Посëлок городского типа Южный

      На зелёной классной доске красовались давно уже решëнные дробные уравнения. Все ученики покинули классную комнату и хлынули во двор школы, а потом и дальше от этого ужасного места, как только прозвенел звонок с урока. Окно у учительского стола было раскрыто нараспашку. Жалюзи мерно качались под лëгкими порывами весеннего ветерка, своими покачиваниями будто выгоняя всех тех, кто ещë остался в школьном дворе с какими-то своими целями. Цели наверняка были очень крупными, так как мало кто захочет по доброй воле оставаться здесь дольше чем на пять минут после последнего урока. Клумбы поросли высокой травой, средь которой терялись высаженные администрацией по весне петуньи. Лëня протиснулся между учительским стулом и комодом, поймал пляшущие жалюзи, аккуратно подлез под них и выглянул в окно. Лëня тихонько рассмеялся. Сегодня был по-настоящему хороший день. Солнце светит, птицы чирикают, по русскому пятëрка, по окружающему миру аж целых две, сделал отличную презентацию в паре с Тимофеем. Лëня никогда даже и не думал, что дëрганный одноклассник может на самом деле расслабиться и с головой погрузиться в проект. Кофе Лëне пить не разрешали, так что пришлось отпаивать Тимофеева ромашковым чаем. Может ему на самом деле стоило бы пить поменьше всего, что содержит кофеин? В целом, это уже не Лëнины дела.       Сейчас Лëниным делом должно было быть мытьë доски, которое ему доверила Варя, убежавшая гулять с Викой. Но Лëня решил потянуть время и как следует насладиться видом из окна, не боясь никаких наказаний от отца за слишком долгие задержки в школе. Накажут и накажут. Ему не привыкать. «Почему ты так долго? Ты что курил за гаражами?» «Да, пап, курил. А ещë пил водку с Эдиком наперегонки и ругался матом.» Лëня усмехнулся. Может быть когда-нибудь он так отцу и ответит, ибо эти вечные допросы мальчика уже конкретно подзадолбали. Мама говорит, что это всë для его блага. Лëня верит. — О! Масло! — дверь резко хлопает, в кабинет заваливается Эдик с чëрным пакетом наперевес. — А! — от неожиданности Лëня вскрикивает и чуть не вываливается из окна, но успевает покрепче ухватиться за наружний подоконник. Ура, его не накажут за то, что он выпал из окна. — Ты то мне и нужен, Масло. Помнишь, что ты мне по гроб должен? — Эдик ставит пакет на первую парту второго ряда, судя по удару, в пакете что-то тяжëлое и металлическое. — Помню, Эдик, но не пугай меня так больше. Пожалуйста. — Лëня поëжился и от греха подальше закрыл окно. — Не ной, Изолентыч. Сейчас ты мне поможешь в одном важном дельце. — Телегин порылся в пакете и достал оттуда большую малярную кисть, после потряс ей в воздухе. — Страна скажет тебе «спасибо»! — Извини, Эдик, но мне сначала нужно помыть доску. — Изолента прошëл мимо доски и Эдика к раковине в углу кабинета. — Да мой сколько влезет. Всë равно от работы не сбежишь. — Эдик уже вальяжно раскинулся на стуле, который он выставил в проход между партами. — А что мы вообще делать будем? — Телегин прищурился, глядя на одноклассника, хитрая улыбка медленно вырисовалась на его широком лице. — Ох-хо-хо! Это такая грандиозная хренотень будет, Масло! Мы с тобой напишем на заборе… — сопровождает следующие слова движениями рук. — «Коля лох. Восклицательный знак. Некоторое время Лëня наблюдал за зловеще смеющимся и потирающим руки Эдиком. Когда наконец-таки Телегин отсмеялся, Лëня решил по своей наивности поинтересоваться в следующем: — А он не