Непокорный.

Во второй раз Янли пришла к ним не одна, а с Цзисюанем, которого по-хорошему никто из братьев видеть не хотел, но выбора им не предоставили. - Не Минцзюэ словно исцелился, за последние месяцы, стал выглядеть адекватнее многих, так и не скажешь, что у него проблемы с контролем гнева, так что в Нечистой Юдоли сейчас небывалый расцвет. Вещал лощёный красавчик Цзинь, жеманно откидывая назад ухоженные как у девицы волосы. Жест, от которого Вэй Ин и Цзян Чэн закатили глаза с небывалой синхронностью - будущий родственник их бесил. Но нужно было признать, что по сравнению со своим подлым папашкой, понятия о чести павлин имел, и коварных планов по захвату вселенной не строил, вполне довольствуясь титулом нового главы ордена и молодого жениха. Да и к Шицзе, относился с трепетом, насколько мог судить Усянь из рассказов девушки и своих собственных наблюдений, поэтому повода прописать ему по роже, к большому сожалению, не находилось. Так что, сидя в одной из таверн Илина, обоим братьям приходилось слушать болтовню Цзысюаня, мнившего себя великим политиком и стратегом. - Раньше Чифэнь Цзюнь едва говорить мог от постоянного чувства гнева, а теперь нормальный мужик, даже братца своего третировать перестал, все диву даются, так что идти на вас с осадой он вряд ли соберётся, у него период просветления или что-то около того. Глава Лан Линь Цзинь тяжело вздохнул и подбадриваемый красноречивыми взглядами Янли нехотя добавил: - И я тоже на вас зла не держу… мне жаль, что так всё сложилось… я правда ничего не знал о намереньях отца или Мэн Яо, это всё выглядит плохим сном, но я не хочу продолжать в нём тонуть. Хочу начать новую жизнь с Янли без ненависти и мести… Под конец этого сумбурного монолога Вэй Ин уже едва сдерживался чтоб не сказать какую-то гадость, пылая внутри праведным гневом за всё случившееся с ним и Ваньинем, но вовремя опустившаяся на его предплечье холодная рука заткнула лучше слов. - Мы рады, что ты не желаешь дальше продлевать конфликт, и что Чифэнь Цзюнь тоже не заинтересован в нашем скором уничтожении, так что со спокойной совестью займись устройством счастливой жизни для нашей сестры. Больше этого мы ничего не желаем. Глубокий голос Цзян Чэна звучал одновременно угрожающе и успокаивающе, он говорил как глава клана, которым его всегда учили быть, и вёл себя как глава клана на встрече с другим главой. Это совсем не то, что хотелось сейчас сказать и сделать Вэй Ину, поглощённому болью воспоминаний о том роковом вечере. И в этом ощущалась та самая разница между ними, которую почему-то игнорировал Цзян Фенмянь, выбирая в любимчики Усяня. Цзян Чэн был ответственен, рассудителен и аккуратен в делах и переговорах, его приучили следить за тем, что он говорит и делает вперёд всего заботясь о нуждах ордена и своих людей, а не о себе. И сейчас он делал так как нужно, чтоб Шицзе была рада, чтоб горстку спасённых Вэней оставили в покое, чтоб ордену, с которым породнится его семья, не было нужды их ненавидеть, и всё это не смотря на то, что его собственное сердце было холодным по вине представителей клана Цзинь. - Спасибо, брат, я так рада что вы помирились, для меня это было очень важным. Я мучалась, думая о том, что мой будущий супруг тебе ненавистен или что ты затаил на него обиду. Цзисюань не имеет отношения к тому, что случилось, поверь. Я бы так желала, чтоб на нашей свадьбе вы оба улыбались, вы же придёте на нашу свадьбу? - Конечно придём, Шицзе. Сладко протянул Усянь с радостью отмечая, как побледнело лицо новоиспечённого жениха, при одном только упоминании их визита. - Я не уверен, что моё присутствие будет там уместно, так что Вэй Ин поздравит тебя за нас обоих. Слова Цзян Чэна повисли в воздухе как не выпавшая роса, заставив Янли грустно опустить уголки рта и сжать тонкими пальчиками края длинных рукавов. - Да, так будет лучше, я думаю… Наигранно бодрым голосом озвучил свои мысли павлин приобнимая невесту за плечи, но закончить свою речь ему так и не удалось, потому что, яростно сверкнув покрасневшими радужками глаз Усянь перегнулся через стол и мстительно прошептал: - Не будет его – не будет и свадьбы, уяснил? Цзисюань испуганно отшатнулся, пытаясь собрать в кучу разбежавшиеся мысли, Янли прикрыв рот ладошкой уставилась на тёмного заклинателя, а Цзян Чэн, сдавленно рыкнув дёрнул Вэй Ина на себя, и коротко извинившись выволок из помещения. - Ты сбрендил?!! Какого гуля ты мелешь?! Решил испортить жизнь сестре?!! Да я тебя за такое по стене размажу, и рука не дрогнет! Встряхивая Усяня как тряпичную куклу при каждом слове, Ваньинь хрипел все эти упрёки в самое лицо собеседника. - Ничего я не собирался портить, я имел