***
— Вау, вот это да! Эти слова Уанслер уже много раз сказал по пути. Ворден утащил его на прогулку по огромным территориям тюрьмы. Это то, чего Уанслер так хотел, — исследовать новые местности. Масштаб тюрьмы впечатлял его воображение, будто это не тюрьма, а небольшой городок. Слишком много всего. Уанслер удивлён до сих пор, что в таком месте есть парк, в котором могут гулять заключённые. Это так странно. Разве уголовниками не будет достаточно спортивной площадки? От директора не делалось ни шага в сторону. Уанслер шёл за ним хвостиком, так как изнутри грыз страх потеряться. Хотя более-менее уже было понятнее, как ориентироваться здесь. Ну или по крайней мере можно воспользоваться окружением. К примеру, можно вполне попросить о помощи своих коллег. Уанслер, наконец-то, видит ещё работников. В основном — охрана. Накаченные охранники с дубинками и шокерами бродили туда-сюда по территории, изредка кивали директору, который проходил мимо них. В очередной раз Уанслер убеждается, что тюрьма защищённая и что в случае чего с ним ничего не произойдёт. Солнце медленно уходило в закат, наступал вечер. А, судя по тому, что Ворден снова повёл в здание, они уже почти всё обошли. Уанслер поджимает губы. Не хочется возвращаться внутрь. Снаружи было намного лучше. Там есть аккуратно скошенная трава, пышно цветущие деревья и ухоженные кусты с цветами, также невероятно огромные чудные здания, которые поражали сознание не только от вида, но и высоты. — Знаю, Уанслер, знаю. Тебе хочется ещё погулять со мной, — подал голос Ворден, ярко выделяя "со мной". — Но как-нибудь потом. Нам ещё нужно зайти в последнее место. И вновь всё внимание утащил на себя Ворден. До этого Уанслер не мог разглядывать директора из-за изучения местности, а сейчас он вновь может этим заняться. Уанслер испугался своих же мыслей. "Разглядывать директора"... Словно одержимый какой-то манией думает. Мотнув головой, Уанслер поднял взгляд от серого пола к спине Вордена. Он шёл с идеальной осанкой, всё так же уверенно. Его цилиндр такой высокий и красивый, прям как... — А что за последнее место? — перебив свои думы, поинтересовался Уанслер. — Важное место. Одно из тех мест, которое боятся абсолютно все-е-е зеки, — протянул тот. Брови чуть нахмурено опустились к переносице. Которое боятся заключённые? Это какое? Уанслер не мог понять. Может, это было сказано в шутку и сейчас они придут в медицинский отсек? Коридоры будто стали ещё темнее, чем были. Не было никаких опознавательных признаков того, где они. Никаких табличек или надписи. Одним словом — ничего. От неизвестности стало не по себе. В какой-то момент Ворден резко останавливается напротив двустворчатой, железной двери и оборачивается к своему спутнику. Глаза его пытливо и задумчиво смотрели прямо на Уанслера. О чём он вдруг начал думать? Что за мысли в его голове? — Знаешь, мы можем пропустить эту секцию, — чуть рассеянно проговорил Ворден, будто не до конца уверен, что нужно делать. — Давай я отведу тебя назад. Непонимание поглотило Уанслера с головой. Почему Ворден вдруг передумал? Он ведь только сейчас весь прыгал от предвкушения, а теперь дал заднюю. Что в той части здания? Тишину прерывает короткий сигнал, похожий на "бульк". Директор поднял свою руку с часами ближе к лицу. Только сейчас Уанслер смог разглядеть их получше. Они были какими-то навороченными, интересными. Помимо обычных часов, на экранчике показалось короткое сообщение. К сожалению, Уанслер уже не смог прочитать его. Мысленно он себя ударил за такие мысли. Не слишком ли это читать чужие сообщения? — У меня появилось небольшое дело. Постой тут и никуда не ходи, ладненько? — проговорил