обидится? — Лëня отжал тряпку и направился обратно к доске. — Конечно обидится, идиот. Он не просто обидится… Да он нахрен взорвëтся от злости! — Эдик ударил ладонями по рядом стоящей парте, Лëня ойкнул. — Мой, давай, быстрее, Золушка хренова. Чем раньше начнëм, тем раньше жизнь жиду испортим! — Эдик, а ты точно уверен, что это хорошая идея? — Лëня повернулся через плечо. Ненавистник жидов вертел кисть между пальцев. — Да че ты ноешь, Масло? Давай-давай, натирай и пошли, — Эдик кряхтя, встал со стула. — Или я уже не достоин твоего уважения? Вот после всего того, что я для тебя сделал! — Нет, конечно! Достоин! Сейчас тряпку отожму и пойдëм. Только пообещай, что нас не поймают и не накажут. — Властью данной мне, я обещаю тебе, Лëня Масло «тире» педик, что никто тебя не поставит в угол и не отшлëпает по твоей упругой розовой попке. — Телегин открыл дверь и выглянул в коридор. — Чисто. Бери пакет и кисть.       Буквально через пару пару минут маленькие преступники уже пересекали коридор, спеша к лестнице. Около лестницы на первом этаже как раз был запасной выход на улицу, который, как нельзя кстати, был всегда открыт. Эдик, тихонько двигаясь по стенке, выглянул из-за двери, ведущей на лестницу. Пусто. Также тихо пробрался за дверь и шепнул стоящему неподалёку Лëне: «Пс! Педик, давай сюда!» В редких случаях шагов грузного Эдика не было слышно за три километра. Этот раз подходил под случай, так что даже слепой таракан в трëх сантиметрах от криминалистов ничего бы не заметил и лишь повëл усами. Следующие две минуты были проведены в гробовой тишине и нарушались лишь изредка машущим руками Эдиком. Чëрный пакет ужасно шуршал, так что между движениями рук проскальзывали средние пальцы и потрясания кулаком.       Эдик ещë раз для верности огляделся по сторонам. В школьном дворе никого не было, по тротуару около забора тоже никто не прогуливался. Лëня накинул капюшон бирюзовой толстовки на голову и затянул завязки потуже, стараясь максимально замаскироваться и слится с окружающими миром (получилось, мягко говоря, не очень). Эдик подкрался к забору и достал из пакета металлическое ведëрко красной эмали, после открыл крышку и бросил еë на пакет, уже валяющийся в траве. Банку всучил Лëне. — Я беру кисть и мы валим отсюда. Место для надписи я приметил, — Эдик вооружился инструментом заправского маляра. — Стоишь на стрëме и держишь ведро. Я пишу. Чуть что — ори прямо мне в ухо. Понял? — Понял. — Лëня кивнул.       Нарушители школьного устава вышли из места своего укрытия и расслабленно пошли по тротуару вдоль забора, стараясь не вызывать никаких подозрений. Пока Эдик высматривал то самое место на заборе, Лëня озирался по сторонам. Где-то с другой стороны дороги ходили люди, на балконе сидела какая-то бабушка в окружении рассады и с довольным видом вязала чулки. Всем было совершено всë равно на двух мальчиков с ведром красной краски, крадущихся параллельно кремового цвета забору. — Стоять. Вот оно. — Телегин резко остановился и чуть не стал причиной дтп, главными участниками которого были бы Лëня и перевернувшееся на Эдика ведро краски. — Давай краску. Лëня послушно встал спиной к забору и принялся выслеживать «потенциальных тех, которые им всë испортят». Эдик макнул кисточкой в краску и вывел первую букву «К». Далее как по маслу пошли «о», «л», «я», «л», «о», «х», которые удалось нарисовать без каких-либо происшествий, но вот как только Эдик макнул кисть ещë раз, чтобы поставить