Мальчишка на год. Иллюзии правды

      С момента возвращения в Москву прошло уже полторы недели, а Макс так и не собрался написать Яну. Почему-то казалось, что переданные треки отметут все, что случилось в Питере, и он станет одним из тех, кому что-то нужно от музыкантов. С другой стороны, возникнет повод пообщаться и получить действительно профессиональный совет, а может и протекцию. Да и что, собственно, такого случилось в Петербурге? Единственный, кто искренне заинтересовался Максом, был Андрей.       Воронов добавил его в контакты и просмотрел уйму фото и видео с выступлений «Иллюзий правды». С басистом было легко — их разделяли всего лишь два года, и ветер в головах гудел одинаковый. Пару раз они беседовали ни о чем и обо всем или перебрасывались картинками, и Андрей проболтался, что вся группа безвылазно сидит в студии — доводят до ума новый сингл.       А вот про Новицкого Google услужливо подсказал, что лидеру «Иллюзий» было тридцать два, музыкой он занимался всю жизнь и сбежал из дома, чтобы приехать в Москву и попытать здесь счастья, собрав собственную группу. Читая статью, Макс вздыхал и слышал в голове упреки отца насчет «нормальной работы» и музыкантов-наркоманов.       В первый день «официальной» календарной зимы Макс вошел на кухню, чтобы сварить кофе, и завис на пороге, не веря посту, который высветила ему лента в смартфоне. Отец сдвинул непутевого сына с дороги, пробормотав что-то насчет молодежи, помешавшейся на этих дурацких гаджетах, но тот его и не слышал.       «Друзья, с грустью и одновременно с предвкушением сообщаем, что по сложившемуся стечению обстоятельств наш любимый ритм-гитарист временно вынужден нас покинуть. И мы решили — а почему бы и да?       Приглашаем тех, кто примерно знает, с какой стороны держать гитару и что с ней делать, принять участие в записи нашего нового сингла. За подробностями бегите в личные сообщения к нашим менеджерам. ИП :)»       Мать спрашивала насчет завтрака, но Макс не обратил на нее внимания. «Иллюзиям» нужен ритм-гитарист! Пусть всего лишь на запись трека, но, черт побери, работа в студии с такой группой… С Андреем, с Настей! С Новицким…       Разумеется, шансов у него ровно никаких — без сомнений, среди преданных фанатов найдется предостаточно играющих на гитаре, которые в том числе знают от и до все песни группы. Разумеется, никому там не нужны его, Макса, глупые треки. Все это ясно. С этими мыслями Макс со скоростью света набирал письмо менеджменту «Иллюзий правды».       Выяснилось, что парни решили не мелочиться, и первая сессия прослушиваний назначена уже на завтра. Хочет ли он, чтобы его записали? Тысячу раз «ДА!». Готов ли он сыграть отдельные песни? Конечно!       Конечно… нет. Макс свернул мессенджер и призадумался, успеет ли он до завтрашнего утра выучить ноты хотя бы трех самых главных хитов. С другой стороны, играть-то все равно будут новое, но черт его там знает, как они оценивают.       Весь день он убивал пальцы, в сотый раз перебирая струны и раз за разом ошибаясь в мелодии. Кончилось тем, что около полуночи к нему ворвался взбешенный отец и потребовал немедленно прекратить это треньканье и дать нормальным людям наконец-таки уснуть.       Утром он, разумеется, проспал. Натянув черную футболку и черный же кардиган, он счел, что выглядит достаточно в стиле «Иллюзий». В студию, благодаря пробкам и задержанным поездам метро, ворвался спустя полчаса после назначенного времени. До неприличия красивая девушка-менеджер с улыбкой уточнила его имя и фамилию и отправила уже в самый конец длинной очереди, толпившейся в коридоре. Интересно, хватит ли у парней терпения прослушать всех…       Выдохнув, Макс прислонился к стене, разглядывая собравшихся. Сначала подумал, что ему померещилось, но нет. Действительно, большинство из них старались выглядеть как кривоватые копии Новицкого — рубашки, жилетки, прически, серьги. Ну они что, серьезно…       Впрочем, были и действительно крутые ребята, которые вели себя так, словно уже являются известными рок-музыкантами и просто заглянули на обед к своим приятелям из «Иллюзий правды». Макс уныло подумал, что, возможно, группа примет решение задолго до того, как очередь дойдет до него.       