***
Суд в этот раз мне запомнился особенно хорошо. Пожалуй, ещё ни разу он не был таким личным, разве что в самый первый. Тогда мне нужен был Алексиус, и я испытывала удовлетворение от того, что его судьба в моих руках и решить ее я могу сама. На второго подсудимого, рыцаря-капитана из цитадели Теринфаль мне было… не то чтобы наплевать, я злилась из-за ран Каллена и смерти сэра Даррана, из-за оскверненных храмовников, чья вина на тот момент состояла только в привычке подчиняться старшим по званию. Но посторонние храмовники мне были незнакомы, сэра Даррана я, хоть и знала неплохо, все же близким человеком назвать не могла, а Каллен выздоровел. Сейчас же суд проводили сразу после исчезновения Ванды, ближе которой друга у меня не было… Я не знала, что делать с подсудимыми. Боль и злость, которые последние дни, после поездки в Хоннлит, удалось слегка усмирить и спрятать, говорили, что кто-то должен ответить. И будь здесь Эримонд, я бы сомневалась только над приговором: казнить или усмирить. Первое почему-то считалось высшей мерой у окружающих, второе, я была уверена, куда сильнее напугало бы самого подсудимого. К тому же после усмирения можно было бы и казнить. Два в одном, так сказать… Но Эримонда не было. Вину тех, кто был, можно было притянуть разве что за уши. Красс Сэрбис, который снова расточал нахальные улыбки и даже подмигнул какой-то орлейской девице, тут же демонстративно осевшей в обмороке, и сэр Рут, Серый Страж из Монтсиммара, подчиненная Кларель. Первого вообще не касалось наше путешествие в Тень, хоть он и работал на венатори. Вторая если и имела отношение к случившемуся, то косвенное. Впрочем, меня раздражали они оба. Тевинтерец слишком нагло себя вел для подсудимого, а женщина явилась сдаваться на суд из-за убийства собрата по Ордену. Не ритуального, сэр Рут вообще не была магом; она успела кого-то убить во время битвы. Этого покаяния я понять вообще не могла: Серые Стражи пачками убивали порождений тьмы, не брезговали убить случайного человека, влезшего в их секреты или вставшего между ними и Мором. Это я ещё хоть как-то понять могла: местная мораль подобное вполне допускала, да и секреты в Ордене были так себе, не для разглашения. И где-то в глубине души теплилось понимание, что всегда есть свои и есть чужие, и своих никто убивать не будет. Но в этот раз… вряд ли это можно было считать самой большой трагедией последнего времени. Скрепя сердце, я даже готова была признать, что уход Ванды — не самая. По крайней мере, для всех остальных, кроме меня и, может быть, Глена. А если уж эта дама не могла смириться с ещё одним убийством на совести, пошла бы и повесилась. И не отнимала мое время. На мое счастье, первым мне на растерзание отдали Сэрбиса. С ним было проще: отправлять на казнь его я и правда не собиралась, так что стоило только решить, кому подкинуть особо ценного подчинённого — моему тайному канцлеру или главному юстициару Тевинтера. Оба решения имели как свои достоинства, так и недостатки. Но решила я в итоге, руководствуясь другими причинами. Маркус, вопреки своим словам, в зале во время суда появился, вызвав нездоровое оживление среди орлейской знати. Лицо у него по-прежнему было невозмутимым, в сторону сына он не смотрел и вообще обсуждал что-то с Кассандрой, нарушая регламент мероприятия, но ведь зачем-то он пришел? Поговорить с Искательницей можно было и в другое время. Да и сам контрабандист подчеркнуто не смотрел в сторону папаши. Может, мысли о счастливой семье были только в моем воображении, как выразился главный юстициар, но я решила дать шанс им обоим хотя бы научиться сотрудничать. А заодно заслать и своего агента в Тевинтер: семейное воссоединение — вещь, конечно, трогательная, но идущую войну никак не отменяет. Оставалось надеяться, что в пику магистру Крассу контрабандист Красс согласится нам немного помочь. Решить, что делать с сэром Рут, я не могла до суда, не смогла и на нем, по крайней мере, сразу. Женщина и впрямь выглядела сломленной, а когда ее вывели поближе к моему трону, даже упала на колени. Не из почтения ко мне или Инквизиции в целом, ее явно не слишком хорошо держали ноги — или, скорее, было все равно, в каком положении находиться. «Хороший козел отпущения, — промурлыкал в голове голос, теперь уже не слишком напоминающий Китти. В нем под внешней манерностью появилось слишком много злости, и я была уверена, что она принадлежит мне. — Кто-то должен ответить, и почему не она? Даже пришла сама». На краю сознания мне вдруг почудилось присутствие Веры, а тронный зал окрасился в золотистые тона. Видимо, дух хотела как-то повлиять на мое решение или донести свое мнение, но мне не хотелось общаться с ней. В том, что Вера могла бы помочь или хоть ответить на вопросы, я тоже была уверена, но она не пожелала, и вдаваться в причины у меня настроения не было. К тому же Маркус уже обозвал меня «болезненно-справедливой», и лишнее напоминание об этом не требовалось. Хотя «справедливой» я бы себя все же не назвала… По залу прокатился шепоток, и я поняла, что явление Веры незамеченным не осталось. Это тоже вызвало глухое раздражение: играть в Андрасте или ее Вестницу я больше не хотела — не уважают как Белого Стража, пусть уважают как Инквизитора, — да и исключать слухи о моей одержимости не стоило. Завистников и противников ещё поди убеди, что это не одержимость. Я и сама-то до сих пор сомневалась, как это называть. Оглядев зрителей, я снова посмотрела на подсудимую. Кто-то, конечно, ответить должен, и я даже знаю, кто, но уж явно не она. Судя по тому, что она не маг и не лежит мертвая на алтаре, сэр Рут встала на нашу сторону в битве в Адаманте. Кем я буду, если начну казнить союзников, даже если они сами этого желают? Но и оставлять ее в таком состоянии нельзя, а то и правда повесится. Толку тогда от моего правосудия, если заключённый оспаривает оправдательный приговор? Вера снова проявилась, по-прежнему молчаливо, но более настойчиво. Зрение само скользнуло на другой уровень восприятия, и я увидела метку магии крови возле сердца женщины. Других не было; за что бы она себя ни укоряла, запретной магии среди этого не было. А потом мне в голову пришла идея. Если уж ей нужно искупление… — Андрасте простила Маферата, хоть тот и предал ее, — наконец изрекла я. Все-таки в религии была практическая польза: как много проблем можно было спихнуть на Пророчицу и ее окружение! — Ты не предавала ни своих товарищей, ни свой Орден, ни его принципы. Те, с кем нам пришлось сражаться в Адаманте, не враги, но и друзьями они больше не были — и тот, кто извратил их, все еще грозит миру. Я, Вестница Андрасте, прощаю тебя от ее имени. Но если хочешь искупить свою вину, помоги справиться с реальным виновником. С мечом в руках или с именем Пророчицы на устах. Неожиданно вспомнилось, что Лелиана когда-то попала в Церковь схожим образом. Подробностей я не помнила, если вообще когда-то знала, но что-то такое про тюрьму и убежище в церкви точно мне рассказывали. Пожалуй, стоило воссоединить две родственные души. Заодно занять старую подругу: мне было приятно ее внимание и сочувствие, но от разговоров о случившемся я бы предпочла увильнуть. Закончив с этой пародией на правосудие, я коротко проинструктировала тайного канцлера и насчет подсудимых, и еще некоторых пришедших в голову идей, и направилась в сторону улицы: в каменных залах Скайхолда мне по-прежнему было душно и постоянно хотелось уйти. Казалось, там, где есть ветер, небо и солнце или звезды, жить становится проще — и дышать полной грудью, и думать о чем-то отвлечённом, и слушать. Я снова начала слушать мир вокруг, его живую тишину, и с удивлением осознала, что музыку я слышу до сих пор — уже не гитарные переборы, не тихое мурлыканье демонессы, что-то… старое, древнее, знакомое. По дороге из Хоннлита