Давай поженимся

Подскочив на кровати, Игорь понимает, что безбожно проспал и, бросив беглый взгляд на часы, принимается судорожно натягивать джинсы, брошенные накануне у кровати. Футболку, по здравому размышлению, все же достает из шкафа свежую и, торопливо выхлебав почти половину кувшина воды, несется в прихожую. Впрыгнуть в ботинки, прихватить с полки кепку и запереть дверь - на все про все полминуты, не больше, и вот он уже несется по лестнице вниз, перескакивая по три ступеньки за раз. Федор Иваныч его убьет. Четвертует, вздернет, а потом еще и придушит для верности в произвольном порядке, потому что не то чтобы само по себе опоздание на работу в их управлении смертный грех, но именно сегодня и конкретно для Игоря - конкретный такой проеб, который Федор Иваныч будет припоминать ему еще долго. Стремительно шагая вдоль канала Грибоедова, Игорь мрачно думает, что он дебил. Заспанный, небритый, наверняка со следом от подушки на роже и в мятой футболке - ну чисто загляденье, ровно то, что нужно, чтобы произвести неизгладимое первое впечатление, бляха муха. Да в таком виде сын генерал-майора Хазина его скорее за бомжа примет, чем за коллегу. И ведь собирался сегодня встать пораньше, побриться и достать утюг в кои-то веки, но ведь именно тогда, когда что-то планируешь, все и идет через жопу. Например, приползаешь ты домой под утро после очередного затянувшегося выезда, падаешь мордой в подушку и начисто забываешь включить будильник, а потом понимаешь, проснувшись, что все твои благие намерения изволят нахуй сходить, потому что времени в обрез и хорошо еще что организм, привыкший к подъему ровно в семь, не позволяет тебе продрыхнуть до полудня. В управление Игорь влетает за пятнадцать минут до начала рабочего дня - как раз остается время на кофе. Вернее, оставалось бы, если бы не встреченная чуть ли не в дверях Зайцева, которая Игоря хватает за рукав и негромко сообщает, что Прокопенко просил зайти вот прям срочно. Игорь кивает, с тоской смотрит в сторону кофеварки, но все же сворачивает в сторону лестницы, ведущей в кабинет начальника управления. Поднимаясь по ступенькам, он уже предвкушает, как сейчас выслушает отповедь про свой внешний вид и неподобающий случаю похуизм, но Федор Иванович лишь кивает Игорю на стул и задумчиво хмурится. - Что-то случилось? - интересуется Игорь, усаживаясь напротив и снимая кепку. Прокопенко бросает на него быстрый взгляд и вздыхает. - Да нет, Игорек, ничего не случилось, - отмахивается с деланным равнодушием, но Игорь не обманывается. Раз Прокопенко потребовал его к себе чуть ли не с порога и даже Зайцеву выставил дежурить у входа, то он явно не доброго утра пожелать хотел. Подозрения оказываются небеспочвенными, поскольку, помолчав, Федор Иваныч вздыхает и мягко продолжает: - Я просто хотел тебя спросить, уверен ли ты в том, что делаешь. Ты знаешь, я добра тебе желаю и радовался поначалу страшно, а потом справки навел про этого твоего Петю и радости как-то резко поубавилось. Втянул я тебя, конечно, в историю. Ну понятно. Глупо было надеяться, что Прокопенко со своей безграничной почти отцовской заботой не сунет в это дело свой любопытный нос и не забьет тревогу. Странно даже, что так поздно опомнился, почти полторы недели молчал, а сегодня вдруг решил, что без серьезного разговора никак. - Федор Иваныч, не начинайте, а? - Игорь предпринимает жалкую попытку слиться, но проваливается она ожидаемо с треском, потому что Прокопенко смотрит на него внимательно и, склонив голову набок, уточняет настойчиво: - А чего не начинать-то? Ты вообще знаешь, кто этот Петя? Дурак, у которого ветер в голове гуляет. Натворил делов в Москве и сюда сбежал, где никто ничего не слышал о его художествах, - делает паузу эффектную, ждет, что Игорь с расспросами накинется, но Игорь и не собирается даже. Вместо этого он кивает и отвечает