно заметив, что я снова вернулась в реальность. — Я не мог не заметить, что с этой эльфийкой что-то не так. Откроешь мне эту тайну? Ты, кажется, понимаешь больше меня.       Последнее признание услышать от нашего специалиста по Тени можно было не так часто, но удивляться я все же не стала: чужое превосходство эльф всегда признавал, а в вопросах скверны я, пожалуй, и впрямь была наиболее осведомленной из нашей компании.       Ванда хмыкнула:       — Помимо того, что она долийка и Серый Страж?       И я, не выдержав, улыбнулась. И тех, и других Солас недолюбливал, но, в отличие от Вивьен, держал свое мнение при себе, за что я всегда была благодарна. К тому же, как мне казалось, ему не нравилась сама идея заигрывания со скверной — и тут я была полностью согласна, — потому что с Блэкволлом он общался вполне мирно.       — Думаю, ни тем, ни другим она больше не является, — негромко отозвалась я. — Лет тридцать назад, еще до знакомства с моим братом, у Архитектора был план, как примирить людей и порождений тьмы, чтоб ни Моров, ни войн больше не было. План был паршивым, но это неважно… важно, что тогда он разработал ритуал, который позволяет тем, в ком есть скверна — Серым Стражам, — превращаться в вурдалаков куда стремительнее, но безболезненнее, чем это происходит обычно.       — Для чего нужна была подобная мерзость? — нахмурился Блэкволл. Я отмахнулась:       — Для чего бы ни нужна, от тех дурацких мыслей он давно избавился. Но сам ритуал остался, и те, кто хочет помогать ему здесь, на Глубинных тропах, через него проходят — чтобы не бояться скверны и порождений тьмы, как я понимаю. Десять лет назад Архитектор сумел убедить Серанни, сестру Веланны, помочь ему в благородном деле освобождения порождений тьмы от Зова Древних богов, и теперь сама Веланна решила присоединиться к ним.       — А по ней и не сказать было, что с головой не очень, — заметил Варрик, знакомый с эльфийкой с тех пор, как Айдан притащил меня и всю хоукову команду в Башню Бдения. Я пожала плечами, а Ванда поморщилась:       — Да легко было сказать. Она же помешана на этих ваших эльфийских штуках, за какой-то паршивый факел чуть в драку не полезла. А где одно помешательство, там и второе.       — Она потеряла близкого, — вступилась я за долийку. — В таком состоянии на многое можно пойти. К тому же Корифей сумел подгадить Серым Стражам и без личной встречи.       — Это ведь был еще один жрец? — негромко поинтересовался Дориан. У него было странное выражение лица, задумчивое, недоверчивое и… испуганное? После встречи с Корифеем — после Убежища, — маг довольно долго ходил сам не свой и в один вечер, под вино, я его все-таки разговорила, заставила поделиться наболевшим. Как оказалось, моим словам про Корифея он поверил постольку-поскольку и увидеть древнего жреца вживую никак не ожидал. И теперь — сюрприз! — увидел второго…       — Архитектор Мастерских Красоты, верховный жрец Уртемиэля, — запоздало представила я своего необычного друга. Блэкволл недоверчиво уточнил:       — Из тех самых? И Корифей, выходит, тоже?       Я коротко кивнула. А потом достала из сумки подаренного вчера архидемона и показала остальным:       — Из тех самых, но не такой же. Он хочет исправить то, что случилось, хоть и не знает как. Но он ищет варианты.       Ответить мне не успели: еще один подземный толчок почти сбил нас с ног и заставил механизм натужно заскрипеть. Все посторонние мысли моментально испарились, смытые куда более актуальными переживаниями. Жаль, повлиять на происходящее мы не могли никак, оставалось только слепо смотреть в темноту пещеры, хвататься за цепи и молиться или ругаться — кому что было ближе. К счастью, мы не застряли, поскрипев, платформа все же продолжила ползти вниз, но желание болтать на отвлеченные темы пропало.       Минут через десять тряхнуло еще раз, уже не так сильно, и потом толчки все же затихли.       — «Королевство дрожало от гимна титана», — проговорила вдруг Валта. Я только сейчас заметила, что взгляд девушки стал чуть осмысленнее, кажется, она отвлеклась от своих внутренних переживаний и снова вернулась в реальный мир. — Так писал Орсек Гарал, наш Совершенный.       — Король Орсек Гарал? — воскликнул Ренн. — Может, ты и впрямь на верном пути, Валта.       С нами гном почти не общался, особенно после встречи с Архитектором, а на свою подругу до этого смотрел с явным беспокойством, слишком уж она была погружена в собственные мысли. Но теперь, наконец, решил поучаствовать в диалоге.       Валта улыбнулась и покачала головой:       — Удивительно, мы с тобой уже столько знакомы, но словам давно умершего короля ты веришь больше, чем моим.       — Совершенными кого попало не называют, — отозвался гном, явно шокированный тем, как близко подобрался к секретам Совершенных. Я же вспомнила Бранку — ту еще дрянь, если уж говорить откровенно, хоть и Совершенную, и с трудом успела захлопнуть рот, чтобы не брякнуть лишнего. Если уж Ренну суждено узнать что-то реальное о своих почитаемых едва ли не наравне с богами соотечественниках, то не от меня. В конце концов, с Айданом был Огрен, муж Бранки. Если он еще жив…       — А это так важно, свидетельство Совершенного? — поинтересовался Дориан. Варрик хмыкнул:       — Примерно как если бы тебе приснилась Андрасте и велела ехать на юга, Посверкунчик.       — Лично меня сюда привела Вестница Андрасте, так что это почти одно и то же. Но верить ее словам я никак не могу: она до сих пор не признала моего совершенного вкуса.       Шутливая перепалка не успела набрать обороты: платформа мягко дрогнула и замерла. Вниз мы спускались при свете маленького светлячка, который Дориан держал на кончике пальца — света от него было ровно столько, чтобы не начать паниковать в кромешной темноте, но при этом и не видеть ничего за пределами нашего средства передвижения. С другой стороны, и мы внимания особого не привлекали, что явно было к лучшему — ведь что-то Серых Стражей здесь задержало. Так что зажигать свет мы не торопились, а при таком скудном освещении оценить, где мы, не выходило. Может, уже внизу, а может, застряли посреди спуска.       Первой не выдержала Ванда: решительно шагнула с платформы в сторону — и не упала, вполне твердо встала снаружи. Проворчала:       — Думаю, мы спустились. Может, я на разведку?       — Одни тут на разведку уже сходили, — отозвалась я, осторожно выбираясь следом и ощупывая ногой камень впереди. Он был обычным, чуть неровным, явно большим — то есть можно было сделать даже пару шагов. Походило на то, что Ванда права, мы внизу.       Вспомнив о Серых Стражах, я тут же накинула щиты на всю команду — просто на всякий случай. И осмотрелась правильным зрением.       — Ничего, — через пару мгновений резюмировала я.       Маги, как по команде, запалили свет, и мы принялись осматриваться уже все вместе. Впрочем, смотреть было особенно не на что — обычная пещера, необработанная, и единственным свидетельством того, что здесь когда-то появлялись разумные существа, был подъемник, на котором мы явились. Выход тут тоже был, к счастью, только один, так что проблем с выбором пути пока не возникало. Правда, мне не слишком нравилась довольно узкая, облепленная сталактитами и сталагмитами кишка, в которой пришлось идти почти гуськом, но с этим оставалось только смириться.       Дорога оказалась долгой и нудной — пейзажами нас пещеры под Глубинными тропами не баловали, встречами, к счастью, тоже, и даже ответвлений по-прежнему не было, так что я даже невольно вспомнила свои старые кошмары. Правда, в них стены обычно были желтоватые, как из песчаника, и покрытые слизью и скверной, а здесь вокруг был только темно-серый камень, иногда поблескивающий слюдяными прожилками, что чуть примиряло с действительностью. Но первые часа три нашего похода я все же оставалась настороже настолько, насколько это возможно столь длительное время: прислушивалась, всматривалась в темноту, щиты на всех удерживала, а на себе так и вовсе в двенадцать слоев — и шла первой, оттеснив назад Ренна и Железного Быка, стремившихся вырваться вперед.       Но спустя эти самые три часа усталость взяла свое — в ушах уже звенело от окружающей живой тишины, наполненной звуками наших шагов, дыхания, капели, шелестом песка; глаза начали слезиться уже давно, все-таки хорошим ночным зрением я похвастаться не могла и напрягала их изо всех сил. Чутко уловив мое состояние, кунари все-таки поменялся со мной местами, а потом меня и вовсе запихнули за широкое плечо Блэкволла. Щиты, правда, я все еще удерживала, это действо у меня сил уже почти не отнимало.       Но ничего не происходило. Правда, через некоторое время под ногами появилась вымощенная камнем тропа — и качественно вымощенная, лучше, чем Имперский тракт. И с этого же момента появилось ощущение, что за нами следят. То звук шагов разбивается чьем-то торопливым шарканьем, то мелькнет на краю зрения какая-то тень. Однажды мне показалось, что впереди светятся лазурным светом глаза, но, подойдя ближе, я увидела два отполированным водой камушка — видимо, в них отразился свет от заклинаний Соласа и Дориана. Тем не менее, ощущение чужого взгляда не отпускало, и не только меня — Железный Бык, так и шедший первым, темп сбавил и теперь периодически оглядывался, проверяя, на месте ли мы.       — Надо делать привал, Перчинка, — наконец позвал Варрик, стоило нам выйти в небольшую пещерку, пригодную для того, чтобы хотя бы сесть. — Иначе мы вляпаемся в какое-нибудь нажье дерьмо и даже не заметим этого.       — Дело говорит, — отозвался Бык, на этот раз не поворачивая головы и что-то пристально разглядывая впереди, в темноте. Я пробормотала:       — Вдруг война, а я уставший. Ладно, вы правы, привал.       И накрыла нас всех единым куполом, чтобы таинственные преследователи не воспользовались подходящим моментом.       Ожидание пакости выматывало больше, чем сама пакость — в этом я убедилась спустя пару часов. На привале нас так никто и не тронул, и несколько часов пути после него — тоже. Вот только последний час предполагаемые противники перестали прятаться, пользовались темнотой, чтобы мы не могли опознать их, но само свое присутствие скрывать и не пытались, нервируя нас все сильнее. Во главе отряда мы шли по очереди, но щиты я старалась держать на всех максимально прочные из доступных.       — Тяжко нам придется, — задумчиво проговорила Ванда в какой-то момент и посоветовала: — На потолок лучше не смотри.       Разумеется, именно это я сразу и сделала — посмотрела наверх. И залипла на восхитительное лазурное сияние, от которого мозги отключились почти моментально. Вместо моих собственных мыслей в голове поселилась музыка, прекрасная и манящая — и куда более громкая, чем бывало когда-либо раньше. Счастье оказалось коротким, Ванда, похоже, была готова к такому повороту, потому что почти мгновенно закрыла мне глаза рукой.       — Я же сказала, не смотри, — фыркнула она. На этот раз я послушно закрыла глаза, а она, явно для меня, пояснила: — Тут весь потолок в этом лириуме. Красиво.       И в этот момент на нас все-таки напали.       Из темноты они так и не вышли, прятались — но стреляли метко, и не будь на нас моих щитов, закончиться все могло бы печально. Первый щит, на Ренне, лопнул неожиданно быстро, так что очередным выстрелом ему задело плечо. Я защиту тут же восстановила, но успела удивиться — с такой скоростью могла стрелять разве что Бьянка, никто другой разбить несколько слоев моих щитов просто не мог. Даже Лелиана, выигравшая у Варрика по очкам, не смогла переплюнуть его в скорострельности.       Позволять противнику безнаказанно по нам стрелять не стал никто: Дориан первым отправил вперед крупный огненный шар, который не только нанес какой-то урон, но и — что куда важнее — высветил наших оппонентов. К сожалению, пламя погасло почти сразу: и стены, и пол были покрыты тонкой водяной пленкой, — но я успела заметить абрис невысоких широкоплечих фигур в сложных доспехах со странным оружием в руках. Больше всего это оружие напомнило мне… пулемет или автомат еще из первой жизни, из другого мира — что-то такое, чего никак не могло оказаться здесь. Пожалуй, впервые я пожалела, что с нами Железный Бык — вряд ли агент Бен-Хазрат в своем отчете забудет упомянуть такое оружие. С другой стороны, кунари ведь понадобится образец? Достаточно просто не брать эту прелесть с собой…       На размышления времени мне осталось изрядно: в бой меня снова никто не пустил, да я и не рвалась. Вместе с Валтой мы спрятались за особенно толстым сталагмитом, из-за которого я развешивала щиты, пока мужчины увлеченно воевали с незнакомцами. Дориана, Соласа и Варрика я даже могла видеть, они остались стоять там же, где нас застигла атака. Остальные отправились навстречу опасности, и ради их защиты приходилось высовываться из укрытия. Ванда куда-то исчезла, но я за подругу не переживала: ощущала, что она где-то рядом и не ранена, а остальное сейчас волновало не так уж сильно.       Звуки боя стихли внезапно. Едва только тишина повисла над нами грозовым облаком, я тут же глянула на тех, кому обзор открывался получше. Варрик недоверчиво опустил Бьянку, но ни Солас, ни Дориан не торопились убирать посохи; у тевинтерца на кончике даже еще теплилось какое-то заклинание.       — Смотри, какая прелесть! — разорвал тишину счастливый визг демонессы.       Ко мне она подлетела вихрем и едва ли не силой впихнула в руки некое оружие, видимо, как раз то, из которого пробивали наши щиты. Это и правда было нечто похожее одновременно и на Бьянку, и на пулемет, по крайней мере, как я его помнила. У оружия был приклад, рукоять, ложе для снарядов и две детали, в которых я опознала… магазин? Обойму? Рожок для патронов? Как могла называться эта запчасть у настоящих автоматов, я не помнила совершенно, да и выглядела она своеобразно, веером раскрываясь над ложем. Кстати, и само ложе отличалось и от современного этому миру, и от подходящего тому; больше всего оно напоминало распиленную пополам металлическую трубку. Только их было три, и вдоль крайних тянулась какая-то штуковина явно магического происхождения — с лиловыми молниями по всей длине. Увидев их, я едва не выронила оружие из рук.       — Осторожно, — Ванда отобрала у меня свою новую игрушку и любовно провела рукой. Потом бросила ехидный взгляд на Варрика и пообещала: — Я его назову… назову… Неро!       Гном рассмеялся и покачал головой, но больше шутку никто не поддержал. Напротив, на Ванду поглядывали с некоторой опаской. Мне это не понравилось, и я с подозрением покосилась сначала на подругу, потом на остальных. Она, почувствовав мой взгляд, рассеянно пояснила:       — Вы же все равно собирались их убивать. Я просто немного ускорила процесс. И, между прочим, одного даже не убила, можете допросить! Если получится.       — И всех остальных сможешь так же уложить? — хмуро спросил Железный Бык. Демонесса сначала неопределенно пожала плечами, больше внимания уделяя своей новой игрушке, но потом покосилась на кунари и с придыханием проговорила:       — Я ужасно устала! Остальные — все твои.       Не сказать, что этот ответ разрядил обстановку, но разбираться, кто кого уложил и с какой силой, больше не стали.       