***
— Вы знаете, почему вас арестовали? Ёимия вздыхает. Почему-то, кажется, что подобное случалось много-много раз раньше. — Причинение вреда гражданам в результате несчастного случая, связанного с пожаром, в котором, я настаиваю, не было злого умысла! — Твои намерения не имеют никакого значения, — хмурится служащая перед их тюремной камерой. — Твоя стрела подожгла весь утес Рито, почти достигла двух задних дворов и почти добралась до статуи ее Превосходительства. Ты отдаешь себе отчет в том, насколько серьезными могли быть повреждения? — Я не знала, что Тома хранил там мои фейерверки! — Ёимия складывает ладони в мольбе. — Пожалуйста, госпожа Кудзё, я клянусь, это было не намеренно, я просто хотела подшутить над ним! — Очень несвоевременная шутка, — стиснув челюсть, произносит Кудзё Сара. — И к тому же довольно простая, — цокает языком Ху Тао. — Прощу прощения? — переводит на нее взгляд офицер. Ох, конечно. Не похоже, что офицер сёгуната поймет… — Она всего лишь хотела, чтобы он немного опешил от простой стрелы, вот и все. Розыгрыши должны быть немного более красочными, немного шумными! Ага, стало забавно как раз тогда, когда загорелась трава и взорвались коробки — мое сердце до сих пор трепещет! Они были такими красивыми… Офицер поворачивается к Ёимии. Теперь она выглядит встревоженной и вдвойне виноватой. — Кто это? Прежде чем она успевает вымолвить хоть слово, Ху Тао говорит: — Я 77-ой директор ритуального бюро «Ваншэн», проводящий церемонии духовного рода. Поверьте, я узнаю цвета и хорошее шоу, когда вижу их. Чтобы организовать хорошую похоронную службу, требуется хороший вкус и цветовая координация! По какой-то странной причине Кудзё Саре, похоже, не нравится такой ответ. — Чужеземец из Ли Юэ? Мадам Кагэяма не сообщала мне об этом. Ой. Ооой. Она забыла об этом. — Я вела ее к Томе, чтобы он мог отвести ее заполнять документы — ах, и ее друга тоже! Но я понятия не имею, куда делся тот парень, — нервно хихикнув, поясняет Ёимия. Выражение лица офицера бесценно. Однако ее выводы нет. — Ты хочешь сказать мне, что чужеземец свободно расхаживает по Рито? — Айя, не нужно беспокоиться о нем. Он, наверное, прячется в каком-нибудь темном переулке от нечего делать, — щелкнув языком, говорит Ху Тао. — Почему я, представитель закона и исполнитель воли Ее Превосходительства, должна прислушиваться к словам соучастника преступления против невинных людей? — Потому что он не собирается никого убивать! Ну, если только в его душе не пробудится из-за них что-то странное, что-то демоническое и темное. Наши отрасли иногда пересекаются подобным образом, вот почему мы такие хорошие друзья, — Ху Тао беспечно машет рукой Кудзё Саре, которая стремительно бледнеет. — Есть ли у вас какие-либо истории о падших богах, демонах или злобных духах? Я могу помочь с этим тоже по специальной цене! Ху Тао вытаскивает свои купоны. Ох, возможно, она уронила один из них во время потасовки с офицерами сёгуната ранее. Ей придется пересчитать их позже. — Где сейчас этот человек? — прочистив горло, спрашивает Кудзё Сара. — Понятия не имею. — Что ты хочешь этим сказать? Заметая его следы, ты не спасешь его от печальной участи. — Нет-нет-нет, дело совсем не в этом, я просто не знаю! — Ху Тао пожимает плечами: если бы она только знала — он мог бы очень быстро очистить ее имя! — он как бы исчезает без предупреждения и уходит дуться куда-нибудь, где мало людей. Вы можете подкупить его Миндальным тофу, если он в хорошем настроении, но… ах, кто знает. В любом случае, вряд ли бы он пришел на зов. Острые золотистые глаза устремляются на Ёимию, которая тоже выглядит немного бледной. Брови Кудзё Сары вздрагивают. — Ёимия, ты видела человека, о котором она говорит? — Только пару минут. Он был очень тихим — почти как Саю. Но от него исходила очень странная энергия… — Ёимия поворачивается к Ху Тао. — Как думаешь, он был рядом и пострадал, когда мы выпустили стрелу? Там было много фейерверков. — Да, действительно, довольно много, — Кудзё Сара прочищает горло. — Вам повезло, что Тома пугающе шустрый и успел выбраться оттуда до того, как взорвался фейерверк, иначе вас бы обвинили в убийстве. И вы не сможете выйти из тюрьмы, отделавшись простым «пожалуйста» с таким бременем в вашем личном деле. — Знаю, знаю! — поспешно кивает Ёимия — Но мы не хотели причинять ему вред, я просто хотела отомстить ему. Ты же знаешь, каким плохим он становится, когда тоже проказничает! — Масштабы его игр вряд ли сравнятся с тем вредом, который ты нанесла флоре этого района и статуи Всемогущего Сёгуна. Его розыгрыши вряд ли заслуживают такой реакции. — Разве ты не арестовала его после того, как он намазал слаймами твои ботинки? — Это совершенно не относится к делу. — Так он еще и похититель слаймов? Мне придется попросить у него несколько советов. Кудзё Сара, кажется, разрывается между досадой и гневом. Так любопытно узреть такие эмоции, особенно в такой высокой и властной женщине. Охранники позади нее кажутся испуганными, стоя в нескольких футах от нее. — Послушай, — ерзает Ёимия, — я прошу прощения за весь вред, который я причинила. Я оплачу весь ущерб, и мы возместим потери до начала фестиваля — бесплатно! И в следующий раз я буду осторожнее! Ху Тао, видя, что офицер колеблется, тоже высказывается: — Мне тоже жаль, что я не остановила ее. Если бы я знала, что розыгрыш окажется не таким скучным, я бы что-нибудь сделала. Я дам вам несколько купонов в качестве компенсации — уверена, что вам, военным, их много понадобится. По крайней мере, она, кажется, не обиделась на этот комментарий, что на порядок выше реакции любого стражника Миллелитов, которого она когда-либо встречала. Они могли бы кое-чему поучиться у Инадзумы! Без этих влажным темных камер. Они чистое зло. — Я поговорю об этом с кланом Камисато, поскольку ты причинила вред их домоправителю, и буду искать потерявшегося чужеземца. Штраф на возмещение ущерба будет предъявлен