Ворден. И как он умудрился сказать эту фразу так мягко и одновременно так строго? — И ничего не трогай. Просто жди меня. Я ненадолго. — Хорошо, — Уанслер закивал. Подождать, так подождать. Всё же Ворден — это надзиратель тюрьмы огромных размеров. У него много обязанностей и забот. И как ему удаётся и решать различные проблемы, и находить время для "ничегонеделанья"? Удивительный человек. Уанслер чуть заворожено смотрел на то, как Ворден скрывается в дверях, которые испортили момент противным скрипом. Улыбка несмотря на это не стёрлась с лица. Отличный момент для раздумий после прогулки. Нравилось здесь абсолютно всё: каждое здание, каждая странная задумка строения, каждая мысль о разнообразии такого неприятного места, как тюрьма. В голове даже появились мысли о том, что если бы Уанслер стал не работником, а заключённым, то ему по крайней мере было бы комфортно здесь. Даже сейчас Уанслер видит через окно, как осуждённые выходили на улицу и гуляли в цветущих парках, расслаблялись. Они чувствовали себя хорошо. Шло время. Солнце всё дальше и дальше уходило за горизонт. Уанслер скучающе вздыхает, всё ещё ожидая Вордена. Куда же он запропастился? Он же не забыл, что его всё ещё ждёт его работник? Прикусив нижнюю губу, он коротко глянул на железные двери с маленьким окошком. Может быть, ему проверить всё ли хорошо? Вдруг что-то случилось в том месте, в которое пошёл Ворден? Это ведь нормально беспокоиться о человеке, который сделал столько всего хорошего, даже не осознавая этого? Аккуратно Уанслер заглядывает в окошечко с толстым стеклом, вглядываясь. Пустой коридор, который разветвляется ещё на несколько, — это всё, что он видит. Сглотнув неприятный ком в горле, он хватается за массивную ручку двери и заходит внутрь. Его тут же встречает табличка с надписью: "Блок D". Интересно, что всё-таки это за блок, в которой вдруг не захотел Ворден вести его? Коридоры петляли. Уанслер старался запомнить весь свой маршрут, чтобы не заблудиться. Вот будет смех, если так и будет. Звук туфлей отдавался эхом от стен, от чего мурашки покрывали кожу. Как-то слишком тихо. Никого нет: ни осуждённых, ни работников, ни Вордена. Уанслер осторожно заглядывал почти в каждую дверь, ища хоть кого-то. Совсем неуютно в такой пустоте. Заглянув в очередную дверь, Уанслер с облегчением вздыхает, ведь он, наконец-то, нашёл Вордена, который так надолго исчез. Комната небольшая, освещённая лишь одной тусклой лампочкой над потолком. Ворден выглядел даже немного неестественно здесь. Слишком пёстрый и яркий для такого места. Стоял Ворден полубоком к нему и смотрел через толстое стекло за каким-то действием. Почему появилось серьёзное предчувствие, что сюда не нужно заходить? что нужно повернуться назад и просто делать то, что до этого говорил ему начальник? Упрямо не слушая внутренний голос, Уанслер тихонько заходит внутрь и видит то, что его сразу парализует на месте. Человек в оранжевой форме с чистым страхом бегал взглядом по сторонам, накрепко зафиксированный ремнями на электрическом стуле. Какой-то накаченный мужчина во всём чёрном заклеивает какой-то тёмной лентой глаза сидящему. Очень приглушённо слышно крики о помощи вперемешку с извинениями за всё, что он делал. И через секунду-две комнату на короткое мгновение озарила вспышка света, а приговорённый закричал в последний раз, его тело больше не двигалось. Всё тело затряслось. Желудок скрутило. Полный ужаса взгляд упёрся в Вордена, единственного человека, кто мог вызвать недавно улыбку. Сейчас он с некоторым презрением и безразличием глядел на смерть человека. Впервые Уанслер видит такие эмоции своего начальства. Ворден