Спектр

      Весь вечер и всю ночь Арсений активно думал о том, как работать с Антоном. Вспоминал университетские лекции, практику, даже подумывал написать преподавателям, но вовремя одумался. Утром перед ним снова лежала папка с документами на мальчика, но теперь он уже выписывал важные детали, дополнял некоторые вопросами или краткими пометками - пытался выудить из скупых описаний как можно больше информации. Шёл помогать ребёнку, а чувствовал себя детективом, не меньше.       "Врождённая двусторонняя катаракта. Полная стойкая слепота на оба глаза". Рядом - отказ от какой-то операции, а дальше - записи множества ПМПК и такое же, если не больше, количество отказов от предоставления места в специализированных детских садах и школах, а также занятий со специалистами – психологами, дефектологами, психиатрами. При этом везде отмечено, что ребёнок развивается в соответствии с нормами. Характеристики на мальчика с каждым годом становились всё лучше и лучше. Начиная с 5 класса, записи бережно делались Павлом Алексеевичем - вот тут можно было больше узнать о личности ученика. Хотя, что узнавать? Он - молодец, всё может и умеет. Свободно ориентируется на знакомой местности, быстро приспосабливается к незнакомой, легко обслуживает себя, имеет ряд увлечений, спортом занимается, не испытывает проблем в общении, друзья есть. Арсений с каждым часом всё меньше понимал, что от него требуется и всё больше бесился от своей бесполезности. Бесило то, что не получалось даже примерно прикинуть индивидуальный маршрут. Но стоило собраться и взять себя в руки - оставались документы о переводе в 10 класс. Аттестат без троек, ОГЭ сдавал наравне со всеми, определён в гуманитарный класс, имеет склонность к творческой деятельности и языкам, с профессией ещё не определился, но работает над этим.       Взгляд снова зацепился за информацию о том, что ребёнок с серьёзным физическим ограничением всю жизнь учился в условиях, созданных для абсолютно здоровых детей. С одной стороны, это максимально подготавливало его к реальной жизни, но с другой…Подозрительно, очень подозрительно. Хорошо было бы переговорить с родителями, чтобы понять, почему они так категорически отказывались от коррекционных мероприятий, допуская только адаптационные.       

***

      Школа встречала с распростёртыми объятиями. Арсения Сергеевича определили в новенький светлый кабинет, расположенный неподалёку от кабинетов психолога и логопеда, а также медицинского пункта. Радовало, что больничная атмосфера здесь не ощущалась, но и излишней яркости не было – стены имели приятный фисташковый цвет, на полу светлый линолеум «под паркет», слева от входа – уютная зона с бежевым диванчиком, видимо, для групповой работы, справа - рабочая зона с «т»-образным столом, в отдалении, отгороженные двусторонними стеллажами, зона с большим количеством свободного пространства и рабочих поверхностей и, по всей видимости, зона индивидуальных занятий с двумя креслами, несколькими шкафчиками вдоль стен, небольшим кофейным столиком и пальмочкой в углу. Удивительно, но здесь же, скрытый в одном из шкафов, оказался кулер и 6 кружек. Полезная находка произошла именно тогда, когда прозвенел звонок.       В дверь постучали и после короткого "Войдите", в проёме показался Антон. Вчера в форме он выглядел как-то неорганично – слишком высокий, очень стройный и оттого кажущийся непропорционально длинным. Сегодня ситуация изменилась кардинально: вместо тесного пиджака и душащей рубашки – свободная черная футболка, вместо строгих брюк - стильные штаны, на руках – множество браслетов и колец, которые выглядят на удивление лаконично. Тотально черный образ, дополненный серебром, выглядел впечатляюще в своей простоте. Арсений отметил, что это выглядело «вкусно» и подчеркивало лишь достоинства: широкие плечи, красивые руки, стройные длинные ноги. Интересно, сам подбирает или кто-то помогает?       - Здравствуйте. Как и обещал - поговорить пришёл. Можно? – несколько щелчков пальцами, словно он привлекает к себе внимание.       - Да, заходи! Диван слева от тебя, буквально в двух шагах, присаживайся. Будешь чай? - Арсений старался говорить как можно спокойнее и ровнее, но почему-то это получалось не так идеально, как хотелось бы.       - Спасибо, но я знаю, где диван. Не откажусь, - Антон был явно настроен на диалог, выглядел деловым и серьезным.       - Чёрный или зелёный? - мужчина дождался ответа и заварил зелёный. - Честно, рад, что ты сам пришёл.       - Это ведь в моих интересах. Я понимаю, что у школы свои правила и они обязаны ко мне кого-нибудь прикрепить. А вы, вроде, адекватный, - юноша провел рукой над столом, когда услышал звук соприкосновения чашки с поверхностью, взял её в руки и сделал большой глоток, - договоримся? Я буду исправно ходить к вам по расписанию, нужные бумажки заполнять. Единственное условие – вы не трогаете меня, я к вам не лезу.       - Что это значит? Нет! - Арсений был возмущен тем, насколько самоуверен его подопечный, выдвигая свои условия, еще и с явным намеком на то, что педагог будет ему лишь докучать.       - Я буду приходить, сидеть у вас нужное время и заниматься своими делами – уроки делать, книжки слушать, а потом домой уходить, - Антон объяснял спокойно, уверенно, словно схема уже давным-давно проверена и работает как часы.       - Так не пойдет. Знаешь, я верю, что раньше это было действенно, но я получал профессию и сейчас хочу получать зарплату не за просиживание штанов. Мне интересно поработать с тобой, я хочу тебе помочь, понимаешь? – мужчина начал строго, но смягчился, вспомнив о том, что половина его бывших одногруппников бы с удовольствием на такое согласилась. Видимо, предшественники успели подгадить.       - Себе помогите, Арсений Сергеевич! Я уже 16 лет чудесно живу, вообще не жалуюсь! – спокойствие испарилось сразу же после упоминания помощи, теперь слова звучали насмешливо, рвано, желчно, а лицо выражало чуть ли не брезгливость. - Охотно вам верю, вы ведь не первый такой благодетель. Была такая уже: «Антоша, деточка, я тебя всему научу!», - писклявым голоском Антон изобразил, видимо, психолога, которая пыталась с ним работать полгода, и скривился, - тоже после универа своего добренькая была, а через 2 месяца орала как потерпевшая, что я программу нарушаю. Каждый хочет почувствовать себя спасителем, пока не осознает свою бесполезность. Такие герои, аж тошно! Не надо меня в это впутывать, играйте сами, ясно?! Котенка подберите, в конце концов! – складывалось ощущение, что парень не обращается к собеседнику, а просто орет в пустоту о том, что накипело. Он был настолько напряжен, что казалось, еще немного и заискрится.       - Антон, послушай, но ведь ты с тьюторами не работал, так ведь? Дай мне шанс. Я вижу, что ты очень многое умеешь, но для саморазвития границ нет. Хочешь, мы тебе хобби найдем? – Арсений слушал внимательно, говорил четко и с небольшим нажимом – нельзя потерять лицо сейчас.       - Да есть у меня хобби, чё вы пристали-то? Ну, вот почему вы все не можете от меня просто отстать? Мне этот тьютор не нужён! – парень уже не кричал, но бубнил и дулся так, что был похож на тучу.       - Потому что у меня обязанность такая – с тобой работать. А если я за что-то берусь, то делаю это качественно. Я не отстану, поэтому лучше придумай, чему бы ты хотел учиться, - тон стал ласковым и наставительным. Самообладание к педагогу пришло вместе с осознанием простой истины: Антон – обиженный ребенок, а Арсений – взрослый человек, который действительно всегда выкладывался на максимум, поэтому теперь работа с Шастуном – дело принципа.       - Хорошо. Раз вы такой упрямый и самонадеянный, я предлагаю пари – если вы справитесь, то я буду хоть каждый день к вам ходить и делать любую бредятину. Если нет – вы соглашаетесь на формальности и не трогаете меня. Идет? – в голосе уже не чувствовалось раздражение, на смену ему пришло предвкушение победы над очередным героем-спасителем с нотками злорадства. – Покажите мне цвета. Не объясните, а сделайте так, чтобы я мог их понять. И не пытайтесь зайти через «солнышко желтое, травка зеленая», это я знаю и сам. Такое будет автоматически приравнено к проигрышу без возможности реванша.       - Я согласен, но… - Арсений был готов на любую авантюру, потому что верх над ним уже взяли азарт и желание доказать свою исключительность, но эта просьба звучала действительно любопытно и экстравагантно, - можешь мне объяснить, зачем тебе это нужно?       - Читаю много, большую роль в книгах играют цвета. Вероятно, людям они о многом говорят, но для меня это так бессмысленно, что злость берет, - на удивление честно отвечает парень и пожимает плечами.       - У меня есть время подумать о том, как реализовать этот проект?       - Сколько угодно! Но вы лучше сначала «пилот» реализуйте, чтобы силы лишний раз не тратить, - звучит и заботливо, и издевательски одновременно, словно шанс на удачу равен одной стотысячной. – Помните, попытка одна. Если не получится – вы от меня отлипните и пойдете спасать другую бедняжку, котят на улице много. Могу лично притащить вам одного.       - Гарантии твоей добросовестности будут? Вдруг я из кожи вон вылезу, изобрету невероятное, а ты даже не будешь пытаться что-то почувствовать.       - Резонно, но это ведь в моих интересах. Да и какого вы обо мне мнения? Я – человек порядочный, не такой подлый. Хотите, у Павла Алексеевича спросите. А если вы действительно интересную штуку придумаете, я вас зауважаю! – Антон растерял свою серьезность, поэтому теперь с трудом сидел на месте, то подскакивая от возмущения, то театрально прикладывая руку к сердцу, изображая обещаемое уважение.       - Спасибо, великая честь, Антон Андреевич! Мысленно делаю реверанс и кланяюсь, правда. Не смею больше задерживать ваше Величество, - без негатива, шутя произносит Арсений, а затем тон становится серьезнее. - Думаю, мы договорились. Зайди ко мне в четверг после занятий, хорошо?       - Ага, по расписанию. До свидания, Арсений Сергеевич Зануда, - такое ощущение, что школьник решил сыграть в какую-то странную игру. «Не Зануда, а Попов, попрошу!» доносится, прежде чем он успевает хлопнуть дверью. Ишь, какой…упертый!       Мужчина остался один в кабинете и теперь размышлял о том, как реализовать свой «супер-мега-проект». Он читал о синестезии пару лет назад, и теперь ему казалось логичным использовать это против, то есть, во благо ученика. Но там всё происходит само собой, природа-матушка позаботилась. А как самому так сделать?       Учебники предлагали как раз то, о чем говорил Антон, зато по запросу «Как объяснить незрячему цвета» поисковик выдал десятки статей: от трогательных и романтичных историй из твиттера до подобных мистике предложений просто давать цветные предметы и просить «просканировать» их ладонью, прислушиваясь к ощущениям. Наиболее вразумительными были те, что предлагали использовать функционирующие органы чувств. Арсений знал о проекте «БелоникаАрт», в котором с помощью прибора «Лихтар» детям подарили возможность различать цвета по звуку. Звучало интересно и наводило на мысль о том, что можно создать представление через ряд ассоциаций, которые могут быть ощутимы.       