в Скайхолд я вспоминала, как мне мерещились скрипки и барабаны, звук которых плыл по воздуху во время Мора. Куда это все исчезало? Тогда мне казалось, что это признак безумия, так что радости звуки не вызывали, да и слышала я их, только испытывая яркие эмоции — азарт, тоска. Сейчас в мелодии, что плыла вокруг, я отчетливо различала биение Завесы. Может быть, рядом с Вандой я не слышала этой музыки, очарованная ее собственным звучанием? Пустота, объедаюшая меня изнутри после ухода подруги, сейчас резонировала в такт звукам и уже не казалась такой всеобъемлющей. На выходе из тронного зала меня неожиданно перехватила Морриган. Вернее, не совсем неожиданно — Жозефина сумела организовать это судилище в кратчайшие сроки, так что, стоило только выйти от Дагны, как меня сразу взяли в оборот мои советники. Поговорить лично с ведьмой я уже никак не успевала, но откладывать разговор не хотела, так что послала на ее поиски гонца. Однако не думала, что она явится сама в тронный зал. — Воодушевляющая речь, достойная настоящей Вестницы Андрасте, — с иронией негромко заметила старая подруга. — Надеюсь, для меня ты заготовила что-то более полезное? — Просьбу, — коротко отозвалась я. — Ответь на вопросы Дагны. Думаю, ты единственная, кто сможет дать на них хоть какой-нибудь ответ, а мне крайне важны результаты ее работы. Колдунья чуть прищурила желтые глаза, похоже, прикидывая, на какие из ее тайн я покусилась, но все же кивнула. — Как скажешь. К тому же у меня есть ответная просьба. Тебе надо попасть в Вал Руайо, как и моему сыну. Наша чудесная Лелиана нашла для меня занятие, поэтому сопровождать вас я не могу. Выдели Кирану охрану, чтобы за ним присмотрели в городе, и он проведет вас через Перекресток. — Не боишься отпускать его одного в такое место? — поинтересовалась я, изрядно удивившись. Забота, которой она окружала сына, и прогулка через магическое подпространство, в котором люди чувствовали себя не слишком комфортно, никак не вязались друг с другом. К тому же я не знала, ходит ли этими тропами кто-то ещё. Как минимум, ключ есть у Бриалы, но вдруг есть и другие путешественники? — Вал Руайо не так уж плох, — Морриган усмехнулась, обозначая шутку. И напомнила: — Ты присмотришь, чтобы с ним ничего не случилось по дороге. А саму дорогу он найдет, мы провели между мирами немало времени. Собирайся, выходите вы через час. Я только кивнула. Если уж она уверена… Собирать мне было особенно нечего и некого. В столицу я планировала отправиться в компании Каллена — он хотел прямо из Вал Руайо выйти в замок Эн, это получалось быстрее, чем идти из Скайхолда. Большая часть солдат уже была на позиции, как я поняла, и ждали они только своего генерала. Теперь следовало ещё поискать сопровождающего для Кирана, но тут я тоже особо не сомневалась: никто не умеет позаботиться об окружающих лучше Варрика. Правда, самого гнома оказалось не так просто найти. В тронном зале его не было, и я решила отправиться в таверну — где ещё и искать большинство моих приятелей, как не там? Правда, я слышала, как Варрик уговаривал Жозефину выделить ему какую-нибудь комнату по соседству с тронным залом, чтобы он мог там работать над очередной книгой и при этом держать руку на пульсе событий, но не знала, чем закончилась та авантюра. Оба спорщика были вежливы, обаятельны и упрямы куда там Хоуку… Как бы то ни было, о кабинете я ничего не знала, а идея с таверной в кои-то веки оказалась провальной — сейчас там не было никого из моего отряда. Можно было бы спросить Кабо, вдруг он в курсе… Но я не успела. Только направилась к стойке, как откуда-то сверху чуть ли не мне на голову свалилась Сэра: — Ага! Не дожидаясь ответной реакции, она схватила меня за руку и потащила куда-то наверх, в сторону своей комнаты. Сопротивляться я не стала: может, она знает, где гном, а если нет, так пойдёт вместо него. Взбалмошная, грубоватая эльфийка, боящаяся магии, была не лучшей компанией для сына магички, но зато Вал Руайо знала прекрасно. Да и моему племяннику лёгкая встряска наверняка пошла бы на пользу, какой-то Киран был слишком правильный и спокойный. Может, душа Уртемиэля ему все же мешает? Не бывают десятилетние дети такими спокойными и послушными, я по себе помнила. Но Сэра ни спрашивать, ни о чем-то просить мне не позволила: бегом затащила в комнату, захлопнула дверь и уставилась возмущенно, уперев руки в бока. — Попалась! Тебя хрен найдешь! — Я только вчера вернулась, — осторожно напомнила я. — Вечером. Но эльфийку это ничуть не смутило, она только кивнула: — Во-во, с вечера в крепости, но ныкаешься как будто тебя так и нет. Скоро твои хренастакраты забудут, как их Инквизитор выглядит. — Я им только что напомнила, — я поморщилась. В заботу Сэры ни о моей репутации, ни о нежной душевной организации окружающих аристократов я отчего-то не верила. Так что теперь сложила руки на груди и недовольно поинтересовалась: — Чего ты пристала? Соскучилась за три дня? Сэра так же недовольно фыркнула и отошла от двери. Недалеко, правда, подошла ко мне и ткнула пальцем в грудь: — Ты тут не только хренов Инквизитор, ты Вестница Андрасте. И если Андрасте выбрала кого-то с такой кислой рожей, значит, нам жопа, это любому ясно. И Ванда не могла связаться с такой занудой. От имени демонессы в груди больно кольнуло. Увижу ли я её ещё когда-нибудь? Поможет ли этот наш импровизированный алтарь? И хватит ли его одного? — Надо напомнить, что у тебя все как надо, — чуть менее уверенно продолжала Сэра. — И заодно развлечься. Пусть народ вокруг знает, что вы ещё не посходили с ума со своим Корчефеем. Ванда бы сразу согласилась. От этой дешёвой манипуляции я даже улыбнулась, а потом подумала, что Ванда бы и правда согласилась — чувство юмора у нее недалеко ушло от этой подружки Рыжей Дженни. Так что… с одной стороны, может, это тоже поможет демонессе остаться собой. А с другой — почему бы и нет? Как-нибудь по мелочи напакостить Маркусу я хотела ещё тогда, когда он прикидывался Максвеллом Тревельяном. — Ладно, — перебила я уже откровенно неуверенные и оттого сердитые уговоры Сэры. — Когда? Я через час опять уезжаю и мне ещё Варрика найти надо. — Ну как раз, сразу и смоемся, — тут же воодушевилась она. — Я знала, что ты не зануда! Идём! Комнату эльфийки мы покинули через окно, по крыше таверны, благо, оно выводило как раз на козырек над кухней. Мне ещё подумалось, что здесь удобно выбираться, чтобы стащить еды, а потом стало не до пустых размышлений. — Начнем… с кудрявого, а то с его рожи скоро молоко киснуть начнет, — решила она, но я воспротивилась: — Начнем с Маркуса. Мало ли когда нас засекут, с ним я точно хочу успеть. Сэра недовольно на меня глянула, ей явно не понравилось вмешательство в ее планы, но тут же расплылась в предвкушающей улыбке: — Точно, он же злобный тевинтерец. Пошли. К счастью, где поселили тевинтерскую делегацию, ушлая эльфийка уже знала. Впрочем, для меня это тоже сюрпризом не стало: Маркус занял ту же комнату, что и до своей «смерти». Неподалеку от моей, и не намного менее роскошную, кстати, чем инквизиторская. Такой она и осталась. Без позолоты, особых украшений и вычурных завитушек на мебели, но при этом — обстановка выглядела дорогой даже на первый взгляд. Массивный рабочий стол из дерева черного цвета — и это явно был природный оттенок, не краска, — и такое же кресло с алой обивкой. На кровати строгое темно-бордовое покрывало из вирантиумной парчи. Канделябры с магическими светильниками — таких в Скайхолде не было даже у меня, я их вне Тевинтера видела только в Халамширале и Вал Руайо. Картины тут тоже были, и не работы Соласа — я узнала руку одного художника, уже давно мертвого и потому ставшего классиком. Дорогим, разумеется, — и здесь вряд ли висели копии. С первого же взгляда я решила, что портить обстановку мы не будем, иначе