независимо от результата. Молитесь, чтобы они были добры к вам и не захотели, чтобы на тебя подали в суд, а тебя отправили обратно в Ли Юэ. Все ясно? — после вздоха проговаривает Кудзё Сара, и обе кивают в ответ. — Хорошо. Я скоро вернусь. Уводя за собой охранников и высоко подняв подбородок, Кудзё Сара покидает тюремную камеру. — Она даже не спросила моего имени… Неужели все они такие могущественные? — вздыхает Ху Тао, позволив себе перевести дух. — Кудзё Сара — еще одна из лучших, но тебе лучше не переходить ей дорогу. Если бы это был кто-то другой, нам была бы крышка, — Ёимия садится у стены тюремной камеры. — Ты правда не знаешь, куда пошел твой друг? Его зовут Сяо, верно? — Он не собирается создавать проблем, он просто… не любит толпы, вот и все. Он очень шустро исчезает, когда появляются толпы, — с едва сдерживаемым вздохом кивает Ху Тао. Айя, за исключением тех случаев, когда он, стиснув зубы, проходил через них. Если бы только он был таким же стойким сегодня… Однако, кажется, Ёимию ее слова совершенно не впечатлили. Она выглядит очень обеспокоенной и вздыхает, низко опустив подбородок. — Да, но у него возникнут большие неприятности с Кудзё Сарой, если он не сдастся… И все еще остается вопрос о том, как, черт возьми, я успею сделать фейерверки вовремя! — она встает и расхаживает по комнате. — Мне нужно купить порошок, бумагу… нет, нет, мы уже купили много бумаги, но порошок… — Айя, все не может быть так плохо! — говорит Ху Тао. — Держу пари, они выпустят нас, как только найдут Сяо и он расскажет им, в чем дело. Я отказываюсь возвращаться в Ли Юэ с таким скелетом в шкафу, — Слабость одолевает ее, едва она думает о перспективе того, что ее друзья узнают о том, что они с таким треском провалили розыгрыш. — Ай-яй-яй, подумать только, что меня, Ху Тао, посадят в тюрьму за преступление, которого я не совершала! — Люди в Инадзуме не очень снисходительны, когда дело доходит до розыгрышей. Я уже молчу о последствиях, если вздумаешь устроить какую-нибудь выходку в Великом храме Наруками, — она заметно вздрагивает и становится бледнее. — Гнев госпожи Гудзи… нет, Ёимия, сосредоточься, сосредоточься! Сосредоточься на чем именно? Здесь нечего делать… Некому рекламировать ее купоны, некому предлагать услуги, особо не с кем поболтать… — Здесь мертвее, чем на кладбище. Как думаешь, что они планируют с нами делать? — щелкнув языком и взглянув сквозь прутья решетки их камеры, спрашивает Ху Тао. — Зная Кудзё Сару, думаю, она устроит нам еще часовой выговор, затем заставит посещать какие-нибудь занятия по пожарной безопасности, а потом мы будем свободны… может, к следующему году или около того, — Ёимия нервно хихикает, теребя аксессуар в волосах. — Она будет особенно зла, что мы оставили потенциального преступника на свободе. Скажу тебе, штраф будет не из приятных. Уф, если бы только эти люди знали, что он совсем не такой. Конечно, иногда он выглядит пугающим, его слова не совсем улучшают положение, но он добросердечный, удивительно спокойный зверь; он не какой-то невоспитанный грубиян. Большую часть времени. К сожалению, его здесь нет, чтобы доказать им, что они ошибаются. ...Ох. Ху Тао моргает. Она прочищает горло, пряча руки за спиной со смущенной улыбкой. — О, Сяо, мой могучий страж, я призываю тебя очистить земли, разогнать мои беды... — Я говорил тебе тысячу раз, чтобы ты заканчивала с банальной вежливостью, Ху Тао. Ёимия кричит и падает на пол, когда Сяо появляется в углу комнаты, прислонившись к стене и выражая безразличие к сложившейся ситуации, — она бы сказала, что он почти раздражен всей нелепостью положения, но что еще она могла ожидать? Он хмурится, когда солнечно, и сердится в лицо опасности. Он не совсем обычный человек. Если бы только Кудзё Сара проявила больше терпения, чтобы встретиться с ним… — Вот ты где, прислушиваешься к зову девушки в глубине волчьего желудка! — призывает свой самый сладкий взгляд Ху Тао. — Ты позвала, так что я здесь, — он оглядывается, смотрит на Ёимию, а затем вздыхает сквозь стиснутые зубы. — Я думал, что ты подождешь по крайней мере день, прежде чем попадешь в беду. Тебе следовало бы лучше усвоить урок в Мондштадте. — Мондштадт никогда не давал мне возможности посмотреть на фейерверки с такого близкого расстояния, глупышка! Если бы я только могла владеть Пиро так же, как Ёимия управляется со своими фейерверками… — Ху Тао улыбается Ёимии. — Не согласишься ли дать мне несколько уроков? Может, в обмен на услугу по сбору покойников в Инадзуме? Она начинает пользоваться спросом на Драконьем Хребте, ты не захочешь пропустить! — Как ты можешь просить у меня уроки, когда твой друг просто вжу-у-ух и появился из ниоткуда? Это впечатляет гораздо больше! — Ёимия оглядывает его с ног до головы. Сяо слегка выгибает бровь, глядя на нее. — Ли Юэ такая странная страна… Как жаль, что дела Адептов находятся в строжайшем секрете, и еще больше жаль, что Сяо иногда очень плохо скрывает свою природу. Попытка заставить его казаться смертным — такая излишне хлопотная задача… Тем не менее он смотрит на нее так, будто она — та самая задача, выглядя раздраженным и глубоко скучающим. Ху Тао кладет руки на бедра. — Что? Ты даже не спросишь, как мы сюда попали? — Почему я должен спрашивать? — недоверчиво уточняет Сяо. — Вы подняли так много шума, что вас невозможно было не найти. И вы также не прилагали особых усилий, чтобы спрятаться. Всегда такой холодный, этот мужчина… Погодите-ка, откуда, черт возьми, он это знает? Губы Ху Тао приоткрываются. — Подожди, так ты был там! — Где мне еще быть? — отводит взгляд он. Если не присматривать за тобой, мысленно заканчивает она, и ее сердце сжимается от тепла. Она качает головой с недоверчивой улыбкой. — Кто бы мог подумать, что всегда такому сдержанному Сяо из всего на свете приглянется Пиро-шоу! — Оно было слишком шумным, — искажается лицо Сяо. — Но тебе оно понравилось, не так ли? — Якса вздыхает, не отрицая