***
— Он жив?! — на ходу соскакивая с квадроцикла, выкрикнула Грейнджер и помчалась к лежавшему на земле парню. — Жив, — выдохнул Тео. — Только молчит, гад, и не шевелится. Грейнджер, он же не умрёт, правда? — со страхом в глазах спросил Нотт. — Отойди, — потребовала она, опускаясь на колени перед Драко. — Не трогайте его! — прикрикнула она на подошедших парней. — Малфой, ты меня слышишь? Моргни, если слышишь. Через грязное защитное стекло она видела, как он медленно сомкнул ресницы. — Хорошо. Теперь сожми в кулак правую руку. Можешь? Давай! Он выполнил её требование. — Теперь левую. Драко снова подчинился. — Прекрасно! — улыбнулась она. — Молодец! Теперь попробуй подтянуть к себе ногу. Любую. Одно движение, и Гермиона с облегчением вздохнула. — Позвоночник цел. Хорошо. Аккуратно перекладываем его на носилки. Одним движением. Уложив Драко на носилки, Гермиона осторожно сняла с него шлем. Мокрые белые волосы рассыпались по брезентовой ткани. Он смотрел на неё устало, с трудом моргая. — Что у тебя болит? — спросила она. Эта белая косынка… — Мой ангел… — прошептал он. — Забери меня в рай. Гермиона огляделась, смущаясь сальных взглядов окружавших её парней. Хагрид растолкал их в стороны, приближаясь к Малфою. — Что у тебя болит, парень? — встревоженно спросил он. — Сердце… — прошептал Драко. — Моё сердце разбито. Он закрыл глаза, и еле сдерживаемая усмешка замерла на его губах. Гермиона нахмурилась и раздражённо выпалила: — У него явно сотрясение мозга. Несите его в медкорпус, там будем осматривать тщательнее.***
Драко не помнил, как его переместили из леса в палату. Маленькое помещение с чистой белоснежной постелью и парой предметов мебели вызвало боль в глазах своей сильной освещённостью. Он приоткрыл глаза и тут же застонал от головной боли. — Твою мать… — выдохнул он, заваливаясь на бок и его тут же вырвало в подставленное ведро. Её испуганный взгляд — это было самое последнее, что он хотел сейчас видеть. Уж точно не таким — беспомощным и блюющим — ему хотелось предстать перед Грейнджер. Уж лучше бы он что-нибудь сломал — руку, например. Нет, а чего он хотел, собственно? Тут дверь резко распахнулась, и в палату влетела Макгонагалл. — Выйдете, мисс Грейнджер, желательно вернуться в общежитие. — Но я же должна… — нерешительно начала она. Но Макгонагалл взглянула на девушку так сурово, что та просто молча поставила ведро у кровати и вышла. За куратором девочек появилась мисс Помфри — пожилая уже седая женщина, по всем параметрам она уж точно не смогла бы вскочить на квадроцикл позади Хагрида и носиться по лесу. — О, зачем же вы отослали девочку, Минерва? — с досадой посетовала она. — Как раз сейчас мне так требуется помощь, мистер Нотт получил травму и… — Тео ранен? — обеспокоенно простонал Драко, чувствуя, как тошнота опять подступает к горлу. — Несерьёзно, — махнула рукой мисс Помфри. — Прошу вас, пусть мисс Грейнджер… — Сейчас будет его отец… — сквозь зубы процедила Макгонагалл, и тогда медичка с пониманием кивнула. Тем временем Драко больше не смог терпеть и, снова застонав, он опрокинулся на бок, промазав мимо ведра. «Так вам и надо», — зло подумал он и, упав на подушку, отключился.***
Когда он приоткрыл глаза в комнате было почти темно, тусклый свет фонаря падал из окна, освещая серый расплывчатый силуэт. — Грейнджер… — тихо прошептал Драко, почему-то так хотелось в это верить. — Тебе лучше, Драко? — прозвучал тихий, немного встревоженный голос отца, и Драко поморщился от досады. — Я забираю тебя в клинику. Тебе необходимо обследование и профессиональная помощь. — Отстань ты от меня, — еле слышно прошептал Драко, борясь со слабостью и головной болью. — Драко… — начал было отец. — Гермиона, — страдальчески застонал парень, приподнимаясь. — Она была здесь, где