Меня зовут Джеймс, можно просто - Росомаха

Узнав всю информации, от, как оказалось, валькирии, я в её сопровождении отправился в колизей. Да, моё предположение неожиданно оказалось верным, так как строение рядом с башней и было тем, чем я вначале подумал, когда пролетал мимо вместе со стражей Грандмастера. Брунгильда сама призналась, что несколько раз тоже участвовала в боях чемпионов, но исключительно ради денег и когда была уверена, что участники не представляют ей конкуренции. Кстати, о самой девушке. Не знаю, почему, но она будто решила излить мне душу — это единственное объяснение, которым я могу пояснить действия асгардки. Хотя после её рассказа мне действительно стало понятно, зачем девушка сделала это. Накипело. Вот просто накипело, поэтому ей нужно было просто хоть кому-то выговориться, и я на эту роль очень хорошо подходил, так как не знаком с ней и валькирии было легче от этого. Тем более, когда девушка говорила, то как-то странно смотрела в сторону алкоголя. А история её была отнюдь не такой простой. Начала она из далека, аж с рождения Хелы — первого ребёнка Одина. С самого рождения её сила поразила даже самого Всеотца, поэтому тот начал обучать свою дочь в очень раннем возрасте, из-за чего та очень быстро стала набирать силы. Хела через некоторое время смогла встать вровень со своим отцом. Вскоре её стали называть этаким палачом Асгарда, потому что Один неожиданно решил взять её с собой на войну, которую вскоре прозвали Покорением Девяти Миров. Длилась она более десяти лет и закончила не самым приятным образом… для Хелы. Всеотец с какого-то перепугу решил заделаться миротворцем и миром объединить все девять миров. Нет, я его не осуждаю или что-то типа того, но зачем он так поступил, никто не знает. Хотя сам Один говорил, что осознал свои ошибки и хочет искупить их, объединив и взяв под защиту девять миров. Что-то мне кажется, что тут кроется какая-то тайна, например, кто-то очень могущественный не хотел, чтобы Всеотец усилился ещё больше, и решил надавить на того. А что? Чем не причина? Тогда всё встаёт на свои места. И то, что Хела не хотела прогибаться под кого-то и хотела, заручившись поддержкой отца, продолжить покорение, и то, что Один пошёл против собственной дочери, заперев ту в отдельном измерении — Хельхейме. А история про попытку захвата трона — это такое своеобразное оправдание перед подданными, чтобы те не возмущались. Всеотец даже стёр всё упоминания про свою дочку. Ну какой захват? В её положении этого даже не требовалось, ведь она бы и так смогла бы стать правителем, хоть и через некоторое время — не всегда же править Одину, ведь тот когда-нибудь всё равно устанет, а Хела почти не уступала ему ни в силе, ни в мастерстве. Даже во время войны показала себя отличным лидером. Так что с этой историей точно что-то не так. Но я что-то отвлёкся. Так вот, после, почти тысячи шестисот лет своего заключения, Хела пытается сбежать из своей тюрьмы. Вот тут уже начинается история самой Брунгильды, ведь Один послал свою армию валькирий, чтобы они предотвратили побег. Опять же странный момент, так как Всеотец знал, что им попросту не справиться с богиней смерти, как когда-то нарекли Хелу. Король Асгарда и сам еле как с ней совладал, а тут ещё и валькирий отправил, которые, как и ожидалось, не смогли одолеть бывшего палача Асгарда. Брунгильда осталась единственной, кто смог выжить, да и то, ей очень повезло, что Один сам вскоре всё-таки решил вмешаться в это дело. Вот только убить Хелу ему было всё ещё не по силам, поэтому тот полностью запечатал Хельхейм. Воительница после данного происшествия впала в депрессию, ведь являлась предводительницей всех валькирий и то, что выжила только она, очень сильно на ту давило и девушка решила просто покинуть Асгард. Вот чует моя чуйка, что тут точно было что-то не так. Ну не мог Всеотец пожертвовать целой армией из валькирий… если только для этого у него не было причины. И мне кажется, что я догадываюсь, о чём мог думать тогда Один. Валькирии так-то раньше служили под началом Хелы, которая и организовала их, а он боялся того, что те могут предать его, хотя и переформировал тот отряд под себя, чтобы валькирии служили уже ему. Нет, это всего лишь мои предположения из услышанного, и я не могу гарантировать, что это так, ведь тут может быть ещё куча нюансов, которые сама Брунгильда не знает. Свои мысли я, естественно, оставил при себе, но, видя, как та вся осунулась, я решил как-то поддержать бывшую валькирию, хотя это чужой для меня чело… разумный. Но мне правда было физически больно смотреть на её терзания, ведь от части это я в этом виноват, так как разбередил старые раны. Мы как раз вошли в гостевое помещение, которое было пустым, но валькирия сразу же присосалась к одной из бутылок со спиртным. — Слушай, Брунгильда, — присел я рядом с ней и забрал из её рук бутылку — та уже успела половину выхлебать, — Зачем тебе прозябать свою жизнь в таком месте? Найди себе какую-нибудь цель, а не это вот всё, — обвожу взглядом всё это место и задерживаю его на спиртном у себя в руке. — Да что ты понимаешь? — грубо высказалась девушка, подняв на меня взгляд, а потом снова опустила голову, — Думаешь я не пыталась? Вот только всё, что я умею, это сражаться… — Поэтому ты подалась в наёмницы? — спрашиваю. — Именно, — как-то зло произнесла воительница, — Кому нужна та, кто умеет лишь мечом махать, кроме наёмников? Правильно, никому. — А ты не пробовала учиться чему-нибудь новому или вообще, найти себе кого-нибудь, кто смог бы подарить тебе счастье, и стать матерью? — предлагаю ей. — Учиться? — девушка удивлённо посмотрела мне в лицо, — Я даже как-то и не думала об этом… — было видно, что она сильно задумалась, — А чему? За всё то время, пока я живу, единственное, что делала — это училась сражаться в бою. Нет, сёстры, конечно, иногда учили меня некоторым вещам, например, грамоте или истории, но это же не то? — отрицательно качаю головой. — А что насчёт мужчины? — интересуюсь. — Да как-то не до этого мне было, — она что, смутилась? — Меня больше тренировки интересовали, ведь не зря же я стала лидером валькирий. — А почему до сих пор не нашла себе кого-нибудь? — мне стало действительно интересно, так как Брунгильда была красоткой, по моим меркам, конечно, но какое представление о красоте тут, мне неизвестно. — А… это… как бы… — смущающаяся воительница милое зрелище, скажу я вам, — Дело в том, что мужчина у валькирии должен быть сильнее неё самой или хотя бы равен ей. Так у нас было принято, а я была тогда сильнейшей, да и сейчас таковой являюсь, ведь не зря же занимаю пост телохранителя Грандмастера.