замечает его только тогда, когда он вылетает из комнаты, сильно кашляя. В ушах звенело, а сердце перебивало громким стуком. Всё создавало какофонию звуков, которую пытался перекричать кто-то. Это же Ворден, да? А кто ещё? Они же вдвоём тут. — Уанслер! Я же сказал ждать меня! Почему ослушался? — чуть не рычал от злости тот. Рука опёрлась о стену, Уанслер нагнулся. Ещё немного и его стошнит. Ему плохо, сильно плохо. Помимо всего этого в глазах защипало. Уанслер может даже заплакать. Он никогда не видел ничью смерть, слишком страшно, слишком сбивающе с ног, слишком нереально. Мозг просто отрицал, что это было, что Уанслер видел казнь. Он весь вздрогнул, когда его крепко обхватили за плечи, придерживая. — Эй, Уанслер, спокойно. Дыши глубже, — уже намного мягче говорил Ворден, словно он и не срывался сейчас на него. — Всё нормально. И тот слушается его. Дышит глубоко и чуть спокойнее. Объятия были полны заботы и нежности. Как можно не заметить чуть поглаживающую руку в перчатке на плече? Как можно не обратить внимания на другую руку, что находилась прямо на трепетно вздымающейся груди? Чувствовалось, что Ворден хочет помочь Уанслеру и привести его в чувства. — Иногда зеки не перевоспитываются. Совсем. И тогда они отправляются на посмертное перевоспитание, — начал Ворден, чьего лица Уанслер не видел, но мог точно услышать... улыбку? Директор действительно в такой момент улыбается? Стало не по себе. Как он может в такой момент улыбаться? Это так странно. Также странно, как и видеть тот самый безразличный взгляд Вордена во время казни. — Я не хотел, чтобы ты стал свидетелем, понимаешь? Уанслер сжимает губы в тонкую линию, кивая. Ему хочется соглашаться с этими словами, хочется совсем не думать о смерти, хочется прекратить чувствовать страх. Начали медленно появляться мысли о собственной кончине. Что будет, когда он умрёт? Будет ли кто-то горевать? А когда наступит смерть, будет ли больно? Увидит ли что-то помимо темноты? Умереть может так просто, так легко. Люди хрупки. Вдруг он в какой-то момент упадёт с лестницы и свернёт шею? Вдруг какой-нибудь психопат просто нападёт и убьёт его, потому что он был в неправильном месте? Находясь в объятиях мужчины, Уанслер начал сильнее дрожать. — Босс, кому-то плохо? Вызвать врача? — слышится басистый голос. — Нет. Я сам разберусь, — Хмыкнул Ворден, не переставая поглаживать его. — Ты лучше разберись с "подгоревшим". Подгоревший... Это такой локальный юмор? Уанслеру не очень-то понравилось. В голове снова появился этот резкий кадр с подачей тока в заключённого. Стало мутить. Это здание полностью посвящено смертникам. Здесь они ждут наказания, здесь же они и умирают. Уанслеру тошно от самого себя. Почему он такой прям слабенький и не может трезво мыслить? — П... п-почему ег-г-го уб-били?.. — заикаясь, прошептал Уанслер. Слышится обречённый выдох над ухом. Объятие стало крепче. — Уанслер, я напомню тебе, что это люди, которые натворили по-настоящему много плохого в своей жизни. Они не просто так здесь. Их не нужно жалеть. Они преступники, заслуживающие наказание высшей формы. Тот продолжил кивать Вордену, соглашаться с его словами. Он ведь прав. С чего вдруг нужно жалеть насильников и убийц? Уанслер действительно на мгновение забыл, кто они такие. Стало намного спокойнее и легче. Мысленно Уанслер подмечает, что Ворден на самом деле большой молодец. Он увидел, что его сотруднику плохо, и кинулся успокаивать его. Интересно, Ворден всегда так помогает всем, или Уанслер просто оказался таким особенным? — Запомни, жалеть зека ни за что не нужно. Не заслуживают они этого, — говорил Ворден, словно убаюкивая Уанслера в своих руках