***
Закончив ужин, они подождали, пока слуги уберут посуду. Камэл поднялся, отошёл к тумбе и принёс коробку и мешочек с костями. Уравнитель давно уже ни с кем не играл в настольные игры. Маме и бабушке чаще всего было просто некогда, а Катарина не любила подобное. А вот сам Илас, ещё будучи Ильёй, любил их больше, чем компьютерные. Ему нравилось общение, нравилось видеть лица противников и живые реакции на происходящее. Ланор вместе с южанином принялись объяснять правила, подробно отвечая на возникающие вопросы. Камэл удачно выбрал игру; уравнитель сразу понял, что выиграть тут можно за пять-шесть ходов, а это значило, что будет озвучено много желаний. Лёгкое сладкое вино, фрукты и южные сладости остались на столе, давая возможность перекусить в любой момент. Первый круг игры Илас ещё иногда спрашивал о нюансах игры, изучая и запоминая, не выработав ещё своей стратегии. В первой игре выиграл северянин и спросил: — А кому из вас двоих я должен загадать желание? — Обоим. Одинаковое или разное, — пожал плечами уравнитель. — Илас, я хочу, чтобы ты рассказал, как это — быть богом, — потребовал Ланор. — Я не знаю, — искренне ответил Илас, а затем принялся врать. — Пойми, я бог и никогда не был смертным. Я не знаю, как не быть богом. Это всё равно, что я спрошу тебя: как это — быть алиасом? Ты не сможешь ответить толком. Ты ведь не знаешь, каково это — быть хавтом или никором. — Логично, — вздохнул северянин. — Камэл, исполни народный танец южан. — Боги… Я ужасно танцую… Да и музыки мне будет не хватать, — кивнул южанин, поднимаясь. — Подожди, я взял кристалл с музыкой. Сейчас включу, — поднялся и сам Ланор. — Какой же ты всё-таки предусмотрительный! — восхитился уравнитель. Илас пригубил вино и закинул в рот сладкую конфету из сухофруктов, прислушиваясь к тягучей неспешной мелодии южан. Камэл тоже прослушал мелодию полминуты, прежде чем начал двигаться. Это было красиво. Плавные движения в такт музыки, в которых изгибался не только сам южанин, но и его хвост, гипнотизировали зрителей; неспешные, преисполненные чувством собственного достоинства, они пробуждали однозначные плотские желания, заставляя уравнителя ёрзать в глубоком кресле. Хотелось подняться, подойти, прикоснуться к чёрной коже, чтобы почувствовать, как двигаются мышцы в теле алиаса. — Это было потрясающе, — честно сказал Илас, когда танец закончился и Камэл сел за стол. — Спасибо, очень приятно, — тепло и обольстительно улыбнулся южанин, не отводя от лица бога войны взгляда своих ярких, завораживающих глаз. — Давайте дальше играть, — попросил северянин, разрушая волшебство момента. Второй круг игры уравнитель провёл уже лучше, но всё равно первым вылетел из гонки за победу и дальше уже просто наблюдал, как алиасы азартно борются за победу. В этот раз южанину везло больше, и он одержал победу. — А теперь узнаем, что интереснее: планирование или импровизация, — радостно сообщил Камэл, щурясь довольно. — Посмотрим, — с лёгким вызовом отозвался Ланор. — Давай свои желания. — Эй, я же так не готовился! Мне нужно время подумать. Хотя бы пару минут, — рассмеялся южанин. — Мы подождём, — пообещал Илас и спросил: — Ланор, а ты не любишь южные сладости? — Ой, я и забыл, что они тут стоят. Немного волнуюсь… Не знаю, что придёт в голову Камэлу, — улыбнулся тот в ответ и взял сразу две конфеты. — Надеюсь, он не заставит меня танцевать наши народные танцы! — Он может и не заставит, но мне уже очень любопытно посмотреть, — заверил уравнитель. — Я готов озвучить свои желания, — с лёгким пафосом сообщил южанин, привлекая к себе все взгляды и явно наслаждаясь