и не подтверждая, и Ху Тао понимает, что он позволил ей отклониться от темы, проныра! — Нет-нет-нет, забудь об этом. Послушай меня. Тебе нужно сдаться Кудзё Саре, иначе она... — Подожди, — его янтарные глаза сужаются с подозрением. — Зачем мне сдаваться? Ху Тао и Ёимия обмениваются взглядами. Ёимия, вероятно предчувствуя беду, нервно смеется, прежде чем объяснить: — Думаю, что все из-за того, как я ужасно сформулировала свою мысль. — Как может плохая формулировка выставить меня преступником? — рычит Сяо. — Нет, нет, ты ошибаешься, она не считает тебя преступником! — Ёимия машет руками и отворачивается, чтобы рассмеяться. — Мы просто, эм… Сяо, похоже, не нравится наступившая тишина. Ху Тао вздыхает. — Она абсолютно уверена, что он преступник. — Зачем ты сказала ему? — пищит Ёимия. — Я пыталась не напугать его! Кудзё Сара очень страшная, когда злится… Хотя, возможно, у него нет причин бояться… Как только слова слетают с ее губ, Сяо закатывает глаза. — Тебе лучше даже не думать о том, что я могу испугаться простого солдата Инадзумы, особенно когда она не смогла должным образом наказать двух человек со склонностью создавать проблемы, как у вас двоих. — То, что ты ставишь меня в один ряд с ней, немного холодно с твоей стороны, — усмехнувшись, начинает Ху Тао. — Я думала, тебе понравилось проснуться в гробу в стиле Анемо — мне потребовалось много усилий, чтобы сделать его! И все, что я получила в ответ — свирепый взгляд. Архонты… Ёимия морщится. Сяо качает головой. — Перестань ходить вокруг да около. Почему я должен предстать перед Кудзё Сарой? Конечно, он не позволит юмору немного остудить пыл. Какой облом. Ху Тао вздыхает. — Мы могли случайно сказать им, что они позволили чужаку бродить по Инадзуме без присмотра, и похоже, им это не понравилось, и они, вероятно, собираются держать нас здесь, пока не найдут тебя, который... Аяй, если бы только они немного подождали! Очевидно и именно как она и ожидала, Сяо отказывается понимать и качает головой. — Смешно. Кроме того, это не значит, что тебе не придется ответить за свои преступления. — Но ты можешь вытащить нас отсюда, верно? Меня уже тошнит от этого места, — лучезарно улыбается ему Ху Тао. — Опять же, почему я должен позволить тебе обмануть систему безопасности Инадзумы? — Ай-яй-яй, мне нужно объяснить тебе по буквам? — он выгибает бровь. Похоже, ей действительно придется объяснять ему. — Здесь холодно, как в склепе, тихо, как в заброшенном поместье, и в тот момент, когда ты отвернешься, я уверена, дух мертвого солдата выйдет из стены и… — она подскакивает к Сяо. Никакого удивления с его стороны. — Бу-у-у! А я здесь только для похорон господина Ихо, а не для экзорцизма! — Господин Ихо? — Ёимия наклоняет голову, и Ху Тао ахает. — Ох, я и забыла спросить! Мы здесь по запросу на похороны от человека по имени господин Ихо. Ты не знаешь никого подобного, нет? Увы, девушка качает головой. — Понятие не имею, извини. Вам лучше спросить у Томы. Если он существует, он, вероятно, имел с ним дело, — лицо Ёимии проясняется. — Если бы он был здесь, Тома мог бы замолвить за нас словечко — он слишком хороший, этот парень. Держу пари, Кудзё Сара оставит нас в покое, если мы попросим его! К сожалению, еще остается вопрос о том, захочет ли Тома иметь с ними что-либо общее после того, как они чуть не подожгли его и не взорвали, но… что уж. У Ху Тао есть талант в обращении со словами. И много купонов. Как только ее глаза начинают расширятся от возможных продаж, Сяо дергает ее за щеку. — Я слышу, как ты строишь козни. — Я не сказала ни слова! — Ты думаешь слишком громко, — бормочет он. — Если хотите выбраться отсюда, придется подождать здесь. Может быть, это научит тебя не связываться с огнем там, где это неуместно. К ее абсолютному отвращению, Сяо растворяется и проходит сквозь решетку тюрьмы в сиянии Анемо; она видит, как он ухмыляется. Абсолютный дьявол! Как он может быть таким вредным, когда они вместе в отпуске? Ну, не совсем в отпуске, но!.. — Вот как? Неужели ни один из моих элегантных призывов не служит цели? — Никакие щенячьи глазки не убедят меня вытащить тебя оттуда, — скрестив руки на груди и наблюдая за ней из-за двери камеры, отвечает Сяо. Ху Тао крепко сжимает прутья решетки. Позади нее хихикает Ёимия. — Ах, да ладно! Я даже приготовлю Миндальный тофу с самым-самым вкусным миндалем в регионе и дополнительной ложкой сиропа! Как тебе такое, хм-м? Держу пари, ты не можешь устоять, не так ли? — Я не голоден. Качество еды не имеет значения, когда речь идет о тебе, — невозмутимо произносит он. Что это должно значить? Он оскорбляет ее еду? Ее глаза сужаются. Мягкость в его голосе сбивает ее с толку. — Ты бы не посмел сказать такое, если бы я не была за решеткой. Ты же знаешь, я могу дать тебе хороший отпор. Будет ли матч-реванш за то, что мы начали на днях в Лише, лучшей платой? Когда она пытается просунуть лицо сквозь решетку, чтобы лучшего его видеть, он отталкивает ее двумя пальцами. — Прибереги эту энергию и бодрость для ожидания. Вы можете пробыть здесь очень, очень долго. Что было бы полностью заслуженно. Его глаза сверкают. Озорством. Это была попытка пошутить? В такой ситуации? Черт возьми, она хотела бы, чтобы ей это не нравилось. Ее желудок сжимается. Если бы она знала, что увидит его таким наяву, то просыпалась бы быстрее. Прежде чем Ху Тао успевает ответить столь же зажигательным поддразниванием, она слышит стук шагов по холодным коридорам здания. — Похоже, что человек, которого вы так хотели увидеть, вернулся сам. Ху Тао снова пытается просунуть голову сквозь решетку тюрьмы, чтобы увидеть, кто приближается — и Ёимия тоже, — но Сяо не исчезает, когда приближается Кудзё Сара или когда незнакомка с красивыми белыми волосами и красивым веером вальсирует в поле зрения, как снег, покрывающий горы зимой. — Аяка! Ты пришла, чтобы выручить нас? — с энтузиазмом машет ей рукой Ёимия. Леди улыбается и кивает, а