Допросить пленного не вышло. Сначала мы боялись к нему даже притронуться — а лично мне и смотреть не рекомендовалось, — потому что прямо в доспехи был вплетен сырой лириум. И доспехи эти от тела не отделялись, что мы узнали, попытавшись снять шлем с пленника. Он очнулся моментально и воспротивился — голос его напоминал скрежет камней, но разобрать слова не выходило. Валта прислушивалась, раздумывала о чем-то, пыталась задавать вопросы — и вслух, и на пальцах, используя какой-то тайный жестовый язык, на который и Ренн косился с недоумением. Но добиться понятного ответа от пленника так и не смогли.       — Кажется, он глух, — растерянно проговорила она. — И этот лириум — он словно врос. И это… гном.       — Отлично, — проворчал Ренн. — То есть нас едва не порешили свои же.       — Ну, «своими» я бы его не назвал, — заметил Варрик. — Меня в Орзаммар, конечно, дальше порога не пустят, но что-то я не слышал, чтобы там деширы в лириумной броне разгуливали.       — Нет, он не из Орзаммара, — отозвалась Валта. — Он говорил на странном наречии, я не могу его перевести, но оно очень напоминает один из древних диалектов.       — Нам надо идти, — вмешался Блэкволл. — Где-то здесь люди, которым нужна помощь. К такому Серых Стражей не готовят.       — И гномы, — добавила я с грустью. Раньше могла бы добавить еще и «и эльфы», но если Джейсен погиб, а Веланна ушла из Ордена… На тот момент, когда мы прощались с Айданом, других эльфов в Башне Бдения не было. Хотелось верить, что остальные — и гномы, и люди — живы, но после всех новостей я в этом уверена уже не была.       Дольше задерживаться мы и правда не стали. С этими странными гномами стычки случались еще дважды; как оказалось, у них в активе были не только лириумные пулеметы — действительно «пуле-», мы нашли патроны, которые оказались небольшими шариками из мягкого металла, — но и другое необычное оружие. Больше всего меня поразили парные артефакты, надеваемые на руки, от удара которых земля тряслась не хуже, чем от титана. Второй раз, когда мы пересекали искусно сделанный мост через ущелье, странные гномы натравили на нас крупных тварей, похожих одновременно на бронто и медведей, но с лосиными рогами, которых Валта опознала как креталей. Я о них только слышала — в Орзаммаре часто ругались именем креталей, — но увидеть была не слишком рада.       До условного вечера удалось пересечь еще две расщелины, но, к счастью, больше мы никого не встречали. А потом Хранительница знаний издала радостный возглас и едва ли не бегом направилась вперед, так что я с трудом успела повесить на нее дополнительный щит и устремиться следом. Бык выругался под нос и догнал меня, Ренн тоже бросился за подругой, правда, молча.       На стене после очередного моста обнаружилась фреска, выполненная из лириумных жил. Мне пришлось сразу отвернуться — не без помощи Дориана, который на этот раз оказался ближе других ко мне, — и довериться знаниям Валты. Впрочем, своих все равно не наблюдалась — историю гномов я знала ровно настолько, насколько их знал любой наземник, то есть не очень хорошо.       — Здесь… сложно разобрать весь текст, — задумчиво проговорила гномка. — Это какой-то диалект, полагаю, тот самый, на котором говорил тот гном… чаcто повторяется слово «Sha-britol»… это что-то вроде «защитник» или «почитатель».       — И что они тут почитают? — с легким налетом высокомерия поинтересовался Дориан. Я тихонько хмыкнула: все-таки высокомерие жителей Тевинтера оказалось неистребимым, — и предположила:       — Камень, полагаю.       — «Изатунолл»… — прочла Валта. — «Отрежь нам языки… заточи наши тела… присматривать за титаном, пока не зашевелится…». Думаю, это они — ша-бритолы. Охраняют титана, хотя ему не нужна охрана.       — Брр, — отозвался Варрик. — Так себе перспективка.       — Немного напоминает мне Кун, — проговорил Солас с почти незаметной иронией. — Такое же подчинение долгу.       — Похоже, — невозмутимо согласился Железный Бык. — Мы так содержим магов, с зашитыми ртами и под присмотром.       — Не сомневаюсь, — куда суше ответил эльф. — Впрочем, не-магам у вас не намного свободнее.       — Эй-эй, — выскочила Ванда, прерывая собеседников. — Прелести кунари потом обсудите. Тут новая загадка, а вы все о какой-то ерунде!       — И давно тебя интересуют загадки, Лавандочка? — с улыбкой поинтересовался Варрик, но она только фыркнула и не ответила.       Далеко мы после этой фрески не ушли. Сначала снова затряслась земля, и с потолка посыпались камни, так что срочно пришлось искать хоть какое-то убежище. Пока мы прятались, Ванда сбежала все-таки на разведку — теперь, когда мы знали, чего можно, в общих чертах, ждать от этих подземелий, демонесса окончательно потеряла страх. А вернувшись предупредила:       — Дальше лириума намного больше. Лучше устраивайте привал, хоть немного отдохните.       Смотрела она при этом на меня, и таким тревожным взглядом, что хотелось развернуться и бежать снова к подъемнику. Но если дело только в лириуме… можно же закрыть глаза? Не может же этот лириум тянуться бесконечно? Проскочу его, и все будет хорошо. По крайней мере, он не красный.       