восклицательный знак, Лëня испуганно шепнул: «Эдик! Директор!» Из здания в самом деле вышел директор и теперь направлялся в сторону тамады на школьных линейках и мамкиного сынка «тире» педика, весело мыча себе под нос какую-то политкорректную песенку. — Твою мать! Валим! — Телегин бросил кисть в ведро и дал дëру, потащив за собой одноклассника. Нет, в нëм заиграли не дружеские чувства, а уверенность в том, что Лëня сдаст всех и всë, если его поймают. Как директор не обратил внимание на дикий топот двух детей и грохот вёдра не понятно. Видимо, политкорректная песенка поглотила его с головой.       Эдик позволил себе выдохнуть, лишь скрывшись за углом школы около обшарпанной панельки времëн царя Гороха. За тяжëлым вздохом последовал адски довольный смех, сдерживаемый лишь ладонью до смерти перепугавшегося Лëни. — Фу, Мафло! Убефи ффою фуку ф моефо фта! — Эдик с услием отодрал руку Леонида от своего рта. — Ты, Изолента, если кому-то проболтаешься, то я тебя огрею по бошке стулом, расчленю и втюхаю семейке Маккаренко под видом говяжьих котлет. Понял? — Понял. — Лëня кивнул. — Молодец. Пошли к тебе. Так и быть, по доброте душевной скажу твоему бате, что мы с тобой… мыли окна. — Телегин пригладил растрëпаные волосы и уже собирался идти, как Лëня снова всë испортил. — Эдик, подожди. У меня портфель в школе остался. Твой, наверное, тоже? — Лëня испуганно прикрыл рот ладонью, после шок сменился на сочувствие, и Лëня опечаленно уставился на Телегина. — Да насрать вообще. Никуда твой багаж со знаниями не денется. — Эдик отмахнулся и повернулся спиной к Изоленте, готовясь уйти. — Меня папа накажет, если я домой и без рюкзака. — Лëня решил настоять на своëм, даже и не думая об уважении к авторитету и силе Эдуарда. — Да пошëл ты, Масло. — Эдик круто повернулся и зашагал к школе. — Ну куда ты с ведром попëрся, дэбил? Поставь в кусты, придурок.

***

      В начале четвëртого класса Григорий Геннадьевич решил проявить свою творческую натуру и рассадить детей так, как ему заблагоразумится. Всë бы ничего, но рядом с Викой внезапно оказался Эдик, что им обоим совершенно не понравилось. Эдик не хотел сидеть с истеричкой, а Вика не хотела сидеть с невоспитанной свиньëй. Вика выдержала полгода в компании Телегина, а потом, перекрестившись, пересела к Варе, чему обе были рады. Мало того, что он на каждом уроке занимался непонятно чем, засыпал на Бутербродовой и храпел, так ещë и пахло от него колбасой, шоколадом, потом и дорогущим одеколоном одновременно, что выводило отличницу из себя. В свою очередь Вика никогда никому не давала списывать, потому что «Я сама сидела и писала это до ночи, а ты вот просто так хочешь присвоить себе мой труд? Фигушки!», что выводило Эдика из себя. В пяти словах, они друг-друга не выносили.       Вообще, Эдик никого на дух не переносил. Также как и все на дух не переносили Эдика. Взаимное неуважение, так сказать. «Боже, что за люди меня окружают… Жид, ведьма, педик, бомжара и этот, как там их… эмо. Во.» — однажды изрëк Эдуард на математике. «Телегин, жертва аборта, заткнись»; «Я не педик! Меня же за такое накажут»; «Ты напрашиваешься? В нос хочешь?»; «Сам ты эмо, Телегин» и «Кто? Ведьма?» — незамедлительно и на повышенных тонах прозвучало спереди и сбоку. К Эдику повернулось пять разъярённых лиц. Спустя минуту лица уже находились в коридоре, направляясь прямиком к директору, ибо нечего тут уроки срывать. Коля в очередной раз попытался вмазать Телегину