Новый сотрудник

      "— Иногда зеки не перевоспитываются. Совсем. И тогда они отправляются на посмертное перевоспитание, — слышится в голове беззаботный голос директора, смешивающийся с чем-то тёмным и страшным в следующее мгновение. — Почему ты жалеешь убийц, Уанслер? Что с тобой не так?"       Уанслер моргает и делает вздох. Прошла парочка-другая месяцев с ужасающего момента, слишком мало, чтобы всё забыть и махнуть рукой. Никогда за всю свою недолгую жизнь Уанслер не видел смерть человека, не видел предсмертный взгляд, не видел столько безразличия у наблюдающего за смертью. Это заставило задуматься о своих жизни и смерти. Что Уанслер сделал стоящего в своей жизни? Что будет, когда он умрёт? Будет ли хоть кто-то горевать по нему? А как именно он умрёт? Это ведь может сделать каждый. Любой случайный человек может убить его без зазрения совести. Это ведь так легко, словно сломать спичку.       Мрачные мысли преследовали постоянно, везде. Когда он ел, когда смотрел телевизор, когда собирался ложиться спать... Единственное место, где Уанслер чувствовал себя в безопасности, так это работа. Когда он занимался своими трудовыми делами, то будто переносился в совершенно другой мир, где нет убийств, где нет холодного взгляда за линзами жёлтых очков, где можно было спокойно зациклиться на бесконечном обороте документов.       Ручка с зелёным колпачком в руках вертится то туда, то сюда. Уанслер в последнее время часто носит её с собой не для того, чтобы заниматься письменностью, а чтобы подержать её у себя в руках, чтобы покрутить между пальцами, чтобы раскручивать и закручивать колпачок. Раньше он за собой подобных вещей не замечал. Это из-за тех самых событий он стал таким нервным?       Взгляд смещается с бедной ручки на присутствующих в помещении. Он сидел за круглым столом переговоров вместе со своими коллегами. Раз в месяц проводится планёрка, на которой обсуждались актуальные события и по возможности пытались решиться. Уанслер впервые на таком собрании. Раньше его не звали, так как был на испытательном сроке, и, честно говоря, ему казалось, что это намного интереснее. По факту же это было до омерзения скучно и неинтересно. Как может быть интересно, когда тема разговора смещается в типичные: "Было без происшествий в этом месяце...", "Хорошо поработали!..", "Нужно заново проговорить правила безопасности на территории тюрьмы...", "А теперь обсуждаем обязанности всех здесь..." и всё такое прочее. Уанслер слышал это всё за пределами планёрки и не один раз. Почему же тогда они это проговаривают опять?       Аккуратно, со всей осторожностью, что была, Уанслер переместил взгляд на своего директора. Ворден медленно качался на стуле и незаинтересованно смотрел на Джареда, который оказался голосом собрания сегодня. Было понятно, что Ворден точно не хочет слушать "нудного" работника и с удовольствием бы покинул собрание. Было тяжело смотреть на него. Не потому, что начальник какой-то не такой, просто... Уанслер крепче сжимает пластмассовую ручку. После того случая возле "посмертной комнаты" Уанслер старался лишний раз не попадаться Вордену на глаза. Дело даже не в том, что он жёсткий по отношению к заключённым, а в том, как повёл себя сам Уанслер в тот злополучный день. За тот срыв ему было стыдно, а вспоминать вообще неприятно. Адекватный и взрослый мужчина не поведёт себя таким образом. Показал себя перед директором совсем не стрессоустойчиво. Вордену даже пришлось успокаивать его, что не обязан был делать.       С некоторой заинтересованностью Уанслера привлекло запястье Вордена, которое тот оголил, чтобы проверить время на золотых наручных часах. Обычный повседневный жест, но внимания Уанслера забрало шокирующе много. И с чем это связано? Хочет ли Уанслер такие же чудные часы на руку? Или ему просто нравится, как выглядит рука в серой перчатке? Мысли поплыли вообще в другую сторону. Размышления все закрутились вокруг мужчины в ярком костюме. В Вордене было что-то такое, что Уанслер не мог нормально объяснить даже самому себе. Наверняка, это связано с его образом...       Когда взгляд директора перешёл со скучного низкорослого работника на Уанслера, то последнему пришлось резко переместить всё своё внимание на письменную ручку. По коже пробежались мурашки. Ворден заметил, что кто-то его прожигает взглядом? Почему он сразу посмотрел на Уанслера? Как он понял, что именно он на него смотрит? Уанслер показывал всеми силами, как он невозмутим, стараясь не обращать внимание на увеличенное сердцебиение. Рядом слышится снисходительное хмыканье Элис, которой было всё равно на то, что вокруг неё происходит. Намного важнее почитать модный журнал последнего месяца.       