и словах. — Тебе бы поднабраться стойкости, приятель, прежде чем прыгать в такие приключения. Ворден умудряется ещё посмеиваться в такой момент. Самое странное, что Уанслер словно загипнотизированный подхватывает это, хоть и нервно. Как директору удаётся постоянно выбивать из него улыбку? Может, у него такие суперсилы? Мысли о недавнем инциденте очень медленно сходили на нет. Сам Уанслер серьёзно устал. Хочется упасть на кровать и никогда не вставать. Руки покинули плечи, от чего у Уанслера вырвался короткий выдох. Совсем не хватало прикосновений от таких людей как Ворден. Они оба выпрямились. Уанслер проводит ладонями по лицу, обнаруживая слёзы на щеках. Он всё же плакал? Когда? Он даже не заметил. Наверняка, он выглядит жалко перед начальством. Это отвратительно в какой-то степени. Всё же Ворден ему не нянька, чтобы постоянно оберегать и успокаивать его, а сам Уанслер уже давно взрослый молодой человек. Может и сам справляться с трудностями, разве нет? — Уже лучше? — уточняет Ворден, очень внимательно вглядываясь в красное лицо сотрудника. — Да, — ответил тот, вытирая слёзы рукавом пиджака. — Мне ведь не нужно будет сюда ходить? На это Ворден лишь улыбнулся, качая головой. — Ни в коем случае. Обещаю, что больше ты таких страшных вещей не увидишь. — Босс, его в крематорий отнести или чё? — снова вклинился в диалог кто-то. Из-за большой двери показался тот самый мужчина в чёрном. Он ждал указаний начальства, держа труп в руках. Уанслер, увидев его, округлил глаза и резко нагнулся вниз. Всё-таки его вырвало. — ТЫ, БЛЯТЬ, СОВСЕМ ИДИОТ?! — слышится полный бешенства голос Вордена. Страх и непонимание снова вернулись к Уанслеру, в этот раз поглотив с головой.Часть 2. Из рутины в ужас
3 августа 2022 г. в 17:29
Неделя прошла словно миг. Работать в тюрьме было не так уж и просто. Уанслера сразу же с самого начала завалили самым сложным, что было, будто его хотят уже сместить с должности. Рабочие задания давал не Ворден, на что сильно надеялся новенький, а Джаред, ставший уже главным бухгалтером. При первой встрече показалось, что этот забавный коротышка классный и добренький, и Уанслер, узнав его поближе, разрушил своё первое впечатление. Джаред требовательный, жёсткий, не идущий на уступки. Возможно, так только казалось, но будто бы тот ещё и предвзят. Связано ли это с тем, что из всех претендентов Ворден выбрал именно Уанслера? Или это связано с тем, что Джаред затаил некую обиду на Уанслера, который в последний момент позвонил посреди ночи ему? На самом деле не было ни малейшего понятия, что Уанслер сделал или делает не так. Ему оставалось только закрыть рот, кивать и выполнять всё, что говорят.
Пару раз Уанслер сталкивался и с другим персоналом тюрьмы. Например, уборщик. Очень неразговорчивый тип, заросший рыжими волосами настолько, что было не видно его лица. Были попытки завязать с ним разговор, но тот либо Уанслера упорно игнорировал, либо действительно не слышал из-за громко играющей музыки у него в наушниках. Оставалось лишь махнуть на это дело.
Помимо странного мужчины был ещё один странный мужчина, то есть нет, женщина, странная женщина. Охранница Элис, главная по безопасности в тюрьме. Уанслер чувствовал себя сильно неловко общаясь с ней. Сбивала с толку синяя мини-юбка, через которую разглядывались яркие очертания большого члена. Уанслер клянётся Богом, что старался держать взгляд на уровне её глаз. Всё же неприлично это лезть кому-то под юбку. Охранница общалась с ними спокойно, меланхолично. От неё не чувствовалась угроза. Кто бы мог подумать, что такая неприступная и равнодушная ко многим вещам женщина окажется такой приятной в общении?