Время тянулось бесконечно, и когда его имя наконец назвали, Макс уже от души жалел, что ввязался в этот бред. И внезапно стало чертовски страшно, что подумают музыканты — он не написал Андрею о том, что хочет прийти. Выглядеть как какой-нибудь навязчивый сталкер было намного хуже, чем просто опозориться с игрой.       — Ничего себе! Кто пришел!       — Ты что тут делаешь?       — Я и не сомневался, — ехидный комментарий Новицкого легко перекрыл эмоции остальных участников группы. — Друга привел?       Макс глянул на улыбающегося от уха до уха басиста, взбешенную Настю и заставил себя посмотреть в лицо вокалисту.       — Я и сам играю. Тоже. В смысле…       Ян прервал его взмахом руки, закинул ноги на кофейный столик и закрыл глаза.       — Играй.       Макс растерянно глянул на не менее удивленных остальных участников группы. «Что надо играть?!» — беззвучно просигнализировал он басисту, но тот пожал плечами.       — Какие песни?       — Ну, тут все в основном…       — Играй, что сочтешь нужным, — Новицкий коротким взглядом осадил Андрея. — Ты сам.       Макс достал гитару, положил пальцы на гриф и в ту же секунду осознал, что он весь день слушал мотивы хитов «Иллюзий», которые в коридоре наигрывали незадачливые фанаты, и его уже буквально тошнило от этой музыки. Скорее всего, самим музыкантам тоже надоело их слушать по сотому кругу. А если нет, то, очевидно, этот засранец сообщит об этом.       Были, стоит признать, вещи посильнее любого гитарного проигрыша «Иллюзий», которые Макс и знал не в пример лучше. Вдохнув, он тронул струны. Даже в акустическом варианте два шикарных соло из репертуара одной немецкой группы прозвучали восхитительно. Отыграв, он впервые поднял глаза на членов группы. Парни смотрели с уважением, и даже Настя перестала поджимать губы.       Молчание затягивалось.       — Ну я могу, в общем-то, и «Дожди»…       — Это две тысячи седьмой, — Ян наконец-то хмуро взглянул на парня. — Эти два варианта звучали в туре две тысячи седьмого.       Макс кивнул. Надо же, Новицкий тоже знал.       — Ну да… Это плохо? В смысле не игра, а соло… Я могу сыграть что-нибудь из вашего…       — Не сомневаюсь. «Дожди», «Пилигрима» и, возможно, еще успел частично запомнить «Капитана мечты», угадал?       Макс и остальные пораженно уставились на Новицкого.       — Что? И так ведь ясно, что ничего он не может. Он в Ярославле впервые увидел нас вживую и знает дай бог если пять песен. Разве не так ты болтал в баре?       — Да, я не принадлежу к армии твоих почитателей-клонов, — Воронов встал, забросил на плечо чехол от гитары. — Ты к такому, наверное, и не привык!       — Тогда зачем пришел? — Ян тоже поднялся и теперь смотрел на парня немного сверху вниз.       — Глядя на тебя, подумал, что смогу чему-нибудь научиться. Каково это — жить музыкой так, как это делаешь ты. Ну или успешно делаешь вид.       Парень развернулся и направился к дверям.       — Макс, ну погоди… — голос басиста прозвучал неуверенно.       — Пусть идет. Мы тебе потом позвоним с результатом, — буркнул где-то за спиной Ян.       — Какая честь! — Макс от души треснул дверью и быстро пошел прочь, не обращая внимания на ошарашенные взгляды ожидающих в очереди.       ***       — Что это на тебя нашло? — Настя даже не попыталась скрыть ехидную подозрительность, косясь на Новицкого.       — Ничего. Очевидно же, что он ничего из нашего не знает.       — И что? — Андрей налил себе кофе. — Мы же собираемся для начала посмотреть на него в студии при записи сингла. Трек новый, я и сам его еще не выучил до конца.       — Играл неплохо, — лид-гитарист пытливо взглянул на друга. — У тебя с ним какие-то проблемы?       — У меня? — Ян посмотрел на басиста, потом на барабанщицу и тяжело вздохнул. — У меня — никаких. Просто хочу напомнить, что у нас еще уйма прослушиваний. И многие играют ничуть не хуже. Наши, заметьте, песни.       — Запишу его в список успешных, — Андрей с улыбкой черкал в блокноте, сверяясь с распечатанным списком кандидатов.       Новицкий только махнул рукой и снова откинулся на диване, прикрывая глаза.       ***       Макс не сомневался, что провалится, но не думал, что закончится так плохо. Шагая вдоль набережной Яузы, он размышлял, чем мог вызвать подобный прием, хотя в Питере все было совсем по-другому. Впрочем, может, в этом и было дело. То было, а сейчас он опять здесь, словно надоедливая прилипала. Пожалуй, это решение было еще хуже, чем если бы он все же отправил мейл с треками. Да и пошло оно все к черту.       