Вкус власти

Через пятнадцать дней пути я наконец прибыла домой. На закате дня. Когда я заметила вдалеке блестящие крыши башен моего замка, меня даже потряхивать стало от восторга и нетерпения. Все эти дни я не могла дождаться возвращения домой. Я не была там пять лет, и в воспоминаниях мой дом представлялся мне величественным, роскошным, богатым, прекрасным! Теперь же он в моих глазах был ненамного красивее королевского Санфелла. Разве что, побольше. Вайлдфлейм располагался недалеко от моря и портов, поэтому я добралась за пару часов до ворот внутреннего двора. Сердце сжалось от нахлынувших воспоминаний. Здесь было прожито много счастливых лет. Я въехала во двор на лошади, сопровождаемая охраной, что отправила со мной Фейг. Советники, которым я написала письмо за день до отплытия, встретили меня и кинулись целовать мне руки. — Моя леди, вы вернулись! — Боже, как вы расцвели! — Красавица! Я кинулась их обнимать. Я слишком соскучилась по ним, по всем четверым. Арес, Дару, Сариэль и Роб. Последний из них знал меня с самого детства, и приложил усилия к тому, чтобы я не сильно баловалась, когда мама и папа были заняты. — Я так соскучилась. — улыбалась я. — А где лорд Дарон? Как он? — С милордом всё замечательно, он в саду. Мы послали за ним слуг, чтобы его оповестили о том, что вы вернулись. — Все вон! — раздался требовательный голос. Советников распихал примчавшийся Дарон и счастливо улыбнулся, завидев меня. Я повесилась ему на шею, а он крепко меня поцеловал и обнял. — Софи… ох, ты похудела и побледнела, ты как себя чувствуешь? — Прекрасно. — я поцеловала его в щёку. — Как я рада видеть вас, папенька. — Я-то как рад, дорогая моя. Рассказывай, как ты добралась? Что в Файрфорте? В честь моего приезда был устроен пир, на котором Дарон расспрашивал меня о сыновьях, Марле, обо всём на свете, советники и знакомые придворные тоже, менестрели играли на лютнях, гости веселились, а мне было грустно. Если я разрушу катакомбы — сам замок тоже обвалится вероятнее всего. Нужно придумать, куда отправить всех, кто тут живёт, а ещё… а вот разрушу я замок, а что потом? Вернуться в Ферстленд, но что я сделаю? Разве я могу остановить бойню, которая там начнётся? Я могу управлять огнём, но этот дар не убережёт меня от мечей или стрел. Или от яда. Если даже предположить, что у Фейлна тоже есть такая способность, то мы с ним и Вердом, я думаю, могли бы только защищаться. А с другой стороны… я помню, какой случился пожар, когда Верд и Зейир выясняли отношения. Возможно, если он разозлится, он мог бы отогнать королевскую армию. Хотя, не факт, что тот пожар устроил он один, это мог так же сделать Зейир, как когда он орал на брата и чуть его заживо не сжёг. — Софи, ты чего такая грустная? — спросил меня Дарон, взяв за руку. — Ты только что вернулась, мы тебе уже надоели? — Нет конечно. — через силу улыбнулась я. — Я думаю о том, что в Ферстленде… — Завтра устроим совет и решим, что делать, а сейчас, — он придвинул ко мне кубок с вином, и взял в руку свой, — давай выпьем. За твоё возвращение и за нашу встречу. Я ещё раз улыбнулась, взяла кубок. Мы чокнулись и выпили. Затем ещё несколько раз. И надо сказать ему спасибо. Дарон заставил меня расслабиться и на один вечер забыть о проблемах. Утром я проснулась от странного сна. Мне снилась та девушка с портрета, который мне показал Ивтад. Она резвилась с огнём в поле, создавая разных существ. То оленя, то кролика, то медведя, то льва с огромными крыльями. Огненные звери не устраивали пожара, девушка каким-то образом могла не давать пламени разлететься и охватить траву. К ней на лошади прискакала ещё одна девушка, высокая, крепкая и красивая, с чёрными длинными волосами. Она была в одежде, похожей на доспехи, только очень тонкие и лёгкие. Они стали о чём-то разговаривать. Та, которая была копией меня, взмахнула рукой, и из огня перед ней появилась лошадь, на которую она вскочила, и они вместе с брюнеткой куда-то понеслись. А потом я проснулась. Мне всё время снятся эти лица, сколько можно-то? Наверное, так на разум влияют месяцы плена среди фанатиков, приносящих кровавые жертвы. После завтрака я вместе с лордом Дароном и своими советниками заявилась в один из главных залов. Годы назад здесь обсуждал проблемы мой отец. Помню, как он разрешал мне играть рядом, когда я была совсем уж маленькой, а потом брал на руки и говорил: «ну всё, сгиньте, меня уже ребёнок заждался. Правда, моя бусинка-бубусинка?». Я улыбнулась. Он был хорошим человеком, хоть и слегка неуравновешенным и хамоватым. Это у меня от него. Мы все собрались за круглым столом, и я изложила всё, что происходит в Ферстленде, намерения Культа Первых, и также о своих способностях. После долгих объяснений, что такой дар есть не только у меня, и не только такой, я добавила: — Предводитель Культа, Ивтад, сказал, что в катакомбах Вайлдфлейма они нашли один портрет… так изображена я, но только с другими волосами. Как у вас, папенька. И он сказал, что считает меня Первой из рода Флейм. — Но это невозможно! — Дарон упёрся руками в стол. — Первые существовали столетия назад, он полоумный? — Мне так не показалось. Как бы то ни было, если его слова — правда, то мы можем перебить всех культистов под дворцом во время их