Общий принцип мужчина выработал, обобщив всё прочитанное, еще в первый вечер: звук, температура, вкус, запах, эмоции. Все просто в теории, но на практике сложнее. Существуют общественные стереотипы о цветах. В голове всплыл мультфильм «Головоломка», где каждая эмоция имела цвет. Но опять всё упиралось в то, что это – зрительный стереотип, для Антона его просто не существует. Желание понять привычное явление иначе было так велико, что Арсений думал об этом почти постоянно: прислушивался к своим ощущениям, анализировал окружающую среду, произведения тех, кто был синестетом, цветовые теории, даже представление о чакрах. Медленно, но верно выстаивалась относительно гармоничная система. Это было важным достижением лично для педагога, ему было интересно этим заниматься, поэтому с каждым днем он углублялся в тему всё больше. К утру четверга ему казалось, что каждое ощущение приобрело цвет. Интересная бы профессиональная деформация вышла!       Честно признаться, даже «пилот» требовал большого количества времени, сил и финансов. Благо, хотя бы в последнем Арсений не испытывал нужды, а силы и время компенсировал свободный график. Ему действительно было проще остальных тьюторов, ведь ему достался автономный ученик, который сам приходил в школу, справлялся с учебными заданиями, был частью коллектива. Если бы не гордость и стремление преодолевать сложности, можно было бы вообще не париться, найти что-нибудь во фрилансе и изредка заполнять документацию.       Но слишком уж все в жизни давалось просто. Хочешь красивую конфетку – родители купят, хочешь в актерское – пожалуйста, хочешь самую красивую девушку с потока – сама просится в руки. Так всё сладко, что «аж тошно». Наверное, Антону общее желание помочь так же набило оскомину, как Арсу – желание угодить. Выбор профессии ведь тоже был связан с внутренним протестом, но на практике был задавлен особым отношением коллег, которые за красивые глаза готовы были делать любую работу за мужчину. Именно поэтому в той школе оставаться было невозможным. Зато сейчас повезло: адекватный коллектив, удобный график и незаурядный ученик, которому палец в рот не клади.       С мыслями о том, что Антон наконец-то внес какое-то разнообразие и интерес в жизнь, Арсений старательно подготавливал площадку для эксперимента. Возможно, он даже немного перестарался - рекомендовано не перенагружать рецепторы, но об этом хотелось не думать. «Хоть бы выгорело!» - надеялся специалист, старательно расстилая скатерть, раскладывая по небольшим мисочкам заранее приготовленные продукты, расставляя баночки и даже термос. Вероятно, не лучшим вариантом было взять белую, её будет трудно отстирать, придется надеяться на аккуратность подопечного или кормить его с ложечки…и получить в лоб!       Оставалось подключить колонки, когда в дверь постучал, а затем и вошел Антон. Его появление было ознаменовано громким чихом.        - Арсений Сергеевич, у вас тут восточный рынок, что ли? – мальчик был выбит из привычной колеи, потому что в комнате смешались десятки запахов и все они были такими, что где-то в мозгах зудело. И нос все еще свербило. – И почему так жарко?       - Заходи, ты же хотел увидеть цвета, - голос раздавался из-под стола, но был таким радостным и воодушевленным, что звучал гостеприимно.       Антон не особо понимал происходящее, поэтому довольно робко сел за стол. Так много запахов, что голова кружилась, а от температуры приходилось обмахиваться. Чувствовалось, что щеки краснеют.       - Хватит под столом сидеть, я ж не железный. У вас вон, тут арбуз без присмотра, - Антон тянется к тарелке и выуживает сочный ароматный…кубик? Серьезно, он нарезал арбуз на кубики? Извращенец! Хотя фрукты выбирает отменно: идеальный вкус и консистенция. – Вы же не против, я знаю. Задобрить едой решили?       - Я действительно не против. Даже наоборот – большую часть продуктов тебе придется сегодня попробовать. Видимо, мой эксперимент тебе пока что по вкусу, - Арсений с удовольствием смотрел на мальчишку, который отправлял очередной кусочек в рот и краснел от нагнанной кондиционером жары, словно плавясь. Теперь уложенная, хоть и взъерошенная прическа, начинала потихоньку мило завиваться. Значит, кудряшки прячет. – Вообще-то я приготовил полноценный прием пищи, мог бы и потерпеть.       