этим. — Эй! Говори уже! — нервно вильнул хвостом северянин. — Пауза затянулась. — Первое для тебя, Ланор, — улыбнулся Камэл, заставив второго наложника нервно вилять хвостом. — Я хочу, чтобы ты назвал своё главное достоинство и главный недостаток. — Я всегда стараюсь предусмотреть всё, что могу — это достоинство. А недостаток… Я труслив, — покраснев, признал северянин. — Скорее осторожный. Будь ты трусом, вёл бы себя по-другому. Сбежать бы попробовал, например, чтобы не попасть ко мне в гарем, — пожал плечами Илас. — Я бы попробовал сбежать. Но если бы у меня получилось, то это бы бросило тень на мою мать, — не согласился Ланор. — Теперь ты, — кивнул уравнителю южанин. — Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. — С удовольствием, — поднялся Илас и подошёл к Камэлу. Он нагнулся и нежно, неспешно поцеловал наложника, накрыв губами губы, дразня языком, словно прося впустить его. Южанин прикрыл глаза, обняв своего господина, лаская плечи и затылок, поощряя на большее. Илас отстранился первым, на прощание чмокнув в нос, и сел на своё место. Следующий круг выиграл уже уравнитель, пользуясь, правда, помощью Эли. Богиня пару раз останавливала время, чтобы выпали на костях нужные цифры. Уравнитель не стал бы мухлевать в других условиях, но сейчас он больше хотел расслабить своих наложников; настроить их более дружелюбно, а не поиграть. — Что ж… сейчас мы узнаем, на сколько богатая фантазия у бога войны, — с предвкушением сказал Камэл. — Ланор, чего ты больше всего боишься сейчас? — пользуясь тем, что тут в желания подпадали и правдивые ответы, спросил уравнитель у северянина. — Я боюсь одновременно, что ты сейчас оставишь меня на ночь, и того, что мне не удастся стать фаворитом, — ответил Ланор, залпом допив своё вино. — Эм… это же невозможно — одновременно быть фаворитом и не спать со мной. Весьма экзотичные страхи, — признал Илас. Сам уравнитель одновременно хотел побыстрее затащить в постель хотя бы кого-то из алиасов, а с другой — боялся, что партнёр поймёт, что он совсем неопытный. Нет, теорию Илас знал, да и десятки порно-роликов успел просмотреть, не довольствуясь одними статьями, но… Практики ему явно не хватало, чтобы выдать себя за бога, что живёт уже не первое тысячелетие. — Но я тебя понимаю, — продолжил уравнитель. — Я не собираюсь с тобой делать ничего, чего ты сам не захочешь. И тебе не нужно меня бояться. Ты вправе сказать мне «нет». — Спасибо, — кивнул северянин. — А что мне сделать? — спросил Камэл, перетягивая внимание на себя. — Для тебя у меня желание посложнее, — улыбнулся Илас довольно. — Я хочу, чтобы ты сел мне на колени. Хочу почувствовать твой вес. — Пф… И только? — фыркнул южанин поднимаясь. Кресло слега скрипнуло, когда вес на нём почти удвоился. Уравнитель обхватил за талию, а затем провёл ладонями по спине, наслаждаясь крепким телом, сотканным из одних мышц. Камэл был худощавым, но жилистым, крепким. Илас потянулся и поцеловал в нос — прямо в горбинку — сообщив: — Я люблю твой нос. Не могу бросить им любоваться. — А я и не прошу, чтобы ты бросил это делать, — довольно отозвался южанин, повернув голову так, чтобы бог войны мог полюбоваться его профилем. Следующий кон Илас не стал вмешиваться и выиграл Ланор. Камэлу досталось желание из списка: северянин заставил его рассказать стих, стоя на кресле. А вот уравнителя Ланор спросил, не глядя в свой список: — Что тебе нравится во мне? — Во внешности — твой шикарный хвост! Твоя манера краснеть, твои губы, чёткие и пухлые, которые хочется потрогать хотя бы пальцами. А если в характере — твой серьёзный подход, — кивнул на лист с желаниями