Утро наступило значительно раньше, чем мне бы хотелось. Пока мы искали место для отдыха — такое, чтобы нас хотя бы не сразу убили, — пока ужинали, пока устраивались, Ванда снова убежала на разведку, строго наказав Коулу следить за нами и за окрестностями — похоже, нелюбовь к духу сменилась чуть снисходительным доверием. И стоило только закрыть глаза и провалиться в черный омут сна — снова без сновидений, как последние десять лет, — как подруга ворвалась в наше убежище и принялась будить.       — Вставайте, — чуть ли не рычала она. — Хватит валяться как камни на дороге! Я их нашла!       — Стражей? — я тут же подскочила, ощутив небывалый прилив энтузиазма. — С ними все в порядке?       На этом подруга подозрительно замялась, и меня екнуло где-то под сердцем. Она явно почувствовала это и поспешила ответить:       — Я не видела их, только ощутила Справедливость. И он… не знаю. Не уверена, что в порядке. Надо идти смотреть самим.       — Далеко до них? — серьезно спросил Варрик, отбросив все шутки. Ванда мотнула головой:       — Пойдем короткой дорогой, я покажу. Только… лириума там как деревьев в лесу. Ты лучше птицей обернись.       Поначалу я была категорически против, и даже некоторое время шла своим ходом — лириума пока не было, зато начались пещеры, в которых по стенами горели факелы. Поскольку ша-бритолы, судя по всему, отлично видели и в полной темноте — у единственного, кого удалось рассмотреть, лириум был даже в глазах, радужка сияла знакомым лазурным светом, — факелы им явно были не нужны. Скорее всего, они остались от отряда моего брата, и раз до сих пор горели — вряд ли Стражи прошли здесь слишком уж давно. Конечно, в Ордене и факелы были специальные, пропитанные особым алхимическим раствором, но даже они не горели дольше недели.       Но, кроме факелов, на стенах нашлись и дырки явно неестественного происхождения. Я видела похожие десять лет назад — Огрен говорил, что Бранка так скалывала кусочки камня со стен, чтобы оценить состав породы. Здесь вряд ли проходили знатоки камня, но ровный ряд отверстий наводил на мысли о пулях. Кажется, здесь стреляли эти ша-бритолы из своего оружия. Когда нашлось небольшое бурое пятнышко, я прибавила ходу.       А потом перед нами открылась новая расселина, и на этот раз с ее дна поднимался свет, который трудно было перепутать с чем-то. Внизу сияло целое море лириума.       Я успела закрыть глаза сама — едва заметив лириумные отблески на стенах. Так что о масштабах открытия могла только догадываться по репликам спутников, а они были больше эмоциональными, чем информативными. Пришлось все-таки оборачиваться ястребом — пусть так от меня пользы было куда меньше, зато и тормозить отряд не приходилось.       К счастью, едва мы ушли от расселины, как лириум исчез, хоть и, по словам Ванды, ненадолго. Зато нашлись еще одни незнакомые письмена…       — «Он лепит камень. Он сам камень. Он ваяет мир внутри и снаружи», — перевела Валта. Бык со скепсисом заметил:       — Хреново он его ваяет, больше похоже на «разрушает».       — Если он ваяет мир, то какого же размера он сам? — задумчиво спросил Блэкволл. Я покосилась на Ванду и ответила:       — Как-то мне сказали, что иллюзия, подменяющая собой реальность, должна быть размером с саму реальность. Почему-то мне кажется, что здесь эта формула тоже работает.       — Мы ежедневно меняем мир сами, — мягко возразил Солас. — Для этого достаточно просто быть живым. Хотя утверждать насчет титана я не возьмусь.       — Идем, — буркнула демонесса. — Стражи будут поближе титана, и к ним надо успеть первыми.       — Он близко, — возразила Валта. Тон был и восторженный, и чуть отрешенный одновременно. Я посмотрела на гномку со снова вспыхнувшим подозрением, а потом покосилась на Ренна, прикидывая, как бы понезаметнее ему сказать, чтобы он смотрел за подругой. Но выдумывать не пришлось: лейтенант Легиона мертвых и сам хмурился, глядя на Хранительницу знаний. Но молчал, и я тоже не стала вмешиваться.       Проблемы начались буквально за следующим поворотом. Отблески лириума я снова заметила заранее и обернулась ястребом — и не зря. Стоило выйти в очередную пещеру — огромную, сравнимую с той, где нашел прибежище тейг Гейдрун, — как мы замерли все. Я остро пожалела, что рядом с нами нет Родерика, и так же остро порадовалась: открывшаяся картина поражала воображение, но даже отсюда было заметно, что врагов впереди множество.       Стены пещеры, сталактиты и сталагмиты оплетали лириумные жилы. Сейчас они были похожи на «жилы» как никогда — казалось, что мы находимся внутри огромного организма и разглядываем его кровеносную систему, только кровь эта оказалась ярко-голубого цвета. Под потолком плавали звезды — не то какие-то светлячки, не то осколки волшебного металла. Дорожка, по которой мы шли, спускалась вниз вдоль обеих стен — можно было выбрать правый проход или левый, — и где-то далеко внизу доходила до моря, я слышала его плеск и гул. И, кажется, даже видела — лириума вокруг было столько, что даже для моих, чувствительных к свету, птичьих глаз здесь было достаточно светло, а вода так и вовсе подсвечивалась будто бы изнутри…       Жаль, что Родерик этого не видит. Жаль, что я не могу снова обернуться человеком и хотя бы сделать набросок…       Жаль, потому что дорогу сюда придется забыть и забаррикадировать за собой, ибо следом за нами пойдут те, кому жажда наживы затмит любые другие мысли.       