Уанслер теперь сосредоточился на разговоре планёрки. Хотелось по максимуму избегать свои странные мысли по отношению к Вордену. Вообще не было желания возвращаться к непонятным мыслям ни об инциденте, ни о чудном директоре.       — Ворден, ваши приказы безрассудны! Всё держится на мне! А сами ничего не делаете! Только разрушаете рабочую атмосферу! — возмущался Джаред, чьи крики Ворден либо вообще не слушал, либо слушал в пол уха.       Как бы Уанслер не пытался отвлечься на что-то ещё, например, на работу, всё равно тема касалась Вордена. Как будто специально некто издевается. Уанслер смотрит на Джареда. Он явно не в духе сегодня. Взгляд карих глаз не совсем адекватный. Краснющие глаза быстро моргали и будто бы слезились. Это связано с тем, что их обладатель мало спал или сидел за компьютером? Или и то, и это? И движения его дёрганные. Неуютно, ужасно неуютно находится рядом с ним в одном помещении. Внимание вернулось к Вордену. В отличие от Джареда он создавал непоколебимую уверенность вокруг себя, будто то, что говорил работник, сплошной смех и бред. Было стойкое ощущение того, что чтобы сейчас не сказал Ворден, это будет смотреться намного выгоднее, чем бессмысленный лепет напротив.       А Джаред всё продолжал без остановки говорить и говорить. Не совсем ясно о чём в этот момент думал Ворден, так как пока за всё то время, пока его работник разглагольствовал, не было сказано им ни единого слова, что странно. Обычно Ворден до безумия любит много болтать обо всём на свете, но именно сейчас он совсем неразговорчив. Неужели тема, которую поднял Джаред, сильно цепанула Вордена?       — Я бы на твоём месте не слушала бы их, — подала голос Элис.       — Почему? — не понял её Уанслер, повернувшись к ней.       — Да каждый раз одно и тоже. Карлик постоянно ноет как ему плохо работается, а Ворден провоцирует его ещё сильнее похуизмом, — ответила Элис, перевернув страницу журнала. — Забей.       Иногда Уанслеру хотелось бы такого же безразличия и холодности, как у Элис. Она прямо-таки источала волны спокойствия. Совершенно случайно взгляд Уанслера упал на грудь Элис, точнее на её слишком уж большой вырез. К ушам прилип красный цвет, а взгляд упирается в другое место. И почему из всех мест, что были в помещении, он выбрал посмотреть на Вордена. Уанслер мысленно сокрушается от самого себя, от того, какой он иногда неловкий. Ворден наконец поймал его взгляд и сделал то, чего Уанслер никак не ожидал.       Ворден подмигнул ему, приподняв уголки губ.       Ручка в руках негромко треснула, а сердце забилось быстрее, отдаваясь пульсом в висках.       Оторвать взгляд от Вордена было уже тяжело. Он что, только что флиртовал? или скорее заигрывал? Уанслер не понимает, почему Ворден сделал это. Мысли закрутились в голове, словно хоровод. Туда-сюда, туда-сюда. Как же мандражит, будто Уанслер столкнулся с чем-то страшным. Это невыносимо. Ворден просто одним действием перевернул всё в голове Уанслера с ног на голову.       — Столько всего мной сделано и что? А ничего! Даже нет благодарности никакой! — продолжал тем временем Джаред, на которого, судя по всему, никто не обращал внимания.       Высокий голос немного отрезвил Уанслера, который усиленно заморгал. Его уже не пронизывает задорный взгляд начальника, скорее это сам Уанслер прожигает его насквозь. Как вообще можно так зациклиться на обычном подмигивании? Может быть он просто шутя это сделал, а Уанслер уже тут успел подумать о какой-то близости. Прям какой-то озабоченный! Какой стыд. Хорошо хоть Ворден сейчас на нём мало концентрируется.       — Джаред, почему я должен благодарить тебя за твою работу? — задаёт логичный вопрос Ворден, снова смотря на собеседника. — Я тебе плачу за неё. Как по мне, этого вполне достаточно.       За долгие часы образовалась тишина. Даже коллеги на дальней стороне стола перестали шушукаться. Уанслер вновь начал крутить шариковую ручку в руках, нервничая. В комнате молниеносно создалась атмосфера неблагоприятная, странная, душная.       — Уанслер, будь лапочкой и открой окно. Душно, — разрушила тишину Элис.       