Смертность и данго

День Ху Тао полон солнечного света, радуги, пепла и цветов, распускающихся под ногами. Еще один рабочий день, еще одна успешно проведенная церемония, еще одна опустевшая под ее руководством коробка салфеток. Неудивительно, что они плакали – церемония была одной из ее лучших, сказала бы она! Если бы у нее было немного больше времени, она бы подготовила больше цветов, но… некоторым людям хватает наглости заказывать церемонии в столь короткий срок. Такой облом, на самом деле. Но сегодня был спокойный, обычный день, чего было более, чем достаточно для Ху Тао. Но тут она входит в ритуальное бюро, и ее день перестает быть обычным. Руки приземляются на бедра. Губы искривляет беззастенчиво умиленная улыбка: — Посмотрите на них двоих, болтают без своего покорного слуги! Вы не сплетничали в мое отсутствие, а? Если так, мне нужны все подробности! Глаза Чжун Ли ласково провожают ее, пока она подходит к столу. — Доброе утро, директор. Вы сегодня бодры с утра пораньше. Церемония мадам Сантао прошла так, как вы планировали? — Айя, вот ты опять ставишь под сомнение мой профессионализм. Все прошло гладко, как по шелку! Ничто так не помогает хорошо начать утро, как хороший траур. Ты бы гордился мной, если бы был там, а не болтал, как бабуля, — она поворачивается к их гостю с зубастой улыбкой. — И ты, похоже, тоже получил себе статус VIP-гостя! Никогда не думала, что ты заядлый сплетник, о могучий Якса. — Я здесь не для сплетен. Дела смертных и эфемерные любовные истории не имеют для меня никакого значения, — цокнув языком и отведя взгляд, отвечает Сяо. — Ты рассказал ему о двух вчерашних голубках? — понимающе смотрит на своего консультанта Ху Тао. — Совсем немного, — признается Чжун Ли, бросая добрый взгляд. — Но я позвал Сяо не для того, чтобы просто посплетничать – мы ждали вас. Вам следует присесть. Ох, ох, она знает этот тон! У него, вероятно, припрятано что-то интересное в рукаве – что-то захватывающее, что-то новенькое и свежее! Когда у него есть новости для нее, он всегда знает, чем удивить. Этому человеку можно доверять, словно божеству! — Ну же, ну же? — ерзает она, усаживаясь рядом с Сяо. — Погоди-погоди-погоди, не говори мне, уверена, что VIP-клиент нуждается в наших услугах, верно? Тебе удалось договориться с Гильдией искателей приключений? Я была чертовски серьезна, когда сказала, что повышу тебе зарплату, ты же знаешь! Чжун Ли наливает ей чашку чая. Оох, это цветочный чай. — Так случилось, что вы правы наполовину. — Неужели тебе удалось добиться у них понимания? Властелин Камня помилуй, самое время, — ахнув, произносит Ху Тао. — Я уже начала думать, что они вели себя глупо, но они просто играли в недотрог. Уверена, наши групповые купоны им пригодятся. Ты не представляешь, сколько их членов я встречаю по пути на склон Уван… — Они не хотят иметь с тобой ничего общего, — невозмутимо говорит Сяо. Ху Тао скулит. — Особенно после прошлого раза. — Я притащила к их двери одного из их лучших членов, а они захлопнули двери у меня перед носом! Они определенно должны нам какую-нибудь награду или хотя бы скромно сказать «спасибо», — надувшись, отвечает Ху Тао и делает глоток чая. — Ай-яй-яй, я никогда больше не буду так стараться ради неблагодарных клиентов. Никогда больше! — Если я правильно помню, это я вытащил тот труп из того лабиринта, — цыкнув, напоминает Сяо. — А я приготовила тебе восхитительный Миндальный тофу, который придал тебе сил для дела! И сожгла шипы на твоем пути, чтобы ты нашел их! — она с усмешкой толкает его локтем в бок. — То был убийственно вкусный Миндальный тофу, да? — Твой Миндальный тофу убил хиличурлов, так что, полагаю, ты права. — Какие резкие слова… — поражается Ху Тао, — и вы все еще не сказали мне, кто наш клиент! — Ну, — вмешивается Чжун Ли, кашлянув, — как и сказал Сяо, Гильдия искателей приключений на данный момент осталась при своем мнении, но мне довелось получить очень интересное письмо от очень странного джентльмена из Инадзумы, — он протягивает ей конверт с фиолетовой печатью. — Можете прочесть его. Не торопитесь. Немного озадаченная, но взволнованная, насколько только возможно, она хватает конверт и читает письмо. И с трудом может поверить — клиент из Инадзумы! Она знала, что ее тактика ведения бизнеса откроет для бюро новые, неизведанные горизонты! Конечно, она никогда не бывала там раньше, да и Инадзума не такая мирная и безмятежная, как Мондштадт, но… но… Ху Тао хмурится. — Чжун Ли, я не понимаю ни единого слова в этом письме, — поднимает она глаза. — Я знал, что проблема не только во мне. У какого вообще сумасшедшего такой почерк? — вздыхает Сяо. — Он действительно очень, эм, своеобразный, — посмеивается консультант. — На мою долю выпало немало неразборчивых писем, и все же разобрать, что написано здесь, кажется настоящим испытанием, — покачав головой, он забирает письмо у Ху Тао. — Из того, что я смог прочитать, это письмо написал некто господин Ихо из Инадзумы. — Господин Ихо? — Подпись была непонятной. Это самое лучшее, что я смог предположить, — отвечает Чжун Ли с растерянным, столь новым для Ху Тао видом, который забавляет ее. — В обычный день я бы счел это письмо розыгрышем от кого-то, кто хочет досадить вам, директор, но оно пришло со знакомой мне печатью. Это не шутник. — Это все еще могут быть шутники, — бормочет Сяо. – Я отказываюсь верить, что кто-то заплатил бы Мору за отправку такой криворукой неразберихи за границу. — В последний раз я разыграла Сян Лин, и она уже отомстила. Притвориться клиентом было бы чересчур даже для нее, — она снова качает головой, позволяя возбуждению течь по венам. — В общем это письмо настоящее, не так ли? Ты смог вычитать, что от нас хотят? Кремацию, стандартную церемонию? Ооох, может, клиент желает цветов из Ли Юэ? — Я не смог расшифровать пожеланий клиента, нет, — усмехается Чжун Ли. — Тем не менее я подумал, что для вас представляется хорошая возможность съездить в Инадзуму и познакомиться с ней, учитывая, что у нас там есть потенциальные клиенты. Очевидно, Ху Тао согласна. Прошло много времени с тех пор, как они вернулись из Мондштадта, и она уже жаждет исследовать что-то новое. Она так и видит: экзотические блюда Инадзумы, ее таинственные, интригующие люди, ее загадочность, культура, сакуры, животные, красивые острова с приведениями, которые о так красноречиво описываются в книгах!.. Тем не менее одно небольшое обстоятельство не дает ей покоя. Ху Тао барабанит ногтями по коленям, позволяя голове заполнится сценариями — и