«Интересно, сколько людей ходит вокруг нас с ужасными тайнами, запрятанными в их сердце?».
— Стивен Кинг.
Белла.
Мне было так трудно дышать, казалось, я вся полыхаю адским огнём. Боль, которую я испытала от укуса Джеймса, даже сравнивать не стоит с тем, что я переживала сейчас. Я вся изнывала; у меня горели все кости и мышцы, а жар заполнял тело практически полностью. Языки пламени терзали меня, как острые щупальца, заползали под кожу и высасывали всю энергию. Я металась, вздрагивала, кажется скулила на одной ноте… Мама как-то рассказывала, что, когда мне исполнилось шесть лет, я тяжело заболела. Воспаление лёгких едва не отняло у меня эту жизнь. Сама я этого совершенно не помнила, но, вероятно, будучи ребёнком чувствовала себя примерно так же, как и сейчас. Когда боль затихала, я ощущала себя выпотрошенной, как мёртвая рыба. В бреду пыталась положить ладонь на живот и всякий раз натыкалась на что-то жёсткое и шершавое, может быть, это было одеяло или шкура какого-то зверя. Откуда бы всему этому взяться…? Однажды мне удалось добраться до искомого, но на этот раз я коснулась своей кожи беспрепятственно и тогда моя чугунная голова, едва способная хоть как-то соображать, выдавила странную мысль, вернее вопрос: Почему на мне нет одежды? Бороться с болью я пыталась почти бесконечно. Я подозревала, что большую часть времени находилась в беспамятстве, а всё то, что запоминала, сводилась к кошмарам и странном ощущении постороннего присутствия. Вокруг меня кто-то был и этот кто-то что-то делал… делал со мной. Я была в этом уверена! Сопротивляться только не могла… Выныривая из очередного кошмара, я закричала, и тогда впервые услышала совсем рядом чужой голос. Он принадлежал девушке и этим голосом она пыталась утешить меня. — Тссс… Всё хорошо. Ты умница. Ты со всем справилась. Потерпи ещё немного, Изабелла. Голос был совершенно неузнаваем, такой спокойный и чуточку испуганный, но даже в бреду я расслышала очевидный акцент, к тому же, меня уже давно не называли полным именем. А потом я почувствовала на своём лице что-то влажное и холодное, и с большим усилием разлепила ресницы. В приоткрытые глаза ударил золотистый свет, и я застонала, в срочном порядке зажмуриваясь. — Изабелла? — рядом что-то колыхнулось, зашуршало; этот голос перешёл на взволнованный шёпот. — Ты очнулась, я знаю. Попробуй открыть глаза. Я хотела спросить, не увижу ли в таком случае чего-нибудь страшного, но вместо слов, решила действовать. Сделав над собой усилие, повернула голову, тут же ощутила, как по лицу стекает горячий пот. Тело меня охотно слушалось, поэтому я привстала, упираясь руками в мягкий матрас. Теперь я поняла, что лежу на кровати, под головой у меня подушка, а всё тело укрыто сразу тремя пушистыми одеялами. Повернув голову, я с изумлением уставилась на незнакомку, которая сидела на стуле рядом с кроватью, где находилась я, и наклонившись поправляла подушку, чтобы я могла удобно сесть и подпереть спину. Девушка могла бы сойти за обычную неравнодушную к чужим страданиям горожанку. Таких в любом населённом пункте и не счесть: коротко стриженные волосы тёмно-коричневого цвета, в меру пухлые губы, прямой нос, красивые скулы, тонкие брови и короткие, но пушистые ресницы; лёгкий джемпер, джинсовые шорты чуть выше колен и, насколько я могла судить, не высокий рост. — Так внимательно смотришь… — и после этой, невзначай брошенной фразы, она подняла свои глаза, укладывая свой взгляд на моё ошеломлённое лицо, и мне не осталось ничего другого, кроме как отшатнуться в сторону. Я испуганно сглотнула. — Кто ты? — хотя вопрос был лишним. Красные глаза незнакомки и так ярко кричали правду о ней. — Думаю, ты знаешь. — вампирша, судя по взгляду и тону