***
Когда и на следующий день Грейнджер не появилась на завтраке, Малфою почему-то стало не по себе. Она не пришла ни на обед, ни на ужин. Это было странно. Неужели наказание для неё должно было быть таким серьёзным? Больше суток на холодном полу одиночки… Казалось, его кости снова заныли. А ведь она девчонка. Мама всегда говорила, что сидеть на холодном вредно. Мама… Какое ему, собственно, дело? Драко затянулся поглубже, выдохнул, а потом вдохнул свежего сырого воздуха. К вечеру спустился туман. Тишина была невероятная. Малфою не хотелось ни с кем разговаривать. Единственное, что его волновало — допустят ли его к Стрижу. Или он всё ещё наказан? Идти к Хагриду было боязно, Драко был уверен, что снова разозлится, если не увидит Стрижа, а злиться сейчас нельзя — чревато. Он снова вспомнил о Грейнджер. Ещё ночь в одиночке — это невесело. Он почему-то подумал, что хочет проверить — там ли она. Зачем? Просто увидеть. А зачем? Хрен знает. Просто увидеть! Она так примелькалась за предыдущие дни, что теперь казалось, что её не хватает. Бред собачий! Малфой снова затянулся, выпуская дым в туман. Влажный асфальт пахнет по-особенному. Вот бы сейчас на Стрижа — и лететь, лететь… Он будто снова ощутил прикосновение её ладони к щеке — нежной, маленькой ладони. Куча хрени в башке. Малфой выругался себе под нос и затушил окурок. Он медленно поплёлся к общежитию девчонок. Сумерки сгустились. В окнах горел свет, но все они были закрыты светлыми жалюзи. Абсолютно все. В её комнате на первом этаже темно. Он знает, Тео сказал, что Грейнджер живёт одна, что её соседку освободили неделю назад. Досадное чувство сожаления бередило душу. Он не мог понять его происхождения. Драко не хотел в этом копаться. Она его подставила и получила по заслугам. Там ей и место. Он решительно направился в своё общежитие, вглядываясь в темноту, освещённую лишь парой фонарей. В старом корпусе тихо. Лишь одно крошечное окошко светится — подвальное помещение. Внутри что-то стиснулось, и он, словно под гипнозом, двинулся к зданию. Драко медленно подошёл к светящемуся окну, огляделся по сторонам, хоть комендантский час ещё не начался, а нарываться всё равно не стоит. Заглянув внутрь, Драко ощутил что-то тянущее в груди. Она сидела на полу, на своей толстовке, в футболке и джинсах, обхватив руками колени. Её длинные растрёпанные кудри лежали на плечах и спине, но Драко почти ощутил холод, обнимавший девушку. Он просто смотрел на неё, а она была такой безмятежной, но немного усталой. Грейнджер вдруг поднялась. Драко увидел, как она запустила руку в штанину, задирая её повыше, и достала откуда-то из-под коленки короткую палочку. Драко прищурился, разглядев огрызок карандаша, которым она начала писать на стене. Только сейчас парень заметил, что стена уже порядком исписана зелёным цветом. Море цифр, формул, какие-то слова. — Ненормальная, — шепнул Драко, неожиданно осознавая, что улыбается. Тут же привёл физиономию в прежний вид. — Придурок! — выдохнул он, с досадой разворачиваясь и целеустремлённо направляясь в сторону общежития, буквально силой заставляя себя идти, не останавливаясь, потому что казалось, что он хочет смотреть на неё. Смотреть всю ночь, как она бродит по комнате, как она сидит на полу или пишет на стене. Изучать её лицо, её миниатюрную фигурку. Она не носит лифчик. Эта мысль шарахнула по башке, заставляя лицо вспыхнуть. Он понял это, разглядев маленькую грудь девушки сквозь свободную хлопковую футболку. — Уйди! Уйди! — нервно ворчал он себе под нос. — Не лезь ко мне в голову! Малфой почувствовал, как снова начинает злиться. Войдя в комнату, он упал на кровать и отвернулся к стенке, уставившись в маленькую точку облупленной краски на стене. Тео даже не попытался с ним заговорить — было ясно, что под горячую руку лучше не лезть. Драко хотел что-то сделать. Она не должна быть там. Это неправильно. Нет. Он ничего не станет делать. Грейнджер получила то, что заслужила, иначе, что она вообще там делает? Он своё уже отсидел — её очередь. Он ворочался полночи, пытаясь придумать правдоподобную причину, чтобы пойти к Снейпу и между делом узнать, кто сдал Грейнджер и как. Любопытство казалось такой идиотской слабостью, что к четырём утра