по носу. Телегин впервые в жизни увернулся. — Ну че ты, жидяра, кулаками своими размахался? Я же не виноват, что тебя при рождении на это прокляли. — Эдик хмыкнул и скрестил руки на груди. — Это почему это я ведьма, жирная задница? — Вика тряхнула чëрными косичками и угрожающе приблизилась к Телегину на пару шагов. Телегин в свою очередь отступил и примирительно произнëс: — Вик, Викуль, не злись. Не я же лягушек сушу, чтоб пятëрки по математике получать. — Ах ты! Я это всë ночами учу, а не лягушек сушу, понял? — видимо Вика серьёзно решила завершить то, что минуту назад хотел сделать Коля. Староста засучила рукава пиджака и принялась разминать кулаки. — Ты ещë скажи, что его, — Эдик ткнул пальцем в Степана. — не приворожила. — Сволочь! — на лице Вики отразился настоящий праведный гнев. Вот сейчас она ему точно вмажет. — Вика, ну нельзя же отсталых бить. Нехорошо это. — Степан мягко коснулся плеча не на шутку разъярённой возлюбленной. — Сам ты отсталый. — насупился Эдик. — Может уже пойдëм к директору? Что мы тут на месте топчемся? — подал голос стоящий у стены и ни капельки не увлечëнный потасовкой Лëня. Стоящий же рядом Костя наоборот явно расстроился, не получив совершенно никакой кульминации. — Лëнь, скажи честно. Ты дебил? — Степан потëр пальцем переносицу. — Да нет вроде… А что не так то? Ну нас же к директору отправили, а мы стоим тут как дурачки какие-то. — Лëня, кажется, совершенно ничего не понял. — Да. Дэбил. — Телегин кивнул. — Может всë-таки реально в класс вернëмся? — Коля переглянулся с Лëней. — Теперь мы знаем, что кретинизм Масла заразен. Жида изолируем в женском туалете, а сами валим на лестницу коротать остатки каторги. — Эдуард смерил Колю недовольным взглядом и поправил пиджак. — Я тоже считаю, что нужно вернуться. — Вика прошла мимо Телегина и остановилась у него за спиной, выжидающе глядя на Степана. — Ну всë понятно, короче. Ведьму, жида и педика отсекаем. Товарищи Маккаренко и Майоров, приглашаю вас в увлекательное путешествие до лестницы. — Эдик распростëр руки и, помахивая ладонями, направился далее по коридору. Проследовал за ним лишь Костя, которого совершенно не привлекала перспектива получить лебедя у доски. Степан подошëл к Вике, что вызвало у повернувшегося к оставшимся Телегина сочувствующее: «Каблук»

***

      — Ванс ай лавд энд ит воз дивайн! Сун фонд аут ай воз лузинг ма майнд! — Эдик откинул мокрую чëлку со лба и, пританцовывая, заорал в расчëску ещë громче: — Ит симд лайк зе риал синг бат ай воз со блайнд! Где-то на кухне стояла Лиана и готовила ужин под шум воды за закрытой дверью в ванную комнату и Эдиковское: «Мачо миструст, ловс гон бихайнд!» Висящий на стене пузатый телевизор работал в беззвучном режиме, ибо ну нельзя же пропускать такой концерт. Малахов с упоением открывал рот под шипение морковки с луком на сковороде и писк вскипевшего и сразу же отключившегося чайника. После пары десятков секунд молчания из ванны вновь донеслось: «Ванс ай лавд энд ит воз э гэз!» Лиана оторвалась от моркови и залила кипятком одинокий пакетик чëрного чая, валяющийся в кружке уже добрые десять минут. После под: «Сун тëрнд аут хэд э харт оф глэс!» женщина кинула в кружку дольку лимона и ложку сахара. Эту песню она знала прекрасно — сама танцевала под неë на дискотеках в счастливые восьмидесятые, так ещë и Эдик нашëл еë где-то на просторах интернета и вписал в свой ванный репертуар. Лиана усмехнулась и отпила из кружки, зорко следя за шипящей морковью.       