Жозефина нас обеих сожрёт, и не посмотрит, что я Инквизитор. Второй взгляд я, памятуя, к кому явилась, кинула правильный, и тут же с разочарованием протянула: — Да тут сигналок на армию шпионов. Я обернулась на дверь и констатировала: — И на двери тоже. Он уже знает, что сюда кто-то вломился. — Значит, надо живее булками шевелить, — шикнула эльфийка. Хищно огляделась, и тоже с некоторым разочарованием пробормотала: — Жабы в постель уже были. С пчелами некогда возиться. Придумала! Подольем ему чего-нибудь в графин! — У него амулет от ядов есть, — шепотом ответила я, прислушиваясь к звукам в коридоре. Торопливых шагов юстициара слышно не было, и это пугало почище криков и угроз. Что он тут у себя такого организовал, что не торопится спасать имущество? И добавила: — Да и жалко как-то, я к нему привыкла. Сэра посмотрела на меня странным взглядом и уточнила: — А у тебя есть яды? Я наскоро перебрала в памяти содержимое кармана странника и вынужденно покачала головой: последнюю попытку чему-то меня научить Зевран предпринимал еще до встречи с магистром Канией, и она все запасы при этой встрече вылакала. — Ну, так фигни не неси, — огрызнулась эльфийка. — Подливать твои зелья будем, я карманов не ношу. А у тебя вечно что-то есть. — Ничего подходящего, — разочаровала ее я. И тут же вспомнила: — Дымовая граната разве что. Всю комнату затянет. — Давай! Установкой мы занимались вместе, и чуть не поругались в процессе — Сэра считала себя главным специалистом по розыгрышам, а я вдруг вспомнила свою возню с Камиллом и до этого с Кэрроллом. Сколько сигналок мы за это время задели, я старалась не смотреть, чтобы не нервничать ещё сильнее, и только перед уходом сообразила, что по затронутым магическим нитям юстициар легко догадается, где мы возились. А потом заметила и изменившийся рисунок магии: нити словно натянулись, и центром натяжения была дверь. Если бы мы ее открыли, заклинание бы лопнуло. Я пару мгновений изучала любопытное препятствие, очнувшись, только когда Сэра потянула меня на выход. Перехватила ее за руку и покачала головой: — Лучше через окно. — Там отвесная стена! — зашипела она. — С ума сошла? — Отвесных в крепости вообще нет, все щербатые, — я подпихнула эльфийку к подоконнику. — А на двери ловушка, Маркус хорошо запомнил твоих лягушек под одеялом. Пошли, я подстрахую. Вредная девица ещё немного поворчала, но покорно полезла за мной наружу. По дороге я дернула за все сигнальные нити, какие нашла — пусть Маркус повозится, разбираясь, — и напоследок, когда мы с Сэрой оказались уже снаружи на карнизе, посильнее дернула и саму ловушку, активируя вложенное заклинание. Внутри что-то негромко хлопнуло, пахнув из окна запахом пыли, но выяснять подробности я уже не стала. Стена, как я и ожидала, оказалась достаточно выщербленной, чтобы мы без проблем забрались на мой балкон, нависающий над окном юстициара через этаж. Страховать никого не пришлось: в отличие от магии, высоты эльфийка не боялась, а ловкости ей, подружке Рыжих Дженни, было не занимать. Едва мы оказались внутри, она шумно выдохнула, а потом радостно засмеялась и хлопнула меня по плечу: — А ты молодец! Пошли, теперь очередь Жози. Я не была так уж уверена, что хочу разыгрывать нашу леди-посла, но подозревала, что Сэра может отправиться и в одиночку — и уж лучше присмотреть, что она придумает. К тому же убить где-то оставшееся время было надо, с комнатой Маркуса мы справились преступно быстро, а я внезапно вошла во вкус. Пробраться в кабинет главного дипломата Инквизиции среди бела дня было так же просто, как и в кабинет короля Ферелдена. Из крыла донжона, где располагались жилые комнаты — в том числе моя, — выйти можно было только в тронный зал, если идти привычными путями. Мы с Сэрой, чтобы не попадаться на глаза посторонним, вылезли через окно на первом этаже, причем я была уверена, что это невозможно: оно было забрано довольно частой ромбовидной решеткой из золоченых прутьев. Но эльфийка, хихикая, достала откуда-то небольшие… кусачки?.. явно созданные не без помощи магии, очень уж фонили в правильном зрении, и попросту перекусила ими один из углов решетки. Отогнуть ее удалось совсем немного, но ей хватило, а я, не желая рисковать своей ценной тушкой, выбралась наружу в птичьем облике — для ястреба ячейки были вполне проходимы. Окно вело в сад, и через него мы крались не хуже Антиванских Воронов; правда, на ходу Сэра периодически начинала снова смеяться, видимо, продумывая очередную пакость, так что кто-то нас наверняка слышал. Но не остановил, так что пробежку можно было счесть удачной. Дальше было уже проще: в коридор, ведущий к ставке командования, из сада можно было попасть через обычную дверь, и при этом он почти всегда пустовал — никто не решался вламываться в наши внутренние помещения. Гостей Жозефина предпочитала тоже встречать где-нибудь снаружи, приглашая в свой кабинет только изредка. Сейчас, на нашу удачу — или, скорее, благодаря предварительной разведке, — сама леди-посол на месте отсутствовала. Здесь мы снова поспорили: Сэра собиралась облить Жозефину водой, да не просто так, а установить ведро на притолоке. Я была категорически против — этой жестокой шуткой я пользовалась уже дважды, и один раз ведро не опрокинулось, а упало как есть, стоймя. И если своих прошлых жертв мне было совершенно не жалко, то свой единственный щит перед аристократами я собиралась беречь — тем более что антиванка мне нравилась и просто так, без оглядки на ее несомненную пользу. Лучницу эта аргументация не слишком тронула, но в итоге она сдалась. Правда, устанавливать придуманный мной розыгрыш отказалась наотрез и только смотрела со стороны: я откопала в недрах своей сумки артефакты, которые покупала еще ради шуток над Камиллом, и они работали при помощи магии. Ловушка, когда-то удержавшая в нужном мне положении пар, имитируя призрака, теперь покорно захватила золотистую пудру из моих запасов косметики для выступлений. Теперь, едва Жозефина откроет дверь, ее обдаст не ледяной водой или железным ведром, а золотистым облачком — и хоть шкодную душу Сэры такой вариант не слишком устраивал, ей пришлось согласиться. Тем более времени оставалось не так много. При виде кабинета Каллена я встала как вкопанная и заартачилась: — Я не хочу пакостить нашему командору! В конце концов, он же с нами уходит. — Точно, — с досадой отозвалась Сэра. — Надо было все-таки с него начинать. — Не надо с него вообще ни начинать, ни заканчивать! — буркнула я, уже жалея, что не отказалась от этой дурацкой затеи с розыгрышами. Что бы эльфийка ни придумала, вряд ли это положительно скажется на настроении Каллена, а у него оно и так было не особенно хорошим — ночами до сих пор иногда мучили кошмары, днем приходилось заниматься проблемами войска. И чем больше разрасталось наше войско, тем больше у него было проблем — снабжение, дисциплина, боевые задачи, с которых отряды порой возвращались не в полном составе. К тому же на носу было и вовсе столкновение с Самсоном, и это приводило моего возлюбленного в странное состояние: он и ждал встречи с врагом, и словно бы сторонился даже мыслей о ней. — Да чего ты бесишься? — фыркнула девица. — Все с твоим командором будет как надо… Ха! А это идея! Я с подозрением уставилась на Сэру, но она только довольно ухмыльнулась. — Я думала чего-нибудь не так сделать у него в конуре, ножку там у стула подпилить, стол расшатать. Он привык контролировать все подряд, от такой ерунды бы точно взбесился, а я рассказала бы солдатам. — И смысл? — со скепсисом уточнила я. — Они бы узнали, что он такой же, как и они. А раз вы вместе, то и ты такая, как они. Ладно, неважно, я придумала кое-что получше! — она развернулась к двери в башню спиной, и я выдохнула: по крайней мере, пакостить в кабинете она явно больше не планировала. Каллен