Малфой решил узнать всё сам и без особой помощи. Её не было за завтраком. До странного всё раздражало — Тео с его беспечностью, Грег со своим обжирательством, охранники, то и дело бросающие на него подозрительные взгляды. Выходной день — он мог бы пойти в ангар. Драко безумно соскучился по Стрижу. Наверное поэтому у миссис Пинс — библиотекаря — был настолько удивлённый вид, когда Малфой предстал её взору. — Что читала Грейнджер? — без предисловий бросил он с порога. Миссис Пинс быстренько собралась с мыслями, оправившись от потрясения. — Насколько я помню, — выпалила дама средних лет, — никто не отдавал распоряжений соблюдать секретность. Можете взять подшивку Таймс за последний год, именно её изучала мисс Грейнджер. Драко молча развернулся и направился в нужную секцию. Аккуратная папка лежала прямо посреди стола. Что он сможет найти там? Как понять, что именно она искала? Было волнительно и немного досадно. Однако, открыв папку и перевернув несколько листов, Драко обнаружил страницу со складкой на уголке, словно его загибали, а потом отогнули снова. Подарок судьбы? Возможно. Драко пробежал взглядом по странице, по другой её стороне и обнаружил статью о Люциусе Малфое. Кровь ударила в голову. Драко обессиленно опустился на стул, приводя сбившееся дыхание в покой. В статье говорилось о том, что мистер Малфой с супругой посетил выставку… Дальше Драко уже не читал, только рыкнул с досадой и стал листать газеты. На следующей загнутой странице тоже был его отец, и на следующей. Грейнджер изучала его отца? Но зачем? Какого рожна ей надо? Статей было много. О Люциусе Малфое писали так часто, словно вся Британия только им одним интересуется. И вдруг он наткнулся на заголовок: Куда пропал Малфой-младший? Внутри всё опустилось. Следующий: Малфой-младший всё ещё на свободе. Куда смотрит правосудие? Состоялся суд над Драко Малфоем. Решение Малфой выпущен под залог. Невероятная сумма Люциус Малфой пытается замять дело сына Люциус Малфой выписан из частной клиники Драко Малфой арестован за покушение на отца Британия скорбит. Умерла Нарцисса Малфой Люциус Малфой с сыном путешествуют. Нарцисса Малфой отдыхает в одиночестве Драко больше не мог на это смотреть. Слёзы заволокли глаза, и он обессиленно уткнулся в свой локоть, лежащий на столе. Он беззвучно давил всхлипы, тихо шмыгая носом. Слёзы размазывались по рукаву его кожаной косухи. С трудом успокоившись и посидев ещё минут десять в библиотеке, чтобы следов его слабости на лице не осталось, Драко отправился в ангар. Он шёл медленно, не торопясь, вдыхая свежий осенний воздух. Лиственные деревья уже полностью пожелтели. Драко не сводил глаз с колышущейся золотистой массы, испытывая удовлетворение и печаль одновременно. Грейнджер изучала его биографию. Зачем? Возможно, она что-то поняла. Возможно. А может… Драко остановился, оглянулся на старый корпус. Она ещё там — в одиночке. Что если она сама упекла себя туда? Прочла его биографию, поняла, что неправа… Да какой же идиот может так себя вести? Обречь своё туловище на эту муку — ради чего? Зачем ей? Кто он для неё? — Бред… — выдохнул Драко и пошёл в ангар.***
Он мчался по асфальтированной территории Хогвартса. Кажется, это было единственное развлечение, которое обожали абсолютно все студенты. Очевидно Дамблдор и сам был не против больших скоростей, иначе с чего бы позволил такую роскошь в закрытой школе. Мотоцикл нёс седока вперёд, и Малфой был в этот момент как-то ненормально счастлив. Казалось, сердце вылетит из груди от волнения, ведь только что произошедшая встреча что-то непонятное сделала с его душой. Драко вывел своего Стрижа из ангара — сияющий, начищенный, ухоженный, изумрудно-зелёный байк. Надев чёрный шлем, украшенный серебристыми молниями — он почувствовал себя королём. Перекинув длинную ногу в чёрных джинсах через седло, завёл мотор. Рокот Стрижа пронзил тело насквозь. Драко довольно улыбнулся и сорвался с места. Он нёсся прямо к учебным корпусам. Его тянуло именно туда — не в лес, на соревновательную трассу, и не на стадион, — гонять по кругу он вообще терпеть не мог, — а именно туда, где можно было покрасоваться перед сокурсниками и девчонками. Ничего не мог с собой поделать, иначе совершенно