она? — Я говорил тебе, Драко. Не следует общаться… — Грейнджер! — преодолевая боль, выкрикнул Драко, падая на кровать, а потом снова пачкая рвотными массами из воды и желчи пол. — Боже… — проворчал Люциус Малфой и тут же вышел из палаты. Вбежавшая мисс Помфри заохала, запричитала, сетуя на то, что очень не вовремя её лишили помощницы. Пожилая дама пыхтела, убирая в комнате, когда дверь снова открылась, Люциус вошёл в палату, приблизился к постели сына. — Драко, прошу, прояви благоразумие. Нас ждёт карета скорой помощи, полчаса и мы на месте, тебе помогут… — Грейнджер! — снова заорал Драко, если этот вой, можно было так назвать. — Настырный мальчишка, — рыкнул Люциус, и в этот момент в комнате появилась куратор девочек. Из-за её спины показалась девушка в косынке и белом переднике, и Драко вдруг ощутил, как ему становится легче, будто всё вокруг исчезло, осталась только она — маленький ангел. — Мисс Грейнджер, — чуть склонил голову для приветствия Малфой-старший. — Сэр, — бесстрастно ответила она, чуть приподняв подбородок. — Грейнджер, мне плохо, — прошептал Драко, и она не раздумывая бросилась к нему, попутно хватая ведро, куда его и вывернуло. — Нет, это невозможно! — прошипел Люциус. — Мы должны уехать! — Сэр, у него обычное сотрясение мозга, может быть, чуть сильнее, чем хотелось бы, но он справится, все кости целы, несколько гематом — мелочи! — заверила мисс Помфри. — Мальчику нужен покой и уход, только и всего. Мисс Грейнджер справится. Дайте ему пару дней. Малфой-старший, нервно выдохнул и покинул палату, не прощаясь. Гермиона медленно опустилась на стул у кровати парня. Он был уверен, что выглядит ужасно жалко, но эта уверенность на фоне головной боли была какой-то совсем неважной. Важно было лишь одно — она больше не уйдёт.***
Уже светало, когда Драко проснулся. Грейнджер сидела рядом на кушетке, поджав под себя ноги, и спала, прижавшись плечом к стене. Единственная мысль, которая возникла в его голове — «наконец-то». Он добился своего, и даже отец вынужден смириться с неизбежностью. Она вздохнула, ресницы дрогнули, Драко не смог сразу сдержать улыбку, и она это заметила, улыбнувшись в ответ. — Тебе лучше, местный сумасшедший? — спросила она. — Я на последнем издыхании, — прошептал он, тут же ощущая прилив лёгкой тошноты, но вида не показал. — Как там Нотт? — В порядке. У него пара ссадин. Приходил вечером, обещал утром зайти. Просто ты спал… — А остальные? — не скрывая любопытства спросил Драко. — Остальные? — озадачилась Грейнджер. — Ну, большинство остановилось. Гонку прекратили — отменили совсем, потому победителя нет… — Я не о них. Я о надзирателях. — А-а-а! — протянула девушка. — О, ну там был полнейший переполох, — усмехнулась она. — У Макгонагалл была истерика, у Снейпа полу-обморок, у Дамблдора лёгкий шок, Хагрид ужасно волновался. А когда дошло дело до твоего отца они просто носились как тараканы, когда свет на кухне включили. — Это как? — не понял Драко. — Ты никогда не видел в кухне тараканов? — удивилась Гермиона. — А хотя… откуда бы тебе их увидеть. В вашем доме вряд ли водится подобная живность, — смутилась она, но ему так нравилось, что Гермиона говорит с ним. — Значит, переполошились, говоришь, — задумчиво рассуждал он. — А отец? Что он сказал? Гермиона нахмурилась. — Твой отец положил на мой счёт двести фунтов. Знаешь, это просто возмутительно! Я здесь работаю! Это мой долг! С чего он взял… — Это благодарность, очевидно, — заметил Драко. — Нет. Это называется подкуп. Будто я буду хуже о тебе заботиться без его жалких подачек. — Грейнджер. — Что? — возмутилась она. — Что сказал отец? Она опустила глаза. Отвернулась, демонстрируя свой точёный профиль. — Он лично послал за мной. Велел всем им позволить нам общаться. Беспрепятственно, — она резко