действительно расстроился бы из-за шатающейся мебели и уж тем более подломившейся ножки стула. Правда, теперь эта зараза как-то со значением смотрела на меня, и волноваться я начала уже за себя. Сэра коротко хохотнула, явно довольная произведенным эффектом, и заговорщицки прошептала: — Поорать он и на плацу может, надо его смутить — эти зажратые морды никогда не смущаются. Повесим твои труселя на главную башню, и дело в шляпе. — Чего?! — возмутилась я. Подобная шутка Каллена бы, наверно, и правда могла смутить, но, что куда точнее, меня она уже смущала. Не то чтобы я так уж тряслась над своим нижним бельем, но развешивать его по всей крепости точно не планировала! Но Сэра снова расхохоталась, ухватила меня за руку и потащила обратно к донжону: — Давай, не жмись, новые себе купишь. Зато от дурацкого конца света все точно отвлекутся! — Сомневаюсь, что смогу привлечь больше внимания, чем Корифей, — проворчала я, но покорно пошла следом. Идея мне не нравилась, и обломать ее я могла бы легко: вся моя одежда лежала в моей же сумке, и отдавать ее эльфийке я не собиралась… но если эта ерунда и правда способна поднять боевой дух окружающим, то, наверно, стоит пожертвовать своим комфортом. В конце концов, у нас на носу сразу две боевые операции. — Не, ну если он решит посветить панталончиками, то тебе ловить нечего, конечно, — фыркнула лучница. — Но че-та я сомневаюсь.***
К элувиану мы с Сэрой явились первыми, даже раньше Морриган. На посту снова стояли храмовники, на этот раз другие, и мне они молча отдали честь, гулко стукнув кулаком по нагруднику. Я нервно улыбнулась, ответила тем же и просочилась в комнату к зеркалу, на этот раз неактивному. Эльфийка последовала за мной, продолжая на ходу хихикать. На крышу я лезть отказалась наотрез. Если уж ей приспичило порадовать Скайхолд редкими зрелищами, пусть сама и справляется — я очень надеялась, что от идиотской идеи Сэра откажется, не пожелав лазить по крышам. И недооценила Рыжую Дженни: взобралась она так резво, словно тренировалась каждый день, попутно выкрикивая что-то жизнеутверждающее и радостно хохоча. Надежда, что своеобразное украшение заметят уже после того, как мы окажемся на Перекрестке, растаяла как дым. Из воронятни мы уходили бегом: эльфийка задержалась, явно обдумывая, что бы хорошего сделать для Лелианы, и нас едва не заметил один из ее агентов. Сбегать в собственном замке от его жителей оказалось неожиданно весело, я даже забыла о том, зачем мы вообще полезли на самый верх — ровно до того момента, пока на улице не столкнулись с солдатами на посту. Судя по взглядам, они Сэру прекрасно разглядели ещё на крыше и теперь не знали, смеяться или просвещать меня. Долго выбирать им не пришлось: в комнату с элувианом я рванула куда резвее, чем спускалась из башни, надеясь, что уж там точно никто ничего не видел. Надежда оправдалась, и я присела прямо на пол у стены, пряча лицо в ладонях. — Забей, смешно же было, — снова хлопнула меня по плечу Сэра. Я угукнула, но головы не подняла — неожиданное приключение стоило переварить. Она фыркнула: — Ладно, я тебе пока твоего Варрика найду. Морриган пришла вместе с Кираном, на ходу давая ему последние наставления. При виде меня осеклась на полуслове, но практически сразу невозмутимо продолжила перечислять лавки, в которые мальчику следовало зайти. В основном это были книжные, выделялся только магазин Пьера-Мари — к этому торговцу дважды заходила Вивьен. Интересно, Кирану нужна новая модная одежда или орлесианец приторговывает какими-то магическими штучками? Такой бытовой разговор позволил отвлечься, так что к моменту окончания инструктажа я уже окончательно пришла в себя. И как раз в этот момент вернулась Сэра, приведя ко мне не только Варрика, но и Быка с Дорианом. Судя по их виду, похвастаться нашими подвигами эльфийка успела, так что я решила сразу перевести возможный разговор в другое русло. — Варрик, присмотришь за Кираном в городе, — я постаралась проговорить это как можно суровее, хоть и далось это непросто. Но меня поддержала Морриган, вкрадчиво добавив: — Советую быть крайне внимательным, гном. — Не переживайте, Морриган, с нами вашему сыну совершенно ничего не грозит, — вместо него ответил Дориан с широкой улыбкой. Ведьма многозначительно хмыкнула, а я пробормотала: — Вот теперь я начинаю волноваться. Если я найду вас в итоге в какой-нибудь таверне… то спасать не буду. — Нет там приличных таверн, босс, — заверил Железный Бык. Я ему не слишком поверила — тем более, неприличная таверна ещё хуже! — но спорить и угрожать дальше не стала, это было бы уже глупо. Впрочем, Морриган смотрела достаточно многозначительно, чтобы окружающие прониклись важностью своего задания. Тем более что в комнату вошел, наконец, Каллен, вызвав своим появлением прилив хорошего настроения у присутствующих — по крайней мере, у самых шкодливых. Сэра и вовсе радостно захохотала, и командор бросил на нее разъяренный взгляд, который тут же сменился виноватым — когда перешёл на меня. Похоже, шутка удалась, смутить эльфийке удалось всех, кого она хотела. Интересно, трофей с крыши сняли? И если да, то кого Каллен отправил? Или… сам? Надо будет потом спросить, должна же и я получить от этой шутки хоть какое-то удовольствие. Наверно, я покраснела или невольно глянула на Сэру, но вина во взгляде возлюбленного сменилась укоризной — он явно как-то понял, что я была в курсе розыгрыша. Наверно, если бы посторонних не было, я бы не выдержала и начала оправдываться, очень выразительно Каллен смотрел… но вместе с ним явился отряд солдат. Ребята выглядели серьезно, даже сурово, но во взглядах, которые я на себе то и дело ловила, читалась лукавинка. К счастью, вполне добродушная. Людей для комнаты оказалось многовато, но, если судить объективно, отряд был небольшим. Тем не менее, Морриган все же скривилась: — Знала я, что не стоит соглашаться с Лелианой. — Зато Кирана проводим, — с облегчением повернулась я к ведьме. Решать текущие проблемы было проще, чем подыскивать слова, объясняющие мое ребячество. И добавила, легко разгадав, что не устроило старую подругу: — С таким сопровождением с ним точно ничего не случится ни на Перекрестке, ни в Вал Руайо. Упомянутому сопровождению мое доверие явно польстило, парни как-то незаметно, украдкой, выпрямились, хотя, казалось, куда уж больше, один осторожно поправил шлем и положил руку на меч. Ведьма моих эмоций не разделила, оглядела их с сомнением и лёгким презрением и бросила: — Надеюсь, с Перекрестком ничего не случится. Он куда старше, чем вы в состоянии вообразить. Я только улыбнулась, но она не ответила, недовольно поджав губы, сухо поинтересовалась: — Готова? Каллен кивнул вместо меня — так же недовольно, как и ведьма, — но я прервала их, тоже повернувшись к нашему разросшемуся отряду: — Это место действительно древнее, и создавалось не для людей. Ощущения от него не слишком приятные, может кружиться голова, тошнить… просто помните, что реального вреда вам это не причинит. Я постараюсь помочь, но входить в зеркало будет неприятно. Не дожидаясь ответа, я повернулась к Морриган и все же кивком подтвердила готовность. Она подтолкнула ко мне Кирана, который послушно подошёл ближе и даже взял меня за руку, и коснулась элувиана — кажется, обыкновенным, человеческим жестом, лишенным даже намека на магию. Но поверхность зеркала замерцала, подернулась дымкой расплавленного серебра, а потом сквозь нее проступили смутные очертания знакомого дерева со сферической кроной. — Идём, — не поворачиваясь, бросила колдунья и первой прошла сквозь ртутное полотно, подавая пример остальным. Я на это посмотрела с удивлением: вроде бы она не собиралась покидать Скайхолд? Киран то ли заметил это удивление, то ли почувствовал, и пояснил: — Мама проверит, чтобы все смогли выйти, и вернётся