все без исключений заканчиваются плохо. — Что если это ловушка сёгуна? Просто представьте: у меня отнимают Глаз Бога, я возвращаюсь домой и теряю работу… Это был бы такой позор, Чжун Ли. Просто позор! — Ты не должна позволять таким мрачным мыслям уводить себя так далеко, — качая головой, произносит Сяо. — Указ об Охоте за Глазами Бога был отменен несколько месяцев назад, — он смотрит на Чжун Ли. — Был же, верно? — Определенно, — отвечает Чжун Ли с улыбкой. — Тем не менее ваши опасения не лишены основания. Инадзума гораздо более враждебная, чем Мондштадт и Ли Юэ, так что никто не знает, что может произойти, пока вы там. Именно об этом она и подумала! А Сяо еще настаивал, называя ее глупой. Она посмеивается про себя. — В случае крайней необходимости я прекрасно смогу защитить себя. Очень немногие люди могут бороться с жестоким, обжигающим пламенем судьбы, постигшей их рано – если заслужили, конечно. В комнате воцарилась странная тишина, и только тогда она вспоминает, что на самом деле некоторые люди могут противостоять ее пламени, потому что однажды они выстояли против него, что закончилось не очень хорошо для нее — или скорее, почти прикончило ее, и ей не очень-то хочется встречаться с той же судьбой. Иногда она все еще чувствует нежное мановение Границы, влекущей в океан пламени. Ее ладони тяжелеют при одном воспоминании. — Я хотела сказать, что не попаду в неприятности, — сглотнув и издав нервный смешок, поправляется Ху Тао. — Даже если мне заплатят сто тысяч Моры… ну, я бы попала, если бы предложили миллион Моры, но… — Ты больше не попадешь в неприятности. Независимо от цены. — строго произносит Сяо, дергая ее за щеку. Ху Тао вздыхает. Ей не нравится, что Сяо и Чжун Ли разговаривают с ней, как с ребенком, будто она слишком мала, чтобы делать что-то самостоятельно, но как человек, который знает, что такое потеря, она понимает, что должна смириться с таким отношением. По крайней мере, ради себя самой. — Сяо прав, — кивает Чжун Ли. — Инадзума особенно опасна, и, как ты и сказала, тебя могу поджидать как враги, так и монстры, — он делает глоток из чашки. — по этой причине я подумал, что обстоятельства благоприятно складываются для того, чтобы предложить Сяо сопровождать тебя. Они оба подскакивают на своих местах. Сопровождать ее? Он хочет, чтобы Сяо сопровождал ее? Как он может предлагать такое так, будто он просто возьмет и согласится? Сердце Ху Тао подскакивает к горлу и душит ее, сжимая грудь. Ей всего лишь повезло, когда она убедила его пойти в Мондштадт в прошлый раз, и, конечно, он явно хорошо провел время, но… айя, тогда все было совсем по-другому! Инадзума слишком далеко, люди могут быть не такими милыми, как в Мондштадте, и все еще остается вопрос о его обязанностях, его вечном танце с демонами Ли Юэ… Ход ее мыслей прерывается, когда она смотрит на Сяо, который отнюдь не раздражен, а выглядит озадаченным. Затем его удивление превращается в настороженность. — Так вот почему вы вызвали меня, ясно. Улыбка Чжун Ли заговорщическая, та самая, которую Ху Тао научилась опасаться. — Я поставил тебя в неловкое положение этим предложением, Защитник Якса? И подумать только, что такой рациональный и увлеченный традициями человек будет так небрежно разговаривать с Яксой… Возможно, ее бравада немного передалась ему. И явно не передалась Сяо, который становится странно застенчивым перед консультантом. — Нет, вовсе нет. Но у меня здесь остаются обязанности, которые я должен исполнять, — его взгляд перемещается на выжидающе склонившую голову Ху Тао. — Я в курсе насущных проблем, но… я недавно покидал пост. С моей стороны было бы неприлично покинуть пост снова. Ах, да, явление древнего умения Сяо привычно отказать и свойственной ему верности долгу. Она вздыхает, благодаря себя за то, что не настроила ожиданий, но Чжун Ли говорит снова: — Смотрю, даже после стольких лет волю Якса трудно поколебать. Губы Сяо приоткрываются: — Я не могу отказаться от своих обязанностей, господин, — его подбородок опускается, губы кривятся. — Независимо от сути проблемы, мои обязанности здесь ограничивают меня. Ху Тао собирается заговорить, но что-то невидимое и большое говорит ей хоть раз закрыть рот. Однажды ей удалось убедить его перестать так цепляться за свои обязанности; возможно, Чжун Ли удастся сделать это во второй раз. — В настоящий момент в Ли Юэ царит мир, и я уверен, что ты понял, что твое отсутствие не поставит цивилизацию под непосредственную угрозу, — Сяо кивает, скрещивая руки на груди. — В Инадзуме наступает мир, и я уверен, что на его становление стоит посмотреть. Иногда можно сделать исключение ради внутреннего спокойствия, — Чжун Ли прочищает горло. — Не то чтобы я знал о твоих личных переживаниях, Защитник Якса. — Конечно, нет. Хм. Ху Тао приподнимает бровь, наблюдая, как нейтральное выражение лица Сяо трескается от задумчивости. Вот он, просвет! — Ииииии я слышала, что еда в Инадзуме очень вкусная, — говорит Ху Тао, придвигая свой стул поближе к нему. — И вся страна расположена на островах! Мы могли бы заказать лодку и исследовать окрестности вместе! Сначала мне придется отыскать нашего таинственного клиента, но я бы нашла время для своего любимого Якса! — Что бы Адепт и просил смертную уделить ему время? Твои идеи оторваны от реальности, — вздыхает Сяо. — Я не услышала «нет», о могучий Якса, — хихикает она. — Ты не можешь лгать своему лучшему другу во всем Тейвате, но уверена, ты смерть как хочешь провести больше времени со своим покорным слугой. — У меня есть другие дела, которыми нужно заняться, — он отводит от нее взгляд. — А Инадзума находится слишком далеко, чтобы я мог путешествовать туда и обратно каждую ночь. — И что? — упрямая, насколько это возможно, она пододвигает свой стул ближе к нему, пытаясь встретиться с ним взглядом. — Чжун Ли только что сказал, что в Ли Юэ царит мир, а ему можно доверять. Он знает все! Он мог бы оживить труп, если бы его попросили. Не то чтобы я позволила ему, но все же… — Я бы предпочел не нарушать грань между жизнью и смертью, которой вы так дорожите, директор, — покачав головой, замечает Чжун Ли. — Суть все та же! — Сяо, наконец, встречается с ней взглядом. — Ты прекрасно знаешь, что я не собираюсь умолять, но мы хорошо проведем время, и я обещаю, что не буду разыгрывать тебя. У меня, вероятно, были бы проблемы с их офицерами, если бы я подготовила розыгрыш, эти люди кажутся не очень веселыми… — Совсем наоборот, госпожа Ху. Теперь когда Инадзума постепенно открывается для чужаков, регион