Наконец-таки Эдик отложил расчëску в сторону, но не тут то было — следующей в ход пошла бутылка шампуня с маслом жожоба. Пританцовывая, но не слишком расходясь, Эдуард открутил крышечку и вылил чуть ли не полбутылки на прилипшие к лицу каштановые волосы. Следующие строчки песни полились, пока Эдик вспенивал шампунь на голове. — Симд лайк зе риал синг, — как бы выразился Коля: «тряхнул жирной задницей». — Онли ту файнд! Пышная пена текла по лицу, закрывая весь обзор на стиральную машинку, шторку и полку с шампунями. В целом Эдика это совершенно не волновало. Петь можно было и с закрытыми глазами. Разве что главное в этой ситуации — не навернуться, поскользнувшись на той самой пене, и не треснуться головой о край ванны. Пока такого не случалось, но всë же «Если тысячу раз повезло, не значит что повезëт в тысячу первый». Этот завет Эдик помнил ещë с первых дней сознательного детства, когда мама собирала его в детский сад и всучивала коробочку яблочного сока. — Мачо миструст! Лавс гон бихайнд! — Эдик встал прямо под струю воды и принялся смывать остатки пены с волос, булькая из-за того, что вода затекала в широко открытый рот.       Шум воды стих — Эдик закрутил кран и снял полотенце с крючка. Где-то на улице заорали: «Телегин! Выходи гулять!» Эдик залез пальцами в баночку дневного крема для лица 30+ Лианы, доброе количество прихлапывающими движениями нанëс на лицо и улыбнулся себе в запотевшее зеркало, подумал и нарисовал пальцем на поверхности то, что обычно рисуют на заборах. Накинул халат, полотенце небрежно набросил обратно на крючок. На улице опять заорали: «Телегин! Выходи давай!» Лиана выглянула из окна и заорала в ответ: «Мальчики, подождите. Сейчас Эдик моется, но скоро выйдет!» Эдик вышел. Но пока из ванны. Вразвалку дошëл до кухни и уселся на стул у окна. — Есть че похавать? — по телевизору всë ещë крутили Малахова. Только теперь он что-то бубнил про убийства и маньяков в студии вслух. Эдик незаинтересованно скользнул глазами по экрану. — Пока нет, поросëночек. Тебя там на улице ждут друзья. Иди, погуляй. Как будет готово — я тебя позову. — Лиана энергично трясла мешком для запекания с курицей внутри. — Да ну ма-ам… Скажи им пусть идут в задницу. — Эдик подпëр кулаком щëку и исподлобья взглянул на мать. — Эдуард, не выражайся при матери. — Лиана открыла мешок и вывалила на покрытый фольгой протвень курицу, равномерно обмазанную кетчупом и майонезом. — Иди погуляй. На улице опять заорали: «Телегин! Ты там сдох?» — Сам ты сдох, рыжий-рыжий конопатый, убил дедушку лопатой! — Эдик высунулся из окна. На асфальтированной дорожке под окнами стояли Коля, Костя, Лëня и откуда-то взявшийся Степан. — Привет, Эдик! — Лëня поднял голову и замахал изо всех сил, найдя глазами сдохшего Эдика. — И тебе не хворать. — Телегин захлопнул окно. — Тьфу.       Лиана поцеловала сына в лоб и направила собираться на улицу. На улице заорали: «Телегин! Мяч возьми!» Эдик хмуро поплëлся в свою комнату, что-то бурча на ходу. Футбольный мяч появился у него на пороге год назад вместе с Костей, который откуда-то его спëр. На вопрос: «Откуда?» Маккаренко так и ответил: «Спëр», лукаво улыбаясь за коричневым вязаным шарфом. Шарфов этих у Кости было хоть жопой жуй — он их вязал сам в любую удобную минуту. Даже младшей сестре как-то свитер связал благодаря спонсорству Лëни, подкидывавшего ему всë новые и новые мотки ниток. Эдик этого не понимал. Вот прелесть