***
Костя и Стас так и не пришли на занятие, по-видимому, времени, чтобы полностью высохнуть оказалось недостаточно. Пришлось отпрашиваться с уроков, сказав, что они нечаянно упали в воду, и поскорее пошли домой, заболеть перед самым новым годом не было в их списке желаний. — Ты же понимаешь, что мы не оставим это без внимания? — Спросил Константин у своего друга по пути домой. — Мы не можем пойти против него, — Стас до сих пор находился в шоковом состоянии, — у нас нет рычагов давления. — Ну почему же нет, — на лице Кости появилась улыбка, — мы можем забрать у него самое главное. Парень достал свой телефон из кармана, зашел в галерею и что-то искал. Через время, он показал фотографию, где Артем целует Макса. Она была сделана в тот самый день, незадолго до прихода Кирилла, и хоть качество было нечетким, но даже дураки бы поняли, что изображено на фото. — Все мы знаем, как КарКарыч отреагирует, если узнает, что их лучший ученик -гей. — Самодовольно заявил он. — Тебе не кажется это слишком? Мы хотим отомстить Крошу, а не ему. — Серьезно? Ты говоришь это после того, как чуть не утонул в бассейне? — он повысил голос, — Чувак, такова жизнь. Если Макс узнает, что его ориентация вскрылась из-за своего возлюбленного, то тут же бросит Кирилла и тогда, мы воочию сможем увидеть, как страдает этот ублюдок. Никому не понравиться, если его скелетик в шкафу откроют и выставят на всеобщее обозрение. Для прилежного ученика, это двойной удар. Потеря репутации, презрительные взгляды учеников и учителей, слухи которые распускаются с невиданной скоростью. Крош заплатит за все, его будет мучить совесть за то, что он позволил этой новости распространиться и тогда, посмотрим, кто будет смеяться последним.***
Не теряя ни секунды, Костя продумывал свой план, стоя возле кабинета директора. Фото на котором целуются ученики, это хорошее доказательство своеобразных отношений, но этого явно не достаточно, чтобы исключить Макса из учебного учреждения. Возможно, будет лучше, если он намекнет Карычу, что об этом может стать известно родителям, которые явно не хотят, чтобы их ребенок находится с таким человеком в одной школе. Собирая волю в кулак, он постучал в кабинет и после ответа «проходите» приготовился воплощать свой план в жизнь. Когда он вошел в помещение, то, прежде всего, осмотрелся. Давно его здесь не было. Спокойные, приглушенные тона, присутствующие в комнате были своеобразной фишкой. Мебель стоит исключительно деревянная, с акцентом на классический стиль. Рабочий стол Каркарыча выглядит массивным с большим количеством ящиков, среди остального интерьера, он значительно выделяется. Никаких растений в помещении, только куча документов. — Что вас привело ко мне, молодой человек? — Карыч внимательно осмотрел его. — Пришел сообщить об романтических отношениях между старшеклассниками. — Он говорил четко, уверенно, но внутри ужасно волновался. — Между старшеклассниками? Сегодня вроде бы не первое апреля, Константин, — в его тоне слышалось сомнение. — Думаю, это вас сможет убедить, — молодой человек продемонстрировал фотографию, — я, категорически против, чтобы в нашей гимназии учились данные люди.***
Максим в очередной раз просматривал вебинары по профильной математике, иногда что-то записывая себе в тетрадь. Ежидзе готовился к ЕГЭ еще в конце 9 класса, как говорили родители, если хочешь поступить в престижный вуз, то работать надо не покладая рук. Шанс уехать из родительского дома очень радовал юношу, поэтому он никогда не упускал возможность позаниматься, наоборот, это была своеобразная цель, к которой он стремился. Да, в детстве сделать из него супер мальчика не смогли, но это абсолютно не значит, что на этом можно остановится. Как только он перешел в 5 класс, то родители начали усердно им заниматься. Постоянные репетиторы, дополнительные, слова о том, что он должен стать лучшим в классе, все это раздражало его. Он хотел больше времени проводить с