голоса, не испытывала ко мне никаких конкретных эмоций, а её забота была лишь механической. Я всё ещё была без одежды, поэтому натягивала одеяла повыше, закутываясь по горло, жаль, что руки оставались обнажёнными почти до плеч. Я боялась спросить, что я здесь делаю, как давно и что вообще происходит… А незнакомка встала на ноги, собрала несколько мокрых полотенец и небрежно закинула их в маленький тазик с водой, затем подняла его на невысокую полку у стены. — Не переживай. Ты не потеряла его. — собирая в пакет шприцы и разбитые капсулы, вампирша снова заговорила со мной. — Кого? — Плод. — кинув на меня исследовательский полу-взгляд, она с особой интонацией проговорила это слово. И до меня, наконец-то, дошло… о чём конкретно она пытается сказать мне. — Он… Он выжил? Что со мной случилось? — Я в этом не разбираюсь, но, наверное, твоё человеческое тело ищет, как бы, оптимальный режим, чтобы этот плод смог там выжить. Как-то так… — красноглазая стояла спиной ко мне и теперь, распахнув дверцу деревянного шкафа, копошилась на полках, до верху заваленных каким-то тряпьём. — Пришлось тебя раздеть, с тебя ручьём лилась вонючая вода. — Д-давно я здесь? — последняя её фраза, сказанная с некоторым презрением, меня и обидела, и смутила, но зацикливаться на этом я не хотела. — Сегодня была четвёртая ночь. — и мне в лицо швырнули какие-то пыльные тряпки, пахнущие сыростью. — Чёрт возьми, весь дом пропитался её запахом! Он такой плотный, как туман… — вместе с этим недовольным, даже ворчливым голосом, в комнату ворвался ещё один вампир, резко открыв дверь кулаком, но его спесь словно испарилась, как только он увидел меня бодрствующей и напряжённо наблюдающей за ним. Так. Их уже двое. И оба с красными глазами. А это значит, что я вхожу в список их потенциальной добычи. И в этот миг меня будто бы током пронзило: где Джаспер? Он не мог просто так бросить меня! И пусть я мало что знаю о нём, как о личности, но предательство — это не то, к чему он может иметь склонность. Я твёрдо уверена, что Джаспер скорее пожертвует собой, чем добровольно позволит кому-то причинить вред его близким. Он сам сказал, что чувствует ответственность за мою жизнь… поэтому… — Где Он? Что вы с ним сделали??? — вопросы рвались из моего нутра вместе с истеричными нотками, но я боялась показать страх перед хищниками. Парочка вампиров непонимающе переглянулась. Вероятно, они воспринимали меня, как идиотку, а я перебирала все известные мне способы прекращения существования вампиров. Как говорил Эдвард: разорвать и сжечь? О, нет! — Ты, наверное, нас не поняла. — догадливо произнесла девушка, а потом закрыла дверцу шкафа и, прислонившись к ней, представилась. — Я Шарлотта. — а потом кивнула в сторону парня. — А это Питер. Мы друзья. И тут мне стало стыдно… Ну да, конечно же. Питер и Шарлотта. — Это провал. — стыд и слабость вынудили меня искать укрытия, и я спрятала лицо теми тряпками, которые мне любезно швырнули минуту назад. — Миссис Кален, тебе вредно нервничать. — донёсся уравновешенный голос Питера, а потом и он сам подошёл ближе и сел прямо на кровать. — Ты передумала умирать, мать-героиня? — Похоже, моё время ещё не пришло. — я аккуратно отодвинулась к стеночке, прижала одежду к себе. — Шери не даст солгать, я ни разу не видел майора таким беспомощным. Когда он притащил тебя сюда, я уж было подумал, что… — Питер задумчиво поскрёб ногтем местечко над густой бровью, а его пара мгновенно оказалась рядом. — Кхм, мы подумали, что он не сдержался и напал на человека. Ты выглядела плохо. — Всё оказалось сложнее. — на этот раз Питер обращался не ко мне; он поднял голову на вампиршу, которая стояла над ним и выверенным жестом опустила ладонь на его плечо.Джаспер.