Илас. — Твоя задумчивость. То, как ты мило смущаешься и как стараешься преодолевать свои страхи. — Можешь потрогать мои губы, — смутившись, кивнул северянин. Второй раз уравнителя просить не пришлось. Он поспешно встал, подошёл, а затем прикоснулся к губам кончиками пальцев, проведя ими по краям губ. После чего спросил: — А поцеловать тебя можно? — Можно, — кивнул Ланор. Илас нагнулся и мягко, без напора поцеловал, не затягивая процесс, нежно трогая губами губы; слегка прикусил нижнюю зубами на прощание. А выпрямившись, сказал: — Спасибо. — Не за что. Следующий круг выиграл уравнитель, при этом честно — ему просто везло. — У меня для вас обоих есть одно желание. Общее, — сообщил Илас. — Что вам — каждому из вас — нравится во мне? — Уши, — первым ответил Камэл. — Твои маленькие, розовые, просвечивающиеся на солнце уши. Они мне очень нравятся. — Уши у тебя и правда потрясающие. Но для меня самым привлекательным в тебе стала твоя эмпатия, — тихо сказал северянин. — Я не ждал, что бог войны может быть таким… понимающим и мягким. Последнее, словно сирена об опасности заставила Иласа собраться. И он тут же соврал, честно и прямо смотря в лицо Ланора: — Я бог войны, но я на стороне тех, кто воюет, чтобы защитить тех, кто у них за спиной. На стороне тех, кто заботится о близких. А мой гарем — самые близкие мне в мире смертных. Я же не бог разбойников и преступников, а бог воинов.Игра
21 сентября 2022 г. в 17:00
К концу общения с посольством северян у Иласа разболелась голова. И только божественное вмешательство помогло избавиться от неё. Кубар, сын Иданы, успел основательно подготовиться и заучить даже бо́льшую часть тезисов наизусть. По крайней мере, у уравнителя создалось впечатление, что весь разговор шёл по сценарию, что придумал посол.
В личной столовой Иласа слуги успели накрыть стол, а Мроя перестаралась и заранее отправила на ужин обоих наложников. Ланор, словно и не было пикника, не отважился ждать бога войны сидя, а вот Камэл поднялся из удобного кресла, только когда уравнитель зашёл в столовую.
— Добрый вечер, — поздоровался первым Илас и кивнул Ланору. — Садитесь.
— А я говорил, что он будет не против, — сообщил северянину Камэл. — Не будут нас наказывать за непочтительность к богу.
— Я скажу больше: не вижу ничего непочтительного в том, чтобы ждать меня со всем возможным комфортом. Сидя с бокалом вина и ведя приятную беседу, — заверил уравнитель, любуясь расслабленной позой южанина; тем, как красиво смотрелась тёмная кожа в мягком свете кристаллов.
— Я учту это в будущем, — вежливо пообещал Ланор, устроившись в кресле, сидя напряжённо, с прямой спиной, словно находился на официальном банкете своей матери.
— Тут стоят блюда как северной, так и южной кухни. Вы можете выбирать себе знакомые и любимые блюда, а можете мужественно попробовать что-то новое, непривычное, — весело сказал Илас. — Для меня тут всё непривычное. Хотя, пока я гостил у вас, с северной кухней я немного успел познакомиться и теперь планирую попробовать южную кухню.
— У нас всё пряное и с непривычки может казаться даже островатым или чересчур насыщенным. Я могу предложить тебе свою помощь? — спросил Камэл мягко, почти мурлыча.
— Я люблю южную кухню, — вмешался северянин, вспомнив приказ матери стать фаворитом в гареме. — Лучше начинать с этого супа. Он густой, насыщенный, но в нём меньше всего специй, и даже с непривычки есть его приятно.
— Благодарю, — кивнул Ланору уравнитель. — Думаю, что с него я и начну. Вы успели составить списки того, чего вам не хватает? Вы можете передать их сразу своим послам, пусть они позаботятся об этом.