станет очень оживленным, — Ху Тао поворачивается к Чжун Ли, который наливает себе еще чая. — Земля сёгуна Райдэн когда-то была охвачена громом и молнией, но летний ветерок проникает в эти земли. Уверен, вы оба получите свежие впечатления. Такие красивые слова… Ху Тао с усмешкой качает головой. — Когда-нибудь ты оставишь меня без работы, клянусь. Ты превратишь мою литературную карьеру в пепел! — Отбросив поэтическое мастерство, я призываю вас обоих провести там немного времени, — Чжун Ли наблюдает, как Сяо вздыхает. — Следовать зову сердца к свободе легче с людьми, которые дороги нашему сердцу, не так ли, Защитник Якса? Что-то меняется в глазах Сяо, делая их другими, почти уязвимыми, будто Чжун Ли только что прикоснулся к чему-то, о чем даже Ху Тао не знает. Хватает же им наглости хранить секреты! — Так действительно проще, — вздыхает Сяо. — Значит ли это, что ты поедешь? — наклоняется к нему ближе Ху Тао с растущим нетерпением. Он кивает с едва уловимой улыбкой, и Ху Тао ликует. Наконец-то она заставила Якса сдвинуться с места — и на этот раз ей не пришлось устраивать представление. В своих книгах она одержала крупную победу, даже если Чжун Ли, возможно, имел к ней некоторое отношение. Между этими двумя точно происходит что-то странное… Однажды, она доберется до секрета, вот увидят! Но все равно у нее захватывает дух, секреты в сторону. Еще одно путешествие в чужую страну в компании ее горячо любимого Якса! Одной мысли о том, как они прогуливаются по тропинкам, обрамленным лепестками сакуры и каменными фонарями, достаточно, чтобы сердце пропустило удар. Ее руки даже немного дрожат. Айя, что романтика творит с ее бедным сердцем! Ху Тао встает из-за стола. Стул почти откидывается назад. — Тогда мне нужно собираться! Когда отправляемся? Мне нужно немного освободить свое расписание для сборов, раз уж… — Мы отправляемся сегодня вечером. Она поворачивается к Сяо, который встал со своего стула и посмотрел на нее так, будто просто озвучил факт, когда она даже не высказала своего мнения. — Сегодня вечером? Но мне так много нужно сделать перед отправлением! — Что же? — выгнув бровь, спрашивает Сяо. — В первую очередь мне нужно раздобыть дополнительное оборудование! Также мне нужно освободить свое расписание… И мне нужно получить кое-какие документы о ритуалах Инадзумы, их табу, их цветах! Ты знаешь, сколько всего нужно подготовить для погребальной службы? Я не возьму платы с господина Ихо, если качество моих услуг будет ниже превосходного, — ответила Ху Тао, накручивая прядь волос на палец. — Ты сможешь заняться всем этим, когда мы доберемся до Инадзумы, — прежде чем она успевает вставить слово, он поворачивается к Чжун Ли. — У вас есть идеи, как мы могли бы добраться до Инадзумы? Консультант хмыкает, осторожно помешивая свой чай, и смотрит на них обоих в той привлекательной манере, от которой визжат многие гробовщики. — Старый друг у меня в долгу. Капитан Бэй Доу из Южного Креста, несомненно, захочет протянуть вам руку помощи. Сердце Ху Тао больше не бьётся; оно колотится, и она клянется, что колени дрожат. — Капитан Бэй Доу? Ты имеешь в виду самую крутую и вдохновляющую фигуру во всей гавани Ли Юэ? Будет ли она действительно готова перевезти нас туда? Когда ее дорогой консультант кивает, Ху Тао стискивает униформу на уровне груди, изо всех сил стараясь не показать волнения. Если бы эти двое узнали, что она была поклонницей капитана с самого первого дня, ее репутация грозного и первоклассного директора ритуального бюро была бы запятнана, потрепана, разрушена, чего она не может допустить! Особенно перед своим консультантом, который и так ведет себя, как божество, даже более мудрое, чем ворчливый Якса, ставший ее лучшим другом. Ху Тао предпочитает сосредоточиться на чем-то другом. — Я еще должна поговорить с Мэном, и еще поговорить с Паромщицей о кремации на следующей неделе… — Я уже освободил ваше расписание, директор, — со смешком перебивает ее Чжун Ли. — Это было не очень сложно сделать, учитывая, что вы работали с опережением графика с тех пор, как вернулись из Мондштадта. Когда он так говорит, она звучит как переутомленный жалкий гробовщик, но тем не менее она ценит чувство, стоящее за его словами. — Такому заведению, как наше, не нужен директор с таким консультантом, как ты. Ты сделаешь меня несчастной, Чжун Ли, — усмехается она. — Ваше присутствие незаменимо, директор, — смех консультанта звучит слишком скромно. — Используйте свободное время как возможность подышать свежим воздухом. Вы работали без остановки с тех пор, как вернулись, и Инадзума предлагает уникальные возможности. Возможности для бизнеса, добавляет она в своей голове. К видимому раздражению Сяо, она бросается к шкафу рядом с офисом. — Где Мэн оставил купоны, которые я купила на прошлой неделе? Нам нужно начать раздавать их, они очень красивые! — Я должен откланяться. Буду здесь к закату – убедитесь, что она не возьмет никаких купонов, пожалуйста, — вздохнув, просит Сяо. — Ах, почему нет? Уверена, что в Инадзуме много беспорядков, и ты знаешь, что это значит! Так или иначе, им понадобятся наши услуги, — она достает пачку купонов из ящика стола. Ее посещает идея, и она ахает. — Может, я смогу поговорить с сёгуном Райдэн насчет специального предложения правителю… Цветочная корона, надлежащая правительнице бури! Отлично слетает с языка, не так ли? Чжун Ли смеется, но больше не поддакивает ей, что очень незаслуженно. Сяо усмехается, и, когда он надевает маску, она понимает, что впервые она точно знает, что он улыбается под этой ужасающей и излишне мрачной маской. — Я вернусь позже. Отправимся в сумерках. И он просто вот так ушел, охваченный ветром и шелестом бумаги, висящей на стенах. Ах, Яксы и их драматичные выходы… Ху Тао поворачивается к Чжун Ли с довольной, но хитрой улыбкой. И порхает к нему. — Вы двое что-то скрывается от меня, не так ли? — Скрываем? — удивленно моргает консультант. — Что нам скрывать от... Она прикладывает палец к его губам и похлопывает по плечу. — Все в порядке. Я не буду совать нос в ваши дела. Директор ритуального бюро знает, что такое осторожность и секреты, как ребенок знает свои игрушки, — Ху Тао со смешком отступает назад. — Тем не менее следи за своим тылом. Никогда не знаешь, когда ребенок, скажем, выставит тебя дураком! Ху Тао смеется про себя, убегая в свою комнату наверху, надеясь, что Чжун Ли не заметил опасности: каверзной записки, которую она только что оставила на его спине, пока она не окажется на корабле Бэй Доу.