ритуала, с этим разберёмся позже. Теперь о том, что творится в Ферстленде. Арес неловко кашлянул в кулак. — Миледи, мне тут подумалось… если даром владеете не только вы, то нельзя ли попросить вашего мужа и остальных помочь в подавлении этого… этого? — Нет. Верд и я можем устроить пару массовых пожаров, но это никакой пользы не принесёт, а Флеймов станут ненавидеть ещё больше. Мы не можем просто взять мою армию и послать её туда? — Ты же понимаешь, что так станет только хуже? — сказал мне папенька. — Если там и без тебя столкновение трёх армий, то с чётвёртой что случится? — Армия наша и Бладсвордов слушается Зейира. А у Верда никого! Возможно, он мог бы попробовать предупредить лорда Раяла о том, что сделает ваш брат, но у Верда нет армии. У него есть где-то сто человек подчинённых, может даже меньше, я не знаю. — Крейд! — воскликнул он. — Мой второй брат мог бы… — Нет, мы уже пробовали. — перебила я. — Он боится Зейира, и как бы… ну, он очень опечален вашей «кончиной». Дарон моргнул. — Боже, бедный Крейд… — Если вас утешит, Верд мне уже высказал всё, что думает о том, что я инсценировала вашу смерть. — Он знает? — Только он и я. Фейлну я не рассказала, он робкий и покладистый, и мог сказать кому-то. И так, раз я не могу послать к ним армию, то что будем делать? Советники переглянулись. Сариэль вздохнул и поднял на меня тяжёлый взгляд. — Миледи, мне кажется, что самым разумным решением будет переждать всё здесь. — Чт… нет! — Я тоже так думаю. — кивнул Роб. — Это безопаснее всего. — Там мой муж, мой дом и родственники!!! — закричала я, а пламя в камине ярко вспыхнуло. — Они все будут умирать, пока я буду отсиживаться здесь?! — Миледи, ваш отец приказывал нам всеми силами сохранять вашу жизнь. — заговорил Дару. — И мы выполняем его последнюю просьбу. Мои руки стало трясти от злости и бессилия. В глубине души я понимала, что они правы, и по большому счёту я не могу ничего сделать. Но разве я смогу смириться с тем, что однажды утром мне придёт письмо о том, что Верд убит, а я ничего не сделала для его спасения? Я не смогу и не хочу жить с мыслями о том, что он умрёт, а я сбежала домой и отсиживалась тут в тепле и уюте. Я не могу позволить его убить. Будь то Зейир, лорд Бладсворд или Глейгрим, да хоть сам регент или король Старскай! Я никому его не отдам. Ни мёртвым, ни тем более живым. — Оставьте нас. — сказал Дарон, подойдя ко мне и приобняв за плечи. — Софи, садись, поговорим одни. Все четверо советников удалились и закрыли двери. Я плюхнулась на трон и потёрла висок. — София… — Только вот не вы! — перебила я, ударив по подлокотнику рукой. — Только не говорите мне, что вы с ними согласны! — Софи, я хочу… — Ферстленд захлебнётся в крови невинных людей, я не собираюсь и не буду смотреть на это, сложа руки. — Да послушай же, я… — Верд хотел остановить войну между нами и Глейгримами, он прекрасно поладил с лордом Раялом, но сила на стороне Зейира! А Глейгримам будут помогать Холдбисты, самые жестокие и хитрые воины в королевстве! И это если не считать того, что в их роду тоже у кого-то, да есть волшебный дар! — Да сколько можно, ты дашь мне сказать, или нет?! — Нет! И не отговаривайте! Я вернусь туда! — София!!! — Я, если придётся, выжгу все земли и людей, я залью огненной рекой поля и горы, но Верда не отдам!!! Огонь свечей, камина и факелов взмыл к самому потолку, от жара на лбу Дарона поблёскивали капли пота. Я замолчала и стала выравнивать дыхание, унимая и огонь. Дарон вытер лоб. — Замолчишь ты наконец, или нет? Я не собирался тебя отговаривать. Я хотел сказать, что вернусь с тобой. — А… оу… — Пускай люди в наших землях знают, что я жив. Пусть узнает Крейд, тогда он согласится помогать. Он может дать нам людей защититься, но мне кажется, твоя армия будет лишней. — Армия лорда Крейда — нет, а моя — лишней? Я не улавливаю логики. — Дай договорить. Я не обратил внимания на одно слово, когда ты говорила про Ивтада. — Какое? — Перерождённая. — я с недоумением уставилась в глаза родственника. Прямо как у Верда. — Я не настаиваю и не подстрекаю, но вдруг он мог оказаться прав? — Господи, и вы туда же? Милорд, какая из меня Первая? Если верить тому портрету, то Первая умела летать, а я едва-едва человека из огня сотворить могу. — Всё равно мне кажется, что эту версию не стоит упускать из виду. — Ладно, Первая — не Первая, это неважно. Нам надо… — Потому твоя армия и будет лишней, если ты окажешься Первой Флейм. Ты и одна сможешь если не перебить всех, то хотя бы напугать. — Знаете, даже если это правда, то сильнее оживших мертвецов лорда Глейгрима людей не напугает никто. Верд видел их, Зейир видел, многие. Некоторые даже убегают с их земель, потому что боятся. — Я уже жалею, что не поверил ему тогда. И жалею, что не замечал того, какой Зейир на самом деле, раньше. — погрустнев сказал лорд Дарон. Посмотрел на меня. — Знаешь, мне кажется, стоит спуститься в катакомбы ещё раз. Может, найдёшь что-нибудь кроме того, что показали культисты? — Да… я как раз собиралась. Если честно, то я надеялась найти там какие-нибудь заклинания, которыми пользовались наши предки. — Лишним явно не будет. Этим же вечером я проникла в тайный коридор, вход в который располагался за маминым портретом в её спальне.