Плоскогорье, прорезанное рекой, полнилось всеми видами живых существ, и только я по своей структуре мог сравнить себя, разве что с этими неподвижными, оточенными веками, вершинами. Когда существуешь так долго, перестаёшь замечать и радоваться мелочам. Бесспорно, национальный парк в Юте не был обделён природными красотами и здесь открывались такие виды, от которых, наверняка, захватывало дух у любого, кто это видел, но для меня эти места… не более чем просторные угодья для очередной охоты. Так устроены хищники. Они не видят красоту. Иногда мне очень жаль, что такие простые вещи стали недоступными для нас, хотя ни разу не ощутил сожаление из-за того, кем стал. Сложно сказать, что это существование приносит мне удовольствие одним только фактом, но в мире столько открытых дорог, столько перспектив, столько не изученных материалов, столько не раскрытых тайн, столько знаний… а если в твоём распоряжении вечность, её можно скрасить и даже получить хоть призрачное удовольствие. Другой вопрос в том, что годы идут, мир становится переменчив, люди вокруг умирают и рождаются, одна система сменяет другую, нормы добра и зла смещают свои координаты, а ты остаёшься застывшей каменной глыбой посреди этого, подвижного и вечно ищущего несуществующие ответы, мира. Вечность не спасает. Она затачивает нас, как солнце и ветер точит вершины гор, делая их острыми и непробиваемыми. Выбрал бы я снова такую жизнь, если бы это зависело только от меня? Да. Огден — растущий и процветающий город у подножья гор в штате Юта. Отсюда не далеко до столицы. Штат Юта расположен на Западе США и относится к горным штатам. Мне доставляет удовольствие бродить по этим местам, поскольку местные погодные условия и рельеф напоминают о моих родных краях, которые, кстати говоря, находятся не так уж и далеко. Очевидно, даже столетия не искоренят во мне тягу к родным местам. Незадача! Я всегда любил солнечную погоду, удушливое тепло и разгорячённый песок под ногами, а теперь приходится приспосабливаться к сырым и дождливым штатам или снежным и холодным, куда мы переезжаем всей семьёй. Вполне вероятно, что холод и сырость уже давно разъели меня изнутри, только это может быть причиной из-за которой я чувствую столько гнили… Подстёгнутая моими проблемами с самоконтролем и ужасами, которые я видел на войнах, а временами и сам становился этим ужасом, депрессия пустила глубокие корни и осваивала новые территорию моей «бездушной» души. Я возненавидел дождь… Когда всё вокруг становится мокрым, а ты понимаешь, что утратил способность даже плакать, чего очень хочется, несмотря на гордость и предубеждения, от невозможности хоть как-то помочь себе и облегчить груз, пропадает желание двигаться, а замирая на долгие часы и дни в одном месте, чувствуешь себя предметом интерьера, на который с удобством садится пыль. Питер и Шарлотта поселились в этом городе относительно недавно. В основном, они ведут кочевой образ жизни, разве что не теряют человеческого облика и не устраивают кровавые игрища, наводя ужас в те места, куда отправляются. В отличие от других кочевников, мои старинные друзья не хотят походить на диких зверей. Они селятся в заброшенных домах и школах, лесничих сторожках; бывало, отнимали жильё силой, но их целью чаще становились одиноко-живущие пьяницы, наркоманы, мошенники, беглые преступники или просто нечестные на руку граждане. Эммет подшучивал, называя их «санитарами городских улиц»… Охотиться Питер и Шарлотта предпочитают на людей. Что ж, они в своём праве. Калены никогда не настаивали, чтобы кто-то ещё, помимо членов их семьи, соблюдал диету. Слышал, что человеку страдающему от алкоголизма лучше совсем отказаться от спиртных напитков, даже самых безобидных, даже после того, как он пройдёт курс лечения, чтобы не спровоцировать рецидив. В каком-то смысле, со мной было так же. Полностью отказаться от крови для меня было невозможно, но диета в значительной степени притупляет агрессивность и… Сначала я не понимал, зачем Калены так поступают и о каком сохранении чувства достоинства постоянно твердили Карлайл и Эсми, но со временем, осознал всё сам. Действительно, так было