спокойно: - Знаю я все. Отец его просветил, - и, тоже помолчав, добавляет веско: - Федор Иваныч, вы не думайте, я не обольщаюсь вообще, что Петя пай-мальчиком окажется. Юрий Андреевич не скрывал ничего, а я его слушал и думал - это ж как надо собственного сына ненавидеть, чтоб так сильно стараться от него избавиться. - Не избавиться, а мозги вправить, - перебивает его Прокопенко, едва заметно раздражаясь, а потом добавляет рассеянно: - Хотя, вряд ли там есть, что вправлять теперь. Игорек, подумай еще раз и хорошенько - надо ли оно тебе с ним возиться. Намучашься же. - А я рискну, - улыбнувшись, подмигивает ему Игорь, чувствуя, как стремительно у Федора Иваныча кончается терпение, а после, подхватив свой кепарик, поднимается с места, заявляет почти весело: - Кто знает, может, мои методы окажутся эффективнее, чем у старшего Хазина. - Так понравился что ли? - безнадежно вздыхает Прокопенко, будто бы смирившись с тем, что Игоря ему не переупрямить. Игорь задумчиво закусывает губу, скрупулезно восстанавливая в памяти те немногие фотографии, которые Юрий Андреевич ему показал при встрече, и немного покривив душой, отвечает спокойно: - Да не то чтобы прям сильно, но тут ведь вот какая штука, дядь Федь - каждый, даже самый пропащий человек имеет право на второй шанс. Отец на него давил всю жизнь, я это по одному разговору понял, а я попробую совсем с другой стороны зайти - и глядишь, может, и толк какой выйдет, - он надевает кепку и, козырнув, берется за ручку двери, уже вдогонку слыша за спиной: - Чего задумал, охламон? - Сами увидите, - и, поспешно скрывшись за дверью, Игорь все же направляется к кофеварке. Федор Иваныч в кабинете бухтит что-то невнятное, наверняка проклиная тот день, когда взялся устраивать игореву личную жизнь, но Игорь не спешит пока окунаться с головой в упаднические мысли. По крайней мере до тех пор, пока собственное мнение о Пете не составит, не беря в расчет сухие факты биографии и скупые рассказы его отца. Он не обольщается - Петя точно не подарок судьбы, как ни крути, но теплилась в Игоре какая-то смутная надежда, что и отморозком тот не окажется. Еще только увидев первое из стопки фото с какого-то торжества - расширенные зрачки, расстегнутый ворот рубашки и шальная улыбка, - Игорь понял, что просто не будет. Но вместе с тем отозвалось что-то внутри, что-то дрогнуло и затеплилось глубоко внутри, как уже давно не случалось. Это не было любовью с первого взгляда, как в каком-нибудь сопливом и дурацком фильме для девочек младшего школьного возраста, однако Игорь неожиданно понял - если не он, то Юрий Андреевич найдет кого-нибудь другого. Кого-то, кто Петю доломает окончательно и безвозвратно, а значит, стоило рискнуть. Старший Хазин, не ожидавший такой быстрой победы, тут же принялся затирать про ЗАГС и приданое, а Игорь, заторможенно кивая, сидел и думал, пока не понял - нельзя так. Нельзя как с вещью, иначе ничего не выйдет. Прогнул Юрия Андреевича, дожал и развел, как лоха последнего, донося мысль, что ему нужно приглядеться к Пете поближе, доверие заслужить, чтобы не взбрыкнул. И Хазин нехотя признал его правоту, хоть и заявил напоследок, что заднюю дать не позволит и жизнь подпортит Игорю капитально, если сын в отчий дом вернется, как некондиция. Мерзко это все было и противно, но своего Игорь добился так или иначе, торговался, как в последний раз и чувствовал себя скотом распоследним, но главное - не средство, а результат. Прощаясь со старшим Хазиным, Игорь думал о том, что его собственный отец бы никогда так не поступил, а еще о том, что Петя, быть может, и не самый лучший вариант для него, но совесть не позволяла закрыть глаза на все это говно и, вежливо откланявшись, пройти мимо. В конце концов, он сам не молодеет, и нужно уже о семье задумываться, а если Петя окажется вовсе не таким пропащим, как его отец утверждает, может, у