На телефоне светилось оповещение от друзей — звали на репбазу. Но на сегодня с него было достаточно музыки.       Видимо, удержать на лице бесстрастное выражение не вышло, потому что вышедшая встретить его в коридор мать заохала, заахала и принялась расспрашивать, что случилось. На шум выглянул из кабинета отец, взглянул на чехол с гитарой и подозрительно прищурился.       Отговорившись, что просто был у друга, Макс протащился к себе и весьма невежливо захлопнул дверь перед носом озабоченных родителей. В голове крутились обрывки мелодий «Иллюзий». Прослушав их такое количество раз, Макс даже уже привык к ним, можно сказать полюбил, хотя вряд ли он решит показаться еще хотя бы на одном концерте. Разве что прятаться где-то на галерке…       Телефон пискнул оповещением о новом сообщении, и Макс поморщился. Вырубая звук, мельком глянул на слайд — из мессенджера от незнакомого номера. Ни подписи, ни информации, ни аватара.       «Что там с песнями «друга»?»       Да ладно. Не может быть. Прикол какой-то, видимо, не иначе.       Подчеркнуто неторопливо Макс включил компьютер, залил треки в архив и почти не дрожащими руками отправил его по записанному адресу. Минут пять размышлял, как и что ответить. Не каждый день тебе внезапно пишут такие люди, как Новицкий, и спрашивают, что там насчет твоих песен, черт возьми. Но гнев еще кипел в нем, и Макс решил, что больно много чести так трястись из-за обычного сообщения.       «У тебя на почте.»       Спустя три часа он все еще сидел и гипнотизировал взглядом окошко переписки, но оппонент был не в сети. Зато написал Андрей, извинялся, что так вышло, хвалил, что Макс пришел. Сообщил, что Ян сегодня «бросался на всех и вообще как с цепи сорвался, но с ним бывает, если голова болит или еще что-нибудь такое». Отвечать Макс не стал, а приступ злости на Новицкого в итоге утих. В конце концов вокалист мог себе это позволить с такими мелкими букашками, как Максим — где он, Ян, и где Воронов.       В два ночи Макс сдался и улегся спать. Из полудремы его выдернул звук входящего сообщения. Светящиеся на часах цифры бесстрастно отражали половину пятого утра.       «Есть над чем поработать, но в целом… скажем, неплохо.»       Макс на полминуты забыл, как дышать. Перечитав сообщение раз двадцать, он выдохнул настолько, чтобы отбить ответ.       «Это для начала.»       В этот раз ответ пришел почти сразу же.       «Я думал, малыши по ночам спят)»       «Малыши и спят)»       «Предлагаю обсудить материалы позже — сейчас все время уходит на сингл. Хочу выпустить его до Нового года.»       «Ок. Конечно.»       Больше Ян не отвечал. Макс сходил на кухню, налил чаю. Спать расхотелось совершенно, а внутри словно надули воздушный шар, грозящийся приподнять его от земли. Хотелось немедленно звонить друзьям и хвастаться, что сам Ян Новицкий послушал его песни и даже нашел их неплохими.       Когда первый приступ эйфории прошел, время уже подобралось к пяти утра. Не успев хорошо подумать, Макс быстро набрал еще одно сообщение и ужаснулся только тогда, когда рядом с отправленным мгновенно появились две галочки, указывающие, что сообщение прочитано.       «Все в порядке? Днем ты выглядел… Опять забыл «Нурофен»?»       «Не без того. Извини, что сорвался.»       «Без проблем.»       Писать что-либо еще Макс не решился.       Спустя неделю в новом чате по-прежнему царила тишина. Написать что-нибудь первому Максу не хватало духу, а Ян уж точно не собирался вести долгие задушевные беседы с малознакомым надоедливым мальчишкой. Андрей в ответ на расспросы пояснил, что прослушивания еще идут, но Новицкому все не нравятся. Впрочем, по словам басиста, это была совершенно нормальная ситуация. С этими перфекционистами всегда такая хрень…       Он отчаянно жалел, что проболтался приятелям на базе о вердикте самого лидера «Иллюзий» касательно отправленных треков. Парни вполне логично сначала не поверили, потом впали в ступор, а потом завалили Макса поздравлениями и расспросами. Теперь каждый его день начинался с вопроса «Ну что там?», на который ему было нечего отвечать.       Когда ожил телефон, он сидел на базе и подбирал риффы для новой пришедшей в голову ночью идеи.       «Пожалуй, нам стоит обсудить, что дальше.»       