Кудзё Сара со вздохом прижимает ладонь ко лбу. — Я ожидала немного большего прилежания в соблюдении закона от клана Камисато. Имей в виду, что делу Наганохара все равно будет выписан штраф независимо от ваших связей с ними, — она смотрит на леди. — Это ясно? — Конечно, — говорит Аяка. — Пожалуйста, освободите их. Тома уже отказался выдвигать обвинения, и я уверена, что есть другие преступники, заслуживающие вашего пристального внимания, мадам Кудзё. Всегда такой закаленный офицер смотрит на Аяку добрую минуту, прежде чем вздохнуть и отпереть замок камеры. Она быстро уходит, покачав головой. Ёимия бросается в объятья Аяки, которая весело и немного застенчиво смеется. Ху Тао подходит к Сяо, почти собираясь сделать то же самое, но тот делает осторожный шаг в сторону. Она дуется на него, и он вздыхает. — В следующий раз тебе следует быть осторожнее, — говорит он тихим голосом. — Я могу спасти тебя от опасности, но только до тех пор, пока ты сама не спровоцируешь ее. Не будь безрассудной. И, по необъяснимой причине, на эти слова ее сердце отзывается большей нежностью, чем на самые мягкие объятия.***
К тому времени, как они выходят из тюрьмы города Инадзума, солнце уже начало садиться за горизонт. Воздух немного прохладный, слегка пронизывающий, но ни Ёимия, ни Аяка, похоже, этого не замечают; особенно первая. Ёимия в одном мгновении от того, чтобы начать пресмыкаться перед Аякой. — Мне так жаль, я не ожидала, что моя выходка настолько выйдет за рамки дозволенного! С Томой все в порядке, правда же? — Да, — с вежливой улыбкой кивает девушка. — Если хочешь встретиться с ним, он должен быть в бане прямо сейчас, — ее голова поворачивается к Ху Тао и Сяо, которые с нетерпением ждали, что Ёимия встанет на колени и будет умолять, чего, судя по всему, не произойдет. Ах, какое разочарование. — Почему бы тебе не отвести наших гостей в баню? Я должна встретиться с братом этим вечером, так что, возможно, не смогу пойти с тобой, но… — Фантастическая идея! — с ухмылкой вскакивает на ноги Ёимия. — Мы сходим в следующий раз, не волнуйся, — она поворачивается к Ху Тао и Сяо. — Уверена, вы никогда не были в бане Инадзумы, не так ли? Нет ничего лучше, чем теплая вода, чтобы избавиться от напряжения. Почему бы нам не попробовать? — Не возражаю против такого! — мгновенно вспыхивает интересом Ху Тао. — В Ли Юэ нет ничего подобного… озера летом теплые, но они не совсем холодные, — поверь, действительно нет ничего лучше для очищения души, чем тепло. И я имею в виду много тепла! Она смотрит на Сяо, ища подтверждения и от него. Якса хмыкает. — Пожалуй, попытка не пытка… пока, конечно, в это не будут вовлечены фейерверки. — Нет! — Ёимия взвизгивает. — Кудзё Сара конфисковала мой лук и стрелы, так что… Я не могу взрывать фейерверки без них. С тобой будет все в порядке, — прежде чем отправиться в путь, Ёимия в последний раз поворачивается к Аяке. — Я заплачу штраф как можно скорее. Извини, что снова заставила тебя проделать весь этот путь. Аяка тихо смеется. Она такая грациозная, как лебедь в тихом озере. — Не беспокойся об этом. Оставляю вас троих на ваше собственное попечение. Прошу, хорошо проведите эту ночь. Прежде чем девушка уйдет, она на мгновение переводит взгляд на Ху Тао. Несколько опешив, Ху Тао машет ей с улыбкой, не в силах найти слов, чтобы выразить благодарность, а Аяка машет ей с такой доброй улыбкой, что она могла бы превратить глупого хиличурла в щенка. На этом она уходит. — Тогда вперед! — манит их за собой Ёимия. — Следуйте за мной, постарайтесь не заблудиться! Втроем они вальяжно прогуливаются по улицам Инадзумы. Пока Ху Тао и Ёимия обсуждают атмосферу и очаровательные уличные фонари, аромат вкусной еды, витающий в воздухе, и какое мыло лучше всего подходит для хорошей ванны, Сяо задерживается позади них. Он уже некоторое время идет за ними, не смея сказать ни слова, за чем немного странно наблюдать. Пока Ёимия болтает о чем-то, произошедшем на этой неделе, Ху Тао использует шанс оглянуться назад — всего на секунду. Ах, он выглядит таким расслабленным, рассматривая окружающие здания без капли раздражения. Когда его глаза встречаются с ее, она улыбается ему и машет рукой. Сяо мгновенно отводит взгляд, потирая лицо. Бедняжка, он, должно быть, так устал. Баня — красивое здание как внутри, так и снаружи. Мебель элегантная, но традиционная, чистая, но определенно та, которую используют, что придает ей глубокий, ностальгический колорит. Айя, она никак не может насладиться видом — и запахом! Как будто она находится в самом теплом саду и ярком лесу! Когда Ху Тао оглядывается по сторонам, а Сяо останавливает ее, положив руку ей на плечо, в комнату входит знакомая фигура. — Привет, вы трое. Приятно видеть вас здесь! Тома приветствует их добродушным смехом. Он определенно выглядит намного лучше, когда не убегает от огня и не кричит, спасая свою жизнь. Ху Тао осматривает его одежду, и, когда она не находит ни единого следа износа, у нее возникают подозрения. — Хм, — приближается она к мужчине с прищуренными глазами. — Крепкое телосложение, пышные волосы, яркие глаза… похоже, ты не посетишь мое бюро в ближайшее время, — Ху Тао цокает языком. — Жаль, я могла бы дать тебе несколько купонов. Тем не менее если Ёимия окажется рядом и ты подумаешь, что время уходить близко, не стесняйся и пиши нам — за неделю или около того, пожалуйста. Бумажная волокита — такая мука, когда горят сроки… — Аяка не шутила, когда сказала, что в Инадзуму прибыли довольно энергичные гости, хах? — смотрит на Ёимию Тома, когда Ху Тао заканчивает с довольной, широкой улыбкой. — Она 77-ой директор ритуального бюро «Ваншэн». Помнишь те фейерверки в виде лилий, которые я тогда отправила в Ли Юэ? Они были для нее. — У вас довольно интересные идеи, мадам. Держу пари, подобные идеи сделали бы фестиваль намного разнообразнее, — присвистнув, поражается Тома. — Пожалуйста, не надо этой чепухи про мадам — я не такая