них и сложится что-то путнее. Может, и жить нормально будут, кто знает. А нет - так разводы никто не отменял, и вот тут-то Хазин-старший ему уже ничего предъявить не сможет: уговор-то за свадьбу был, а не за категорический запрет на скандальный разрыв с битьем посуды. Выкрутятся как-нибудь, если уж совсем невмоготу будет. Забрав из кофеварки кружку с гуталиново-черной жижей Игорь уже было собирается свернуть в сторону своего стола, как замирает и настороженно принюхивается. Пахнет свежескошенной травой и чем-то еще неуловимым. Клевером, что ли? Почти как в детстве, когда он с родителями приезжал к Прокопенко на дачу, а Федор Иваныч брался за острую косу и лихо выкашивал высокие разросшиеся сорняки на небольшом пятачке за домом, чтобы соорудить там мангал. Тряхнув головой, Игорь изумленно озирается, чувствуя, как запах становится все сильнее, а потом входная дверь хлопает и на пороге управления показывается Петя. Игорь узнает его сразу, хотя он сейчас и не слишком похож на того жизнерадостного и угашенного мажора со снимков, которые Игорь разглядывал добрых минут десять. Бледный какой-то, осунувшийся - но это и неудивительно после полугода в лечебнице. Удивляет другое - взгляд у него сейчас тоже совсем не такой, каким Игорь его запомнил - цепкий, сосредоточенный и внимательный. Взгляд нормального и вменяемого человека, а не убогого торчка, каким его описывал собственный отец. Что ж, думает Игорь, кажется, он не ошибся, когда ввязался в эту авантюру и поверил в то, что люди могут меняться, стоит лишь создать им для этого условия. Теперь оставалось только самому не проебаться и сделать все, как надо. Петя растерянно застывает на пороге, рассматривая ряды столов и снующих по оупенспейсу сонных людей в форме, словно бы не понимая, что дальше, и Игорь, глубоко вдохнув, решительно направляется к нему. Надо ведь с чего-то начинать, верно? Так почему бы и не с радушного приветствия и своевременного предложения показать, где кабинет начальства? С каждым шагом запах становится все гуще, забивается в ноздри и приятно кружит голову. Такое с Игорем случается впервые, но он вовсе не идиот, чтобы игнорировать очевидное: никто бы что в здравом, что в не очень уме не припер бы в управление свежее сено, а значит, запах этот манящий и совершенно отключающий мозги, точно исходит от Пети, потому что не от кого больше. Для уверенности Игорь оглядывается по дороге, но нет - ни одного незнакомого лица, все те привычные рожи, и сомнений больше не остается. Да что там, для него омеги вообще никогда ничем не пахли, а тут на тебе - пожалуйста, жуй, Игорек, и не обляпайся. Именно тот, от кого Игорь меньше всего этого ждал, благоухает для него так, что сдохнуть можно. А совпадение это или насмешка судьбы - тут уж выбирай, что больше нравится. Подойдя ближе, Игорь вежливо улыбается и как можно равнодушнее интересуется: - Помощь нужна? Одурманенный и совершенно очарованный этим ароматом детства, он смотрит на Петю сверху вниз и думает: пропал. Хочется вдыхать полной грудью, хочется раствориться в этом запахе и прижаться носом к шее, где, говорят, пахнет сильнее всего, но еще не время. Успеется, если не выставить себя полным придурком и умудриться расположить Петю к себе. - Пожалуй, - Петя тоже улыбается в ответ, неловко и как-то скупо, будто бы забыл, как это делается вообще, а потом добавляет негромко: - Мне к полковнику Прокопенко нужно. Он меня ждет. Игорь кивает и жестом предлагает следовать за собой, аккуратно огибая чужие столы и ведя Петю прямиком к лестнице. Лишь бы Федор Иваныч ему чего лишнего теперь не ляпнул в свете утреннего разговора, а то ведь весь тщательно выверенный план псу под хвост полетит. И если еще десять минут назад Игорь бы расстроился, но не так чтобы уж слишком, то теперь чувствовал - что одно неверное движение и придется навсегда расстаться