Ванда свернула направо, кажется, здесь, ша-бритолов было поменьше. Но пробираться через их засады пришлось долго и муторно — от меня пользы не было никакой, я старалась хотя бы не мешать Варрику стрелять, но этого мне, кажется, не удавалось. Первым ранили Железного Быка, к счастью, не всерьез, но Ванда обозлилась и голыми руками оторвала вражескому гному голову. Я едва успела отвернуться, чтобы не видеть последствий, да и после окончания схватки жмурилась, чтобы не увидеть лишнего. Но остальные, как ни странно, восприняли произошедшее куда проще — похоже, чрезмерная сила пугала их совсем не так сильно, как незнакомая магия.       Следующей рану получила Валта — мы не заметили подкравшегося со спины ша-бритола, который выстрелил в гномку. Но произошло это как-то… странно. Противник подошел почти вплотную, щитов ни на ком не было, сама Хранительница опасности не видела, но в тот момент, когда ша-бритол вскинул свой пулемет, земля снова содрогнулась. Пули ушли выше, задев только кончик уха девушки, а сам «защитник» упал, не удержавшись на ногах.       Как бы то ни было, везло нам как заколдованным. Дважды засады удавалось обходить — по каким-то совершенно невероятным карнизам, прыгая по камням, как горные козлы. Я как приклеенная сидела на плече Варрика: о том, чтобы идти самой, и речи не шло, слишком много лириума было вокруг; летать я тоже боялась. Сидела и впитывала окружающие картины — мало что из того, что я видела хоть когда-нибудь в обеих жизнях, могло сравниться по красоте с этой пещерой. А еще — слушала, потому что лириум и правда пел, и теперь его мерное гудение, то усиливающееся, то смолкающее, можно было услышать кому угодно.       Остановилась демонесса резко, возле какой-то ничем не примечательной стены, и подняла голову. Я тоже посмотрела наверх и заметила небольшой, едва различимый каменный карниз, утопающий в тени от нависшего сталактита. Но Ванда мгновение прислушивалась, а потом ткнула туда пальцем:       — Они там.       Другой команды не понадобилось: я тут же сорвалась с плеча Варрика и взлетела наверх, морально себя готовя к какой-нибудь ужасной картине. Приземляться сразу не стала спешить, зависла напротив карниза, отчаянно махая крыльями.       Первым, кого я увидела, был Огрен. Все такой же рыжий и даже, как ни странно, такой же пьяный. В руках он держал свою секиру, но вряд ли смог бы сейчас сражаться — металлический доспех был прорван и сквозь дыру виднелась окровавленная тряпка.       Гном меня тоже заметил и зажмурился. Потом осторожно приоткрыл один глаз и пробормотал:       — Твою мать, похоже, глюки начались. Эй, командор! — почти сразу заорал он. — Пришли кого-нибудь на смену, я все.       — Кого, Огрен? — из тени, в которой скрывался карниз, раздался родной, усталый голос. — Сиди уж… Сдохнем, значит, так тому и быть.       Этого я выдержать уже не могла, ринулась вперед, оборачиваясь в тот же момент, как лапки коснулись камня. Споткнулась, едва не налетев на берсерка, и обняла его крепко-крепко. Горло перехватило спазмом и я сдавленно прошептала:       — Это я. Не глюки. Все будет хорошо.       Огрен от неожиданности шарахнулся назад и упал — хорошо, что сидел, — и я навернулась следом. Но только рассмеялась, чувствуя, как по щекам текут слезы, чмокнула гнома в воняющую паршивым алкоголем бороду и вскочила.       Из полумрака, в который теперь превратилась тень, тут же выскочил на свет Айдан — абсолютно целый, хоть и уставший так, что лица на нем не было. Он смотрел на меня так же недоверчиво, как и Огрен, но все же обратился напрямую:       — Мелкая? Откуда ты здесь?       — Сверху, — я неожиданно всхлипнула, нерешительно сделала шаг к брату и он подхватил меня в объятия. Больше сказать ничего не получилось, от слез перехватило горло, и я едва удержалась, чтобы не разрыдаться. Айдан обнял меня так крепко, что кинжал на поясе врезался рукояткой мне под ребра, наверняка оставляя синяки, но я не обратила внимания. А потом все-таки смогла выдавить: — Архитектор передал, что ты пропал. Не могла же я бросить тебя здесь. Я не одна.       Вытерла выступившие слезы и поспешила обратно к краю карниза — все-таки следовало сначала озаботиться безопасностью, а потом рыдать. Свесилась, полюбовалась обращенными наверх физиономиями — только Ренн и Блэкволл не забывали посматривать и по сторонам тоже, — и поинтересовалась:       — Сами влезете?       — Влезут, — пообещала Ванда, хрустнув пальчиками. — Или я помогу.       Я кивнула и снова обернулась к брату:       — Там мои люди. Не обижайте их.       — Этих обидишь, — проворчал Огрен. Я глянула на берсерка и увидела, что он тоже свесился, разглядывая мой отряд. Наверно, со стороны мы и правда смотрелись колоритно: здоровый одноглазый кунари, пара магов, бородатый мужик с крупным, почти ростовым, щитом, трое гномов — двое в доспехах Легиона, — и Ванда. Конечно, о том, что она демон, вот так сразу догадаться было нельзя, но подруга умела выглядеть внушительно даже в своей человеческой — довольно хрупкой на вид — форме. К тому же как минимум Варрика Огрен должен был помнить.       — Расскажешь, как ты здесь оказалась? — попросил Айдан, тоже посмотрев на подчиненного. Я снова кивнула и тут же помотала головой:       — Потом. Что с Андерсом? Ванда говорит, он не в порядке. И… много раненых?       Страж-командор помрачнел и покачал головой:       — Из тех, кому помощь еще нужна и нужна срочно, только Андерс. Остальные… терпит.       — А что с ним? — Ванда оказалась на карнизе первой и тут же присоединилась к беседе, минуя этап знакомства. Айдан внимания на это не обратил, хотя и осмотрел мою подругу с каким-то непонятным мне выражением лица. Ответил:       — Он попал под снаряды местных жителей. Вы с ними уже встречались? Грудная клетка — сплошное месиво, я не знаю, как он продержался до того момента, как мы добрались сюда.       — А… Йован? — осторожно уточнила я, боясь услышать, что Йован мертв. Но если нет, то почему не лечит?       — Даже магия крови не всесильна, мелкая, — брат слабо и очень грустно улыбнулся, легко щелкнув меня по носу. — Если бы не Йован, Андерс был бы уже мертв, но он и так столько крови с себя слил, как бы сам следом не отправился. Пришлось его усыпить силой, он все рвался лечить.       — Блондинчик будет в восторге, — негромко проговорил чуть запыхавшийся Варрик. — Ему спасал жизнь маг крови.       — Я тоже поспасаю ему жизнь, — тут же с энтузиазмом заявила Ванда. — Чтобы он окончательно взвыл от восторга!       — Тихо, — оборвала я обоих. Оглянулась и поняла, что весь мой отряд уже забрался — карниз был не слишком высоким, а Огрен еще и веревку, непонятно откуда взявшуюся, вниз скинул. И сразу же велела: — Бык, организуй охрану, привал. Блэкволл, смени Огрена прямо сейчас. Дориан, пройдись, посмотри, может, чьи-то раны из мелких тебе по силам, Солас, буду благодарна, если ты поможешь мне. Раненый одержим духом справедливости, может, сможешь до него достучаться. Ванда, найди Йована и постарайся силы ему восстановить. У тебя их много, поделись.       Названные, даже демонесса, только кивнули — похоже, командный тон мне все-таки удался, — а я снова повернулась к брату:       — Где Андерс?       Привал вышел долгим. При виде моего несостоявшегося жениха я едва не заорала или не грохнулась в обморок: мантия на нем была изорвана в такие клочья и была настолько окровавлена, что различить, где кончается ткань и начинается кожа было почти невозможно. Но, к счастью, в руках я себя удержала, разве рухнула рядом с раненым чуть более резко, чем планировала, а потом и вовсе облегченно выдохнула: Йован и правда сохранил жизнь Андерсу каким-то чудом, не иначе как на него благословение Создателя сошло. И на самого Блондинчика — тоже, задень эта очередь ему сердце, лечить было бы уже нечего. Да и те дыры, что оставили после себя ша-бритолы, выглядели чуть поджившими.       Рядом с Андерсом сидела Харриет, бледная до синевы, и пыталась лечить, но я знала — магичка не была целителем, так что вряд ли могла сделать что-то по-настоящему полезное. Айдан при виде подчиненной выругался шепотом и велел ей идти отдыхать.       — Ты не можешь мне приказать бросить пациента, — прошипела она в ответ.       Солас тут же подсел к Андерсу и положил тонкие пальцы ему на виски, прикрывая глаза. Магичка дернулась было к нему, но я перехватила ее за руку. Айдан же строго велел:       — Могу, я твой начальник. К тому же ты не целитель.       — Все будет в порядке, — пообещала я. Харриет пару мгновений смотрела на меня, явно не узнавая, а потом неуверенно уточнила:       — Алиена?       Я кивнула и повторила:       — Теперь все будет хорошо. Иди, отдыхай.       Она еще раз покосилась на Андерса и Соласа и поджала губы. Я уже знала это выражение лица, и Айдан, несомненно, тоже, так что пригрозил:       — Я отправлю тебя на отдых насильно, Харриет. Будешь спать столько, на сколько у меня зелий хватит.       Она все же нехотя кивнула, и я тут же выкинула из головы любые препятствия, сосредотачиваясь на очередном пациенте.       Почти сразу стало понятно, что с Андерсом проблем будет куда больше, чем с Калленом — дыры были сквозными, как от самых настоящих пуль из первого мира. До сих пор я не знала, что вообще можно выжить при таких ранах, и абсолютно не представляла, что с этим можно сделать. И первым делом взялась за то, что получалось лучше всего — вызвала свет и принялась делиться им с магом. Потом взялась за нож — кожа выглядела неестественно бледной вокруг раны, а сами ее края, наоборот, казались почти черными. Сходу определить, что это, я не могла, но сочла, что лучше такую дрянь не оставлять — здоровой она не выглядит. И после первого же надреза из раны проступил гной. От этого магией не поможешь, я еще помнила уроки самого же Андерса. Пришлось брать себя в руки — эти самые руки снова дрожали, но и выбора опять не было, — и прочищать все раны, промывать зельями, вливать эти зелья в раненого, потом снова делиться светом.       