старая! — яростно качает головой Ху Тао. — Ху Тао или директор будет как раз. Если только тебе не нужна услуга… тогда нам, возможно, придется стать серьезными. Никогда не знаешь, когда все пойдет наперекосяк, не думаешь? — Ты не забыла кое-что важное? — подталкивает ее локтем Сяо, пока Тома нервно смеется вместе с Ёимией. — Ая-яй-яй, простите! Где мои манеры… — ахает директор. — Это Сяо, мой охранник! Он немного ворчливый, но, клянусь, он не кусается. — Я не это имел в виду, — стонет Сяо. — Я знаю, знаю! Но представить тебя не менее важно, — Ху Тао играет с одним хвостом. — Мне жаль, что я внесла свой вклад в беспорядок Ёимии. Если интересно, я не могу предложить вам услуги самовывоза премиум-класса для Инадзумы, но мы предлагаем регулярные самовывозы и скидки на тематические гробы и цветочные короны. Вы знаете, как говорят: дом там, где сердце! Поэтому нужно придать своему второму дому роскошный оригинальный вид! — Да, мне тоже жаль, Тома, — складывает ладони вместе Ёимия и склоняет голову. — Я сделала большую часть из того, что произошло, и я заплачу штраф, как только фестиваль закончится. Но надеюсь, что ты усвоил урок. — Не волнуйся из-за этого, я в порядке. Хорошая баня смоет пепел. — небрежно машет рукой Тома, а затем оглядывает вестибюль бани. — Я говорил об этом с господином Аято, но он ушел минуту назад. Вы только что разминулись с ним. — Ничего страшного. Этот парень иногда слишком много болтает, и мы не хотим, чтобы в горячих источниках закончилось место! — Ёимия хватает Тому за руку. — Давай, пойдем закажем столик, пока не пришло еще больше людей. Я бы предпочла сегодня больше не сталкиваться с Кудзё Сарой, если она придет. Тома со смешком позволяет себя увести, снова оставляя Ху Тао и Сяо наедине. Ху Тао делает глубокий вздох, оглядываясь по сторонам. — Просто посмотри на это место. Может, я бы могла позаимствовать несколько идей для ремонта вестибюля бюро… Станет так... Она понимает, что Сяо больше нет рядом с ней. Вместо этого Якса переместился к стене, уставленной маленькими шкафчиками и миллионом маленьких табличек. Она усыпана нежными цветочными соцветиями, а в центре стоит пустая ваза. На стене также висит красивая картина с изображением птицы, огромного существа с большими крыльями и элегантной угрожающей аурой. Сяо смотрит на нее с яростной, неподвижной сосредоточенностью. — Красивая картина. Интересно, кто ее нарисовал? — хмыкнув, спрашивает Ху Тао. — Вероятно, она написана по мотивам мифов Инадзумы. Она выглядит старинной. Тут он прав. Пурпурные перья, окутанные выцветшими молниями, обрамленные явно ценным набором драгоценных камней, вставленных в дерево… Это не новая дешевая картина. У Сяо всегда было чутье к работам искусных мастеров, так что неудивительно, что она ему понравилась. Немного безвкусно для жилища Адепта, где бы оно ни находилось, но выглядит стильно. Кажется, он действительно потрясен. Ху Тао поворачивает голову в одну сторону, затем в другую. Как будто птица следит за ней глазами… дрожь пробегает по спине, как электрический разряд. — Как думаешь, это может быть домашнее животное сёгуна Райдэн? — задумчиво барабаня пальцами по руке, спрашивает Ху Тао. Глаза Сяо далеки от дружелюбных. — Думаешь, такого могучего зверя можно приручить? — Айя, с Архонтами никогда не знаешь наверняка. Я читала, что она разрезала пополам целый остров одним клинком. Я не понимаю, как птица может противостоять такой силе, — у Сяо нет ответа. Она улыбается про себя. — И все же… Должно быть, это жестокая судьба — быть зверем и быть прикованным к хозяину, который принес столько отчаяния Инадзуме. Уверена, что такая красивая птица хотела бы быть свободной. — Свободной? — презрение в его голосе удивляет ее. — Что значит свобода для зверя, который был окован так долго? — Ну, — запинается Ху Тао, — зависит от того, что ты определяешь как свободу, полагаю, — когда она присматривается, то почти видит слезы в глазах птицы. Ее взгляд задевает струны ее сердца. — Такая птица, как эта, вероятно, предпочла бы путешествовать по миру с такими большими крыльями, тебе не кажется? В конце концов, для этого у нее была бы целая вечность, а вечность — название здешний игры. Недовольный звук покидает его тело. Услышав его, Ху Тао сразу понимает, что с ним что-то не так. — Что значит вечность для этого зверя? Что вообще он должен делать в течение этого времени? — Хм… Я не знаю, — она недостаточно знает об Инадзуме или бессметных, чтобы говорить. Сяо смотрит на нее с настороженным ожиданием, поэтому она продолжает. — Но, полагаю, что в конце концов она захочет остепениться и найти дом, как думаешь? Вечность — достаточное количество времени, чтобы сделать это, а Инадзума очень большая. Кроме того, птица не выглядит здесь очень счастливой, не так ли? Нет, она действительно не выглядит счастливой. Издалека Ху Тао могла бы подумать, что птица радостно щебечет, но, увидев гром и слезы… ей больно, она взывает о спасении. Ни одна книга не смогла бы рассказать более ясную историю, чем та, что отражена в этой сдержанной картине. Сяо молчит. Ху Тао наблюдает за ним, ожидая ответа. — Хэй, вы двое! — Ху Тао рывком возвращается в реальность. Тома держит в одной руке четыре деревянные таблички, а на губах у него сияет улыбка. — Купальни пусты, так что давайте поспешим, пока они не заполнились. — Сколько мы вам должны? — разглядывая таблички, спрашивает Ху Тао. Они выглядят дорого. — Не волнуйся, я покрою расходы, — говорит Ёимия. — Я в долгу перед Томой и тобой за то, что втянула в неприятности. Даже попросила сливовую соль и модное мыло, от которого будет много пузырьков. Звучит весело, не так ли? Упоминания о пузырьках достаточно, чтобы заставить Ху Тао мечтать наяву. Тома выглядит таким же очарованным. Сяо выглядит так, будто ему все равно — но он выглядит так всегда. — Неужели такие капризы необходимы для ванны? Они, должно быть, обошлись в крупную сумму Моры. — Ёимия