От мыслей о своих коллегах стало невыносимо знойно. Уанслер потянулся руками вверх и захрустел костями, сидя на неудобном стуле в своём кабинете. Удивительно, что новенькому выделили аж отдельный кабинет для работы. Да ещё и такой уютненький. Письменный стол с компьютером и стулом, да и небольшой шкаф для бумаг. Ничего лишнего. Всё ещё не было пределом мечтаний, но может ли Уанслер требовать большего сейчас? Точно, нет. Вот сблизится с коллективом (в особенности с директором) и только тогда Уанслер может попробовать намекнуть на добавление чего-то в свой скромный рабочий уголок.
Лучики солнышка приятно согревали холодную кожу. В кабинете стояла прямо-таки осязаемая тишина, которая иногда прерывалась странными шумами из-за чуть приоткрытого окна. Отличная обстановка для работы. Никто не отвлекает, не бесит и не раздражает. Может быть, Уанслер успеет сегодня всё доделать перед выходными?
Работы было валом, а времени мало. Столько всего нужно сделать прямо здесь и сейчас, что можно было бы уже сойти с ума. Но Уанслер стоически, хмуря брови, делал своё дело. Он, сгорбившись за письменным столом, создавал новые поручения и разбирал письма, которых было пруд пруди. То уборщик просит ему увеличить оклад, так как работает за двоих, то семья одного заключённого просит досрочное для их сына... Уанслер вздыхает, разбирая бумаги по стопкам и отмечая на компьютере очередное "отправить на доработку". В таком деле главное не потеряться и всё держать под контролем. Хочется всё же показать себя способным малым. Радовало, что Джаред пока что не скинул на Уанслера бесконечные графики и формулы расчётов всякого, а дал обычную, тягомотную, но важную работу. Для первых дней этого вполне хватало с головой.
Дверь в кабинет резко бабахнула, а из-за неё вырвался ураган чего-то. Уанслер опешил и хотел что-то сказать о том, что у него много дел, но гость не был намерен слушать отказ на свою компанию. Плюхнувшись на бумаги на столе всем телом, мужчина в очках начал протяжённо с особой театральностью выть:
— Меня все бросили! Оставили! Забыли! Никто внимания не обращает! Уанси, только на тебя вся надежда. Ты можешь спасти меня от этого ада.
Уанслер лишь печально смотрит на все свои труды. Мятые, под задницей директора. Видимо он не успеет ничего доделать до выходных... А ведь он огромные кипы разбирал целую неделю. И ради чего? Чтобы быть нагло раздавленными кем-то? Но с другой стороны, почему бумаг так много? Не было ни малейшего понятия, откуда так много неотсортированной бумаги, будто на это дело забили на год, а то и больше. Возможно, Джареду надоело мучиться с этим делом, поэтому он и попросил о ещё работнике? Может быть, может быть...
— Что-то случилось? — немного запоздало проговорил Уанслер, всё ещё сидящий на стуле и разглядывающий свои разваленные стопки.
— Сразу видно, что ты меня не слушал, — недовольство сквозило в голосе. — Я говорю, что НИКОМУ НЕТ ДЕЛА ДО МЕНЯ!
Уже повышенный тон, больше похожий на крик, заставил Уанслера взглянуть в лицо собеседника. Выглядело со стороны так, будто ребёнок пытался привлечь внимание взрослого, перейдя на крик. Взгляд Вордена был жёстким и пытливым, поза же так и кричала о нетерпении и раздражении. Ворден сегодня искал развлечения и выбор его пал на новенького работника. С одной стороны, почему бы и нет? Уанслер был бы только рад повеселиться с боссом, тем более они не виделись целую неделю. Потому что один заперт в четырёх стенах с бумагами, а другой занят своими директорскими делами. Очень хотелось пойти вслед за Ворденом, слушая каждое его слово, рассматривая его чудные движения, любуясь им с ног до головы. Но с другой стороны, почему Уанслер и почему сейчас? Джаред требовал от Уанслера законченного задания к концу недели. Совсем не хочется подводить его. Разве не Уанслер недавно сам себе клялся, что станет хорошим работником и что начальство не пожалеет о своём решении? И неужели сам Ворден не знает, что на Уанслера взвалили слишком много всего? Уанслер думал, что Ворден всё обо всех знает. Он же начальство.