***

В точно назначенное время, как и обещал, Сяо появляется у дверей ритуального бюро «Ваншэн» — и Ху Тао, конечно, тоже там, потому что никто не может победить директора в пунктуальности. В тот момент, когда солнце касается морского горизонта, он материализуется перед ней в моменте, когда она открывает входную дверь. Поправив сумку на плечах, она усмехается и понимает, что у него с собой ничего нет, кроме легкой насмешки, которая всегда присутствует на его лице. — Ага, как раз вовремя. Даже призраки не так пунктуальны на своих похоронах, — усмехается Ху Тао. Сяо цокает языком, но она видит слабую улыбку, когда он поворачивается в сторону гавани. — Не задерживайся там, нам нужно идти. Закат долго не продлится. Ху Тао идет рядом с ним, высоко подняв подбородок. — Наконец-то я заставила могущественного Якса Ли Юэ оценить красоту заката. Что изменилось, о могучий Якса? Неужели мои прекрасные слова и стихи заставили тебя остановиться и посмотреть на небо над собой? — Ты действительно веришь, что безжалостный убийца может оценить красоту бездушного солнца? — качает головой он. — Еще бы! Но ты знаешь, я написала пару антологий там и сям о закате на горе Аоцан. Не хочу снимать шляпу, но я думаю, что моя поэзия могла бы убедить даже самого сварливого из Якс, — она смеется, но подлая мысль заставляет ее остановиться. — Если подумать, кажется, несколько моих работ попали в Инадзуму несколько месяцев назад… как думаешь, они хорошо продавались? Продавались ли вообще? — Разве ты только что не сказала, что твои слова могут убеждать людей? Конечно, это должно стимулировать продажи, — усмехнувшись, отвечает Сяо. — Все не так просто. С Инадзумой, должно быть, очень трудно работать! — она роется в карманах шорт и выуживает туго перевязанную пачку купонов. — Смотри, у меня даже есть несколько специальных купонов, с цветами сакуры на обороте. Очень красивые, правда? — Зачем волноваться о красоте, если речь идет о ритуальных услугах? Она убирает купоны обратно в карман, и возражает: — Эстетика важна при любых видах ритуальных услугах, глупышка. Кому нужны мрачные, унылые похороны, когда можно организовать букеты, гирлянды и красивые сонаты? Мы должны сделать похороны чем-то, что отдаст дань уважения умершему, чем-то, за что стоит заплатить! — она подносит палец к подбородку. — Хотя я никогда напрямую не спрашивала мнения духов умерших… но они казались довольными, а это самое главное! Тем не менее духам Инадзумы, возможно, не так легко угодить, и Чжун Ли настаивал, что то, как она организовывала церемонии в Ли Юэ и Мондштадте, вероятно, не сработает в Инадзуме, а учитывая, что он знает все, что нужно знать, она доверяет ему. Ху Тао не удивилась бы, если бы гнев сёгуна и война сделали поспешные, неподобающие похороны нормой. Так безобразно, так неотесанно! Она оставит свой след на этой земле, даже ценой собственной жизни! …Не то чтобы она позволила бы кому-то убить себя, не то чтобы ей стоило говорить это так легко, и не то чтобы Сяо позволил бы кому-то причинить ей вред. Она прекрасно знает, что у него есть копье. И свирепые рефлексы. Ее мысли рассеиваются, когда ее взгляд падает на грандиозные очертания «Алькора», пришвартованного в гавани, а как только она обращает свой взгляд на знаменитого капитана, сидящую на груде ящиков, воздух покидает ее легкие. Она собирается встретиться с капитаном Бэй Доу, некоронованной королевой океана! Что она вообще должна сказать? Сяо воздействует на ее нервы легче, чем она действует лопатой: — У тебя трясутся руки. Ох. Он прав. Они трясутся. — Это капитан Бэй Доу. Капитан Бэй Доу, верно? После короткого взгляда он кивает. — Да, это капитан Южного Креста. И если она продолжит пить в таком темпе, я не уверен, что мы доберемся до Инадзумы. Ху Тао вздрагивает, когда слышит очень громкий смех. Ах, да. Взбалмошные, уверенные, громкие — именно такие люди ей нравятся, люди, которые поднимают шум! Она поправляет рюкзак на спине. Энергия течет по венам, побуждая ее броситься вперед и встретиться с ней лицом к лицу. Вероятно, ей нравятся прямолинейные, крутые люди, а Ху Тао — не кто иная, как такая. С дерзкой улыбкой она показывает на свои карманы. — Как ты думаешь, она захочет подружиться со мной, если я предложу ей несколько купонов? Уверена, что ей понравится! Мы не часто заключаем сделки с пиратами, но они, вероятно, нуждаются в них больше, чем многие — мятежи и все такое. Интересно, заставят ли они кого-нибудь пройти по доске в нашем присутствии! — Я сомневаюсь, что пиратам интересен твой бизнес, — бормочет Сяо. Ху Тао качает головой. Этот человек прочитал недостаточно книг! — И даже если бы он и был, тебе лучше не распространяться им о своих услугах так, как ты это делала в Мондштадте. — Когда ты говоришь «распространяться», это звучит так, будто я достаю их этим. Несправедливо, знаешь ли, — он смотрит на нее так, будто это действительно так. Она хихикает. — Каждый смертный в любой нации Тейвата нуждается в наших услугах, я просто обращаю их внимание на них. Несколько предложений здесь, несколько советов там. Но если ты хочешь, чтобы я была повежливее, я так и сделаю! — Проблема не в этом, — качает головой Сяо. — Неважно. Мы должны извлечь максимум пользы из этого путешествия, ты и я, — заявляет она, одаривая его ослепительной улыбкой. — Интересно, сколько времени потребуется, чтобы добраться туда. Будем надеяться, что нас не укачает! Было бы ужасно… Ху Тао, стоящая прямо рядом с Сяо, приближается к Бэй Доу, постепенно замедляя шаг. Женщина поражает издалека, но вблизи она еще лучше. Ее волосы, ее одежда, все в ней излучает храбрость и приключение! Что она скажет, когда их пути пересекутся? Какими будут ее первые слова, чтобы начать прекрасную, скоротечную, временную дружбу? Ей требуется секунда, чтобы узнать ответ. — Маленькая девочка и… Адепт Сяо? Я надеюсь, Нин Гуан не послала тебя за мной, не так ли? — спрашивает Бэй Доу с расширившимися глазами. — Ох, если бы я только могла поговорить с Волей Небес. Я могла бы дать ей столько советов, как украсить ее Нефритовый дворец, и, возможно, предложить ей некоторые скидки. Но речь не об этом! — покачав головой, отвечает Ху Тао и прижимает руку к груди. — Я Ху Тао, 77-ой директор ритуального бюро «Ваншэн», житель гавани Ли Юэ и скиталец Границы. Капитан молчит секунду или две, но потом тихо смеется. — Довольно длинное представление для кого-то столь молодого. Ху Тао, говоришь? — Ага! Ху похоже на «ху-ху» совы на темном кладбище, а Тао, словно произносишь «какая чудесная ночь-то, о!» — кивнув, она хихикает. Ни Бэй Доу, ни Сяо не впечатлены ее шуткой, отчего ее смех затихает. — Что, и даже никакой усмешки? Как-то грубовато. Но, кажется, она очень заинтриговала Бэй Доу. И убедила. — Да, ты та самая девушка, все верно. Не ожидала, что ты явишься с Адептом, не то чтобы я жаловалась. — Так ты ждала меня? — Допустим, я задолжала услугу Нин Гуан, а она задолжала вашему консультанту. Не каждому дано отправиться в плавание на моем корабле, но капитан никогда не забывает о своем долге. Особенно когда он от Цисин, которые не-е-емного суровы со своими налогами, — усмехнувшись, отвечает Бэй Доу и снова смеется. — Итак, вы двое хотите добраться до Инадзумы, хм? Могу я спросить, зачем вы туда отправляетесь? — Таинственный джентльмен под именем господин Ихо нуждается в нашей помощи. Вы случайно не знаете его? — уперев руки в боки, спрашивает Ху Тао. — Я? Я там мало кого знаю. Если он не живет на моем корабле или в гавани Ли Юэ, он вне моей досягаемости, — что ж, одним вариантом меньше. — Хотя... я думаю, ты могла бы спросить у Томы. — У Томы? — Довольно популярный парень в Рито. Если ваш парень существует, Тома, вероятно, либо вел с ним дела, либо приглашал его куда-нибудь выпить. Этот негодяй остер на язык, — Бэй Доу вздыхает. — Вы найдете его в поместье Камисато или на острове Рито. Скажи ему, что я послала тебя. Он даже подсластит сделку стаканчиком или двумя. — Большое спасибо, капитан Бэй Доу! — просияв, благодарит Ху Тао. Бэй Доу прочищает горло. Она смотрит на Сяо уважительным, вежливым взглядом. — Прости, если кажусь назойливой, но что привело тебя сюда, Адепт Сяо? У тебя тоже есть дела в Инадзуме? Адепт молчит. Она боится, что он может дать какой-нибудь грубый ответ, возможно, солгать, или, что еще хуже, что ее комментарий может заставить его струсить. Может быть, он произнесет грандиозную речь о том, как хорошо они провели время в Мондштадте, может, его прошибет обильный пот, и он исчезнет из жизни. Очаровывает или разочаровывает. Никогда просто не чарует. Вместо этого звучит несколько слов, решительных и непоколебимых. — У меня просто есть кое-какие дела, о которых нужно позаботиться, — посмотрев сначала на Ху Тао, затем на Бэй Доу, отвечает Сяо. …Ах, да. Иногда она забывает, что Якса имеют дело с расплывчатыми, короткими ответами. Все как обычно! — Как странно со стороны Защитника Якса Ли Юэ защищать смертную, — усмехается Бэй Доу. — Не то чтобы я возражала, конечно, но никогда бы не подумала, что дела сердечные заставят Якса отправиться за границу – еще и в Инадзуму! Капитан разражается ликующим, вялым смехом. Дела сердечные? Что это должно значить? Они не любовники! …Не то чтобы она не предавалась романтическим мечтам наяву и тайным стихам о любви, которая никогда не найдет ответа, но девичье сердце никогда не показывает своих чувств. По крайней мере, не тогда, когда объект ее привязанности бессмертен. Ху Тао поворачивается к Сяо с порозовевшими щеками, и ей отрадно видеть, что его щеки тоже немного разгорячились. — Никакие дела сердечные меня сюда не привели. Думай обо мне, как о ее телохранителе. Ничего большего. Бэй Доу смотрит на него, затем на Ху Тао, и снова на Сяо. Ее губы изгибаются в загадочной ухмылке. — Вижу, вижу. Ты всегда желанный гость в нашей команде, Защитник Якса. Пиратство, может, и не твоя профессия, но за границей всегда найдутся смутьяны, которым нужно преподать один-два урока. — Я в курсе, — отвечает он. — Очень хорошо. Нам предстоит долгое путешествие, так что нет смысла тянуть время, — Бэй Доу берет фарфоровую бутылку из стопки ящиков и делает щедрый глоток. От одного взгляда на нее у Ху Тао кружится голова. — Поднимайтесь на борт. Я должна представить вас команде. Со все еще немного ошпаренными словами Бэй Доу щеками, она следует за капитаном на великолепный корабль «Алькор». Матросы и Миллелиты снуют по палубе, разнося многочисленные ящики и товары по каютам корабля. Некоторые из них, поразительно добродушные, приветствуют Ху Тао и Сяо, пока те осматриваются. Этот корабль полон жизни, бурлит энергией и активностью. Она не может решить, какая часть ей нравится больше всего, но потом она смотрит на заоблачные мачты и паруса и решает, что у нее уже есть любимое место. И именно в том направлении исчезает Сяо, растворяясь в туманном пятне, которое пугает матросов вокруг них. Она хихикает — уклоняющийся от толпы Якса снова наносит удар, отступая к небесным высотам. Ху Тао машет ему рукой и прикладывает ладони ко рту: — Постарайся не упасть, о могучий Якса! Ты нужен мне целым и невредимым, чтобы любоваться сакурой! Сяо просто отдает честь и кивает, а Ху Тао хихикает. Бэй Доу зачарованно наблюдает за происходящим. — Никогда бы не подумала, что Якса дружит с человеком. Немного нетрадиционно, скажу тебе. — Он никогда в этом не признается, но мы очень близки. Только не говори ему, что я рассказала — он слишком гордый, — отвечает Ху Тао, глаза загораются озорством. — Хех, даю слово, — Бэй Доу ведет ее вверх по ступенькам к тому, что, как она предполагает, является штурвалом. — Вам посчастливилось застать нас в разгар торгового соглашения между оперным театром Юнь Хань и комиссией Ясиро, они платят довольно щедро. Не стесняйтесь и приходите выпить сегодня вечером. Будет довольно весело. У Ху Тао перехватывает дыхание. Подумать только, капитан Бэй Доу из Южного Креста пригласила их выпить!.. Властелин Камня помилуй, ее сердце выпрыгнет из горла такими темпами! Тем не менее она старается сохранить хладнокровие. — Мы правда можем прийти? — Будучи директором ритуального бюро, ты своего рода спец в Ли Юэ. Уверена, ты можешь поделиться парочкой хороших историй — если, конечно, ты избавишь меня от подробностей. Хочешь верь, хочешь нет, но у меня не очень крепкий желудок, когда дело касается трупов и прочего. И к тому же очень она искренняя! Эта женщина просто не перестает удивлять. Ху Тао кивает. — Приятно знать — к тому же супернормально! Смерть — нелегкая тема для восприятия, но именно для этого мы здесь, — она вытаскивает из кармана маленький купон. — Если когда-нибудь ты или твои друзья окажетесь в лапах неизбежного рока, мы будем бальзамом для твоего трупа, если ты понимаешь, к чему я клоню. Она слышит, как Сяо стонет высоко над ними. Бэй Доу, после нескольких морганий и минутного молчания, начинает смеяться. — Посмотри на себя, выставляешь напоказ свое дело! Мне нравится твой стиль. Я приглашаю тебя выпить, если хочешь. Я имею в виду, для