какая. Сидеть и как бабка спицами этими стук, стук, стук. Можно же в варкрафт поиграть, в монополию какую-нибудь там, а он. — Тьфу. — Телегин вытащил из шкафа комом запихнутую белую футболку, покопался ещë и с победным «О!» за штанину вытянул из кучи одежды джинсы. Красной ветровке нынче везло — она висела на вешалке. Вскоре и она окажется в куче. Мяч тоже валялся где-то в глубине кучи. Эдик сдëрнул ветровку с вешалки и накинул на плечо, после затерялся где-то среди мятой школьной формы, кардиганов, штанов и футболок. Мяч нашëлся. На улице заорали: «Ты че реально там сдох? Телегин, твою мать!» Эдик вылез из шкафа. Высунулся на этот раз из своего окна и заорал в ответ: «Да иду я, жидяра вонючий!» — Я пошëл, неблагодарная женщина! — Эдик с мячом подмышкой прокрутил собачку на металлической двери и вышел на лестничную клетку. Дверь захлопнулась.       Улица встретила Эдика тихим щебетом птиц, тëплым ветерком и небом, начинающим рыжеть по линии горизонта. Свет лежал жëлтыми пятнами на сером кирпиче и бликовал в окнах, укутанных в тюль занавесок. Табличка на стене дома, гласящая «Ул.Ленина 48б» будто светилась изнутри, освещаемая уже начинающим догорать солнцем. Эдик вздохнул и огляделся по сторонам. Во дворе никого не было за исключением двух незнакомых девочек, играющих в куклы в песочнице. В стороне на асфальтированной дорожке, сплошь исписанной мелками, стояли те, кому Телегин посвятил песню «Пацаны, я вас ненавижу, пацаны» плюс Масло. В целом, его он тоже ненавидел. — Ну наконец-то! — Коля всплеснул руками, заметив стоящего у подъезда Эдика. — Еврея, любящего бдсм и зоофилию… Задушила жаба. — Эдик бросил мяч Степану. Костя заржал. — Ха-ха. — Коля повернулся спиной ко всей компании и направился в сторону детской площадки. — Слыш, ты нашëл Рабиди? — Степан поровнялся с Эдиком и всучил ему мяч. — Неа, видел только Прейаса и Клинковую Тигреру. И то их до меня купил какой-то козëл. Мать обещала свозить меня в Екатеринбург или этот, как его… Не помню. Короче, если что-то увижу — черкну записочку. — Эдик забрал мяч и пнул его в сторону Коли. — Слыш, Костян. Нашëл еврей кошелëк, заглянул в него, а там не хватает. Костя заржал. — Вот! Единственный человек, которому нравятся мои шутки. Я тебя ненавижу не так сильно, как других, Кость. — Эдик показал сердечко Косте с помощью пальцев. — Придурок. — Вот такими словами ты точно не заслужишь мою милость, Майоров. — Давайте уже играть, а. Че встали как вкопанные? — Коля встал посреди пустыря, находившегося между кустами и прилежащей к ним помойке и песочницей с качелями и прочей бурдой. Песчаная равнина, поросшая травой с незапамятных времён служила детям футбольным полем. — Кость, иди на ворота! — Эй, че ты тут раскомандовался, рыжий? Евреям слова не давали. Масло, вали на ворота! — Эдик отобрал мяч у Коли и оглядел пустырь своим авторитарным и очень властным взором. — Но… я же не умею ловить. — Лëня попытался возразить, но с самоизбранным царëм спорить не представлялось возможным. — Да насрать мне, вставай давай. Schneller-schneller! — Телегин замахал руками в сторону ворот команды под предводительством еврея. — А может просто кто успел, тот на воротах? — подал голос стоящий перед двумя ящиками из-под яблок, служившими воротами, Лëня. — Стой давай, Масло, и не возражай, мяч то мой. — Эдик демонстративно встал ногой на мяч, лежавший на земле. — Жучара. — хмыкнул Костя на другом конце поля. — Короче. С пыра не бить! Играем на