Студент Мировой Академии W

      Артур нервничал. Столько попыток! Огромный список, в котором были зачеркнуты все пункты, валялся посреди комнаты скомканным. До окончания учебного года всего несколько недель, а их с Францией отношения так и не сдвинулись с мертвой точки. У Керкленда была последняя идея - последняя надежда, которую он даже не внес в список, ибо она показалась ему ужасно банальной. Цветы. Да, простые цветы. Керкленд думал над розами Тюдоров, но слишком уж быстро те увядают, потому эта идея пошла в утиль. Покопавшись в Интернете, Англия, наконец, определился с выбором: красные гвоздики и пурпурная сирень.       Новое утро - новые дела. Вчера Англия заранее заказал нужные цветы, так что сейчас он просто зашел за ними по пути в университет. Добравшись до входа в корпус Франции Керкленд облокотился на стену и принялся ждать. Он нервничал, сильно нервничал, но от плана не отступал ни на шаг. Если и это не поможет, то что тогда?! Наконец на горизонте показалась знакомая фигура. Артур сделал глубокий вдох и пошел навстречу. Он не заметил, как оказался перед Францией, преграждая тому путь. Сердце невольно сжалось, стоило встретиться взглядом с Франциском, но пути назад уже не было. — Цветы, - выпалил Артур, буквально ткнув в Бонфуа букетом. На лице Франциска промелькнуло удивление, но он взял букет и уже было собрался что-то спросить, но Англия не дал ему этого сделать. Он развернулся и со словами: — И даже не думай, что мне это важно! - поспешно удалился.       Франциск замер, неуверенно сжимая букет. Он перевел взгляд с удаляющейся фигуры Артура на цветы в своих руках. Красные гвоздики, пурпурная сирень - сочетание было определено знакомым. Красные гвоздики, пурпурная сирень, красные гвоздики... Франциск широко распахнул глаза, неверяще уставившись на цветы. Чтоб этот парень, да с такой нежностью... — Пресвятая дева Мария, - тихо выдохнул Франциск, утыкаясь носом в букет. Эмоции переполняли его и он не знал куда их девать. Хотелось свернуться калачиком в укромном уголке и лежать так вечность. Еще некоторое время Бонфуа стоял на месте, уткнувшись в букет, но его прервали. — Кому цветы несем? Или получили от кого, а? - рука внезапно появившегося Пруссии резко упала на плечо Франции. Как он вообще не заметил Гилберта, который всегда до ужаса шумный? — И тебе привет. Почему ты так рано? Обычно ж опаздываешь. — Ты что, втюрился что-ли? Кесесесесесе! - Пруссия стал со всех сторон разглядывать цветы. — С чего ты взял? — Будь это обычный букетик, ты бы уже хвастался тем, от кого получил цветы, их стоимостью и прочим! А если бы это была какая-то крутая девчонка... Ууу, от тебя была бы гора комментариев! Выкладывай: откуда букет? - эта хитрая улыбка и прищуренный взгляд так и норовили залезть к Франциску в душу. — Давай не сейчас, скоро пары, - Франция впервые в жизни замялся. Он никак не мог понять, почему эти цветы так его растрогали. Он поспешил перевести тему: - Ты не ответил на мой вопрос. Почему так рано? — А это секрет, кесесесе! Расскажу за обедом! А с тебя твои секретики с цветами! И попробуй отвертись! - с этими словами Гилберта как ветром сдуло. Кажется, у него был очередной самый крутой и гениальный великий план. Бонфуа ужасно не хотелось ничего рассказывать. Рассказывать, что за ним целый год сталкерили, а потом еще год пытались подкатить...       В обеденный час Франциск просто не мог найти себе места. С одной стороны, он не хотел бросать друзей. Отвратительно ведь просто не прийти. Но, с другой, сейчас Бонфуа меньше всего хотелось отвечать на их вопросы, которые определенно будут. Он не знал, что делать. Поставить друзей на место и попросить не заваливать вопросами? Возможно, но разве это не вызовет обратный эффект? Итогом стало решение Франции отпроситься с пар и написать друзьям, что они все обсудят позже. Уладив все вопросы, он направился домой, так и не расставшись за весь день с букетом. Франциск оправдывал это тем, что во всем университете не нашлось ни одной вазы, а в мусорное ведро букет просто не влез бы. Хотя глубоко в душе он понимал, что ни за что бы не избавился от цветов. А сейчас нужно было поторопиться домой, чтобы поставить их, наконец, в вазу.

***

      Англия почти бежал к корпусу курса литературы: сегодня у них с Франциском пары заканчивались в одно и то же время. Он надеялся услышать хоть что-нибудь, если не ответ, так хоть малейшую реакцию. Пять минут. Десять. Пятнадцать. Почти все ученики покинули корпус, а Франции все не было видно. Надежда медленно покидала этот мир... "Наверное, я окончательно ему надоел, - пронеслось в голове Англии. - Лягушка наигралась." Домой он возвращался ужасно подавленным. Кажется, ноги еле передвигались, а руки отказывались тянуть портфель. Дорога казалась бесконечным испытанием.