На окружающее я внимания не обращала и очнулась, только когда меня оторвали от Андерса силой.       — Хватит, босс, а то рядом ляжешь, — проворчал Железный Бык. Я вяло дернулась, но кунари умел держать аккуратно и при этом крепко, не вырвешься. Пришлось покорно обвиснуть и позволить отнести себя на другой конец карниза — там собрались все более-менее целые члены команды.       Едва самоназванный телохранитель меня усадил, как рядом проявился Коул и пообещал:       — Я буду смотреть за ним. Справедливость удержит душу, Вера закроет раны, а я заберу боль.       — А я присмотрю за вами всеми, — буркнула ревниво Ванда. Кинула на меня придирчивый взгляд, сочла, видимо, что со мной все и так будет в порядке, и поспешила следом за нашим духом сострадания.       Я проводила их взглядом, отпила из кружки, которую кто-то заботливо впихнул мне в руки, и прикрыла глаза. Голова кружилась, пальцы жгло — похоже, на этот раз я выложилась как никогда, даже после Каллена я чувствовала себя… если не лучше, то бодрее. Или дело в том, что тогда я ехала после трехдневного отдыха, а не забега по Глубинным тропам?       — Иди сюда, Алли, — рядом присел брат, подставляя плечо, на которое я с удовольствием положила голову. И провалилась в сон — моментально, словно меня выключили.       Когда я проснулась, оказалось, что Андерс начал подавать признаки жизни — по крайней мере, очнулся ненадолго, обвел всех мутным взглядом, который вдруг сменился знакомым лазурным, пообещал непременно выжить и снова отключился. Зато пришел в себя Йован, Ванда и правда не пожалела сил, восстанавливая нашего второго целителя, да и теперь не отходила от него далеко, чуть что, делясь энергией. До этого я ни разу не видела, как именно демоны передают магам силу, но оказалось, что ничего зрелищного в этом нет. Подруга касалась малефикара, причем как-то ненавязчиво, почти незаметно — то плечом прижмется, то руку на пояс положит, не зная сути происходящего, можно подумать, что она флиртует, — а он только благодарно кивал на это. И с новыми силами брался за Андерса.       Я же, убедившись, что друг теперь в куда более умелых руках, чем мои, проинспектировала спасенных — чтоб уж все удары судьбы получить за один раз. И пару получила… Нолана, бывшего контрабандиста, человека, который едва ли не семь лет смотрел на меня виноватым взглядом и прикрывал от брата — его я не нашла. Нолана, Джейсена... У Сигрун была не слишком аккуратно перебинтована рука, Каттрин снова сверкала лысиной, хоть волосы у нее за семь лет и отросли, и заполучила пару шрамов на лице. Сверр, огромный сынок банна Лорена, притих и мрачно смотрел в костер, не реагируя на окружающих. Натаниэль тоже выжил, но был не менее уставшим, чем Айдан. Орден Серых Стражей Ферелдена никогда не был многочисленным, Страж-командор по-прежнему оставлял возле себя только самых доверенных людей, которых было немного, но сейчас отряд выглядел совсем жалко.       Айдан, ждавший меня на прежнем месте, раскрыл объятия, позволяя спрятаться от жестокой реальности, и на этот раз я не стала строить из себя несгибаемого Инквизитора.       — Нолан с Андерсом шли вместе, — негромко пояснил Страж-командор, и в его голосе я тоже слышала боль. — Но с Ноланом… там безнадежно, эти снаряды попали ему в шею, перебили позвоночник, даже доспех не спас.       — Пули, — поправила я, всхлипнув.– Это называется «пули».       Брат кивнул и погладил по голове, успокаивая.       — Сверр после этого стал кидаться на этих гномов чуть ли не грудью, они с Ноланом успели сдружиться. Но ему везло... будто нас Создатель не принимает без трупов порождений тьмы.       Я подняла голову, вглядываясь в глаза брату. Что еще за «нас»? Не собирается же он умирать?       Айдан тоже посмотрел мне в глаза, и я прочла в них и неуверенность, и обреченность.       — Зов, Алли. Нам уже нет смысла возвращаться.       Я замерла на мгновение, прикрыла глаза и прочувствованно выругалась — это же надо было снова забыть... Открыла, посмотрела на шокированное лицо Стража-командора и выругалась еще раз. А потом отстранилась и полезла в сумку.       — Это не настоящий Зов, — мрачно пояснила я, вываливая зелье Авернуса прямо на пол. Выбрала один флакон и протянула Айдану: — Пей. Авернус успел составить противоядие от этого Зова.       Я оглянулась по сторонам, выискивая, кому бы поручить раздачу противоядия, и увидела Натаниэля. До сих пор он то ли спал, то ли был в беспамятстве — Хоу неплохо приложили по голове, как сказал брат, — но теперь он подсел поближе. Невольно улыбнулась и даже, не выдержав, придвинулась ближе и обняла:       — Я рада, что ты жив. Пей.       — Я тоже рад, — Нат улыбнулся в ответ. — И тому, что умирать еще не время, тоже.       — Знаешь, мелкая, тебе придется мне много рассказать, — проговорил Айдан, задумчиво разглядывая бутылочку, уже пустую.       Я невесело рассмеялась:       — Ты даже не представляешь, сколько. И не «мелкая», Айдан. Леди Инквизитор. По крайней мере, в присутствии посторонних, — я указала глазами на гномов.       — Леди Инквизитор, — повторил он, разглядывая меня как-то по-новому. — Как скажешь... поговорим?