с мыслью о том, чтобы завоевать петино доверие. Правда, оглушенный и размазанный внезапно открывшимся фактом о том, что Петя, в отличие от всех прочих, понравился его носу, Игорь как-то совсем упускал из виду, что пытаться построить доверие, начав с вранья - так себе идея. Петя идет, не отставая, и уже у лестницы благодарно кивает, но почему-то не спешит подниматься к Прокопенко. Внимательно и задумчиво смотрит на игореву кружку, а после, тряхнув головой, все же взбегает по ступенькам, бросив через плечо короткий взгляд украдкой. И что бы это могло значить, а? Игорь рассеянно отпивает глоток кофе, едва не облившись, и медленно, словно в трансе, идет к своему столу. Нужно бы подбить документы по ночному выезду, но не до них сейчас, ой как не до них. Запах становится слабее, но совсем не исчезает, маячит где-то на периферии взбудораженного мозга и дразнит обоняние. Игорь бы соврал, если бы сказал, что надеялся на такой поворот событий - он давно уже смирился с тем фактом, что ни одна омега в его жизни для него не пахла ничем, кроме кожи и какого-нибудь парфюма, - но неожиданно для себя осознает, что так даже интереснее. Добиться, заинтересовать и, возможно даже чуточку приручить - Петя выглядит диковатым и себе на уме, - но зато теперь Игорь хотя бы понимает, что это того стоит. Не из-за уговора с Юрием Андреевичем и даже не из-за той минутной слабости, когда он сам понял, что другого варианта у Пети, кроме как подчиниться воле отца, не будет, а из-за собственного эгоистичного и с каждой минутой крепнущего желания быть всегда окруженным этим свежим и летним запахом. Лишь бы только Петя не закрывался и не вел себя, как капризный и своенравный мудак, каким его описывал отец, а со всем остальным Игорь как-нибудь справится. Должен справиться, потому что теперь у него хотя бы есть веская причина, чтобы постараться. Погруженный в свои мысли и вот уже с полчаса внимательно изучающий стеклянным взглядом одну и ту же страницу в документе, Игорь не сразу замечает движение рядом, и лишь когда аромат клевера ударяет в нос до головокружения, он, шумно выдохнув, выглядывает из-за монитора. Петя стоит совсем рядом, сбоку от игорева стола и, дождавшись, когда Игорь осоловело проморгается и вопросительно вскинет брови, негромко замечает: - Так ты, значит, и есть мой напарник. - Ну, выходит, что так, - обезоруживающе улыбается Игорь, задумчиво почесав колючую щеку. И вот вроде бы он знал, что именно сегодня познакомится с Петей, даже прикидывал, как разговор начать, когда Федор Иваныч отправит его вливаться в коллектив, а сейчас сидит, словно дурак, и не находит в своей голове ни одной дельной мысли. И тогда Игорь, махнув рукой на все, брякает первое, что просится на язык: - А ты, значит, тот блатной москвич, которого мне на шею повесили? И тут же понимает, что ошибся. Выходит грубо и даже как-то издевательски, совсем не так, как Игорь рассчитывал, но слово - не воробей, да и Петя, смерив его каким-то странным взглядом, моментально ощетинивается и, не давая Игорю еще что-нибудь ляпнуть, с легкой прохладцей интересуется: - А что, дурная слава впереди меня бежит, дядь? Уже и сюда добежала, да? Поняв окончательно, что перегнул палку и, кажется, даже задел за живое, Игорь вскидывает руки и успокаивающе тянет: - Да ты расслабься, мне твоя слава, дурная она или нет, до лампочки, - помолчав немного, он продолжает еще мягче: - Просто Федор Иваныч просил за тобой приглядывать на первых порах, чтобы не вляпался никуда. Сказал, что ты в убойном не работал никогда и тонкостей не знаешь. Замерев, Игорь внимательно следит за петиным лицом - прокатит или нет, - и когда тот заметно расслабляется, мысленно дает себе пять. Было бы весьма некстати посраться не отходя от кассы в первый же день знакомства и прослыть отъявленным мудаком. - Ну это-то чистая правда, я в ГУНКе пахал, - немного