Арсений ловко передвинул тарелки и теперь перед Антоном оказался небольшой качественно запеченный кусочек мяса и несколько брускетт с вялеными помидорами. На это ушло больше всего нервов – запекать пришлось прямо перед выходом, фольгой спасать температуру, переживать за сохранность консистенции…Он любил готовить и делал это хорошо, но визит не на дому накладывал ограничения.       - Сосредоточься на вкусе. Пришлось прибегнуть к минимуму специй, но получилось интересно, - сказал мужчина и любезно протянул приборы, - пробуй, - в предвкушении реакции педагог, наполнил кружку чаем. Гибискус с ягодами звучит странно, но для сегодняшнего «монохромного меню» подходил идеально, не вино же наливать в школе!       - Я точно попал к педагогу, а не кулинару? – мальчик с удовольствием принял вилку и нож, аккуратно отделил кусочек и положил его в рот. Мясо таяло во рту, имело очень чистый вкус, только вот… - Так вот в чем дело! – во рту стало сначала горячо, а затем стало нещадно жечь, глаза заслезились, казалось, что вдохнуть невозможно. Контраст ощущений, конечно, впечатляющий.       - Не злись, Антош. Заешь помидорками, пройдет, - в голосе чувствовались нотки веселья, слово сами чертята подсказали сделать эту идеально тонкую прослойку жгучего перца внутри нежнейшего кусочка. Вот вам и «троянский мясной конь».       - Арсений Сергеевич, вы – садюга! О таком сюрпризе предупреждать надо, - юноша немного думает, пробует кусочек еще раз, но уже с помидорами, - но отдам должное, это действительно очень вкусно. Скажите честно, вы меня нафаршируете и съедите? К чему такой пир?       - Это – мой план, я уже говорил. Что ты почувствовал, когда вошел в мой кабинет?       - Жарко, даже душно, - рукой мальчик указывает в сторону кондиционера, - он у вас сломался, что ли? Печет уже, не могу, аж щеки горят!       - Ага, щеки горят… Во время еды ты что почувствовал? – голос вкрадчивый, тихий, коварный.       - Сначала было идеально сладко, а потом вы меня чуть не убили!       - Я не хотел тебя убивать, но мне надо было, чтобы ты это ощутил. Больше подвохов не будет, можешь спокойно есть фрукты. А я включу музыку, если ты не против, - Арсений включил «красный» плейлист, подлил себе чая и стал наблюдать за Антоном.       Длинные тонкие пальцы в кольцах среди яркой россыпи всевозможных оттенков красного смотрелись очень эстетично, выуживая то клубнику, то красную смородину, то мелкие зернышки граната. Кто-то ест жадно, но не Антон. Для него каждая ягодка – как отдельный вид искусства. Арсений прежде не видел, чтобы кто-то так смаковал еду: первый укус был очень аккуратным, словно гурман боялся потерять хотя бы капельку сока, затем плод целиком погружался в рот и…складывалось ощущение, что наступал транс. Вероятно, это был особо изощренный способ употребления пищи – языком мальчик прижимал его к нёбу, выдавливая сок и наслаждаясь тем, как плавно он стекает вниз, а мякоть тает во рту.       - Простите, но можно так открыто не пялиться? – голос вырвал Арсения из созерцания прекрасного и вернул в реальность. Такое внимание и забавляло, и смущало. Нет, мама тоже любила смотреть, с каким удовольствием он ест, но это ведь мама! – Вот блин! Все из-за вас, Арсений Сергеевич! - ягодный транс прерван в самый неподходящий момент, поэтому теперь сок стекает по руке и Антону приходится слизать его и это становится обезоруживающим фактором.       - Антон, негигиенично! – вскрикивает мужчина, подавая мальчику влажные салфетки. Ему было неловко, что он рассматривал ученика, действия которого были непростительно эстетичными. Загубленное начало художника закопошилось и отчаянно хотело запечатлеть эти раскрасневшиеся от жары щеки, яркие губы, тонкие пальцы и стекающий по ним нектар хотя бы в памяти.       - Каждая соринка во рту – витаминка! Тем более, нечего меня рассматривать, мы же не в музее. И вообще, почему у нас фоном играет что-то странное?       - Ты ведь сам сказал, что хочешь ощутить цвета. Показать их я тебе не могу, поэтому пришлось зайти через другие органы чувств, понимаешь? Но одной едой было бы как-то глупо обойтись. Я пытался найти то, что ассоциировалось с красным. Собирал сам, не обессудь, но иногда я записывал даже то, что слышал по радио.       - Поэтому сейчас мы слушаем «Лолиту»! Кринж, но мне нравится, – еще немного и Антон бы загоготал, но старания педагога он уважал.       - Слушай, я старался! И вообще, теперь твоя очередь сотрудничать. Постарайся обобщить то, что ты почувствовал сегодня и описать красный цвет, - Арсений волновался до чертиков, словно сейчас его жизнь может оборваться.       - Ну, смотрите...Он жаркий, даже горячий. Когда кожа краснеет, её или пощипывает, или печет. На вкус красные продукты или острые, или пряно-сладкие, поэтому цвет можно описать так же. Запах, наверное, фруктовый и пряный. По остроте советские песенки подходят, такие динамичные. А «Лолита» ваша вообще с перчинкой! – парень не удержался от небольшого подкола, но услышал тяжелый разочарованный вдох и исправился. – Вы меня удивили. Кажется, я даже уловил общий вайб.       - Сможешь этот вайб описать через эмоции? – на душе стало легче, ведь удивление – уже результат. Пари не проиграно, а значит победа впереди. Осталось лишь убедиться, что образ цельный и этот вопрос должен помочь в этом. Увидев нахмуренное и озадаченное лицо мальчика, Арсений добавил, - все просто, первые ассоциации назови, пускай блиц будет.       - Тогда опасность, злость, возбуждение, - парень сделал паузу, вспоминая вкус ягод и добавил, - страсть.       - Отлично! – Арсений был рад результату, но решил объяснить мальчику. – Я изучил ассоциации людей с цветами и эти варианты встречаются довольно часто, а значит, что теперь ты имеешь общее представление, осталось лишь научиться применять это в жизни.       Антон сидел немного удивленный, словно у него выросла третья рука или нога. Во-первых, теперь цвет стал понятнее, а во-вторых, впервые за долгие годы он встретил человека, который так заморочился над его желанием.       - Арсений Сергеевич, спасибо вам. Знаете, вы действительно первый, кто такое придумал, - Антон говорил тихо, словно опасаясь того, что это может испариться и оказаться сном, - Вы выиграли пари.       - Это было интересно и мне самому. Я, если честно, никогда раньше и не задумывался о подобном, пришлось покопаться в себе, – Арсений чувствовал, что одно занятие смогло подорвать стереотипное представление Антона о работе специалиста. Теперь в выражении его лица читалась заинтересованность, волнение и обещаемое уважение, - Думаю, мы будем проводить подобные занятия раз в месяц, а в перерывах я попрошу тебя заполнять небольшой дневник цвета. Можешь записывать все, что угодно: музыку, ощущения, эмоции, любые ассоциации с красным.       - А как же занудные занятия с психологическими тестами из разряда «Какой ты ежик?»? – опять паясничает, но теперь без желания побесить, скорее развеселить.       - Пока что обойдемся без них. Я хотел бы для начала поговорить с твоей мамой, побольше узнать о твоих увлечениях, посмотреть на учебный процесс и то, как ты справляешься в быту и в нестандартных ситуациях. Знаешь, прощупать почву.       Атмосфера в кабинете существенно изменилась, теперь оба молодых человека улыбались каждый своим мыслям. Арсений медленно прибирал "последствия" занятия, Антон внимательно следил за ним, но не взглядом - педагог заметил, что мальчишка отлично руководствуется слухом и точно знает, где тот находится в ту или иную минуту, ловко подает тарелки со стола в нужный момент и по тону идеально распознает эмоциональную окраску. Удивительно хорош!