— У меня есть вопрос по поводу оружия. Мы оба воины, и нам было бы не плохо продолжить тренировки, — осторожно поднял волнующий его вопрос Камэл. — Мы можем попросить доставить нам наше оружие?
— Конечно можете, — кивнул Илас. — Я бы с удовольствием посмотрел на ваши тренировки.
— А я бы хотел полюбоваться твоими тренировками, — обольстительно улыбнулся южанин, ставя уравнителя в тупик.
Илас прекрасно понимал, что, будучи богом именно войны, должен в совершенстве владеть оружием. Любым при этом. Но он даже не был уверен, что смог бы парировать хотя бы один удар меча, а стреляя из лука — пустить стрелу. Просто пустить. Можно не в цель. Главное, чтобы та хотя бы куда-то полетела. А уж строение арбалета для уравнителя было и вовсе темой неизведанной. Если принцип действия лука Илас понимал, то с арбалетом проблемой было бы даже правильно поставить болт.
— Мне не нужны тренировки, — соврал уравнитель. — И берусь за оружие я, только выходя на поле боя.
— Жаль, — вздохнул Камэл.
— Илас, а ты много войн видел? — постарался перетянуть внимание на себя Ланор, спрашивая первое, что в голову пришло.
Илас улыбнулся северянину, понимая, что тому тяжело было переступать через свой страх и желание остаться незаметным, в безопасности.
— Вы же постоянно воюете, так что я не знаю, что ответить на этот вопрос. Много. Или одну, но почти бесконечную, — подумав, ответил уравнитель. — Сейчас сложно понять. Ты ведь рос во время войны?
— Да, — кивнул северянин. — Моя мама и бабушка тоже прожили всю жизнь во время войны.
— Бесконечная война лишь выматывает все стороны… Воевать нужно лишь тогда, когда выгода от победы больше, чем потери в процессе, — кивнул Илас, задумавшись, как выразить свою позицию так, чтобы призыв к миру выглядел не так уж и мирно.
— У нас не было выбора, — заверил уже южанин. — Если бы мы не защищались, нас бы уничтожили, вырезав всех: мужчин, женщин, детей, стариков. Мы всегда вели войну, потому что если бы проиграли, то потеряли бы больше, чем теряли во время войны. Потеряли бы всё. Не только земли, но и жизни.
— Я понимаю, и поэтому решил вмешаться. Вы бы в любом случае проиграли слишком многое. Даже если бы выиграли войну и без моей помощи, — заверил уравнитель.
— Как можно проиграть, выиграв войну? — не сдержал удивлённого вопроса Ланор.
— Легко. Представь, что война — просто драка. Ты и твой враг начали драку. И ты даже победил, убив врага. Но пострадал сам: стал прикованным к постели калекой; твой великолепный хвост и ноги остались на поле боя. А ещё твой дом сгорел, а огород вытоптали в пылу борьбы. Ты победил, но… будет ли тебе сладко от этой победы? — спросил Илас.
— Нет, — покачал головой северянин. — Это сложно назвать победой.
— У вас — у всех рас — сейчас силы почти равны. И если не вмешаюсь я или если пара рас не объединится, то именно такая победа и возможна, — закончил свою мысль уравнитель.
— Можем мы сейчас поговорить о другом сражении? На желания, — попросил Камэл.
— Главное определить, во что будем играть, — легко сменил тему Илас. — Нужна игра, в которой правила просты и понятны. Чтобы и у меня был шанс. Кто придумал желания заранее?
— Я! — сообщил Ланор и достал лист бумаги из кармана. — Даже записал самые удачные.
— Очень основательно, — похвалил его уравнитель, и северянин польщённо покраснел, смутившись от простой похвалы; его длинный хвост даже несколько раз качнулся из стороны в сторону, словно у ленивой собаки.
— Я тоже об этом немного думал. Но предпочитаю всё же импровизировать, — сообщил южанин. — Но я знаю, чего хочу.
— Мне придётся импровизировать — я так и не нашёл времени подготовиться, — кивнул и ему Илас.