повернулась, устремляя на Малфоя сердитый взгляд. — Как это прикажешь понимать? Я вам что, прислуга? Наложница? Твой отец бросает мне подачку, в расчёте на что? — Грейнджер… — мучительно застонал Драко, и рвотный позыв вызвал спазм в животе. Она тут же испугалась, вскочила, хватая с пола ведро, но Малфой вернулся на подушку и устало вздохнул, запрокинув голову. — Извини, — шепнула она, — сейчас не время для выяснения отношений. Немного отдышавшись, Драко открыл глаза. — Не хочу тебя пугать, прислуга ты моя, но мне надо в туалет, — скривился он в недоброй ухмылке. — Как скажешь, — пожала она плечами, — принесу утку. — Ни за что! — воскликнул он. — С ума сошла? Мне надо встать и пройти пять шагов. — Я принесу бутылку, тебе нельзя ходить. — Бутылку? — нахмурился он. — Ты издеваешься? Я что тебе, дальнобойщик? Отведи меня в туалет! — Какой требовательный! — проворчала Гермиона. — Ну, хорошо. Но если ты там рухнешь… — Обойдётся. Помоги. Она осторожно обхватила его за плечи и посадила, спустив ноги парня на пол. Переждав головокружение, Драко осторожно поднялся на ноги и босиком побрёл по холодному кафельному полу. Гермиона поддерживала его, обхватив за корпус, а он опирался на её плечи. Она была так сосредоточена на своём занятии, что не заметила, какая довольная усмешка играла на его губах. В крохотной туалетной кабинке они замерли. Гермиона отвернулась, отпустив своего пациента. — Давай побыстрее, ладно? — с мольбой попросила она. — Подержать не хочешь? — усмехнулся он. — Ну знаешь! Это уже вообще… — воскликнула Грейнджер. — Да меня подержи, извращенка! — тихо засмеялся он. — Жутко штормит. Она молча обхватила его руками, и Драко понял, что так у него ничего не получится. Мысли расползались, как те самые тараканы, о которых она говорила. — Всё. Лучше не держи, — усмехнулся Драко. — Так нихрена не выйдет. Знаешь, о чём я думаю? — Малфой, займись делом, пожалуйста, — проворчала она. — Я думаю, что мой план был идеален и всё вышло как нельзя лучше. Он почувствовал, как её руки медленно сползли по его бокам вниз, она отстранилась и за ней закрылась дверь. Покончив с туалетом, Драко не мог никуда двинуться. Ужасно тошнило и кружилась голова. А она просто ушла! Но ни на злость, ни на раздражение у него не было сил. Прислонившись спиной к двери, Малфой медленно сползал вниз, когда дверь приоткрылась, и он оказался в её руках. — Держись, — шепнула она, — помоги чуть-чуть, ты тяжёлый. Драко в самом деле пришлось напрячься, чтобы сориентироваться и кое-как доползти до койки. Грейнджер буквально уронила его на кровать. — Какого хрена? — ворчала она. — Тут санитары нужны — здоровенные мужики. Свалился на мою голову. — Je suis désolé, — прошептал Драко, и Гермиона не сдержала улыбку. — Ты просто невыносим, — вздохнула она, поправляя одеяло. — И ты хочешь сказать, что твой план идеален? — она многозначительно сунула руки в карманы передника. — Хочешь сказать, что хотел валяться с сотрясением мозга в медкорпусе, блевать под кровать? У тебя очень интересные понятия об идеалах, Малфой. — Ты не понимаешь… — обессиленно вздыхал Драко. — Всё вышло даже ещё лучше. Я думал, придётся изображать раненого, страдать от боли, выдавливать слезу… — Кретин… — покачала она головой. — А если бы ты разбился, придурок? — невероятно ласково заговорила она, садясь рядом и неожиданно сжимая в своих маленьких ладонях его пальцы. — Если бы погиб, ещё хрен бы с ним! А если бы стал калекой, дурачок? Если бы не смог ходить? — Тогда… у меня была бы пожизненная сиделка, — закрывая глаза улыбался он. — Ты бы стала моей сиделкой? — Малфой, это не игры! — он ощутил, как её ладонь бережно прошлась по его волосам, и он снова открыл глаза, немного удивившись. — Я смотрю на тебя и понимаю, что для тебя вся жизнь — игра! Это неправильно! Ты бы видел… — Расскажи мне… — прошептал он, — они все перепугались да? Все думали, что им конец. — Да, так и есть! — гневно зашептала она. — Самое ужасное, что ты играешь не только своей жизнью, но и чужими! Ты даже отцом манипулируешь! Маленький дьяволёнок! — но при этом она не сводила с него ненормально восхищённых глаз, и её рука продолжала нежно гладить его волосы. Ему казалось, что вся его жизнь будто сосредоточилась в одной точке. То, что он так жаждал получить, было совсем рядом. Но почему-то глубокая боль терзала душу. Страх. Он уже потерял самого дорогого в жизни человека. Почему эта девчонка стала так необходима, что он был готов подставить друга, покалечиться сам, изуродовать жизнь других людей, лишь бы она была рядом сейчас — в эту секунду? Почему? Драко не сводил с неё глаз, а она даже не думала смущаться, смотрела так же пылко, словно пытаясь разгадать его тайну. Но он не собирался становиться ещё слабее в её глазах. Ни за что! Зависеть от женщины низко. — Расскажи мне… — еле слышно прошептал он, и Гермиона опустила глаза. — Расскажи мне, кто ты. Почему здесь. Я хочу понимать. Ты ужасно странная, Грейнджер. Я не могу тебя понять. — Я не хочу, чтобы ты меня понимал, Драко, — волна мурашек прошла по его телу. — Имею право требовать, — с трудом улыбнулся он. — Выполни последнюю волю умирающего. — Ты не умираешь, Малфой, — грустно усмехнулась она. — Боже, меня сейчас вырвет, — простонал он приподнимаясь. Гермиона тут же вскочила, но он игриво усмехнулся, вызывая в ней явный гнев и заставляя огромные испуганные карие глаза превратиться в злые щёлочки. В этот момент головная боль исказила гримасой его лицо. Он невольно запустил пальцы в волосы, сдавливая виски. И её взгляд снова стал напуганным, но Драко этого уже не видел, проваливаясь во внезапный оглушающий сон.***
Проснувшись, Драко ощутил, что ему намного легче. Голова не болела, но сильная слабость не позволяла подняться. Жалюзи в палате были закрыты, а за окном оранжевый свет заката. Гермиона стояла у окна, выглядывая сквозь маленькую щель на улицу. Драко смотрел на неё, понимая, что готов смотреть на своего маленького ангела вечно. Она бросила на него взгляд и немного встревоженно улыбнулась. — Ты как? — шепнула она. — Спасибо, так себе, — с трудом улыбнулся Драко. — Нотт приходил. Он очень беспокоится. Ещё Гойл и другие парни, Паркинсон… — Ей-то чего надо было, — сердито нахмурился Драко. — Перестань, Малфой, — закатила она глаза. — Все знают, что ты ей нравишься. — И как ты на это смотришь? — с любопытством приподнял он бровь. Гермиона лишь пожала плечами и отвернулась к окну. — Объективно она тебе больше подходит. — Чем кто? — недовольно скривился Драко. — Чем девочка из захолустья, — не раздумывая, ответила Гермиона. — Грейнджер, — вздохнул он, — я уже понял, что тебе явно мешают. Ты не говоришь со мной, потому что тебе запретили? — Нет. Я сама не хочу. — Но почему? Неужели думаешь, что твои грехи страшнее моих? — Страшнее, — и она посмотрела на него холодно, так что мороз пробежал по телу от макушки до кончиков пальцев ног. — Мои грехи страшнее, потому что полны цинизма и безжалостности. Они страшнее, потому что… я уничтожила себя как личность. И, боюсь, это уже нельзя исправить. Только искупить. Мне всей жизни на это не хватит. — Господи, Грейнджер, — немного испуганно усмехнулся Драко, — ты что, серийный убийца? Она молчала, глядя словно мимо него, куда-то в глубину себя. Переведя на него взгляд, она подумала ещё немного, а он ждал с замиранием сердца. — Я — «химик», Малфой, — зажмурившись, тихо произнесла она. — Знаешь, кто такой «химик»? Ещё… меня можно назвать «аптекарем». Я в самом широком смысле — наркоторговец. И Драко ощутил, как внутри него всё медленно опускается.