И действительно душно здесь. Уанслер понял это только тогда, когда открыл настежь окно на свежую и ясную улицу... точнее, на двор тюрьмы. Уанслер временами забывал, что работает в тюрьме, никогда не контактируя с заключёнными и погружаясь в бесконечный ворох бумаг. Лёгкий ветерок помог взбодриться и уже спокойнее сесть на своё место.       — Я уже говорил, что вся ваша работа на мне весит! Неужели вам, сэр, вообще не ясно это? — с неким замешательством сказал Джаред.       Ворден хмыкнул, а затем, цокнув языком, ответил:       — Мне ясно то, что тебе нужно траву потрогать, Джаред. Сиденье в четырёх стенах тебя однозначно доводит.       От этих слов Уанслер с огромным трудом подавил улыбку, которая так и рвалась наружу. Ворден озвучил только что мысли, которые были в его голове. Правда грубее намного, но смысл имеющий такой же. Джареду нужно прийти в себя. Он явно выглядит нездоровым. Лучше бы отдых взял.       Лицо Джареда аж покраснело от злости. Уанслер понимает его в этот момент, такое не будет приятно выслушивать ни от кого.       — Серьёзно, Джаред. У всех есть своя работа, все заняты. И я тоже. Не строй из себя жертву, — абсолютно равнодушно говорил Ворден, махнув в его сторону рукой. — Хватит пытаться привлекать к себе внимание и займись работой в конце-то концов.       Джаред привстал с места, хлопнул по переговорному столу рукой и строго проговорил:       — Всё! Это была последняя капля!       В след за ним Ворден выпрямился на стуле, проявив хоть какой-то интерес к беседе, и тоже ударил по столу рукой, только громче и более привлекающее внимание остальных коллег, которые, как и Уанслер какое-то время назад, оторвались от реальности.       — Я тоже так могу, — довольно сказал Ворден, ухмыляясь. — Даже успешнее, чем ты.       Это он про то, что все вокруг теперь смотрят на них благодаря Вордену? Уанслер поджимает губы, скрывая предательскую улыбку. Почему-то ему нравилось то, как дерзко вёл себя Ворден, делал, что хотел. Возможно, потому что Уанслер сам хочет вести себя так же? Хотелось быть, как Ворден: везучим лидером. Ну, или хотя бы просто везучим.       — Ну, раз "успешнее, чем я", то и всю работу, что вы на меня сбагрили, я возвращаю вам, — хмыкнул Джаред, высокомерно поправляя галстук.       — Что ты имеешь в виду?       Вот тут уже Ворден нахмурился. Видимо, почувствовал что-то неладное. Уанслер внимательно следил за тем, как развивается их конфликт. Все недавние мысли о смертнике и странных чувствах отошли на дальний план из-за развивающихся событий.       — Я ухожу в отпуск.       Заявление Джареда стало шокирующим. Вордену только и оставалось: смотреть на Джареда, скрестившего руки на груди, и недоумевать. Коллеги вдруг начали шептаться между собой. Даже Элис оторвалась от чтения журнала, глядя на конфликтующих через непроницаемые красные очки. Уанслер не совсем понимал ажиотаж из-за этого. Почему вокруг коллеги начали вдруг обсуждать это? Почему Ворден не может найти слов на это? Что не так-то?       — А что не так? — повернулся вновь к Элис Уанслер, которому стало безумно любопытно происходящее.       Наконец-то планёрка стала по-настоящему занимательным процессом.       — Каждый раз, когда карлик уходит в отпуск, в тюрьме происходит бедлам. Ворден не может справиться с "макулатурой", которая остаётся на нём, — недовольно объяснила Элис. — И тогда он начинает искать "волшебных помощников", которые сделают всё за него.       Возможно, Уанслеру этого не сказали, но он почувствовал, что скорее всего Элис сталкивалась с этим и становилась так называемым "волшебным помощником". Судя по её нахмуренным бровям, ей это не нравится. Уанслер общается с Элис немного, но уже успел стать ей другом, который хорошо улавливал многие её эмоции. По крайней мере "он её не бесит", как она сама выражалась.       — Но ты не можешь!.. — еле-еле проговорил Ворден.       — Могу. Я уже несколько лет как не был на море, — заулыбался Джаред.       С некоторым сожалением Уанслер смотрел, как Ворден не может ничего сказать в ответ. Неужели то, что говорит Джаред, правда? Это на самом деле ужасно со стороны Вордена, что он не отправлял так долго своего работника в отпуск. Джаред мог бы даже засудить Вордена... Мысленно Уанслер улыбнулся. Директор тюрьмы сядет в свою же тюрьму? Звучит как начало не очень смешной шутки. И к чему вообще такие мысли?       — Теперь будете сами заполнять отчёты...       — О, нет...       — Вести экономику тюрьмы...       — Господи...        — Следить за ресурсами организации...       