— Мистер Ворден, я немножко занят... — сбивчиво оправдывался Уанслер, потупив виноватый взгляд. — Тут просто Джаред сказал...
На эти слова слышится разочарованный вздох, смешанный с аханьем. Ворден перекидывает ноги на другую сторону стола, уже сидя напротив Уанслера, свесив ноги по обе стороны от него. Если бы директор съехал вниз, то сел бы уже на колени к нему. Уанслер от таких мыслей заробел. Быть так близко с кем-то очень тяжело и вообще интимно. Это его личное пространство, если что! А его босс имеет полное право его нарушать, когда ему вздумается! В голове вспыхнула сцена с прошлого воскресенья, когда Ворден также близко был рядом с ним. Наивный голосок в голове зашептал, что, возможно, это намёки на что-то, а рассудительный же возмущался, что деловыми отношениями тут явно не пахнет.
— Ты что, Джареда не знаешь? — со смешком ворковал Ворден, будто говорит с дитём малым. А после он дёрнул головой, вспоминая что-то. — А, действительно не знаешь. Ты же недавно здесь.
Как сдержать улыбку, когда Ворден так очаровательно улыбнулся? Улыбающийся Уанслер не знал ответа на такой вопрос. Рядом с директором чувствуется такое резкое чувство расслабления, будто Уанслер уснул. Может ли это быть настоящим сном или, на крайний случай, бредом? Если даже так, то совершенно не хочется просыпаться или вылечиваться из такой прекрасной фантазии, в которой необычный мужчина так ласков с ним. Уанслер давно не получал столько внимания и доброты к себе. Рука его непроизвольно поправила прядь волос, убрав за ухо. Именно сейчас захотелось отстричь себе чёлку, чтобы лучше можно было разглядеть мужчину, который всё ещё сидел близко-близко на письменном столе с ворохом бумаг.
— Он тот ещё тип нудный. Не удивлюсь, если это он заставил тебя носить это, — задумчиво хмыкнул Ворден.
Уанслер внутренне вздрогнул, когда рука Вордена, одетая в серую перчатку, оттянула край лацкана пиджака. Так странно, когда твою одежду трогают и разглядывают. Но меж тем мысленно Уанслер согласился с Ворденом. Он был прав на все сто процентов. Джаред и впрямь сказал ему одеваться построже.
"— У нас как такового дресс-кода нет, но я бы посоветовал одеваться скромно, НЕ ярко, — говорил Джаред, хмурясь. — У нас Ворден любит выделяться, а нам же не нужно это. Во-первых, отвлекает, во-вторых, неудобно, ну и в-третьих, если не будешь привлекать к себе внимание зеков, будет только лучше для тебя самого.
Уанслер выгнул брови в лёгком непонимании и даже страхе.
— Мне придётся контактировать с уголовниками?
— Не всегда, не постоянно, — Покачал головой Джаред, но, увидев округлённые глаза Уанслера, попытался уже нервничая объяснить подробнее и чётче. — В основном все контакты с зеками идут через Элис или Джейлбота. Мы с тобой офисные работники, понимаешь? Но иногда могут возникать ситуации, когда нужно будет работать с ними. Сейчас об этом вообще не задумывайся. У тебя есть заботы поважнее. Например, твой внешний вид..."
Уанслер помнит, как в тот день Джаред цепко его разглядывал, и эти воспоминания воспроизводятся с лёгким напряжением. Благо лишь то, что это был единичный случай оценивания. Во все остальные встречи Джаред лишь наотмашь давал множество поручений и оставлял одного, будто ему всё равно, как их будет делать Уанслер. Одежда Уанслера не сильно беспокоила. Серый костюм и чёрный галстук. Тот самый стандарт для работы в офисе. Единственное, что не нравилось, так это частая стирка и глажка костюма с рубашкой. Проблемненько, откровенно говоря.
— Уанслер, я между прочим бросил все свои дела ради тебя, — вывел из транса Ворден, всё ещё возвышаясь.
— А... А разве вы не к каждому так зале... заходили?