задницу! Эй, дамы! — Телегин повернулся в сторону песочницы. — Приглашаем одну из вас на роль нападающей в команду этого рыжего. Умеете? — Умеем. Че не уметь то? — девчонка с кудрявыми каштановыми волосами вылезла из песочницы и отряхнула колени от песка. — Аля. — Эдуард Тимофей. — попытка изобразить обворожительного мачо заставила Колю поморщиться. — А вас как? — девочка повернулась к остальным игрокам и приветливо улыбнулась. — Я Лëня. — Степан. — Коля. — А это Костя. Он разговаривает только по праздникам. — Ответил Эдик за уже открывшего рот Костю. — Приятно познакомиться. Ну че? У нас малой на воротах? Ну раз мы слабее — наш мяч. — Аля перевязала волосы резинкой и молниеносно увела мяч у Телегина. — Давай, Коль, поехали.       Эдик не успел глазом моргнуть, как Аля пронеслась мимо него, довольно ведя мяч. В следующее мгновение она уже стояла перед Степаном, готовым отразить нападение. Защитник выполнил подачу и мяч оказался у поверженного минуту назад Эдика. Теперь он вëл мяч прямо по направлению к воротам противника. Лëня съëжился на фоне своих ящиков и будто стал в два раза меньше. Момент. Удар! Мяч улетел в кусты у помойки, пролетев метров за пять сбоку от Лëни. — Выбил! Вали за мячом! — Да знаю я, жидяра! — Эдик скрылся в кустах. Вскоре Телегин вернулся с мячом и без ветровки (она осталась висеть на каком-то из кустов), после разбежался и вбросил мяч на поле. Аля тут же зацепилась за мяч и повела его в сторону Кости, разминающего кисти. Внезапно нападающая развернулась на 360 градусов и переложила мяч с одной ноги на другую. Растерявшийся Степан ложный маневр не оценил и на этот раз мяч не отразил. Мяч летит в сторону сконцентрировавшегося Кости. Момент. — Гол! Го-ол! — заорал с другого конца пустыря Коля. — Мëртвый мяч! — Гол! — за компанию заорал Лëня. — Быстрый гол. — крикнула девочка из песочницы, всë это время внимательно следившая за матчем. — Спасибо, Поля! — Аля потрясла рукой со сжатым кулаком в воздухе. Поля показала большой палец. — Да это вам повезло просто! Степан чëртово дерево! — Эдик качнул головой и повëл мяч, брошенный Костей. Удар. Коля подпрыгнул и отбил мяч рукой, тот отлетел к оставшейся позади Але. — Эй! Вообще обалдел? — Эдик остановился на месте, как вкопанный и гневно уставился на непутëвого защитника. — Я рукой сыграл, чтоб за мячом не бегать! Щас бы он опять в кустах оказался! — Коля в ответ также гневно уставился на Эдика. — Красную карточку жиду! — заорал на весь двор Телегин. — Выношу предупреждение. Жëлтая карточка! — подала голос Поля из песочницы. — Продолжайте игру. Аля повела мяч к уже готовому ко всему на свете Степану, внезапно путь ей преградил разъярённый Эдик, перехвативший мяч и направившийся к воротам Лëни. — Коля, пасуй! — крикнула пересекающая поле, гонясь за Эдиком, Аля. Коля отреагировал мгновенно, кивнул нападающей и перехватил удар. Итак, удар перехвачен Колей, передавшим мяч Але. Аля бьëт по мячу. — Аут! — Поля проследила глазами за мячом, улетевшим в кусты рядом с качелями. Раздосадованно тряхнув кудрявым хвостом, Аля убежала искать мяч в кусты. По лицу Коли незаметно для него самого растеклась тëплая улыбка. Вот и скрылась в зелени светло-фиолетовая футболка, а защитник всë нелепо сверлил взглядом то место, где она исчезла.       