хорошего дела. Позволить увлечь себя алкоголю и суете вокруг звучит заманчиво, правда. И все же она качает головой. — Я бы хотела найти тихое местечко, чтобы посидеть и расслабиться. Морской бриз должен вдохновить меня сесть и писать, — она поворачивается к Сяо, который наблюдает за ними с высоты мачты. — Да, я уверена, что такая высота вдохнет немного жизни в мое творчество! Должно быть, оттуда дует приятный ветерок, хм? — Капитан, вы пригласили такого же писателя, как я, в свой экипаж? Как приятна столь неожиданная, но приятная встреча, правда. Ху Тао поднимает подбородок. На крыше главной каюты корабля мальчик с теплыми глазами и яркими светлыми волосами смотрит на них, машет рукой и с радостным звуком вскакивает со своего места. Все в нем излучает сострадание и безмятежность — настолько, что ее мышцы расслабляются, а сердце сжимается. — Мне было интересно, где ты прячешься так поздно вечером, — усмехается Бэй Доу. — Извини, что не предупредила заранее. — Мальчик пренебрежительно качает головой. – Это Каэдэхара Кадзуха, наш местный поэт. Он знает около тысячи способов описать ветер Инадзумы, но все равно не пишет шанти, которую обещал мне. Лицо Кадзухи выражает мягкое раскаяние: — Слова не могут быть поспешными, особенно когда они предназначены для того, чтобы передать чувства людей, чья жизнь полна приключений и эмоций. Ветер еще не дал мне того вдохновения, которое я ищу. — Я вижу, что ты поэт до мозга костей! — хихикает Ху Тао. — Я бы не назвал себя поэтом, — переведя взгляд на Ху Тао, задумчиво хмыкает он. — Я просто испытываю дары этого мира: порыв ветра, затишье океана, пузырьки каждой волны, которая разбивается об Алькор. Если закроете глаза, то почти услышите тихий стук экипажей, проезжающих по рынкам Инадзумы… Она закрывает глаза. Его слова, как масло на ее языке и песня в ушах, отчего она, осмелится она сказать, замирает. Ху Тао наблюдает, как он снова открывает глаза, и хихикает. — Поэт поэта видит издалека. А я опытный поэт, поверь мне. — Тогда могу я узнать имя этого опытного поэта? — протянув ей руку, спрашивает Кадзуха. Ху Тао берет его руку и энергично пожимает. — Она Ху Тао, директор ритуального бюро Ли Юэ. Она даже дала мне купон. Может, пригодится на случай, если Фу Жун снова переборщит с выпивкой. — Директор ритуального бюро? Никогда не думал, что кто-то с такой мрачной работой будет так молод, — комментирует Кадзуха с широко раскрытыми глазами. Ху Тао качает головой с озорной улыбкой. — Айя, с твоей стороны, очень грубо так говорить — ты выставляешь меня так, будто я недостаточно компетентна, что, заметь, не так. Поэтесса темных переулков очень, очень хорошо знает свои переулки, — покачав головой с озорной улыбкой на губах, отвечает она и складывает руки на груди. — Я наблюдаю за всеми смертными и за всеми, кто не являются таковыми, в некотором смысле, но тебе лучше не спрашивать, иначе мои рассказы не дадут тебе спать по ночам, — она хихикает. — Можно сказать, это секрет. Саркофиденциально**, если угодно! — Директор ритуального бюро Ху Тао. Поэтесса темных переулков… Я понимаю, — задумчиво произносит Кадзуха, затем его глаза приятно щурятся. — Так удивительно, что ты выглядишь вот так. Ее голова сразу же приходит в замешательство. — Хах? — Рифмы и образы ваших работ завораживают. Скупердяй проводит ночи, читая и вникая в них. Она заядлая читательница твоих антологий, — он тихо смеется. — Когда мы услышали, что твои антологии продаются в Ли Юэ, то вернулись исключительно ради того, чтобы купить ей самый последний том. Подождите, значит, люди здесь знают ее? Ее щеки заливаются румянцем. Бэй Доу присвистывает. — Значит, с нами знаменитость? В наши дни некоторые люди полны сюрпризов. — Айя, я не знаменитость, — смеется она. — Так же, как и вы, я живу полной жизнью как честный работник ритуального бюро, — подмигнув, она достает еще один купон. — Может, мы могли бы поделиться некоторыми писательскими советами в обмен на специальное предложение? Уверена, похороны, должно быть, трудно организовать в море, а? Кадзуха смотрит на купон с недоумением, но забирает его и прячет в рукав. Его глаза изучают ее с неподвижной фиксацией. — Как интересно. Твои слова источают профессионализм и радость… Какое очаровательное сочетание. Обменяться словами и стихами с кем-то вроде тебя было бы абсолютным удовольствием. — Никогда не думала, что найду еще одну такую странную овечку, как ты, малыш, — смеется Бэй Доу. — Только не уходи с Алькора ради гробов. Его смех — колыбель под дуновением ветерка. — Я бы и не мечтал об этом. По крайней мере, пока. Однако сначала я должен сходить на кухню, чтобы помочь Чжун Цзо с сегодняшним пиршеством, — он вежливо кланяется Ху Тао, и она делает то же самое, слегка округлив глаза. — Увидимся позже. Приятного пребывания на борту. Он опускается вниз с той же непринужденной мягкостью, с какой пришел. Ху Тао может только наблюдать, как он сливается с людьми. Как в таком маленьком месте, как корабль, может находиться столько удивительных людей? Она знает почти всех в Ли Юэ, и никто не был настолько великолепен — неужели все люди в Инадзуме такие? Впрочем, сейчас это не имеет значение. Он упомянул ужин, а ужин означает еду, и прямо сейчас ей ужасно хочется есть. Вся эта болтовня изрядно опустошила ее живот. Она поднимает глаза. Ее дорогой Якса купается в лучах заката, никого оружия не видно. Ху Тао поворачивается к Бэй Доу: — Как ты думаешь, я могла бы позаимствовать кухню на несколько минут? Есть кое-что, что я хотела бы приготовить. — Я могу сказать ему, чтобы он приготовил что-нибудь для тебя, — с распахнутыми глазами отвечает Бэй Доу. — Нет-нет-нет, я не для себя! И я хочу приготовить сама. Блюдо не будет таким вкусным без того самого личного подхода и заботы, тебе не кажется? — Ха. Я сама не смогла бы сказать лучше, — капитан потирает затылок. — Однако я понятия не имею, насколько у нас мало или много ингредиентов. Может возникнуть проблема. Чжун Цзо не разбрасывается ингредиентами и прочим. — Все в порядке! На этот раз я пришла подготовленной! — покачав головой, Ху Тао перекидывает свой рюкзак вперед и достает аккуратно упакованный пакет с миндалем высшего качества. — Мне просто нужна плита. И несколько ложек. И может, немного сахара. Впрочем, ничего особенного! — Тогда вперед, — пренебрежительно машет рукой Бэй Доу. — Кухня внизу. Только не дай увидеть Кадзухе. У него довольно сильное пристрастие к сладкому. Ху Тао нетерпеливо кивает и убегает, прижимая миндаль к груди.