друзьями, гулять и чувствовать себя обычным ребенком, но, к сожалению, такой возможности не было. Время было позднее, вся семья готовилась ко сну. Мама пошла в ванную, делать ночную маску, чистить зубы и тд. Папа смотрел вечерние новости, это было его своеобразным ритуалом. Послышались звуки телефона, это звонили отцу семейства. Арсений спокойно взял трубку, выслушал говорившего и его выражение лица резко изменилось. Оно стало более злым, раздраженным. Он встал с дивана и быстрым шагом направился в комнату Макса. — Вы отвлекаете меня от учебы! — Максим был раздражен таким приходом, — Неужели так сложно это поня… Он повернулся к Арсению, чтобы в очередной раз напомнить, почему его нельзя отвлекать, но не успел это сделать. Отец ударил его по лицу, оставив заметный след на щеке. — Я всегда знал, ты бельмо на нашем роду, — Арсений произносил это с презрением, — мало тебя били, ну ничего, сегодня наверстаем. Когда Ежик заглянул в его глаза, то не удивил ничего кроме гнева. Ноги неосознанно задрожали, стало страшно. Отец впервые за 3 года сорвался на него и позволил себе ударить сына. Не объясняя совершенно ничего, считай без причины. От шока юноша ничего не мог сказать, только смотрел, что Арсений куда-то уходит, а затем возвращается с ремнем в руках. Предмет явно не был хорошим знаком, этот цирк необходимо остановить сейчас, пока не стало слишком поздно. Возможно, между ними возникло некое недопонимание и если разрешить его сейчас, то можно предотвратить ссору. Да, было жутко страшно, но еще страшнее пострадать физически. — Что ты творишь? — Максим попытался успокоить отца, — Можешь нормально сказать, что случилось? Это оказалось безуспешно, его грубо оттолкнули и парень оказался лежать на полу. На крики прибежала мать, она пыталась остановить отца, крича и спрашивая, что происходит, но оказалась совершенно бессильна. Мужчина закрыл дверь, не давая, матери попасть внутрь, а сам начал наносить удары, говоря ему оскорбления. — Почему ты родился именно таким? — повторял он, когда пряжка ремня касалась кожи парня, — С тобой всегда одни проблемы! — Х-хватит, прекрати, пожалуйста! — Умолял он. Ежик закрывал голову руками и беззащитно прижался к углу. На теле стали появляться множественные синяки, некоторые уже переросли в гематомы. Это было ужасно больно и страшно. Каждый раз, когда отец поднимал руку для удара, всё его тело сжималось, хотелось спрятаться, убежать, но было некуда. Он снова почувствовал себя как в детстве, живешь в напряжении, прячешь побои от воспитателей, родственников. Днем улыбаешься всем прохожим, а вечерам плачешь в подушку. В дверь неистова, билась мать, она хотела помочь своему ребенку, инстинктивно защитить его, но не могла. Открыть замок было невозможно, он был закрыт с той стороны, не оставалось ничего, кроме как рыдать и молиться, чтобы все закончилось как можно скорее. Она села возле двери, обхватывая ноги руками, и плакала. Максим не знал сколько времени прошло с того момента, как его начали бить. Ему было дискомфортно шевелиться, а смотреть на полученные раны не хотелось. На лице сами собой появились слезы, как у маленького мальчика. Остановить их было невозможно, но он усердно пытался успокоиться. Нет, перед ним показывать такие эмоции было нельзя, нельзя чтобы он увидел его униженным и оскорбленным. Макс еле дышал, когда отец прекратил свое «наказание», открыл дверь и ушёл, пытаясь кому-то позвонить. Его очки так же лежали на столе, это было хорошо. В ходе такой перепалки был риск их сломать, а они дорогие. — Ему позвонил директор из твоей школы, — начала мама, — Максимочка, тебя хотят отчислить! Она положила его голову на свои колени и гладила, как в детстве, иногда всхлипывая. — За что, мам? — еле выговорил он. — Он знает о ваших отношениях с Кириллом, — слезы стекали с ее лица, — папа сказал, что нам самим нужно забрать заявление и перевестись. Если хочешь окончить школу, ты должен перестать общаться с ним.