Ворден с каждой новой обязанностью оседал на стуле всё больше и больше. Его ужасно угнетало всё то, что ему перечисляли. А Уанслер удивлялся всё сильнее и сильнее. Он и не знал, что у Джареда так много обязанностей. Уанслер думал, что вся работа Джареда ограничивалась тем, что он бухгалтер. Как неожиданно выходит. Получается большую часть работы Джаред выполнял даже не свою, а своего директора. Стало даже немного жаль коллегу. Уанслер и раньше видел, что Джаред излишне трудолюбивый, а сейчас он видит ещё и огромную ответственность на его плечах.       Брови опустились немного. Интересно, Ворден доплачивал Джареду за такую работёнку?       Неожиданно для всех, по переговорной комнате прокатился смех. Резкий и даже немного заразительный. Смеялся не Джаред или кто-либо из сотрудников.       — Джаред, — отсмеявшись, начал Ворден и встал со стула, — ты действительно думаешь, что я не найду на твоё место другого?       Лицо у Джареда вытянулось. Он однозначно был в шоке то ли от смеха, то ли от слов, а может, и то, и это.       — Многие хотят сесть в твоё кресло, правда, друзья? — продолжил Ворден, обернувшись ко всем в зале.       К его сожалению, никто не поднял руки в комнате. Никому не хотелось заниматься делами Джареда, всем хватало своей работы. И Уанслер отлично их понимал, сам постоянно занят... Сначала Уанслер тоже мысленно отказался, зачем ему так много работать? Но после мысли вернулись к доплате. А что если Джаред получал за это высокую доплату? Тогда получается, Уанслер тоже может её получать? И затем он может отправить больше денег маме, которая серьёзно нуждается в деньгах! Это же хорошая мысль!       — Вот видите, Ворден, никто не... — начал было Джаред, как вдруг он увидел поднятую руку, сжимающую шариковую ручку.       — Я хочу, — робко сказал Уанслер.       — ТЫ ИДИОТ! — воскликнул Джаред, но его слова перебил радостный Ворден, который тут же подлетел к Уанслеру, приобнимая со спины за плечи одной рукой:       — Это потрясающе, Уанслер! Только появился у нас в коллективе, а уже рвёшься в бой! Ух какой ответственный и трудолюбивый работник! Кое-кому нужно бы поучиться такому, — последнее предложение сказано Ворденом более уничижительно. Все в помещении понимали, кому это адресовано. — Все твои задачи я расскажу и покажу, что с ними делать. Не переживай. Ты умненький, сможешь со всем справиться.       Видимо Ворден заметил опаску у своего сотрудника на лице, раз в конце перешёл на утешения. И они сработали. Уанслер действительно чувствовал себя немного лучше. Или это тёплая рука на плече помогла успокоиться?       — Уанслер, если ты решил пожалеть его, то лучше не надо. Пусть сам разбирается со своими задачами! — попытался отговорить Джаред нового сотрудника.       — Ой, не слушай нудящего Джареда. Он...       — Мне же будут доплачивать? — задал важный вопрос Уанслер, бегая взглядом от Вордена к Джареду и обратно.       Джаред нахмурился, а Ворден сначала чуть подзавис, но после самодовольно усмехнулся:       — Ну, конечно! А как же иначе?       — Тогда я согласен, — с улыбкой сказал Уанслер.       Ответная улыбка Вордена могла сбить с ног, если бы Уанслер стоял. Может быть, Уанслер и немного жалел Вордена, который не может заниматься тем, чем и Джаред. Но всё-таки Уанслер в первую очередь думает о деньгах. Ему они необходимы. На данный момент он вроде бы неплохо получает, мама в последний раз была так счастлива, когда он ей отправил круглую сумму. Всё замечательно, но если есть шанс заработать больше, то почему нет? Уанслер готов.       — Вот видишь, Джаред, — спародировал слова работника Ворден смешным голосом и, в последний раз сжав плечо Уанслера, отошёл от него в сторону, — у меня всё как надо. Можешь идти в отпуск. Или плыть? лететь? рассекать? Мне всё равно, как ты доберёшься.       Такое ощущение, что зря Уанслер согласился на дополнительную работу. Может, ему и не надо было? Подозрения ухудшились, когда он заметил недовольные взгляды Джареда, слушающего теперь уже бесконечный монолог Вордена, а после стало ещё хуже, когда Элис легонько пригнулась к нему и проговорила тихо:       — Я тебя, парнишка, понимаю. Тоже люблю деньги, но ЭТИ деньги не будут стоить той работы, с которой столкнёшься.       — Мне кажется, ты преувеличиваешь. Не может быть это настолько сложным, — неловко смеётся Уанслер.       Во что он вляпался по собственной воле? Что бы то ни было, дополнительная нагрузка по работе намного лучше, чем страшные мысли, которые преследовали уже долгое время.