дружит с менеджером, так что все будет в порядке, — объясняет Тома. — Вы тоже идете, не так ли, господин? По какой-то странной причине, несмотря на то, что он согласился принять ванну ранее, жуткая тишина, царившая минуту назад, пропитала все его существо. Сяо всегда тихий и сдержанный, но не настолько. Хм. После одного взгляда на Ху Тао, который, честно говоря, она не понимает, Сяо кивает. — Я приму, если только смогу окупить расходы. — Чепуха! — качает головой Ёимия. — Просто заходите и наслаждайтесь. Это очень весело! — Хм? Но... Ху Тао слегка подталкивает Сяо в сторону Томы, который, возможно, загадывая предсмертное желание, продолжает тащить Сяо в другой конец вестибюля. — Тогда решено! Увидимся с вами, когда закончим. Хорошей ванны! Ёимия хватает Ху Тао за запястье и тащит в противоположном направлении, махая Томе и Сяо с ухмылкой от уха до уха. Директор визжит, изо всех сил цепляясь за свою шляпу. Должно быть, будет весело.***
Горячие источники Инадзумы — поистине зрелище, достойное внимания, и незабываемый опыт, который стоит испытать. Они просторные, и из них открывается прекрасный вид на ночное небо, звезды и лунный свет. Теплый свет, исходящий изнутри, отбрасывает бледный ореол на пар, поднимающийся от воды, и если бы Ху Тао могла выбирать, она бы растаяла в воде. Однако дома ждут похоронные дела, у ее шляпы не будет владельца, и оставить ее дорогого Якса было бы слишком плохо… но так заманчиво заснуть здесь. Архонты, как чудесно. Ёимия, кажется, замечает ее реакцию и смеется. — Кто-то наслаждается ванной. И пахнет тоже приятно, правда? — на что Ху Тао может только кивнуть. — Так странно. Пахнет, как цветы, как Цинсинь и Трава-светяшка, но… и очень сладко, как сахар. Ты же не бросила сюда торт, правда? — Мы не играем в сябу-сябу, и я не Аяка. Клянусь, это домашняя смесь, — что все еще не дает ответа на ее вопрос. — Большинство предприятий в Инадзуме распространяют товары ограниченного времени для фестиваля на следующей неделе, и это один из них: Вечная мечта Сакуры! Никто не знает, что в ней, но пахнет так вкусно… Действительно, пахнет вкусно. Если бы только она могла распространять этот аромат на церемониях вместо благовоний… Она вздыхает. — Ты говоришь, фестиваль? — Ага. Я думала, что вы тоже приехали сюда на фестиваль. Разве ты не знала? — Я слышала кое-какие слухи, но раз ты упомянула… Теперь ты должна рассказать мне все подробности! — Подробности? — Ну, подробности о фестивале! — она вздыхает с нежностью, вспоминая блаженство, которое испытала в Мондштадте в прошлый раз. — Каждый фестиваль Тейвата имеет свою индивидуальность, что-то веселое и шумное! Хотя Инадзума и вполовину не выглядит такой пьяной, как Мондштадт… что может быть и к лучшему. Я не фанат липких ботинок. — Тогда советую тебе избегать Рито в последний день фестиваля. Там все становится диким, — Ёимия тяжело вздыхает, на что Ху Тао хихикает. — Время от времени я могу позволить себе немного дикости. Поверь мне, гавань Ли Юэ — абсолютная помойка после Праздника морских фонарей. Загрязнять холмы и даже пятнать тех двух маленьких львов на площади стало традицией… — о, и есть же наглость поступать так мерзко! — Итак, рассказывай. Какие здесь традиции? — Традиции, говоришь, — Ёимия подносит руку к подбородку. — Хмм… Ну, там много продавцов еды, предлагающих ужин по сниженной цене, и много музыкальных и художественных шоу, — на этом внимание Ху Тао оживляется. — Ох, и я буду вести шоу фейерверков в последний день — и парад сёгуна! Чуть не забыла о нем! — Парад сёгуна? — приоткрыв губы, переспрашивает Ху Тао. — Вы регулярно устраиваете парады, посвящённые сёгуну? Мы тоже иногда устраиваем парады в Ли Юэ! Правда, они не о ком-то столь же великом, как божества, но… — Вовсе нет, — она хихикает. — Ты скорее заманишь летучую мышь на солнце, чем сёгуна Райдэн, но не говори, что я тебе сказала, — Ху Тао кивает. — За день до торжества Инадзума посвящает день сёгуну Райдэн, чтобы поблагодарить ее за то, что она сделала для Инадзумы. Обычно высокопоставленные генералы Иназумы дают несколько речей, также проводятся некоторые шоу, но я не уверена, что тебе это интересно. — Ооох, что за шоу? — В основном военные шоу, — говорит Ёимия немного скучающим голосом. — На улицах будут проводиться несколько занятий по фехтованию на мечах, и некоторые крупные болваны Инадзумы приходят, чтобы хорошенько подраться. Все это очень весело. Ёимия продолжает размышлять, барабаня ногтем по подбородку. Она слышит, как она хмыкает, перекрывая шум пузырьков на воде. — После захода солнца мы развешиваем написанные пожелания возле дерева сакуры на входе в Инадзуму — она очень красивая. А затем сёгун Райдэн спускается с Тэнсюкаку, — объясняет Ёимия. — она идет по главной улице, одетая в потрясающее, элегантное платье, в окружении надежных защитников. Это момент признания сёгуна народом. В Инадзуме нет никого, кто хотел бы пропустить его. Ее воображение разыгрывается от этих слов. Значит ли это, что они могут увидеть Архонта во плоти? Конечно, Ху Тао не придает большого значения божествам и подобному, учитывая, что их эпоха славы закончилась, но в качестве исключения из смертных Тейвата, она должна профессионально засвидетельствовать такую встречу. Как могла бы выглядеть сёгун Райдэн? Действительно ли она так красива, как изображается на картинах? Действительно ли она такая величественная, серьезная и жестокосердная, как рассказывают легенды? Неужели она та самая безжалостная укротительница Архонтов, о которой шепчутся моряки? Ох, ее сердце трепещет. Она хмыкает под нос. — Архонт среди людей… очаровательно. Как думаешь, она выслушала бы меня, если бы я сделала несколько деловых предложений? Фестивали и парады эфемерны, но мой бизнес, конечно, нет! И если она захочет, я даже отдам ей все купоны, которые у меня есть в карманах. Ёимия смеется так, словно Ху Тао сошла с ума. — Во что бы ни стало смело пробуй! Но будь