Конечно, было приятно, что Ворден пришёл именно к нему, махнув рукой на всё, но, судя по его словам, до этого, он так захаживал не только к Уанслеру. Много ли его коллег отмахнулись от общества Вордена? Может быть, он уже проводил время с кем-нибудь сегодня? И самое главное: куда деть взгляд? Не было ни малейшего понятия, куда. Поэтому оставалось только смотреть снизу вверх в хитро сощуренные глаза и думать о том, что нужно перестать вести себя так скованно перед боссом. Неуверенных людей не любят. Заваленный делами Уанслер не мог выбросить из головы их последний разговор, в котором Ворден был так мил и приветлив с ним. Если говорить откровенно, то Уанслеру не хватало такого общения. И Ворден восполнял эти пробелы, от чего Уанслер мысленно удовлетворённо улыбался.
— Что за глупости? Под "всеми" я подразумевал тебя, — почти с удивлением ответил Ворден.
От такого признания сердце затрепетало в груди, а на лице мигом появилась улыбка. Уанслер ощущал, что ему нагло лгут, но на подкорке сознания ему сильно хотелось поверить в эту ложь. Приятная дрожь прошлась по всему телу, когда Ворден потрепал его по густым волосам, прямо как в тот день. В этот раз было приятно.
— Ну что за работник? — в никуда сказал Ворден, на что Уанслер согласно закивал.
Действительно, что он за работник такой, раз млеет от обычных слов и жестов? Что он за работник, если сейчас намерен уже бросить все свои уже неважные бумажки и пойти куда угодно за своим директором? Было всё равно если его поругает Джаред за то, что Уанслер не выполнил задание в срок. Какая разница, если рядом с ним Ворден? Почему-то было стоическое ощущение, что если Ворден захочет, то он и может спокойно отменить вообще его рабочий день на сегодня. Хотя, судя по всему, Ворден уже намерен это сделать.
— У вас есть идеи, чем займёмся? — Ворден сразу преобразился после таких слов, весь выпрямился и чуть вздёрнул нос, чувствуя себя главным и гордым.
— У меня были идеи ещё до того, как я вошёл сюда. Ты меня явно недооцениваешь.
Уанслер смеётся. Заливисто, широко улыбаясь. В этот момент ему кажется, будто ничего смешнее до этого не слышал. Под его смех Ворден пружинисто встал со стола, случайно задев ногой бедро Уанслера, и подошёл к выходу из кабинета. Такое странное чувство, когда спустя столько времени он покинул личное пространство.
— Уанслер, если серьёзно, то даже если бы у меня не было идей, то всё что угодно лучше четырёх серых стен! Пошли скорее, а то я умру от скуки прямо здесь! У тебя возле двери между прочим! Я не думаю, что ты хочешь жить с памятью о смерти директора в твоём кабинете, — вовсю болтал Ворден, нетерпеливо ожидая его и притоптывая ногой.
Сдерживая новые смешки, Уанслер сбагривал в одну стопку все рассыпавшиеся документы, не заботясь о том, в каком порядке они должны лежать, а после встал. Тело ломило от долгого сидения на одном месте. С губ срывается тяжёлый выдох. Ему и вправду нужно размяться. Наверняка, ещё спина будет болеть от такого.
— Да, вы правы. Я... — не успел Уанслер договорить, как его тут же под локоть вывели из помещения в длинный петляющий коридор.
— Да-да, я всегда прав, — равнодушно ответил Ворден.
Его явно не заботило, что хотел сказать его работник. Сейчас он горел желанием вывести Уанслера на улицу и провести с ним хороший день пятницы. А если Уанслер в какой-то момент передумает, то пригрозить увольнением. Было внутреннее ощущение, что Ворден примерно так и думает. Весьма забавно было бы, если б так и было.
Уанслер не переставал улыбаться, следуя за Ворденом. Ему так нравился его начальник, что было сплошным удовольствием потакать его прихотям. В этом было что-то интригующее и восхитительное. С каждым метром, что они отдалялись от кабинета, из головы всё быстрее и быстрее пропадали дела и заботы, которые недавно поглощали всё сознание и время.