гораздо легче. Я сделал вывод, что находиться среди людей, жить среди них, быть занятым обычными человеческими делами, временами ощущать себя частью потока горожан, и не видеть в каждом прохожем всего-навсего сосуд с аппетитным напитком — это прекрасно. Хотя контроль давался мне с огромным трудом… Временами у меня опускались руки. Я забывал, что есть смысл бороться с собственным внутренним зверем и тогда мне казалось, что наступил тот самый момент, когда чаша терпения моей семьи переполнилась и мне укажут на выход, но именно тот факт, что никто этого ни разу так и не сделал, давал мне силы вновь пытаться. Если бы у кого-то возникло даже крохотное желание выставить меня — я бы почувствовал. Но, нет. Чем труднее мне было, тем больше меня окутывали просто невероятными чувствами. Пространство вокруг вибрировало от такой мощной концентрации сострадания, любви, тепла, нежности и понимания. В такие мгновения мне хотелось плакать, потому что всего этого я был недостоин, а отказаться уже не смог бы ни за что на свете. В Форксе жизнь протекала медленнее, чем в более крупных городах. Эсми глубоко прониклась местными видами, и поэтому вдохновилась на новый проект, который после воплощения в жизнь, стал нашим общим домом. Карлайл довольно быстро освоился на новом рабочем месте и к нему с жалобами на плохое здоровье хлынули местные жители. По мне, так это было утомительно, но ему нравилось облегчать людям жизнь. Эсми занялась дизайном, создавала уютные гнёздышки. Методы и подходы у них были разные, но цель одна — оказывать людям помощь. Альтруистично. Нам же досталась роль обычных старшеклассников, хотя в глазах других школьников, мы вовсе не были обычными. В большинстве своём, на каком-то интуитивном уровне, люди побаивались нас. Неосознанный страх клубился в глубинах их быстро бьющихся сердец, не заметить было невозможно. Забавно, что люди способны испытывать сразу несколько настолько противоречивых эмоций по отношению к одну и тому же предмету или существу. Лучшим примером будет Розали. В школе, практически, каждая вторая девушка испытывала схожие чувства по отношению к моей сестре — восхищение, зависть, обиду, а потом злость. В итоге, люди, которые выглядели такими непохожими внешне, внутри оказывались совершенно однообразными и скучными. По крайней мере, Эдвард ходил мрачнее тучи, наслушавшись именно таких мыслей. Эти несколько лет, которые мы планировали провести в Форксе, должны были стать очередными, ничем не примечательными годами, вдобавок к сотням уже прожитых, но в какой-то день всё изменилось. В Форкс приехала она. Девочка по имени Изабелла Свон. И с её приездом что-то пошло не так… Всему окружению хватало дальновидности держаться с нами на расстоянии и только у неё напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. Правда и Эдвард не поддавался на уговоры и разумные доводы, продолжая привязывать её к себе и сам привязывался. Вот так скоропалительно Белла и вошла в нашу семью, а у меня стало на одну сестру больше. Когда на Беллу и её будущего ребёнка объявили охоту, наша размеренная жизнь в небольшом городке пришла к своему завершению. Калены разъехались по штатам, и я не знал, где находится большая часть из них. Ко всему прочему, была Белла. И моя плохо контролируемая жажда. Это самый ужасный тандем. Хрупкий человеческий организм Беллы давал сбой и всерьёз опасался за её жизнь. Мне нужна была помощь, хотя бы временная. Иного выхода я не увидел, поэтому оставил Беллу в доме с Питером и Шарлоттой. Они присмотрят за ней, пока я отправлюсь на охоту в ближайший национальный парк в поисках подходящей жертвы. В тех местах, куда я забрёл, практически никогда не бывает людей. Это хороший знак. После знакомства с Элис, я редко охотился в одиночестве. Почти всегда рядом была она, а потом кто-то из семьи, либо все Калены в полном составе. Но, если рядом не будет никого, кто сумел в критический момент, помешать мне совершить ошибку, следует позаботиться заранее, чтобы в охотничьи угодья даже случайно не забрёл человек. Пока я сопровождаю Беллу, охотиться придётся на порядок чаще, иначе не смогу находиться рядом с ней.Белла.