***

Алькор — зрелище, на которое стоит посмотреть, и буйство, в котором стоит поучаствовать, когда появляются звезды и алкоголь начинает течь рекой. Внутри корабль наполнен музыкой и безудержным запахом дорогих напитков, которые проливаются на палубу, на столы и на одежду пьяных пиратов. Самым удивительным на корабле стала полная неспособность Бэй Доу держать себя в руках после одной-единственной порции напитков, и Ху Тао повезло вырваться из ее цепких рук, когда она доедает свою порцию и желает им спокойной ночи. Она успевает только пожелать Кадзухе удачи, прежде чем Бэй Доу тащит его на вечеринку, и она сбегает. Сяо все еще сидит на высокой, достигающей небес мачте Алькора. Если бы она не точно знала, подумала бы, что он не сдвинулся ни на дюйм с тех пор как они прибыли сюда. Он может быть неподвижен, как статуя, когда долг не зовет его. С тарелкой в одной руке ей удается взобраться по сетке, прикрепленной к мачте. Дерево мачты скрипит, пока она поднимается наверх. Ху Тао намеревалась удивить Сяо, но она точно знает, что он заметил ее приближение сзади. Тем не менее она в конце своего подъема, тычет его в правое плечо и с ухмылкой появляется за левым. — Бу! Как она и ожидала, он даже не вздрогнул. Этот парень стойкий, как и всегда. — Только ты можешь быть настолько глупой, чтобы забраться так высоко с… что у тебя там? Ху Тао плюхается рядом с ним. Просто чудо, что Миндальный тофу не вывалился у нее из рук и не упал на палубу далеко под ними — немного чересчур ниже их. Здесь выше, чем она ожидала. Она предлагает ему холодное блюдо, которое приготовила. — Та-да! Я приготовила тебе Миндальный тофу. Глаза Сяо расширяются. Когда его взгляд опускается на тарелку у нее в руках, он сглатывает. Громко. — Ты приготовила его для меня? Ты же знаешь, что Адепты не нуждаются в еде, как смертные. В этом не было необходимости. — Чепуха! Мы здесь уже несколько часов, и ты же не ждал, что я оставлю тебя здесь в одиночестве — так не пойдет, нет-нет-нет, — она смотрит на свою тарелку и прикусывает нижнюю губу. — Конечно, не шедевр, но я приготовила его по-своему! Немного специй, немного соли, все приятное и все, что унесет тебя далеко! Ах, может, ей не стоило упоминать о специях. Сяо выглядит не слишком довольным, но все равно берет блюдо. — Я понимаю твои намерения. Тебе просто… Не стоило беспокоиться. — Не проблема, — она наблюдает, как он вонзает вилку в Миндальный тофу. — Разве ты не проголодался? Он корчит смешную гримасу, когда подносит кусочек ко рту. Что-то среднее между удивлением и противоречием. — Я... да. Я немного проголодался. — Видишь? Ты должен был попросить Чжун Цзо приготовить тебе что-нибудь поесть! — Ты знаешь, что я не переношу многие блюда смертных, и я сомневаюсь, что у этих наемников есть такие блюда, которые я ем на постоялом дворе «Ваншу», — его брови сдвигаются. — Почему ты так смотришь на меня? Она не может сдержать ухмылку, которая становится шире. — Мне казалось, тебе очень понравилась рыба Мондштадта. Очень тихо он кашляет. — Другие обстоятельства помогли сделать тот опыт лучше, — ее глаза сужаются. Неужели он так любит кошек? — Как бы то ни было, рыбу невозможно приготовить так деликатно, как нам ее подали в тот день. Сомневаюсь, что у наемников есть масло на складе. — Ты был бы удивлен, — говорит она. Ху Тао прислоняется спиной к шероховатой поверхности мачты и позволяет себе расслабиться. Аккордеоны, эхом отдающиеся на корабле, убаюкивают ее спокойствием. Она болтает ногами в такт. — У Чжун Цзо там много чего есть. Ая-яй-яй, было бы ужасно, упади все эти продукты в океан — они выглядят очень свежими. С твоей едой все в порядке? Сяо, веселый и разговорчивый, как всегда, просто кивает. Она все равно рада этому скромному ответу; у нее не было времени идеально измельчить миндаль, потому что Чжун Цзо и Кадзуха рассказывали такие интересные истории рядом, а Бэй Доу начала шуметь в тот момент, когда она работала над начинкой, что означает, что она, вероятно, не очень хорошо приготовлена… Эта женщина впечатляюще отвлекающая. Однако он не жаловался — даже когда откусил кусочек соли, который она добавила для украшения. Его лицо искажается, и она прячет смешок за рукавом. — Тебе правда, правда она нравится? — Все в порядке, — сухо говорит он. — Ты делала гораздо хуже, чем это. Наконец-то, комплимент! Ху Тао кивает и соглашается с этим. Океанский бриз струится по ее стопам, проникая сквозь белые гольфы. Ночь будет прохладной. Холодная ночь, звезды, гул рядов под палубой… Со вздохом она достает маленький старый блокнот и карандаш длиной с мизинец, который всегда держит рядом. Сяо наблюдает, как она листает страницы, пока доедает последний кусочек Миндального тофу, и Ху Тао, заметив его взгляд, тоже смотрит на него. Наступает минута молчания. Он наблюдает за ней, как всегда наблюдает, и она делает то же самое. Просто что-то изменилось в его глазах, что заставляет ее сердце трепетать. Какие бы строчки она ни планировала в своей голове, они расплываются, когда он говорит: — Что ты делаешь? — Я хочу что-нибудь написать. — Прямо сейчас? — приподнимает бровь Сяо. — Почему нет? Подумай об этом, обстановка такая идеальная! — хотя с точки зрения вдохновения ее компаньон еще лучше — но она никогда бы этого не сказала. Не ему. — Лунный свет, омывающий Алькор, бескрайнее море, простирающееся на многие мили перед нами, плавные волны, мягкое покачивание парусов под ногами… Больше нигде мы не застали бы такого вида! Возможно, все было бы по-другому, если бы ей разрешили доступ на террасу Нефритового дворца, но ее просьба все еще находится на рассмотрении. Его взгляд переносится к пустым страницам у нее на коленях. — Тебе не нужно ничего писать. Поэзия льется из тебя и без карандаша. — От