оттаяв, замечает Петя, присаживаясь за свой стол и задумчиво поглядывая на игореву кружку. Кофе ему что ли предложить, чтобы окончательно растопить сердце? Однако вместо этого он, неожиданно вдохновившись, доверительно заявляет: - Ну вот видишь, значит, не без резона меня к тебе нянчиться приставили. У нас, блин, специфика, каждый день какая-то херня случается. Ночью, вот, домушников ловили, я чуть с крыши не навернулся, скользкая, зараза, после дождя была… - Игорь делает театральную паузу и, дождавшись, пока Петя откашляется, явно маскируя смешки, продолжает серьезно: - Мне вот честно плевать, где ты там работал и в чем прокосячился, что тебя к нам сослали, захочешь - сам расскажешь, но здесь ты без меня первое время - ни шагу. И не бездельничать, а то я на тебя всю бумажную работу скину в отместку и не поморщусь. Правила ясны? И, пожалуй, он несколько строжится, но без этого, как ни крути, не выйдет ничего. Петя теперь его ответственность - как по жизни, так и на работе, и Игорю бы очень не хотелось, чтобы тот влип в какое-нибудь дерьмище, как это часто случается с теми, кто недооценивает ситуацию. Петя, конечно, не зеленый салага, а майор целый, но черт его знает, чего он стоит в поле и как часто придется его за шкирняк из неприятностей вытаскивать. Так что Игорь предпочтет быть рядом, просто на всякий случай, пока не убедится, что Петя и сам с проблемами сумеет разобраться. Или не сумеет, тут время покажет. - Яснее некуда, - кивает Петя поспешно, а потом, неожиданно улыбнувшись, протягивает через столы руку и представляется наконец: - Я Петр, кстати. - Игорь, - отвечает ему Игорь, с удовольствием сжимая своей лапищей узкую прохладную ладонь. Впрочем, первое ощущение мнимой хрупкости оказывается обманчивым, потому что рукопожатие выходит крепким не только для омеги, но и вообще, однако Игорь своего изумления не показывает, чтобы не вызывать лишних подозрений. Как новоиспеченный коллега он и знать-то не должен о статусе своего нового напарника, и было бы ужасно глупо спалиться на такой ерунде. Петя убирать руку не спешит, Игорь тоже, и выглядят они, наверное, как два распоследних идиота, держась за ручки через два сдвинутых стола. Только это и вынуждает Игоря нехотя разорвать рукопожатие и с сожалением откинуться на спинку своего кресла. Негоже так палиться перед коллегами, которые и без того поглядывают уже в их сторону с неподдельным интересом и явно уже прикидывают, на что бы в этой истории сделать ставку, чтобы сорвать весь банк. - Кофе хочешь? - поймав очередной задумчивый петин взгляд на свою кружку, интересуется Игорь, приподняв бровь. Выглядит тот, как человек, остро нуждающийся в порции живительной жижи, но Петя неожиданно качает головой. - С кофе я завязал, но если есть чай - не откажусь, - поспешно отводя взгляд, неловко бубнит он, кажется, смущаясь. - Найдем, - несколько удивленно заверяет его Игорь и, кивнув в сторону закутка с кухней, добавляет: - Пойдем, покажу тебе, где живет кулер и нычка Зайцевой для особо нервных гражданок. - Почему нервных? - растерянно уточняет Петя, поднимаясь следом, поравнявшись с Игорем, смотрит на него с нескрываемым интересом. - Да потому что чай у нее с ромашкой, гадость неимоверная, - чуть поморщившись, поясняет Игорь, медленно шагая по оупенспейсу. - Так что если привык к другому - приноси свой и в столе храни, а то ведь растащат. Закон джунглей. - Ты всегда новых напарников с первого дня учишь от коллег чай крысить? - хмыкнув, интересуется Петя, с явным весельем глядя на Игоря краем глаза, и Игорь, засмотревшись на темные смеющиеся глаза, чуть не наворачивается, запнувшись о чей-то стул для посетителей. Чертыхнувшись, он отодвигает стул с дороги и, пожав плечами, коротко говорит: - У меня не бывает напарников, - а потом, отвернувшись, добавляет с легким смущением: - Ты - первый, так что