неинтересно, и за это он был благодарен директору. Именно здесь, недалеко от общежития, он и увидел её — в той самой толстовке и джинсах. Грейнджер шла медленно, неся в руках какой-то свёрток. Драко заметил её ещё издалека. Азарт охватил всё нутро, ударив в лицо жаром. Поддав газу, рванул в её сторону, будто норовя сбить девчонку с дороги. Грейнджер замерла на месте, расширенными глазами с интересом наблюдая, как ревущая машина промчалась мимо, описала круг, а потом резко остановилась прямо перед ней, но мотор продолжал рычать. Выглядела она явно невыспавшейся — растрёпанные кудри, которые она то и дело пыталась пригладить рукой, синеватые тени под глазами — две ночи в одиночке даром не прошли. Малфой сам не до конца осознавал, что за сила его толкнула, и выкрикнул: — Привет, Грейнджер! Шлем с тонированным визором скрывал его лицо, а голос звучал глухо и не совсем разборчиво, но она ответила: — Здравствуй, — безотрывно глядя в лицо неизвестного парня. — Как отдохнула? — ехидно спросил он, и девушка невесело усмехнулась: — Спасибо, не жалуюсь. Драко резко поднял визор. Серые глаза сверкнули весёлыми искрами, но на её лице тут же отразилась досада или разочарование, он не был уверен, но стало неприятно. Парень снял шлем, и её недовольный, ещё секунду назад, взгляд карих глаз замер на его растрёпанных белоснежных вихрах. Всего мгновение она смотрела на него с каким-то несдержанным восторгом, но потом резко шагнула назад, опуская глаза. — Не подходи ко мне, Малфой, — выдохнула она и попыталась обойти молодого байкера. Мотор взревел, и машина, рванувшись, перекрыла ей дорогу. — Я не шучу! — повысила она голос. — Держись от меня подальше! — Я не собираюсь тебя трогать, — надменно приподняв подбородок, бросил он. — Нахрен ты мне не нужна. — Тогда езжай куда хотел. Она тут же собиралась сбежать, но его высоченная фигура перегородила ей путь. — Зачем ты это сделала? — почему-то очень тихо спросил он, а Грейнджер отшатнулась. — Что ты делаешь? — возмутился Драко, снова наступая. — Не подходи, говорю! — почти страдальчески простонала она. — Мне не нужны проблемы. Тебя что, не предупредили? — О чём? — усмехнулся он, чуть склоняясь к девушке. — Я представляю угрозу и не имею права приближаться к тебе ближе чем на три ярда. — Ты? Угроза для меня? — рассмеялся он. — Вот эта мелкая? Она молча обошла парня, стараясь не приближаться, но ему хватило шага, чтобы схватить её за запястье. Грейнджер дёрнулась, отнимая свою руку. — Малфой, что тебе надо? — прищурилась она, а потом с опаской озираясь. — Зачем тебе… — Зачем ты это сделала? Что ты сказала Снейпу? — Правду. Всё как есть, — прошипела она. — Но зачем? Ты так хотела познакомиться с одиночкой? — Нет, я просто… — она отвела взгляд, снова чуть отходя подальше от парня, тут же замечая, что невдалеке за ними наблюдает охранник. — Я просто подумала, что ты ведёшь себя слишком странно. Слишком… агрессивно, — она говорила, внимательно следя за охранником, стоявшим у входа в общежитие мальчиков, и не заметила, как Малфой переменился в лице, как его ироничная ухмылка исчезла, снова уступая место гневу. — Совершенно очевидно, что ты психически неуравновешен, и возможно, в этом нет твоей вины. Потому я решила разобраться и пошла в библиотеку. Нашла подшивку… — Я в курсе! — недовольно прошипел Малфой. — Ты не ответила на мой вопрос. Зачем? Она снова взглянула на Драко. Нерешительность и страх постепенно сменялись чем-то похожим на самоуверенность. Грейнджер приподняла подбородок и смотрела прямо в глаза парню. Отчего-то у него по спине пробежали мурашки. — Затем, что это правильно. Ты отчасти прав, справедливость должна существовать, иначе вся жизнь уже давно прекратилась бы на планете Земля. — Правильно? — скривился Драко. — Это правильно, засунуть саму себя в одиночку? Ты больная, что ли? — Знаешь, мне неважно, что ты об этом думаешь, — дёрнула она плечом. — Важно то, что я о себе думаю. И если я неправа — должна отвечать. Я была необъективна к человеку, совершившему попытку убить отца… — лицо Малфоя так помрачнело, что Грейнджер опять испугалась. — Извини! — тут же выпалила она. — Макгонагалл мне объяснила, что студенты не должны упоминать прошлое друг друга и так