осторожна. Если ты перейдешь ей дорогу, она может в итоге сослать тебя на другие острова. Ты же не хочешь быть поражена ее громом — я слышала, это ужасно. Конечно, гром отвратителен, но, ох, что бы она ни отдала, чтобы быть свободной, как кристальная бабочка, способной пересекать моря и любоваться каждым чудом, сокрытым в этих испорченных, туманных, грозовых землях… Ху Тао испускает блаженный вздох. — Было бы здорово, если бы мы могли найти способ отправиться туда… — она поворачивается к небу, в голове формируются идеи. — Как думаешь, Сяо сможет отнести меня туда? Возможно, если бы я приготовила ему немного Миндального тофу… При одном упоминании его имени глаза Ёимии становятся ехидно прищуренными. — Хорошо, я должна спросить. Что происходит между тобой и твоим охранником? — Ха? — Не смотри на меня так! — придвигается к ней ближе Ёимия и толкает в бок. — Вы двое строили друг другу глазки ранее в полицейском участке, это было так мило, — разве он строил глазки? Может ли Якса вообще делать так? — Ва-а-а, ты покраснела! — Это вода, вот и все! — отчаянно качает головой Ху Тао. — У нас с Сяо ничего не происходит! — точно, потому что он Якса, она смертная, и... и… Ху Тао морщится. — Айя, не говори таких вещей, это может обернуться для меня неприятностями! — Хм? Почему? Ей потребуется целая вечность, чтобы объяснить трудности Адептов, насколько немыслимо для смертной быть так близко к Адепту — как эмоционально, так и духовно — но, конечно, она не может так поступить. Ей нужно солгать. Снова. Слава Мораксу, она прежде всего рассказчица! Она прочищает горло. — Как я, простая жительница Ли Юэ, могу быть с человеком долга, который служит Цисин и Властелину Камня? Ай-яй-яй, представь себе душевную боль от необходимости провожать его каждый раз, когда он отправляется на задание, или, что хуже, боль и страдания, которые сопровождают такие тяжелые сражения! Он, должно быть, видит отвратительных монстров каждый день… как он может спать каждую ночь выше моего понимания! Технически, она не лжет, но упущения в ее рассказе и встревоженное лицо Ёимии заставляют ее только больше углубиться в эту тему. Она всегда говорила себе, что, какой бы влюбленной она ни была, ее любовь невозможна, и ей придется отказаться от нее. Сяо не влюбился бы в кого-то столь непостоянного, как она, в кого-то, кто немногим больше капли в полном водоеме, и их любовь просто… не имеет смысла. …Так ли это? Верны ли истории прошлого? По общему признанию, Ху Тао всегда умела противоречить старшим. Задумавшись, она понимает, что есть только она и Сяо, и любовь не учитывает ограничения времени и жизни, что она сама делает постоянно. Ее более логичная сторона всегда отказывалась надеяться, но… после их поездки в Мондштадт у нее появилась надежда. Надежда — опасная вещь, особенно когда она всего лишь смертная, а он Алатус, Защитник Якса, а их будущее было бы слишком предсказуемым, чтобы все сложилось хорошо. Но… у нее все еще есть надежда. И она пыталась бороться с ней, но именно то, о чем говорит Ёимия, заставляет ее дышать. Если кто-нибудь сказал бы ей, что их любовь действительно невозможна… кто знает, как бы она себя чувствовала, но никто не имеет права указывать ей, как жить, и поэтому она продолжает жить, высоко подняв голову. — Думаю, ты права, — улыбается ей Ёимия, пожимая плечами. — Я не могу представить себя с парнем, чья жизнь все время находится в опасности, — она прислоняется спиной к каменной стене купальни. — Кроме Томы, я знаю не так много парней, которые настолько женаты на своей работе, но некоторые люди именно такие. Похоже, Сяо именно такой, да? Возможно, даже слишком, и она также знает почему. Она понятия не имеет, был бы он здесь, если бы это не произошло. Инадзума, похоже, не подходит ему, даже для такого строгого парня, как он. Однако… он все еще здесь с ней. Это согревает ее сердце больше, чем дымящаяся вода вокруг. — Подожди, у меня есть лучшая идея на свете! — внезапно оживляется мастерица фейерверков с ухмылкой. — Он может быть человеком долга, но это не значит, что вы не можете сделать что-нибудь веселое! Вы ведь останетесь на фестиваль, верно? — Конечно! — лучезарно улыбается ей Ху Тао, кивая. — Звучит очень весело… и мне нужно увидеть сёгуна Райдэн во плоти. Я не упущу возможность для бизнеса, поверь мне. — Тогда только одна вещь стоит на пути, — однако, не похоже, что Ёимия закончила. — У меня есть запасной волноход, который мы с отцом использовали для перевозки фейерверков. Я собиралась отвести его обратно в Рито сегодня, но… почему бы вам двоим не взять его и не отравиться на острова? Там есть, на что посмотреть. — Волноход, говоришь? — Он похож на маленькую лодку. У него должно быть достаточно энергии, чтобы доставить вас на остров Ватацуми и обратно. — Ты уверена? — прикусывает губу Ху Тао. — Я уверена, что это не дешевая лодка, и я бы не хотела доставлять тебе много неприятностей — или целую лодку, если хочешь. — Не волнуйся, — хихикает Ёимия, — у меня есть еще три для деловых целей. Просто возьми его и отправляйся посмотреть, что там есть! Сангономия прекрасна, уверена, что тебе понравится. Понравится? Ху Тао точно понравится! Одной мысли о том, что они отправляются в плавание по другим островам, достаточно, чтобы в груди затрепетало. Они вместе плывут навстречу закату, возможно, находят заблудившегося в море призрака… Айя, так романтично! Прогулка на Алькоре была разочаровывающе спокойной, если не считать громкого голоса капитана Бэй Доу и ее напитков. Что стало, конечно, сюрпризом, но то был не тот адреналин, который она искала, ох нет. Она жаждет приключений, куда-нибудь отправиться. — Тогда я приму твое предложение, — глубоко довольно вздохнув, соглашается Ху Тао. — Но мне нужно как-то отплатить тебе… Я могу написать стихотворение для вашего магазина фейерверков, что, вероятно, пошло бы на пользу, — ее глаза расширяются. – Ох, ох, еще лучше! Я могла бы разработать специальное предложение, спонсируемое «Ваншэн» для ваших клиентов! Не позволяй фейерверку сжечь твое тело, иначе тело твое никогда не соприкоснется с землей! Звучит заманчиво, да? Я уже вижу плакаты… — А еще говорили о женатых на своей работе… — Ага, я не настолько предана делу, но если ты чувствуешь себя храброй, я могу рассказать о местах, где бываю, о вещах, которые вижу. Однако будь осторожна: это трудное путешествие, из которого ты не сможешь вернуться — не без некоторого духовного вмешательства! Она взвизгивает, снова яростно мотая головой, и Ху Тао смеется. Фестиваль, поездка за границу, таинственный клиент... похоже, приключение как раз в ее стиле. Будет просто чудесно.***
