Встреча с легендой

Из комнаты доносятся радостные повизгивания и искренний смех двух молодых парней. Держась за руки, они оба пытаются нормально устоять на ногах при вращении в танце. Они кружатся, неуклюже перебирают ноги с места на место. В их глазах все так мутно, кажется что весь мир перевернулся вверх дном, поэтому им сложно что-то вообще разобрать, для них все как в тумане, так еще и голова слегка побаливает. Пестрая фраза «я хочу тебя», которую произнес Сывлик, значила то, что хочется именно романтической близости, поэтому, какими нетрезвыми они бы ни были, сейчас они стараются держаться из последних сил в стоячей позиции, чтобы не свалиться на пол, проявляют интерес друг ко другу таким способом, пусть и выглядит это все со стороны до безумия нелепо. Мартин касается своими ладонями бледного лица партнера, притягивается к нему и целует. Немного неприятно по ощущениям, но русский художник никак не сопротивляется, в обмен на один чмок он одаривает лицо аниматора десятком таких, одновременно активно поглаживая того по каштанового цвета волосам, случайно впутывая в них свои тонкие пальцы. Оба человека в домашней одежде радуются как дети, обнимаются и широко улыбаются. Так не смотрят на человека, с которым почти ничего не связывает. Так смотрят только на любимого парня, с которым все может быть впереди, с которым хочется быть рядом до конца своей жизни. Так не касаются временного товарища и едва знакомого человека. И так не сбивается дыхание от простого контакта в бедрах, что разорвется спустя два удара. Это чувственнее и интимнее, чем секс. Мартин кричал во весь голос то, как же сильно он любит своего нового человека, тем самым он конечно же растрогал своего любимца до слез. Сывл смеялся и плакал, крепко держал Уоллса за руки, заключив их в замок вокруг худого живота чилийца, так обнимает. - Я обещаю тебе что всегда буду с тобой рядом! – Парень ростом на голову выше своего фанатика заявлял такие вещи так уверенно, будто уже сделал своему партнеру предложение руки и сердца, в результате чего получил добровольное согласие. – Я сделаю все ради тебя! Через минут десять, в момент, когда энергия начинает уже как-то подкашивать, а перед глазами темнеет, аниматор бессильно с выдохом падает спиной вниз на мягкий матрас. Хорошо встряхнулся он от такой активности, тем более, когда давненько не занимался ничем таким особо подвижным. Тяжелая отдышка. Взгляд Мартина ложится на присевшего рядом к нему на кровать партнера. Подождав парочку секунд чилиец обхватывает своими руками туловище Сывлика, свалив его всем телом на постель. Парни резко, словно голодные злые собаки, накинулись друг на друга. Их быстро снятые с обоих тел шорты и футболки отлетели в разные стороны комнаты. Мартин жадно впивался в губы Сывла, хватая того за скулы, тем самым, не давая партнеру как-то выкрутиться и отвернуться, но тот лишь валяется на кровати и никак не дает отпор, а лишь наслаждается каждым прикосновением, выглядит что вовсе не пытается отстраниться, у него и мысли такой нет. Руки чилийца блуждали как сами по себе, ничуть не бесстыдно, трогая каждый сантиметр обнаженного тела парня, и поглаживая его в разных местах. Сывлик испытывал нереально приятные ощущения, когда его душил его любимый человек, пусть и немного больно хватая сильной мужской рукой тонкую шею бледного как мел брюнета, со временем сжимая её все сильней и сильней, на что лежащий под телом нависающего на своих локтях и коленях Мартина человек лишь принимал максимум удовольствия. Эти головокружительные прикосновения сводили его с ума. Возбуждение нарастало все больше и больше, а делать глубокие глотки воздуха чтобы насытить легкие становилось сложнее либо от активных движений, либо от духоты в помещении. Полностью вовлеченный в дело Мартин Уоллс, погруженный в занятие и телом и мыслями, не стал медлить и принялся стягивать вниз с бедер резинку трусов русского художника, из которых уже был виден бугор. Оба тела