ввиду что самого празднества не будет если они тебя не пригласят! Я не позволю им оставить тебя за порогом как псину какую-то! Думаешь, я не знаю, как ты хочешь увидеть её невестой своими глазами? Думаешь, не понимаю, как тебе хочется пойти?! Уперевшись руками в сильную грудь, Усянь кричал все эти слова едва сдерживая желание разнести всё вокруг за ту боль что угадывал в глубине мёртвых глаз. - Не имеет значения чего я хочу! Как ты не поймёшь?! Для меня теперь нет места в мире живых, и нет права на то, что было когда-то привычным! Счастье сестры важнее, и я не собираюсь портить ей праздник слухами и мелочными дрязгами гостей, обсуждающих лютого мертвеца в одной с ними компании! - Как это нет места?! Почему?! Это же не твоя вина, что ты такой! Это… - … это твоя. Глухо выдыхает Цзян Чэн, и его собеседник спотыкается на слове, распахнув глаза и забыв, как дышать. «Всё так» - думает Вэй Ин, впервые услышав это из уст брата, впервые чётко осознав, что тот считает его виноватым и жизни своей новой отнюдь не рад. Так больно становится внутри, так холодно, и поэтому скатившаяся по щеке слеза не ощущается вовсе. - Я… прости… прости… А-Чэн…если б я только мог умереть вместо тебя… если б тогда умер я… Сумбурные фразы, одинаковые и нелепые сыплются изо рта Усяня, пока он прилагает все силы чтоб заглушить дикий вой в глубине своего сознания. - Придурок. Что ты мелешь? Вэй Ин… Лютый мертвец ломано дёргается вперёд, отпуская ворот ханьфу своего собеседника, и шумно засопев неуклюже обнимает за плечи. - Забудь, слышишь? Это уже не важно. Сейчас вернёмся в зал, извинишься за свои выкрутасы, пообещаешь прийти на свадьбу и всё будет хорошо. Согласен? Загрубевшие руки мертвеца очень аккуратно поглаживали плечи застывшего Вэй Ина, не останавливаясь и не отпуская. - Без тебя не пойду. Пусть как хотят со своей свадьбой, я извинюсь за то, что сказал, но без тебя - ноги моей там не будет. Бубнит куда-то в шею Усянь, обжигая своим лихорадочным дыханием кожу Ваньиня. Тёмному заклинателю едва-едва удаётся сдержать себя от того, чтоб не приникнуть к сероватой коже губами, не провести языком до самого уха, прикусывая мочку, и не вжаться сильнее в твёрдое тело, так близко сейчас прижимающееся к нему самому. «Интересно какой уровень извращённости определил бы у меня Хуайсан? Как тогда, когда он давал оценку откровенным иллюстрациям в весенних книжках.» Мысли Усяня путаются и тормозят, ему кажется, что он пьян и тело больше не принадлежит ему, и это от простого касания к плечам, объекта его страсти. - Да что ж ты упрямый такой? Ну что мне там делать? Я ни есть, ни пить не могу, и танцор из меня всегда был не важный, а теперь и подавно. Подарить мне нечего, говорить складно я не умею, что мне там делать среди живых? Смотреть как меня ненавистью прожигают, как шепчутся за спиной у Цзецзе? Поумерив свой гнев Цзян Чэн, говорит чётче, и отпустив плечи брата отступает на шаг назад, устало качая головой. - Нет, А- Чэн, ты там будешь чтоб увидеть Шицзе невестой, счастливой, живой и здоровой. Такой как мы всегда мечтали её видеть. И чтоб она знала, что ты рядом, думаешь ей будет хорошо от того, что ты не появишься? Думаешь, этот день будет для неё таким счастливым как должен быть? И мне без тебя там тоже делать нечего. Уверенно и твёрдо заканчивает Усянь, протягивая ладонь и касаясь холодных пальцев брата, сначала несмело, а затем переплетая в замок. - А тебе-то я там на кой сдался? Чтоб было кому домой оттащить, когда упьёшься? Или чтоб я понаблюдал, как ты со вторым нефритом флиртуешь? Ехидная улыбка расколола уста лютого мертвеца, и он, выпутав ладонь из захвата, испытующе глянул на Вэй Ина. - Я и Лань Чжань? Да как тебе вообще такое в голову пришло? Фу! Он же как глыба льда, там ни одной эмоции нет, какой уж тут флирт? - Ну во время нашей учёбы в Гу Су ты активно к этой глыбе льда подкатывал, так что тебе виднее, что там у него с эмоциями. Усянь возмущённо фыркает в ответ и едва хочет что-то ответить, как дверь таверны открывается и на улицу выходит встревоженная Янли с Цзисюанем, деловито держащем руку на эфесе меча. - А-Сянь, А – Чэн, всё в порядке? Вы простите меня, что не пригласила вас официально, но и я, и мой супруг хотели бы видеть вас обоих на нашей свадьбе, прошу вас, не откажите. Девушка склоняется в поклоне, едва сдерживая слёзы, и все трое мужчин кидаются к ней. Цзисюань испуганно обнимает её за талию, что-то шепча на ухо, и мягко целуя, а Вэй Ин, сумбурно заверяя в том, что он и сам придёт и Цзян Чэна приведёт, даже если придётся применить силу. А Ваньинь удручённо кивает уже понимая, что эту битву явно проиграл, и пойти на свадьбу ему таки придётся.