учу, как умею. - Я тронут, дядь, - фыркает Петя совсем рядом, мимолетно касаясь плеча Игоря своим, чтобы протиснуться в узком проходе, ведущем в закуток с кухней, а после, усмехнувшись, говорит: - Ты знаешь, это будет интересно. У меня тоже напарников никогда не было, только старшие по званию коллеги, а потом уже подчиненные. Так что, если что - не обессудь, я в командную работу не умею, учиться придется и напоминать себе всякий раз, что я тут больше не начальник. - Научишься, - успокаивает его Игорь, а потом, сам не понимая зачем, добавляет негромко: - Вместе будем учиться. Ты, главное, херни не натвори никакой, а с остальным я разберусь. И если бы его сейчас спросили, кому он это сказал - своему новому напарнику Пете или тому Пете, который всю свою жизнь, похоже, только пиздюлины от отца получал и никакой поддержки, - Игорь бы не смог ответить с полной уверенностью. Одно он знает точно: Петя теперь целиком и полностью его ответственность. С ним трудно придется - это факт, но зато, если удастся достучаться и не облажаться при этом, Игорь точно сорвет джек-пот. Петя нравится ему. Уставший и явно затраханный жизнью, он вопреки опасениям вызывает вовсе не жалость, а восхищение. Есть в нем какой-то внутренний стержень, несмотря на все заверения старшего Хазина, что сын его слабовольная тряпка и вообще идиот. Есть в Пете какой-то робкий и тусклый внутренний свет, который Игорь не то чтобы видит, а скорее нутром чувствует, и это заставляет почти по-детски радоваться. Тот Петя из прошлого, которого Игорь видел на фото, был лощеным и самодовольным, полным дурного веселья и чертовски красивым, но этот, с которым Игорь познакомился сегодня, ему нравился куда как больше. Он растерял почти весь свой лоск, осунулся и явно скинул несколько килограммов, но был настоящим, живым и явно пересмотревшим свои приоритеты, раз до сих пор за выходные в столице долбачей и барыг не нашел, где вмазаться до отключки. Такого Петю отчаянно хотелось узнать и изучить чуть ли не под микроскопом, даже не вспоминая об уговоре с его отцом. И Игорь, пользуясь случаем, бросается в омут с головой. Достает с полки кружку, копается в шкафчике в поисках гадкой ромашки и, то и дело поглядывая на Петю, рассказывает ему про свой набивший оскомину висяк, над которым теперь придется горбатиться вместе. Петя слушает внимательно, вопросы иногда задает толковые, но все же что-то его явно беспокоит, потому что изредка он замирает и быстро оглядывается по сторонам. Игорь, решив не доебываться, списывает все на культурный шок после столицы и продолжает вводить Петю в курс дела, увлекаясь настолько, что не может заткнуться даже когда они возвращаются в оупенспейс. - Случая всего два, как видишь, и вообще еще не факт, что они как-то между собой связаны… - говорит он, передавая Пете раскрытую папку с делом, и тот понятливо кивает: - Поэтому на следственный пока не скинешь. Это я понял, Игорь, - а потом, глянув на фотографии, подшитые к материалам, вздыхает: - Но ведь очевидно же, что почерк один. Сколько там, пять колотых, да? И пуля в лобешник. Многовато совпадений для случайности. - Это нам с тобой очевидно, а комитету висяк нахрен не нужен, - нахмурившись, отмахивается Игорь и, отпив свой остывший давно кофе, добавляет едко: - Причем, ножевые-то уже посмертные. Как тебе такое? - Если ты реально хочешь знать мое мнение - мне не нравится, - заявляет Петя с совершенно каменным лицом и, поморщившись, снова вздыхает: - С нариками было проще. - Зато со мной интереснее, - усмехнувшись, парирует Игорь, пряча дурацкую улыбку в кружке. Петя отрывается от фотографий и, хмыкнув, кивает: - А вот с этим не поспоришь. И когда он снова утыкается в папку, бегло просматривая отчеты судмедэкспертизы, Игорь бросает на него взгляд украдкой и воровато втягивает ноздрями воздух. В городе наконец-то пахнет настоящим летом.