далее… — Грейнджер. Заткнись, — требовательно произнёс Малфой. Девушка отвела взгляд, а потом снова гордо заявила: — Вот поэтому ты получил тот ответ, которого выпрашивал. Ваш Снейп сразу сказал, что за ношение оружия положен арест, и чтобы я ещё подумала… Но это было неправильно оставлять тебя там! Это ведь не твоё… — Я сидел за то, что пристал к тебе… — Отчасти это и моя вина. Ведь если бы в первый день я тебя не спровоцировала — это было крайне неблагоразумно с моей стороны — ты не проявил бы агрессию, и конфликта можно было избежать, но моё предвзятое отношение к твоей надменности создало неприемлемую модель поведения. Я должна была понимать, что психологическое состояние находящихся здесь может быть крайне нестабильным, ты пережил психологическое потрясение… — Я, по-твоему, псих? — нервно бросил Драко, скрещивая руки на груди. — Я лишь хочу сказать, что повела себя неадекватно, что вызвало негативные последствия… — Но если ты такая правильная, — возмущённо воскликнул Драко, — какого хрена ты делаешь в Хогвартсе?! Вся такая идеальная и умная! Как ты здесь оказалась? Её щёки вспыхнули. Драко заметил, как углубилось её дыхание, и как её грудь стала приподниматься при каждом вдохе. Он изучал её лицо, менявшее своё выражение от полной растерянности до безапелляционной решимости. — Это не твоё дело! — выдохнула она и, тут же развернувшись, понеслась обратно в старый корпус. — Эй, а ну стой! — будто растерявшись на секунду, выкрикнул Драко, устремляясь следом, напрочь забыв о рычащем за спиной Стриже. — Макгонагалл сказала, что это запрещено. Я не обязана отчитываться… — Это нечестно, Грейнджер, слышишь? — возмущённо и громко заговорил он, привлекая внимание не только охранников, но и гуляющих в выходной день студентов. — Ты говорила о справедливости, копалась в моей жизни без моего разрешения, а в свою посвятить не хочешь? Это правильно? Что ты сделала, Грейнджер? А? Что ты сделала? Правильная девочка — воровка? Убийца? Проститутка? Она снова резко обернулась: — Не твоё дело! Не лезь, понял?! Между нами должно быть не меньше трёх ярдов! Странно, что твой куратор тебя не предупредил. Отвали! — Я всё равно узнаю! — сквозь зубы прорычал Драко. — Чего ты хотела добиться? Чтобы я был тебе должен? Так вот — чёрта с два! Я тебе ничего не должен! — Нахрен ты мне не впился, понял? — устало засмеялась Грейнджер. — Иди, катайся! Развлекайся! Наслаждайся жизнью. И отвали наконец. Я тупо хочу спать! Надоел! Охранник внезапно «нарисовался» у Малфоя за спиной. Грейнджер затравленно отшатнулась. — Я провожу вас, мисс, — заявил здоровенный мужчина лет тридцати пяти. — Малфой, соблюдай предписание — не меньше трёх ярдов между тобой и леди. — Да пошли вы все… — проворчал Драко. — Благодарю, сэр, — вежливо произнесла девушка. Малфой и Грейнджер обменялись последними надменными взглядами, и в сопровождении «личного надзирателя» она направилась к общежитию для девочек. Драко смотрел ей вслед не совсем понимая, что чувствует. Эта девчонка жутко раздражала, но, кажется, всё больше и больше разжигала любопытство. — Это она, да? — ехидный голос рядом вывел из ступора. Драко взглянул Нотту прямо в глаза, и тот уточнил: — Она замолвила за тебя словечко? Сама? — Да. Его раздосадованная интонация удивила Тео. — А что такого? Чего ты недоволен? Всё по справедливости — у неё была заточка, ей и отвечать. — Это неправильно, — тряхнул растрёпанными прядями Драко и направился к своему байку. Нервно надевая шлем ворчал: — Если бы не я, ей незачем было бы её делать и носить. — И через мгновение, посидев на железном коне в нерешительности, Драко выпалил: — Я, по-твоему, псих? Мне лечиться надо? Тео нерешительно повёл плечом. Он и правда считал его ненормальным — Драко уверен. — Знаешь, — как-то робко произнёс Нотт, — то, как ты по ночам иногда орёшь, явно не очень нормально. Драко дёрнул ручку газа. Стриж взревел и сорвался с места. Он нёсся по асфальтированным дорожкам, по грунтовой трассе, углубляясь в лес. На душе было странно. Тяжесть уходила, уступая место ненормальному, всеобъемлющему счастью, потому что эта скрытная девчонка сделала для него больше, чем кто-либо… после матери. Она попыталась его понять. Осталось узнать, кто она.