в крепость, леди Инквизитор. — Какая заботливость, — хмыкнул Дориан, а я попросила: — Зови меня по имени, Киран. Все-таки ты мой племянник. Мальчик кивнул, а я заслужила еще одну порцию взглядов, на сей раз удивленных. Представить, что высокомерная, грубоватая Морриган — заботливая мать, было сложно даже тем, кто был с ней хорошо знаком. Но представить мужчину, который решился с ней переспать, окружающим явно было ещё сложнее. Учитывая, что сейчас любовницей моего брата была тайный канцлер Инквизиции, которую, как мне казалось, побаивались — разумно опасались — даже ее собственные агенты, рейтинг Айдана в глазах окружающих мужчин существенно вырос. А вот женщинам — единственной женщине — было не до того. Сэра смотрела на зеркало напряженно, даже со страхом, и стоило мне сделать шаг к нему, нервно поинтересовалась: — Так, может, это… вас тут много, за пацаном и так последят. Может, я и не нужна? Я на нее оглянулась, поймала взгляд Каллена и с легким злорадством улыбнулась. Не все же нам страдать! Протянула: — Не знаю, ты так хорошо знаешь город. К тому же, я думаю, у главного юстициара будут к тебе вопросы, стоит ли отвечать на них наедине? И в этот момент, словно ответом на мои слова, из коридора раздался голос Жозефины, вежливо интересующейся у постовых, не проходила ли здесь леди Инквизитор. И что-то в ее голосе не позволяло усомниться в том, что нашу ловушку она обнаружить успела. Видимо, не только мне, потому что эльфийка недовольно фыркнула, оглянулась на дверь, а потом проскользнула в элувиан первой. А следом за ней вошли и мы с Кираном. На этот раз силы Веры я призвала заблаговременно, так что никаких неприятных ощущений не испытала: мягкий золотисто-фиолетовый свет упал на глаза, но даже жмуриться не захотелось. Выводило эльфийское зеркало на широкую площадку, куда крупнее, чем в прошлый раз. Туман скрывал ее дальнюю часть, но на том пространстве, что глазам все-таки открывалось, стояли элувианы — множество зеркал, отражающих друг друга или туман, или неведомые мне места, или просто слепых и темных, словно вычерненных изнутри. Они были разных форм и размеров, но практически все крупнее того, что пыталась восстановить Мерриль. Вспомнив свой самый первый элувиан, я запоздало удивилась: его рама была сложной, фигурной, и одним из завитков перечеркивала зеркало практически по центру. Как через него ходить? Но сейчас это был не самый актуальный вопрос. Морриган стояла между двух деревьев, сложив руки на груди, и смотрела на меня с исследовательским интересом. В сферической кроне правого мельтешили виспы, левое казалось почти обычным, только осенним — багряная листва трепетала на неощущаемом ветру. На мгновение мне показалось, что сила колдуньи сплетается с обоими — и выглядела она не то пленницей, не то… нет, для пленницы Морриган всегда была слишком высокомерна. Богиней. А потом я моргнула, и наваждение пропало. Я покрепче сжала руку племянника, опасаясь, что мальчику станет плохо и потребуется моя поддержка, но он ответил чистым, чуть удивленным взглядом. Как и мать, Киран себя чувствовал явно неплохо. Я улыбнулась ему и снова посмотрела на колдунью. — Раньше это место называли Sethdaviran, как сказал Солас. — Меня устраивает «Перекресток», — невозмутимо отозвалась Морриган. И с неожиданным интересом проговорила: — Солас. Любопытная личность. Насколько ты ему доверяешь? — Смотря в чем, — уклончиво отозвалась я. Морриган мне, конечно, была подругой и очень старой знакомой… но о последних годах ее жизни я знала прискорбно мало. Обсуждать с ней соратника, которого не торопилась записывать в противники или хотя бы шпионы, не хотелось. Зато неожиданно вспомнилось: — Ванда говорила, что вы с ним чем-то похожи. — Вот как? — ведьма явно заинтересовалась еще сильнее, но продолжить мы не успели. Слева выскочила Сэра — она невесть когда успела отбежать за ближайший элувиан, и очень хотелось верить, что из обычного любопытства, — а из нашего зеркала у меня за спиной показался Варрик. Его пришлось подхватывать под руку — приятель споткнулся на ровном месте и схватился за голову, простонав: — Задница Андрасте, что за хрень? Морриган иронично-вопросительно выгнула бровь и заметила: — Я рассчитываю, что к завтрашнему дню Киран не научится чему-то подобному. — Ой, да брось, — фыркнула я, попутно делясь светом с гномом. — Вы живете в военной крепости, тут ругани и так хватает. А до этого — в императорском дворце, вот уж рассадник всякой дряни. Спорить со мной ведьма не стала, с молчаливой насмешкой наблюдая, как я встречаю выходящих из зеркальной глади спутников. Уже на Железном Быке, появившемся третьим после Варрика и Дориана, я запоздало подумала, что, может, стоило набросить щиты на всех ещё в комнате? Не совсем та защита, которая нужна, конечно, но вдруг бы сработало? Выслушав почти два десятка выражений разной степени крепости — даже Каллен выругался, хоть и совсем тихо и почти прилично, особенно на фоне остальных, — и приведя всех в более-менее рабочее состояние, я снова повернулась к Морриган и не обнаружила ее на прежнем месте. Зато за руку меня снова взял Киран, явно поняв, что со спасательными работами я закончила, и пояснил: — Мама ушла. Идём, я покажу дорогу. Площадь с элувианами оказалась большой: пожалуй, двор Скайхолда мог бы сюда поместиться без проблем. Правда, назвать место «свободным» было всё-таки сложно, зеркала стояли довольно плотными рядами. Поначалу на них косились настороженно, отряд передвигался плотной группой, ощетинившись мечами и прикрывшись щитами. Но Киран шел уверенно, причем постоянно порывался вырваться вперёд, самые подозрительные элувианы с почерневшим стеклом обходил по большой дуге, так что минут через десять расслабилась я, а за мной и остальные. Оружие убирать, правда, никто не стал, да и желающих отстать не наблюдалось. Площадь заканчивалась небольшой полукруглой террасой, от которой вперёд вела знакомая, висящая в воздухе дорожка. По краям от нее возвышались две колонны, сплошь испещренные рунами — и ни одной знакомой я снова не нашла. Хотела поинтересоваться у племянника — возможно, мать рассказывала ему что-то на эту тему, но не успела. Похоже, первый испуг от необычного окружения моих спутников отпустил, и Варрик с лёгкой насмешкой заметил: — Кудряш, ты мог бы перенести сюда тренировки и освободить плац для целителей. Блондинчик жаловался на недостаток места в лазарете. Киран дожидаться ответа не стал, первым вышел на тропу и потянул меня за собой. Мне было интересно, что ответит возлюбленный, но и притормаживать я не хотела, так что оглянулась на ходу. Зря, почти сразу споткнулась, но реакцию увидеть успела. Командор глянул на гнома недовольно — то ли все еще злился из-за розыгрыша Сэры, то ли место в целом навевало на него дурное настроение, и не ответил. Зато вмешался Железный Бык: — Да не, чего солдатам тут делать? Заблюют площадку. Вот своих я бы погонял. — А вы не заблюете, причем ты в первую очередь? — отчего-то за наших ребят мне стало обидно, и я опять обернулась. И с ехидством добавила: — Из твоих ребят тут только Долийка и Скорнячка нормально тренироваться смогут, так и у нас в армии эльфов полно. Киран едва заметно дёрнул меня за руку, и я успела на этот раз среагировать на выступающий камень. Похоже, Каллен это заметил, потому что хмуро перебил спор: — Не думаю, что удастся договориться с леди Морриган. — Так тут смотря кто просить будет, — улыбнулся Варрик, явно не желая замолкать. — Думаю, Перчинке она не откажет. Племянник на этих словах бросил на меня мимолётный взгляд, в котором почудилась улыбка, домашняя такая, для своих. Я улыбнулась в ответ и согласилась: — Может, и не откажет. Но если тут кто-то хоть пылинку лишнюю бросит, Морриган его на куски порвет голыми руками. И меня спрашивать не станет. На