нее мало проку, если я не могу ее записать, — подмигнув ему, отвечает Ху Тао. — Точно так же, как на похоронах, трудно вспоминать, когда ты ничего не оставляешь после своей кончины. Хиллиада была хитом, но я хочу чего-то более глубокого, чем она. И все же она не уверена, чего именно хочет, поэтому также не знает, что написать. Обычно она могла посмотреть на что угодно и использовать это в загадке, песне, стихотворении. В ее голове есть магия, но, когда дело доходит до написания, в ней становится абсолютно пусто, как будто Ху Тао боится писать. Что-то внутри нее меняется, но Ху Тао не совсем уверена, что это может быть. Может, дело в том, что с тех пор, как она вернулась из Мондштадта, она больше не понимает свое сердце. Она смотрит на Сяо, затем на чистые страницы и хмыкает. Сяо придвигается немного ближе. — Ты выглядишь обеспокоенной. — Наверное, слишком много на уме, — говорит она, глядя в небо. Ее губы изгибаются в мягкой улыбке. — Мне любопытно, кем этот джентльмен господин Ихо может быть и что ему нужно. Ты же не думаешь, что он мошенник, верно? Может, убийца ищет гроб, чтобы положить нас туда? — Твои предположения действительно достойны смертных, — усмехается он. — А у тебя красноречие пьяного призрака на спиритическом сеансе, — с тяжким вздохом говорит Ху Тао, на что Сяо посмеивается. — Тебе еще предстоит предложить свои услуги, так что никакого мошенничества быть не может, — он как обычно, делает правильное замечание. — Я бы сказал, что его почерк вызывает большее беспокойство. — У тебя почерк получше? — со смехом спрашивает она. — Единственная цель почерка — быть прочитанным, и мой можно прочитать. Однако почерк этого человека таковым не является, — говорит он. — Тем не менее цель путешествия не строго профессиональная, так что, как я уже сказал, никакого мошенничества не будет. Холодный порыв ветра треплет ее волосы. Она инстинктивно придвигается ближе к Сяо. Любой кусочек его кожи, который она может чувствовать, теплый, и, если бы у нее хватило смелости, она бы уткнулась лицом в его теплую шею. Ху Тао сглатывает, притягивая колени к подбородку и откладывая блокнот в сторону. — Мне любопытно узнать о жителях Инадзумы. Мондштадт был таким милым и гостеприимным… — Завышенные ожидания ведут к разочарованию, — комментирует Сяо, оставляя тарелку в стороне. — Кроме того, тебе следует спуститься вниз, если тебе холодно. Ху Тао качает головой, как будто ей совсем не холодно, и продолжает говорить: — Уверена, нам будет очень весело. В последнее время я много слышала об Инадзуме, — она закрывает глаза, позволяя воображению унести ее. — Может, это какой-то план сёгуна Райдэн. Слышала, люди там очень преданы ей. — Вот, что происходит, когда правишь регионом железной хваткой, — в голосе Сяо слышится отвращение. Его тон заставляет ее хихикнуть. — Я не могу представить, через что прошли эти люди. Сияя глазами и улыбаясь, она толкает его локтем в бок. — А это значит, что бы мы там ни увидели, будет интересно. И, вероятно, открытием для моего бизнеса, — Сяо усмехается на эти слова. — Ты не остановишься, пока сама сёгун Райдэн не вышвырнет нас в океан, не так ли? Все, что она может сделать — рассмеяться, потому что сказать, что она остановится — это жестокая ложь; у нее много целей в жизни, и одна из них — довести свой бизнес до пика, независимо от того, скольких ей придется взъерепенить на своем пути к вершине. Однако несмотря на ее острую, как бритва, сосредоточенность, она не может игнорировать то, что в последнее время ее сердце неспокойно. До того, как она начала жить рядом с Сяо в Мондштадте, она и представить себе не могла, каково это — проводить так много времени с Сяо, не говоря уже о том, что им обоим это так понравится. Для Якса с такой болью в сердце он был мягким, почти ярким, почти свободным. Все было по-другому. С тех пор они не перестали быть другими, и хотя ей хочется отпускать язвительные комментарии по этому поводу и поддразнивать о том, как хорошо она повлияла на него, что-то маленькое и непокорное постоянно мешает сделать это. Внутри нее тоже что-то меняется, но она не может точно сказать, что именно, и из-за этого ее страницы становятся пустыми, а по ночам спать становится немного труднее. Однако чем больше времени она проводит с Сяо, тем больше ей кажется, что ответ близко. Это немного пугает, даже больше, чем осознать, что она любит его, даже больше, чем принять отказ, который последует, если он узнает… но где-то, каким-то образом надежда начала поднимать голову. Но куда она приведет? Ху Тао поворачивает голову к Сяо. — Будет очень весело. К ее радости, выражение его лица становится блаженным. — Возможно, я просто начинаю тебе верить. Его глаза устремлены к горизонту. Если она сосредоточится, то почти сможет разглядеть слабые очертания увенчанного короной здания на самом краю света. Она задается вопросом, куда звезды приведут их на этот раз.

***

Уснув, Ху Тао видит сон. Она парит в воздухе, убаюканная силой, непохожей на жизнь вообще. У нее сильная хватка, которая не отпустит ее в мир реальности, как бы она ни сопротивлялась, ни звала на помощь, ни боролась. Бесполезно пытаться избежать ее, не говоря уже о том, чтобы притвориться, что ее не существует. Она истекает кровью. Она устала. Она слышит далекий шум, зовущий ее, и только когда она смотрит вниз, она понимает, что плачет, а мир погружается во тьму. Открыв глаза и увидев каюту «Алькора» и трясущиеся руки, она понимает, что это, в очередной раз, был кошмар, а не сон. У нее было их много, и она хотела бы, чтобы они просто исчезли. Ху Тао старается не думать ни о чем, надеясь услышать кого-то рядом с собой, чтобы, наконец, успокоить ее, но все, что ее встречает — тишина. Иногда мир становится слишком тихим.