Спустя тридцать минут, проведëнные в тотальном напряжении между Колей и Эдиком, ненавидящими друг-друга за всë подряд, Поля объявила окончание первого тайма и пятнадцатиминутный перерыв. На момент окончания первого тайма побеждала команда под предводительством Николая со счëтом 3:1. Телегин пообещал Брофловскому, что задушит его ночью подушкой. Коля посоветовал оппоненту научиться проигрывать, на что Эдик ответил: «Ага, щас, разбежался». Аля отошла к Поле, начавшей строить замок из песка. Лëня бросил ящики на произвол судьбы и подошëл к сидящему на автомобильной шине Косте. — Вот бы ещë чуть-чуть и ты бы точно отбил тот мяч. У тебя почти получилось. Ты молодец. — Лëня уселся на соседнюю покрышку. — А знаешь, я не так уж и плохо ловлю, оказывается. Костя кивнул и вроде как улыбнулся за своим вязаным шарфом. — Пацаны! Анекдот! У евреев в 100% случаев внутренний голос говорит с маминой интонацией. — Эдик снял с куста ветровку и бросил еë на лавочку около песочницы. Коля разочарованно вздохнул, видимо окончательно убедившись и смирившись с тем, что Эдик никогда в жизни не перестанет нести всякий бред. Костя прыснул в кулак.       Внезапно из окна на пятом этаже высунулась Лидия, оглядела двор, нашла взглядом сына и крикнула как можно громче: — Леонид, уже поздно, быстро домой! — Ну мам! Мы ещë не доиграли! — Домой я сказала! Лëня виновато взглянул на сидящего рядом Костю. Костя понимающе хлопнул друга по плечу, как бы толкая того прочь с площадки. Голкипер пожал плечами и понуро поплëлся домой, бросив на прощание: «Пока, ребят» — Ха! Избавились от придурка. — Телегин уселся на лавку рядом с ветровкой. — Ну че, продолжим? Но по весьма досадному стечению обстоятельств, радоваться уходу Лëни Эдику долго не пришлось. Из окна на шестом этаже с другой стороны дома высунулась голова Лианы. — Поросëночек, курочка готова! Иди кушать! — Лиана заметила сына и помахала ему рукой. — Избавились от придурка. — вполголоса сказал Степану Коля. — Твою мать! — чертыхнулся Эдик. — Мяч оставишь? — наивно бросил Степан. — Ага, хер тебе, табачный сын. — Эдик сгрëб мяч и ветровку в охапку и недовольно пересëк площадку, так ни с кем не попрощавшись. В общем, это было ожидаемо.       После ухода Телегина на площадке воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев. Коля впервые за день поднял голову к небу. Солнце садилось. Видимо всем на самом деле пора по домам. На розовеющем небе медленно плыли тонкие облака, будто размазанные толстой синтетической кистью. Облака, такие тонкие как бумажная салфетка, совершенно не меняли своей формы. Коля зацепился взглядом за одно облако. Да, они просто плыли всё дальше и дальше, не взирая на порывы ветра, пытающегося размазать их ещё больше. Коля вдохнул полную грудь воздуха — вся эта обстановка наводила на мальчишку такое приятное спокойствие, что он прикрыл глаза. Вечерний транс развеялся сразу же, как только Коля почувствовал толчок в бок. Слева от него стояла Аля, точно также наблюдающая за движением облаков. Пару мгновений они стояли в тишине, после Аля шепнула: «Напиши мне как-нибудь, если захочешь», после чего сразу же ретировалась, оставив после себя клочок бумаги с номером телефона в Колиной ладони. — Пойдëм? — на месте Али вырос Степан, также толкнувший друга в бок. — Ты чего такой задумчивый? Не боись, Телегин не прикончит тебя за этот проигрыш. Ну я надеюсь. Коля взглянул на бумажку, как-то отрешëнно кивнул и окликнул Костю, всë ещë одиноко сидящего на покрышке. — Тебя проводить? Маккаренко покачал головой в знак отказа. — Ну как хочешь. — Коля отвернулся от зевающего одноклассника. — Пойдëм? — Пошли.