этом разговор все-таки прервался: во-первых, болтуны явно переваривали откровение, во-вторых, дорожка вывела на перекресток — совсем небольшой, весь наш отряд не поместился бы, — и наш юный проводник притормозил. Притом Киран почти не оглядывался, но заметно прислушивался, словно пытался что-то уловить в движении древней магии. Я тоже решила осмотреться, но ничего толком не увидела: окружение так и скрывал туман, пронизанный почти незаметными магическими нитями. Правильное зрение немного раздвигало его эфемерные стены, но ничего принципиально нового не открывало. Зато, похоже, золотистое свечение глаз сумело напугать окружающих: отряд Каллена сбился покучнее, насколько позволяла узкая дорожка, и снова похватался за оружие, да и мои спутники оглядывались настороженно. — Все нормально, — попыталась я успокоить их. И тут же поморщилась: фраза получилась почти вопросительной, словно я сомневалась в своих словах. Вряд ли бы это успокоило хоть кого-нибудь. Но Киран, видимо, принял мои слова за настоящий вопрос, серьезно кивнул: — Вам не о чем беспокоиться, леди… Алиена. Здесь никого нет. — А чего мы тогда встали? — проворчал Сэра, закинув лук за спину. Стрелу, которую уже успела достать, эльфийка крутанула в пальцах, ухмыльнулась и легонько стукнула меня оперением по затылку. Я отмахнулась как от мухи, и девица уже целенаправленно пощекотала меня по шее. Пару мгновений я выбирала между неприличным жестом и посылом куда подальше, и в итоге решила в пользу первого. Украдкой, чтобы не видели Киран и, особенно, Каллен — укоризны от возлюбленного мне уже хватило. Сэра жизнерадостно заржала в ответ. — Я выбираю более удобную дорогу, — невозмутимо отозвался мальчик, то ли не заметив нашу молчаливую перебранку, то ли благородно проигнорировав. — Здесь дороги не всегда одинаковы. И не всегда самая быстрая и самая короткая — это одна и та же. — Нихрена не понял, — честно отозвался Железный Бык, и Дориан покровительственно похлопал его по бицепсу: — Куда уж тебе. Скажи, Киран, а как именно ты выбираешь дорогу? По каким-то магическим признакам? — Слушаю, — племянник пожал плечами и указал вправо: — Нам удобнее будет пройти так. Быстрее. Но придется пройти через элувиан ещё раз, и что за границей Перекрестка, я не знаю. — Может быть что-то опасное? — напрягся Каллен. Но мальчик в ответ снова пожал плечами. Дорожка ничуть не изменилась: те же камни и невысокий, едва ли десяток сантиметров, парапет, испещренный рунами. Иногда она проходила мимо скал, на которых росли деревья — в основном, краснолистные, но и с шарообразной кроной попадались, — однажды вдали промелькнули какие-то развалины с гигантскими статуями, я даже отсюда и сквозь туман разглядела их головы. Но, в целом, ничего нового не попадалось. Вдали уже виднелся новый элувиан, когда Дориан снова поинтересовался: — Неужели здесь никогда не встречаются чужаки? Или просто что-нибудь опасное? — Мама показывала, куда ходить не стоит, — отозвался Киран. — Хотя мне эти места не показались опасными. Ещё здесь должны быть эльфы леди Бриалы, но я ни разу их не видел. Но мы уже давно не ходили с мамой через Перекресток. — Серьезно? И больше никого? — недоверчиво повторил маг. — Никаких древних демонов, заблудших малефикаров, моровых тварей? — Дориан, — перебил командор, — не думаю, что стоит пугать ребенка. Сэра тихонько пробормотала: — Обосраться можно, я уже испугалась. Но сам ребенок испуганным совершенно не выглядел, только снова глянул на меня и чуть прибавил шаг, вынуждая и нас шевелить ногами побыстрее. Да и Варрик с усмешкой напомнил: — Брось, Кудряш, его не пугает мать, которая может кого-то порвать голыми руками, а ты о демонах беспокоишься. На этот раз Киран все же ответил, невозмутимо поправил: — Когтями. Мама умеет обращаться в волчицу. Но это не самое интересное. Вы видели, как она становится роем насекомых? Последний вопрос относился ко мне, и задан был довольно требовательным тоном. Я вспомнила, как Морриган летала на разведку во время Мора, когда я птицей обращаться еще не умела, и невольно улыбнулась. Выглядела такая трансформация и правда сложно, насекомых ведь выходил не один десяток. Но племянник меня удивил: — Представьте, целый рой, и у каждого насекомого есть свой разум, но при этом вместе они подчиняются чему-то большему, думают все как один! Это очень сложно. — Но это ведь все равно остается твоя мать? — уточнил Бык. Но тут уже покачала головой я: — И да, и нет. Когда я обращаюсь в ястреба, это всегда я, конечно, но при этом у тела появляются птичьи рефлексы. Я… не училась спать, сидя на ветке. И рыбачить я не училась, нужно просто увидеть цель и позволить телу самому все сделать. Так что быть одновременно сотней существ, хоть бы и с единым разумом… брр… Мне и правда стало не по себе. Раньше я не задумывалась над умениями старой подруги — поначалу в голову не приходило проводить какие-то аналогии с наукой первого мира, а потом она исчезла из поля зрения. Но ведь и правда, она не становится маткой, вокруг которой летают рабочие, скорее, всеми этими рабочими сразу. Может, Ванда была не так уж и неправа, настороженно относясь к Морриган — сила не сила, но умения пользоваться всеми своими возможностями и самодисциплины ей не занимать. — Ты — рыбачишь? — насмешливо вскинул брови Дориан, явно не проникнувшись способностями ведьмы. — Да ты полна талантов, Алиена! — Мы часто с Вандой… — я запнулась. Воспоминания вызывали и радость, и боль, и пока что она не перешла в светлую печаль. И я не думала, что когда-нибудь перейдет: слишком надеялась увидеть подругу снова, чтобы так просто ее отпустить. Но все-таки пересилила чувства, улыбнулась и продолжила: — …ловили рыбу наперегонки. Я в птичьем облике, она — в кошачьем, было весело. А потом тетка Улла пекла для меня пироги с рыбой. К счастью, задавать вопросы никто не стал: мы подошли к новому элувиану. На его поверхности не было ни следа черноты, что несколько успокаивало меня. Киран и без того был совершенно спокоен, осторожно коснулся рамы, так что зеркало ртутно замерцало, и благоразумно отошел в сторонку. Варрик тихо хмыкнул: — Слишком ты послушный для этой семейки, мышонок. И не верится, что Перчинка твоя тетка, а ее неугомонный братец — отец. — Я была очень послушной, — огрызнулась я, и гном расхохотался, но комментировать дальше не стал. Каллен, как единственный из присутствующих, кто знал меня давно, улыбнулся с лёгкой иронией, но тоже промолчал. А потом я сунулась сквозь элувиан первой. Выходить через незнакомое зеркало незнамо куда целиком я не решилась: мало ли кто с той стороны ждёт. Поэтому накинула щит и рискнула высунуть наружу только голову — рассудила, что вряд ли меня разрежет пополам, раз не режет, когда мы проходим. И тут же пожалела и о своей рассудительности, и о находчивости — находиться одновременно в двух пространствах оказалось настолько погано, что меня едва не вывернуло прямо у рамы волшебного зеркала, и Вера не помогла. Пришлось тут же возвращаться назад; к счастью, хотя бы один взгляд по сторонам я бросить успела. Выводил элувиан в закрытый темный зал, и рассмотреть что-то, тем более при таком стремительном отступлении, удалось только благодаря магии — она была повсюду. Сильнее всего фонило зеркало в дальнем углу помещения, но и кроме него были источники света. Стены были отделаны арками, неожиданно напомнив мне Вар Белланарис на Священных равнинах, и каждая из них мерцала магическими нитями. А ещё были руны, украшавшие эти самые арки как отдельный источник магии, и, кажется, что-то ещё, но рассмотреть я уже не успела. Поскольку противников, на первый взгляд, не наблюдалось, а магию я видела лучше других, решила и целиком идти первой. Отдышавшись, обновила на всякий случай защиту и шагнула вперёд, сквозь ртутную гладь. Оказалось, что в зале