Одежда, которую мне дали, оказалась великовата, но привередничать я не могла. С утра я почувствовала себя немного лучше и участливые хозяева маленького, деревянного домика, тактично оставили меня одну в комнате. Я всё ещё чувствовала лёгкое головокружение и тошноту; в целом недомогание было объяснимым в моём положении, но что-то подсказывало мне, что всё не так просто. Я промучалась в горячке несколько дней, а теперь взглянула на себя в зеркало и испытала нечто похожее на потрясение. Невероятно, но моя кожа стала ещё на два тона светлее, но эта белизна не выглядела болезненной, а скорее кукольной. Мои глаза, как будто расширились, а ресницы стали гуще и длиннее. В безмолвном шоке, я трогала изменившиеся черты лица и недоумевала. К-как? Ладно, лучше решать проблемы по мере их поступления. Если ребёнок, которого я ношу, изменит меня, то Эдвард избавится от проблемы, что грызёт его со дня нашего знакомства. Это избавит моего мужа от выбора. Если только то, что со мной происходит считается медленным обращением, то я даже рада. Пусть так. Странно, я думала, что Питер и Шарлотта кочуют и живут, как Лоран, Виктория и Джеймс. Не ожидала, что они обитают в неплохо обустроенном доме, пусть даже таком маленьком, с низкими потолками и деревянными полами. Хотя, в этом даже что-то есть… своя романтика. Выходя из комнаты, в потрёпанных спортивных штанах на шнуровке, растянутой футболке с длинными рукавами и кофточке на пуговицах с большим капюшоном, я с любопытством рассматривала старинные подсвечники, узорные коврики и аккуратный комод, на котором находились песочные часы. Домик оказался двухэтажным. Лестница с деревянными перилами вела в уютную гостиную, где на стене красовались оленьи рога. — У нас не бывает человеческой еды, и я плохо в ней разбираюсь. — Шарлотта появилась позади меня с металлическим подносом, на котором я увидела стакан с соком ярко-оранжевого цвета (скорее всего апельсиновый) и пару бутербродов с ветчиной. — Мы подумали, ты захочешь есть, когда проснёшься. Уж прости, ничего другого достать не смогли. — она поставила поднос на небольшой столик и присела в кресло, напротив. — Спасибо за всё. Я свалилась, как снег на голову… Вы были не обязаны… — Да, тебе мы ничем не обязаны. — грудной и твёрдый голос Питера заставил нас обеих посмотреть на вошедшего через вторую дверь. — Но, ты не сама пришла к нам. — Да, а где… где Джаспер? — Охотится. — нахмуренное лицо Питера с каждым мгновением хмурилось ещё больше. И мне тоже стоило бы поесть, но почему-то кусок в горло не лез. Питер и Шарлотта были… другими. Очевидно, что для них непривычно проводить время с человеком и гостей они не слишком-то жалуют. Напряжение так и вонзалось иглами в моё тело. — Со мной что-то не так? — спустя целых пять минут напряжённых разглядываний, я не выдержала и прямо задала вопрос. — Я знаю, что немного… немного меняюсь внешне. Пока я всё это проговаривала, Питер и Шарлотта снова переглянулись друг с другом. — Почему ты не со своей парой? — очевидно, у кочевников не принято соблюдать человеческих приличий. Шарлотте стало любопытно, и она просто спросила, не заботясь о том, как это выглядит со стороны. — И где Элис? Я умолчала, поскольку понятия не имела, что конкретно рассказал им Джаспер, чем он поделился с друзьями и какую историю выдумал для их спокойствия. А может сказал правду? — Так получилось, что… — Эдвард бросил тебя? ЧТО? От возмущения у меня перекосилось лицо. — Нет. — громко выплюнула это слово, будто оно было жизненно-важным. — Конечно, нет. Дело не в этом… не в наших отношениях. — Мы тебя не знаем. — угрюмо вскинул Питер. — Спрашиваем, потому что ты человек… и ты теперь со всеми нами тесно связана. — Я понимаю. — вдох, выдох, на мгновение прикрыть глаза и снова расслабиться. — Шери, надо добыть ещё еды. Здесь неподалёку, кажется, есть магазины. — Лучше бы ей самой сходить, когда полегчает. Мне было здесь неуютно. Их голоса, их взгляды, даже их молчание показывало, что мне здесь не очень-то рады. Возможно, они вообще не собирались задерживаться в этом городе, а из-за меня вынуждены топтаться на месте и делать то, что не хотят. Я всё прекрасно понимаю, но… — Наверно, мне