просто пытали от жары, груди их то тяжело поднимались, то шустро опускались. Закинув ноги лежащего перед ним брюнета на свои плечи, Мартин приобнял своего любимого человека. Горячее дыхание Уоллса обжигало плечи и ключицы Сывлика, что поднимало на новый уровень похотливого телесного напряжения. Сердца их пульсировали с бешеной скоростью, со лбов каплями стекал пот. Недолго думая, аниматор шустро принялся проводить руками по стоячему члену до жути возбужденного, липкого от пота партнера, ничуть не стесняясь своих действий. Русский брюнет, что был на голову ниже своего парня, откинул голову назад, вжимаясь в белоснежное постельное белье. Тело художника, по которому проливалась дрожь, было таким красивым, Мартин наклонился, целуя низ живота, заставляя Сывла, поджав губы, промычать, а мышцы слегка дрожащего русского художника бесконтрольно сокращаться. Уоллс сам уже растекся, как девчонка, что заставило улыбнуться его товарища, а затем поморщиться и приоткрыть рот в неслышном стоне. Мартин никогда не чувствовал так сильно. И сейчас приятно было одному из них, потому что второй поджимал от боли покусанные губы, сильно сжимая в кулаки влажную простынь. Сывл невольно издал резкий громкий вскрик. По обеим его щекам протекли ручейки соленых слезинок, позже стертых с его лица Уоллсом. Такой резкий толчок внутрь пробил дрожь по всему телу и на миг ослабил колени. В один момент что-то пошло не так, а может наоборот все правильно, потому что высокий аниматор резко дернулся, одновременно целуя чужие плечи. Художник от этого громко простонал, открыв рот, а позже быстро закрыл его своей рукой. Оргазм пробивал все тело насквозь, а невидимый ком внизу живота тянул в себя все сильней. Русский художник решил не на долгое время принять инициативу на себя и проявить свое влечение к Мартину. Приблизив свое лицо к лицу партнера, брюнет целует аниматора в губы, растягивает с ним это действие пока кислород не покинет легкие их обоих. Он делает слегка громкие причмокивания, редкие укусы своими зубами в мягкую кожу Мартина, на что тот ну просто тает. Чилиец не знал, что это было, но ради интереса решил повторить сие движение, им же вновь выбивая из своего парня громкий протяжный стон, который не сдерживали даже длинные пальцы, что сейчас зажимали его рот. На теле худощавого брюнета, над которым нависает его любимый человек образовались мурашки. Разве могут от боли появляться на теле мурашки? Уоллс улыбнулся чуть шире, делая сразу несколько таких же толчков внутрь. Эйфория из боли и кайфа, оба этих чувства смешались в один флакон. Этого так давно жаждал художник, что любил рисовать одного человека голым, а теперь ему и не приходится таковым его представлять только у себя в голове, ведь он вживую прямо перед ним самим. Громкие "шлюшьи" стоны художника наполнили всю двухкомнатную квартиру. Русский парень весь дрожал, особенно его руки от кончиков пальцев до локтей, затем напряглись его длинные тонкие ноги. Он быстро и глубоко дышал, стараясь подавить мощь той заключительной волны, которой тут же зацепил и Уоллса, что сейчас впился в мягкую кожу шеи в десятый раз за это время, покрыл ее линейкой чуть мокрых поцелуев, а затем свалился на чужую грудь, громко и с рывками насыщая кислородом свои дыхательные пути. Было вообще тяжело делать что-то в нетрезвом состоянии, когда перед глазами ничего четко и разобрать не легко. Пальцы Сывлика спутались в мягких волосах Мартина, который сейчас лежал на влажном теле художника. Аккуратные поглаживания по мужской спине сопровождались поцелуями в макушку. - Я люблю тебя, - Тихонечко произнес на выдохе чилиец и широко улыбнулся. В его глазах по-прежнему горели эти яркие искры обожания и восхищения, что покорили сердце его партнера. В этот момент они блестели ничуть не меньше чем во время полового акта. Уж так они запали на душу тому, от кого были и вызваны. - Я тоже люблю тебя, - Сывлик нежно прикоснулся своими губами к щеке счастливого чилийца.