Когда Ху Тао и Сяо прощаются с Ёимией и Томой, уже наступила ночь, и все, что им довелось съесть — пара крекеров с изображением сакуры, предложенных управляющей баней. Сяо с подозрением наблюдал за ними всю прогулку по Инадзуме, пока Ху Тао рассказывала о своих планах. — Фестиваль, говоришь? — Ммм! Ёимия сказала, что мы можем увидеть Электро Архонта собственными глазами. Представь себе, что ты являешься свидетелем могущественного присутствия и грома сёгуна Райдэн. Моя голова заполнена идеями — мы должны пойти, Сяо. — Нет проблем, пока там не слишком многолюдно. — У нас все получится, — кивает Ху Тао. — Тем временем Ёимия сказала мне, что мы можем одолжить ее волноход и исследовать другие острова завтра. Звучит весело, не так ли? — Не помню, чтобы ты умела управлять лодкой, не говоря уже о волноходе. — Никто не рождается экспертом, но хоть немного поверь в меня! — хихикает Ху Тао. — Я позабочусь о том, чтобы поездка вышла очень веселой, — Сяо выглядит не очень убежденным. Она считает на пальцах. — Давай посмотрим… В Инадзуме есть несколько островов, так что завтра мы могли бы остановиться на несколько часов на каждом из них! Ёимия сказала, что на одном есть город-призрак. Разве не восхитительно? — Все пыльное и сомнительное тебя восхищает, — сухо комментирует Сяо, будто находит ее планы скучными, но прежде, чем она успевает сказать, что нет, ее планы не скучные, он качает головой. — Если у тебя такие планы, я поеду с тобой на лодке. Ху Тао встречает его взгляд с озорной усмешкой. — Ты мог бы также совершить путешествие по воздуху, верно? Представь себе ветер на щеках! Было ты так чудесно… — И опасно… — воображение Ху Тао разрывается надвое. — Лагеря хиличурлов также располагаются в море Инадзумы. Нести тебя через море будет опасно. — Ой? Неужели Защитник Якса боится нескольких хиличурлов? — Меня беспокоят не хиличурлы, — тьфу, тогда в чем дело? — Давай придерживаться самого безопастного варианта. Мы можем поговорить о деталях завтра. Где, ты сказала, находится гостиница? Тебе следует забронировать номер. Гостиница? Сяо достает один крекер из пакета. Зачем им бронировать номер, если у них уже есть... Только когда Сяо начинает жевать свою закуску, Ху Тао кое-что понимает. Она вскрикивает, и он роняет крекер. — Что такое? Что-нибудь болит? — Нет-нет-нет, гораздо хуже! — она подносит руки к голове. — Мы нигде не забронировали номер! Куда мы пойдем, когда уже так поздно? Сяо моргает. Когда он ничего не отвечает, она, к ужасу, понимает, что права. Первое, что она обычно делает, отправляясь по делам, — находит жилье и место, где можно поесть. Как не похоже на нее — пропустить что-то настолько важное! Такого не случалось со времен Мондштадта, и она не должна была повторять ту же ошибку! — Если бы кто-то потратил меньше времени на офицеров сёгуната и шалости, мы бы не забыли, — вздыхает Якса. — Виновата по всем пунктам, — поднимает руки вверх она. — Но это не конец света! Мы всегда можем найти лачугу или место, где можно укрыться, или… — ее мозг озаряется блестящей, гениальной идеей. — Подожди-подожди-подожди, мы можем просто использовать лодку Ёимии! — Ты хочешь спать в лодке? — Мы можем отвезти ее куда-нибудь, — говорит она, прищуривая глаза, когда он становится все более и более раздраженным. — Теперь нам некуда идти. Мы могли бы отчалить и уплыть за горизонт, отправиться в приключение! Бьюсь об заклад, мы найдем что-нибудь интересное за морем — и, если что, мы можем побить нескольких глупых-гнусных-хиличурлов, оказать услугу Инадзуме! — Ты, должно быть, устала, — хмурится Сяо. — Должен быть более удобный вариант для тебя, чтобы поспать. — Что насчет тебя? — Мне не нужен сон. Ты и так это знаешь, — нет, она не знает, потому что знает, что это наглая ложь. — Ты, однако, не в том состоянии, чтобы пускаться в авантюру. Тебе нужно отдохнуть. Ху Тао и раньше склонялась к его предложениям и его мудрости Адепта, но сейчас они в отпуске — то есть до тех пор, пока не найдут своего таинственного джентльмена — она отказывается отступать и ничего не делать. Ху Тао хватает его за запястье и тянет к океану. — Со мной все будет хорошо! И если мне захочется спать, я просто позволю тебе управлять им! Сяо позволяет ей тащить его за собой. — Корабль, каким бы роскошным он ни был, не принесет пользы твоей спине, чтобы спать в нем. — Неважно. Я спала в гробах и склепах. По крайней мере, здесь должно быть немного меньше народу. — …Что ты хочешь этим сказать? Она отказывается отвечать и тянет его за собой вниз по склону, убегая к сверкающему океану. В ее голове их ждет миллион различных сценариев: они могут найти сокровище, наткнуться на потерянную, скрытую в недрах Инадзумы, человеческую цивилизацию или даже раскрыть темную тайну в сердце океана. А потом, во время фестиваля, она уже так и представляет, как они вместе прогуливаются по улицам Инадзумы, ловят лепестки сакуры в ладони и смеются, пока в мирном небе взрываются фейерверки, спокойный ветерок шевелит их волосы, может, рядом друг с другом, может, соединив руки в... Ху Тао насильно выбрасывает эти мысли из головы, но, когда она почти спотыкается, спускаясь с холма, и слышит, как он почти смеется, она знает, что они все равно идут к чему-то великому.