на самом деле стоило бы немного пройтись. — не тронув завтрак, я встала на ноги и вновь увидела долгие и настороженные переглядки алых глаз. — Я дал обещание, что ты никуда не денешься из этого дома. — Прогулка может и подождать… Если они и пытались успокоить меня, то такими натянутыми голосами сделать это не удалось. — Если этот магазин недалеко, я вполне могу справиться сама. Не стоит так опекать меня. — Это довольно близко. — так осторожно и деликатно произнесла Шарлотта. — Нельзя ей уходить. — Да, и к тому же… у нас нет денег. Я хотела хоть чем-нибудь уже заняться, лишь бы не валяться пластом круглые сутки. Кажется, я отлежала все мышцы и устала гораздо больше, чем от изнурительной дороги. Может всё же пересилить себя и поесть? Эта мысль показалась мне наиболее привлекательной, и я села обратно на кресло. Я съела ровно половину, когда Питер резким движением повернул голову и посмотрел в коридор. — Майор вернулся. Если бы я была более опытна и чаще сопровождала Эдварда на охоте, то наверняка догадалась бы, что зрелище мне предстоит увидеть не для слабонервных, и будь я поумнее, непременно отвернулась бы. Но, я посмотрела туда, куда были обращены ожидающие взгляды Питера и Шарлотты. Будь рядом Эсми, она непременно бы увела меня в другую комнату. — Как всё прошло? Проблем не возникло? Тебя долго не было…. — Питер шагнул ему навстречу, его голос приобрёл тихие и умеренные нотки, словно он признавал этим свой более низкий статус. — Территория не знакомая. Я ни разу не бывал в этих лесах. — через мгновение после раздавшегося голоса, в проёме дверей появился и сам Джаспер. Дурнота ударила меня изнутри, и я скоропалительно отвернулась, пока мой организм не успел обидеть всех присутствующих. Я не могла посмотреть на него ещё раз и кажется Джаспер всё прекрасно понял. Он был весь в крови и пыли, даже его медовые волосы… были забрызганы. — Я принесу чистую одежду. — в считанные секунды Шарлотта исчезла из комнаты и, вернувшись с такой же скоростью, принесла в руках какие-то вещи. — По пути не встретилось никакого озера или ручья? Вот поэтому мне не нравится эта диета! Слишком много возни потом. — Я злоупотребляю вашим гостеприимством. — брать вещи он, однако не стал, демонстративно оглядел себя и выразительно двинул бровью. — Крайняя дверь слева. Там есть ванна и горячая вода. — Питер охотно забрал у вампирши вещи и указала другу, куда идти. И когда они оба скрылись в коридоре, я услышала голос Джаспера, который обращался ко мне. — Как ты себя чувствуешь, Белла? — недолгая пауза, сопровождённая моим молчанием. — Мне следовало дождаться твоего пробуждения, но… — Я тоже подумала об этом «но». Так что всё хорошо. — чуть дрожащей рукой я подняла стакан с соком и отпила немного, прежде чем совсем тихо продолжить. — Спасибо. Шарлотта вернулась с мокрой тряпкой и принялась протирать кровавый след на полу. У неё было такое недовольное лицо, что я не смогла сдержаться и подошла к ней, присаживаясь на колени. — Давай лучше я. — Хочешь убираться здесь? — вопрос был задан с искренним изумлением. И меня это удивление поразило. — Я с радостью это сделаю. Должна же я как-то отблагодарить вас за приют и заботу. — мне в руки отдали тряпку, и я начисто протёрла пол в гостиной, а потом и в коридоре. — Белла. — звук открывающейся двери, а потом встревоженный голос и ожидаемо сильная хватка стальной руки на моём плече. — Что ты делаешь? — Я только протёрла полы. Брось, я всего-навсего беременна, это не смертельно! — я улыбалась, потому ситуация казалась мне немного забавной. — Вампиры хоть что-нибудь знают о возможностях человеческого организма?! — Я нёс тебя сюда на руках. Ты была холодной и бледной. Если с тобой что-нибудь произойдёт, Эдвард на пару с Элис оторвёт мне голову. — он как будто усмирял неразумное дитя или дикую лошадь; убеждена, это делают таким тоном голоса, а потом Джаспер безобидно улыбнулся и подмигнул мне. — Пожалей меня, а! Хотела сказать что-то серьёзное и взрослое, но губы сами растянулись в улыбке, и я просто закивала. Джаспер сделал тоже самое, но от меня не укрылось цепкое подозрение, закравшееся в его золотистых глазах. О чём же ты подумал?