не так уж темно и без магического зрения: на одной из стен ярко горел изумрудный завесный факел, светились глубинные грибы, да и сквозь потолок пробивались лучи солнца — правда, странные какие-то, золотисто-оранжевые, будто бы закатные, хотя в путь мы вышли незадолго до полудня. Хотелось надеяться, что на Перекрестке время ведёт себя не так странно, как в Тени. А вот двери в этом подземелье не было, так что выйти наружу как-то иначе, чем сквозь элувиан, возможным не представлялось. Если это и был Вар Белланарис, то не тот грот, куда мы так и не смогли попасть — там-то двери были огромными, хоть и запертыми. А потом меня в спину подтолкнули, да так, что я едва удержалась на ногах. Почему-то я даже не сомневалась в том, кто сунулся следом, что и подтвердилось тут же: Сэра шепотом выругалась и тут же вцепилась мне в локоть. Остальным место тоже не понравилось, Каллен даже парой команд перестроил отряд, забирая меня, Кирана и Сэру, которая так и не отошла, в коробочку, Бык и сам переместился поближе ко мне. Но меры предосторожности не понадобились, на нас так никто и не напал. Только Киран, осмотрев зеркало, которое я заметила, покачал головой — «туда нам не надо» — и повел куда-то вглубь подземелья. Спросить я ничего не успела, буквально за ближайшим поворотом обнаружился ещё один элувиан, в который мы и вошли. После этой короткой встряски все снова насторожились, так что и разговоры затихли сами собой. На мой вкус, настроение было неоправданным: до сих пор с нами ничего плохого не случилось, если не считать влияния самого Перекрестка. К тому же Киран был спокоен, а ему я, пожалуй, верила — помогала ли мальчику душа Уртемиэля или он сам по себе был таким одаренным, но необычное место явно чувствовал как собственную руку. Но спустя полчаса ходьбы осторожность себя все-таки оправдала хотя бы в моих глазах. Для этого, правда, Перекрестку пришлось напрячься и позвать меня смутно знакомым голосом: — Алиена! Каллен, после таинственной крипты переместившийся поближе ко мне, схватил за руку, чтобы я не рвалась вперёд. Вторую, как я заметила, положил на плечо Кирана, хотя мальчик в таких предупреждениях явно не нуждался. Да и я на этот раз: таинственные голоса меня ничуть не радовали, никогда они не предвещали ничего хорошего. И Ванды за спиной у меня в этот раз не было. Пару мгновений мы прислушивались, замерев на одном месте, но когда зов прозвучал ближе и чуть разборчивее, Варрик неуверенно поинтересовался: — Это не Фейнриэль, часом? Я разобрать снова не успела, но послушно позвала в пространство: — Ри, это ты? — Наконец-то! — голос стал еще явственнее, а потом на окружающем нас тумане соткалось изображение самого сомниари и стоящей рядом с ним Кальпернии. — Вот она, магистр. Магистр выглядела бледно, и отнюдь не потому, что сквозь нее просвечивал туман. Похоже, за то время, что я провела в Тени, помощница Корифея успела изрядно себя извести. Впрочем, Фейнриэль тоже казался уставшим — видимо, никто в последний месяц не отдыхал нормально. Я успокаивающе сжала руку нашего командора и, оставив и его, и Кирана за спиной, вышла чуть вперед. Оппоненты, до того растерянно оглядывающиеся перед собой, тут же прикипели ко мне взглядами — похоже, до этого магия Перекрестка или недостаток образования сомниари меня скрывали. Придирчиво меня осмотрев и тоже вряд ли увидев что-то хорошее, полуэльф попенял: — Я почти месяц пытаюсь до тебя достучаться, но ты была в таких глубинах… туда нельзя соваться в одиночку, Алиена! — Кто сказал, что я была в одиночку? — огрызнулась я, хоть и не очень сердито. Но ещё мне не хватало нравоучений от типа, который едва не продался двум демонам, даже не обещавшим чего-то толкового. Он насупился, но не отступил: — Я чувствовал, кто рядом с тобой был. Никого! — Если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами никто не следит, — проворчала я и отвернулась к Кальпернии. И молча порадовалась: о своем обещании я не забыла и интересующие ее бумаги забрала из ставки командования сразу же. Вот и пригодилось. — Доброго дня, магистр. Надеюсь, вы за обещанными доказательствами, а не за моей головой? А то я не в настроении. Кальперния чуть вздрогнула, но на это раз я действительно и встрече не слишком обрадовалась, и разговаривать не особенно хотела. Только вручить свои находки и надеяться, что она уйдет. И от нас, и от Корифея. — Мы договорились, леди Инквизитор, — негромко ответила она. — Если у вас есть подтверждение ваших слов, меня и моих людей можете не опасаться. Но большинство венатори подчиняется Корифею. — Не знаю, как вы планируете их забирать… — я достала из сумки свиток с заклинанием. Его можно было и прочесть, но вот осколки кристалла памяти рассказывали свою историю вслух, и слушать их сейчас времени у нас не было. Да и Кальперния, как мне думалось, захочет не просто убедиться, что они есть, а получить их в руки. Фейнриэль едва заметно шевельнул пальцами, свиток мягко вывернулся из моих пальцев и подплыл ближе к корифеевским помощникам. Бывшим, как я надеялась. А потом вдруг стал странно-плоским, прозрачным, и окончательно проявился в руках Кальпернии. Сомниари расплылся в довольной улыбке и заключил: — Вот так! Еще что-то надо передать? Шкатулка с осколками кристалла тоже перекочевала к главе венатори, а полуэльф с легким самодовольством пояснил: — Здесь не Тень, но и не реальность. Границы тонкие, так что я могу куда больше. Кальперния, не обращая внимания ни на него, ни на меня, вглядывалась в свиток, второй рукой прижимая к себе шкатулку. Слушать записанные на кристалл воспоминания сейчас она явно не собиралась, пока что хватало и заклинания, чтобы окончательно разочароваться в своем учителе. Я подозревала, что записал Корифей это заклинание лично, вряд ли доверил кому-то еще, так что почерк женщина должна была узнать. Перечитав его, кажется, трижды, она все-таки подняла глаза и глуховато проговорила: — Venhedis kaffan vas! Благодарю вас, леди Инквизитор. Значит, и впрямь каждое его слово — ложь. Он обещал дать Тевинтеру стоящего предводителя, и… Как я была слепа! — Ну, что-то вы сделать успели, — я пожала плечами. — Продолжайте в том же духе, может, что-то и выйдет. Вы же магистр. — Реформатор бы нам пригодился, — проговорил вдруг Дориан и подошел поближе. — Лучше бы десяток, конечно, но надо же с чего-то начинать? Я не Корифей и обещать не буду, но если найдете меня в Минратосе, что-то, может, и получится сделать. Империя давно нуждается в переменах. Кальперния перевела на него взгляд, полный откровенного сомнения, но сходу отказываться не стала: — Я обдумаю это предложение. Пока что вам следует знать: Корифей разыскивает Источник Скорби, средоточие эльфийских знаний и магии. Заключенная в нем сила позволит входить в Тень без Якоря, она же, надеюсь, сможет его и уничтожить. Постарайтесь успеть первой, леди Инквизитор. — В Арборскую глушь? — уточнила я. Она согласно наклонила голову: — В дебрях скрыт Храм Митал. Мои люди его нашли… на вашу удачу, мои люди. Но и остальные венатори подобрались достаточно близко. Скоро о нем станет известно Корифею, поторопитесь. Думаю, на этом нам стоит распрощаться. Я кивнула, с главой — теперь уже точно бывшей — венатори мне говорить было больше не о чем. Но Фейнриэлю я бросила, надеясь, что Кальперния не говорит на эльфийском: — Ir`dirth ma. Он кивнул, и изображение женщины растаяло. — Она нас больше не слышит, — пояснил сомниари. И с надеждой уточнил: — Я могу чем-то помочь? Или?.. Я кивнула. — Неподалеку от твоего укрытия есть подземные руины, и внутри скрыт элувиан. Будет прекрасно, если ты найдешь его и узнаешь, рабочий ли он. Если да, мы скоро тебя заберем. Сможешь? — Конечно! — Фейнриэль просиял. — Сегодня же проверю, и никто ничего не заметит, не переживай! Не успела я кивнуть, как полуэльф растаял следом за Кальпернией, а Варрик со вздохом прокомментировал: — Вроде повзрослел, а ума не прибавилось. Идем, что ли? Я бы отсюда предпочел побыстрее уйти.***
