Однажды в далекой-предалекой галактике

Оби-Ван Кеноби, бывший магистр Ордена Джедаев, бравый экс-генерал Великой армии Республики и просто привлекательный мужчина уже пятый год скрывался от имперцев на Татуине, обзаведясь среди аборигенов репутацией эксцентричного отшельника с Юндландской Пустоши. Он вёл долгие философские беседы с призраком Квай-Гона, присматривал за юным Люком Скайуокером и регулярно отгонял от фермы его опекунов Ларсов нахальных тускенов. Но вот уже несколько дней беглого джедая мучило нехорошее предчувствие – нечто смутное и неуловимое. Интуиция не обманула: на третью ночь к нему пришло видение, после которого Оби-Ван проснулся с диким криком и в холодном поту. Пригрезилось ему, что император Палпатин сжимает экс-джедая в крепких объятьях, радостно приговаривая: «Сыночек мой старший вернулся! Весь в папку пошел – и умом, и хитростью, и живучестью. Учись, Эни! Бери пример с брата!» Стоящий рядом Дарт Вейдер в черных доспехах послушно кивал, повторяя: «Да, папа! Как скажешь, папа! Буду как старший братик Оби!». Кеноби от ужаса рухнул со своего скромного ложа, держась за сердце: к такому его ни жизнь, ни учителя в Храме точно не готовили. Отдышавшись, он выпил залпом литр холодной воды, выплеснув остатки жидкости себе на голову. — Приснится же такое! – передернулся, вспоминая приветливый оскал на морщинистом лице Сидиуса. Однако одним-единственным кошмаром дело не ограничилось. Каждую ночь Палпатин с Вейдером бурно радовались возвращению блудного родственника в отчий дом, намекая, что знаменитому Переговорщику грех зарывать свои таланты в землю и самое время стать опорой императорскому трону. «Я ведь не вечен, сыночка, - пригорюнившись, говорил Сидиус Оби-Вану. — Клоны мои – это хорошо, но ведь дохнут все время, заразы. Или крыша у них едет. Эни, конечно, силен, но ведь ни разу не дипломат! Ему бы шашку да коня да на линию огня, а политика – штука тонкая. Тут не надо рубить с плеча. А вот ты, сынуля, отлично подойдешь в качестве наследника. Коварный и умный интриган, каких поискать! И красавчик харизматичный – весь в меня!» – император кокетливо приглаживал морщинистой ладонью седую шевелюру. В очередной раз проснувшись с паническим воплем, Кеноби не выдержал. Бессонница и постоянный стресс сломили даже его легендарное терпение. И рука бывшего магистра потянулась к бутылкам с самогоном, презентованным Оуэном за помощь в недавнем разгоне тускенов, хотевшим напасть на ферму Ларсов. Следующие семь дней напрочь выпали из памяти отшельника-джедая, зато последствия его нетрезвых шалостей оказались фееричными. Все окрестные племена тускенов при виде фигуры в длинном плаще либо ударялись в паническое бегство, либо очень убедительно притворялись мертвыми, а местные крайт-драконы (почему-то ярко-красного цвета в зеленую крапинку) обползали Кеноби по широкой дуге, нервно дергая хвостами. Джавы и вовсе не показывались ему на глаза, а их краулеры, похоже все, как один, обзавелись гипердвигателями – настолько быстро они исчезали из поля зрения. Квай-Гой на все вопросы встревоженного Оби-Вана отмалчивался, пытаясь сдержать неприличный ржач. Когда Кеноби в итоге вспылил, мастер Джинн посмотрел в глаза бывшему падавану и проникновенно попросил завязать с алкогольными экспериментами. — Иначе может случиться все, что угодно, Оби, – серьезно сказал Квай-Гон, положив полупрозрачную руку на плечо помрачневшему экс-ученику. — С твоими талантами и фантазией ты вполне можешь превратить хаттов в пацифистов-аскетов, устроить секс-революцию на Мандалоре или пинками загнать весь императорский Инквизиторий на Светлую сторону Силы. — Вы преувеличиваете, учитель, – пробормотал смущенный Оби-Ван, но уходить в запой больше не пытался – его пьяные похождения могли слишком дорого обойтись галактике.