Ни вам «здрасте», ни «до свиданья», как говорится, а желудок проделал предательское сальто и замер ледяным комом, мешавшим нормально вздохнуть. Дальше?!       Едва ли не дрожащими руками Макс отправил в чат одинокий вопросительный знак.       «Сможешь подъехать ко мне в студию?       Сейчас.       Если, конечно, свободен.»       Максу хотелось вопить и настрочить что-нибудь капсом, но за прошедшую неделю он понял, что несмотря на все случившееся Новицкий явно не собирался миндальничать с ним. И хотя соблазн был чертовски велик, Макс заставил себя не писать, не мешать, не отвлекать и не уподобляться классическому поведению психованного фаната, случайно урвавшего телефончик своего кумира. Коротко, сухо, безэмоционально — полное зеркало Новицкого.       «Пойдет. Скоро буду.»       Закрыв чат, Макс на минуту прикрыл глаза. Ничего себе эмоциональные качели, однако. Сейчас он вот так просто возьмет и поедет в студию к «Иллюзиям правды». Ох-ре-неть.       В этот раз московский транспорт сжалился над ним, и до места Макс добрался в рекордно короткий срок. Красавицы-менеджера перед студией не оказалось, поэтому пришлось еще несколько минут набираться храбрости на то, чтобы просто постучать в заветную дверь, за которой располагалась, как он успел запомнить, просто до неприличия потрясная студия «Иллюзий».       Ответа не последовало. Выждав минуту ради приличия, Макс осторожно открыл дверь и просунул голову внутрь. Ян стоял у открытого окна и курил, а из колонок тихо вытекал звук одного из его собственных, Макса, треков.       Парень кашлянул, привлекая внимание Новицкого. Тот обернулся и без улыбки глянул на «гостя». Затушил недокуренную сигарету и вздохнул.       — Заходи, — Ян махнул рукой в сторону удобного большого дивана у стены, на столике перед которым стояла уже открытая бутылка виски и два бокала.       Закрыв окно, музыкант щелкнул пультом, и музыка оборвалась, накрыв студию тишиной.       — Привет, — усаживаясь, Макс постарался не выдать разочарования.       — Ну, привет, — Ян еще раз смерил его долгим неясным взглядом, подошел, разлил по бокалам виски, бросил в оба лед и сел рядом. — Ладно, давай без долгих хождений вокруг да около — сразу перейдем к делу. Мои решили, что именно ты заменишь нашего ритм-гитариста. Формально для начала на записи сингла.       — Формально для начала?!       — Я прослушал твои песни. Некоторые, как ты мог заметить, не один раз, — Новицкий скривился и отхлебнул из бокала. — Поэтому не обольщаюсь по поводу того, что будет после записи.       — И что же? — Макс опять забыл, что нужно дышать.       — К сожалению, наш ритм-гитарист по ряду обстоятельств выбыл на неопределенный срок. Не меньше, чем на год точно. А к марту «Иллюзии правды» должны продолжить тур… По логике, любой нормальный человек должен был бы уже начать поиски профессионального гитариста, и я так и собирался сделать, но некий архив с подборкой треков несколько… изменил планы.       Макс, как ему показалось, ужасающе громко сглотнул.       — Черт его знает почему, но мои ребята за небольшим исключением без ума от тебя. На отдельно взятого басиста пальцем указывать не будем даже, — тут Ян невесело усмехнулся. — Скажем так, мы не самые… простые в общении люди. Особенно в туре. И больше твоих талантов или их отсутствия как, впрочем, и опыта, меня волнует то, чтобы атмосфера внутри группы не менялась, чего весьма трудно добиться при приходе нового человека.       — Мхм…       — Мы договорились, что посмотрим, как пойдет при работе над синглом, и если всех все устроит, то могли бы обсудить с тобой контракт. Скажем, на год или около того. На весьма трудный год.       — Трудный? — Макс в свою очередь осушил бокал едва ли не залпом, почти не замечая, что он пьет.       — У тебя будет примерно пара месяцев, чтобы выучить сетлист. К счастью, если ритм-гитарист и облажается, то это не будет совсем критично, и лид с Настей вырулят этот момент. Потом будет тур, а это тоже, знаешь ли, не так легко, как кажется, когда стоишь в зале среди зрителей. И поверь мне несмотря на то, что ты видел в Питере, по большей части после шоу ты будешь валиться с ног от усталости и недосыпа и еще тысячу раз проклянешь нас всех в целом и меня в частности. И да, в твоем универе это будет стопроцентный академ — я не могу предоставлять гитаристу «каникулы» для лекций.       — То есть… — Макс забылся настолько, что сам налил себе еще, от чего по лицу Яна даже пробежала тень улыбки. — Я… Вы возьмете меня в «Иллюзии правды»?       — Очевидно, что именно это я тебе и предлагаю, — согласился Новицкий со вздохом.       — Да, но что-то на твоем лице не написано бурной радости и энтузиазма!       — Ты всегда так неуважительно отвечаешь старшим? — в этот раз улыбка вернулась хотя и саркастическая, но все же искренняя.       — Нет. Да. В смысле нет, но…       — Если бы я был против, то, согласись, логично, что сейчас мы бы здесь не сидели, — Новицкий потер подбородок. — Хотя врать не буду — я не в восторге от этой идеи, но, к сожалению, по ряду причин у меня нет особого выбора.       — Это из-за того, что я не профессиональный музыкант?       — К слову, об этом. Не сыграешь еще раз? — мужчина кивнул на гитару, в которой Макс безошибочно узнал гитару самого Яна, с которой тот играл акустику на концертах.       — Конечно, — он постарался, чтобы голос звучал максимально уверено. — Что именно?       — Опять те два соло. Признаться честно, когда ты единственный из всех сыграл не что-то из «Иллюзий», а партии из песен одной из важных для меня групп… Тогда я был приятно удивлен.       Макс подошел к стойке и взял гитару, каждой частью себя ощущая тяжелый пристальный взгляд старшего музыканта. Присел на краешек дивана рядом с Яном и, выдохнув, заиграл. Он честно пытался смотреть на столик, на стены, на которых были развешаны музыкальные награды и какие-то непонятные абстракции, но против воли своей воли постоянно пересекался взглядами с сидящим рядом мужчиной.       Как красиво пишут в книгах: герой все понял, прочел по глазам другого человека. Как бы не так. Ничего там не читается. Только смотришь в кажущиеся холодными серо-голубые глаза, или на отблеск света в кольце серьги, или на плотно сжатые губы, смотришь не в силах перестать… Какие уж тут чтения.       Ян отвернулся только с последним затихшим аккордом. Покачал головой, словно бы в такт своим мыслям.       — Опыта у тебя действительно маловато, однако… У того, что ты прислал, есть потенциал. Разумеется, с твоими наработками еще возиться и возиться, но в целом — перспективно. Что не может не радовать — как видишь, я беру кота в не совсем уж загадочном мешке.       — Но не в восторге.       — Тут пока что не от чего быть в восторге, — сухо заметил Новицкий. — Впрочем, могу тебя успокоить — у меня есть на то свои причины, которые никак не касаются тебя лично и твоей музыки или игры. Как драматически пишут в сопливых романах: дело не в тебе, а во мне. Но я уже большой мальчик и разберусь. А для тебя, малыш, это не самое плохое предложение, которое я не буду повторять дважды. Что касается твоих треков, мы, разумеется, поработаем и над ними тоже. Однако советую хорошенько подумать надо всем этим.       — Ты серьезно? — Макс сжал гриф так, что побелели костяшки пальцев. — Ян Новицкий действительно собрался возиться с треками какого-то… — тут парень запнулся, озаренный внезапной догадкой. — Как когда-то помогли и тебе?       Ян резко встал, обошел столик и склонился почти вплотную, вглядываясь в лицо Воронова. Потом снова качнул головой и мягко разжал пальцы Макса, забирая гитару.       — Гриф сломаешь, — он отошел, чтобы вернуть инструмент на место, оставляя Макса сидеть в шлейфе тяжелого парфюма, запаха виски и ощущении тепла, разливающегося по руке от ослабевших пальцев. — Как когда-то помогли и мне, — тихо прибавил Ян не оборачиваясь, когда поставил гитару на подставку. — Подумай пару дней и потом дай знать, что ты решишь.       — Я согласен.       — Не сомневался в этом, — в тоне музыканта промелькнула нескрываемая нотка самодовольства. — Но все же сначала подумай.       — Уже подумал.       — Черт возьми, мальчишка… Подумать — это не три секунды. Нормальные люди планируют там, просчитывают варианты. В универе хоть бы спросил, куда тебя отпустят, у родителей опять же…       — Я… — Макс смутился, хлебнул еще виски и закашлялся, слушая язвительное хмыканье. — Я соврал про универ. Не учусь я. Отец думает, что я днями и ночами в юр-академии, а на самом деле мы с парнями сидим на репбазе.       — Проклятье, ты серьезно?       — Как будто ты сам не был таким!       Ян смерил его взглядом и протяжно вздохнул.       — Черт побери! Это будет долгий год…