Если тюрьма Скайхолда поразила меня своей запущенностью, то аналогичное здание в столице самой крупной империи на юге Тедаса — сыростью. Мне не доводилось бывать в форте Драккон, денеримской тюрьме, но вряд ли он был таким же сырым: как минимум потому, что форт находился на холме, выше и уровня моря, и одноименной реки. В Вал Руайо же воды явно проникали во все незащищенные строения. Капли стекали по стенам, солома на полу выглядела отсыревшей; немного утешало то, что в камерах обнаружились каменные нары с тюфяками, так что спать на сырой соломе необходимости не было. Правда, тюфяки тоже казались влажными. И чем ниже мы спускались, тем более сыро было вокруг. Каллен, заметив, видимо, мое настроение, успокаивающе сжал руку и негромко проговорил: — Я буду ждать здесь. Я обернулась, чтобы улыбнуться и продемонстрировать уверенность, но вместо этого только покачала головой. Переход через Перекресток дался моему командору едва ли не тяжелее всех, конкуренцию ему мог бы составить разве что Варрик. Несмотря на то, что я периодически подпитывала светом всех спутников, им двоим такой помощи слишком заметно не хватало. Я предположила, что это из-за лириума: ведь Перекресток близок к Тени, а гном и храмовник — посредством лириума — имеют связь с титаном, который является чем-то противоположным Тени. Но обсудить это предположение было не с кем: вслух и на ходу теоретизировать на такие темы было неудобно, да и Дориан отстал, о чем-то препираясь с Быком, а с Вандой теперь не поболтаешь. Но, словно такого перехода было мало, реальный мир тоже не радовал лёгкой дорогой. Элувиан, через который мы вышли, прятался в развалинах посреди довольно большого и запущенного леса. Не Планасен, конечно, и не Бресилиан, но до ближайшего человеческого поселения пришлось топать часа четыре и, в основном, по бурелому. Я с завистью косилась на Кирана, которого кунари почти сразу усадил к себе на плечи, и утешала себя тем, что каталась на королевской шее. Утешение было слабым: у Алистера не было таких роскошных рогов, которые я до сих пор так и не успела пощупать. Потом была скачка до Вал Руайо — к счастью, в той деревеньке, куда мы вышли, нашлись лошади, хоть и не на весь отряд. Солдат наших пришлось оставить в деревне, и им, пожалуй, повезло: сразу смогли отдохнуть после такого марша. Мы же в столицу въехали уже под вечер. Я хотела отправить на отдых всех, благо, леди Дюсетта, ожидающая нашего прибытия, успела позаботиться о ночлеге, а сама дойти до тюрьмы. Но Каллен не пожелал отпускать меня одну. Теперь, на подземном этаже отсыревшей тюрьмы, я подумала, что следовало настоять: об освобождении договаривалась все равно моя секретарь, а разговаривать с обвиняемым Каллен явно не стремился. Впрочем, стоило свернуть в последний коридор, в конце которого находилась нужная камера, как голову заняли совсем другие мысли. — Блэкволл? — негромко позвала я. Почти-Серый-Страж сидел в углу, прямо на соломе, и в позе его сквозило отчаяние. Но, услышав меня, он все же поднял голову и пару мгновений вглядывался — скорее всего, пытался рассмотреть, я стояла против света. — Леди Инквизитор, — пробормотал он чужим голосом. Да и обращался так, словно мы не были знакомы. — Хорошо, что вы живы. — Неплохо, — осторожно согласилась я. — Что ты здесь делаешь? — Где мне еще быть? — глухо отозвался он, снова отворачиваясь. — Я убийца. Чудовище. — Ты говорил, что взял имя Блэкволла, чтобы мир не потерял хорошего человека, — напомнила я. — Кем бы ни был Том Ренье, Блэкволла мир не потерял. Скольким ты помог, пока путешествовал в одиночку? — Хороший человек, каким он был, не позволил бы другому умереть вместо него. Я промолчала. Похоже, прежде чем вытаскивать Блэкволла из тюрьмы, следовало вытащить его из уныния. Для этого было бы неплохо избавиться от подобного настроя самой, потому что слова этого кающегося преступника болью отозвались где-то в сердце — я ведь оставила Ванду вместо себя. Знала в глубине души, что с Кошмаром справиться невозможно, и все равно позволила остаться. Может, будь мы вместе… Мне помогала злость. Хотелось надеяться, что Блэкволлу она тоже поможет. — Значит, в первый раз ты сбежал от Серых Стражей, якобы побоявшись мести за настоящего Блэкволла, теперь пытаешься сбежать аж на виселицу. Если ты настолько не хочешь в Орден, зачем соглашался? — Я не… — вскинул голову мужчину, и я успела мысленно поздравить себя с победой, как эта вспышка угасла. Блэкволл криво улыбнулся и покачал головой. — Ты не понимаешь. Я обманул солдат, которые верили мне безоговорочно. Повел их на смерть, убил ни в чем не повинных людей, детей… А потом, когда вскрылась правда, сбежал, оставив их отвечать за мое преступление. Я предал их. Поэтому… лучше так. Пришла пора ответить. — Еще один предатель, — проворчала я, потрогала стену, прикидывая, не присесть ли возле нее, чтобы не стоять. Но камень был мокрым и склизким, и я не решилась. — В Скайхолде мне пришлось сегодня судить одну такую предательницу, которая убила соратника в Адаманте. У нее я так и не спросила, так что ответь мне ты, Блэкволл: почему вы так цепляетесь за одно преступление, игнорируя другие? Это было твое первое убийство? Ты впервые бросил людей? Ты солдат, на тебе крови должно быть побольше, чем на иных демонах. — Когда убиваешь противника, это одно, — как-то безэмоционально ответил он. Мне это так напомнило усмиренных, что я невольно вздрогнула, но заключенный этого не заметил. — Но ни в чем не повинные люди… они не должны умирать. Если бы там был только Кайе… я думал, что он путешествует только с охраной. Он военачальник, и это было бы частью войны. — То есть, если бы там были только солдаты, ты бы не сбежал и предстал перед судом еще тогда? — уточнила я, пытаясь разобраться в хитросплетениях чувства вины Блэкволла. — Или вообще не взялся бы, если бы знал про семью? — Я не знаю, — коротко буркнул он. — Тогда мне было все равно. Мне предложили хорошие деньги, и я согласился. Пару минут я смотрела на Блэкволла, но он больше не поворачивал в мою сторону лица. Вся его поза выражала покорность и смирение, даже обреченность; похоже, злость не помогла. — Нолан и Джейсен, погибшие на Глубинных тропах, пришли в Серые Стражи из амарантайнских контрабандистов, и вряд ли они никогда не убивали, — задумчиво проговорила я. — Веланна, ты ее видел, успела вырезать несколько торговых караванов, которые вели люди, даже не подозревавшие о ее существовании. Йован — малефикар, во время Мора отравивший одного из королевских советников, что спровоцировало его сына на одержимость. Дункан, тот, кто посвятил в Стражи моего брата, был мелким воришкой и как-то по случайности убил Серого Стража — и невеста убитого сама приняла его в Орден. Туда вообще нечасто идут люди, которым есть, что терять. Зато часто они там что-то находят — искупление, признание… Он не ответил. Я же вздохнула, посмотрела на потолок, словно надеялась там найти какие-то ответы, но получила только каплю воды, упавшую на лоб. Сердито отряхнулась и известила: — Ванда так и не вернулась. Терять кого-то еще я совершенно не планирую, так что о казни можешь забыть. В конце концов, Айдан успел тебя рекрутировать, насколько я знаю, вот и загладишь свою вину, как и планировал. А когда брат вернется из Вейсхаупта, а Корифей сдохнет, я прослежу, чтобы ты попал в Башню Бдения. Тетка Улла быстро и с гарантией лечит от хандры. Как правило, скалкой. Если Блэкволл и хотел что-то на это ответить, то не успел: день у меня был длинный и тяжелый, раздражение копилось уже давно, и способности к утешению я в себе сейчас не ощущала, так что развернулась и отправилась на выход.