Охранник

— Чувствуй себя, как дома, — открыл он дверь для Чарли и пропустил её внутрь. В квартире Аластора было темно. Пахло свежестью. Телохранитель сразу же включил свет, они в тишине разулись, оставляя мокрые ботинки и босоножки у двери, которую Аластор сразу же закрыл на два замка. — Ванная для гостей прямо по коридору, — сориентировал он Чарли. — Полотенца в шкафу. Я найду тебе сухую одежду. — А твоя рана? — тихо спросила она его. — Сначала я хочу смыть с себя этот позор, — о каком позоре речь, Чарли не поняла. — Иди прими ванную, согрейся и ни о чём не переживай. Что-то подсказывало Чарли, что пререкаться с ним сейчас не было смысла. Аластор контролировал ситуацию и руководил их отчаянными обстоятельствами, поэтому она послушно закрылась в чёрно-белой ванной и начала стягивать с себя липкий и тяжёлый от воды пиджак. Аластор вежливо постучал в дверь. — Возьми одежду, — она приоткрыла дверь и приняла мужскую красную рубашку. — Я здесь почти не живу, из того, что тебе подойдёт, у меня только это. — Всё хорошо, Аластор, — спокойно сказал она. — Спасибо. Когда Чарли вышла из ванной в аласторовской рубашке, доходящей ей до почти колен и слегка приоткрывающей бёдра, телохранителя нигде не было. Похожая квартира имелась у её семьи в Лондоне, Чарли знала планировку, поэтому сразу догадалась, что звук льющейся воды из душа доносился до неё со стороны хозяйской спальни. Аластор ещё не освободился. Смывал с себя позор. Она босыми ногами протопала в гостинную с камином и широким диваном, чтобы нагло не гулять по квартире и подождать Аластора. Взгляд сразу же зацепился за фоторамки на камине. Кто бы подумал, что Аластор может поддаваться сентиментальным традициям и хранить памятные фотографии у всех на виду. Хотя... Чарли могла поспорить, что гости у Аластора бывали редко. На первой фотографии красовался совсем юный Аластор в форме выпускника гарвардского университета - его лицо не выражало особого счастья, сложилось впечатление, что кто-то заставил его тогда сделать эту фотографию. Вторая фотография Аластора, уже повзрослевшего, была сделана в лесу - он улыбался на фоне убитого оленя, а за спиной у него торчала винтовка. Последняя третья фотография запечатлела довольного Аластора за микрофоном. — Вот ты узнала обо мне больше, — его бархатный голос раздался в гостинной слишкой неожиданно, и Чарли подпрыгнула, испугавшись. Они посмотрели друг на друга. Аластор, освежившись после душа, застёгивал на себе белую рубашку. Он был в брюках с босыми ногами. Чарли чересчур долго наблюдала за тем, как он размеренно застёгивает пуговицы. — Значит, Гарвард? — решила она сменить курс своих мыслей. — Да. — И охота. — Есть такое. — Обычно этим делятся при первом знакомстве, — она вновь посмотрела на фотографии. — Никогда не подумала бы, что ты из тех, кто расставляет по дому собственные фотографии. — Здесь жила моя мать, — обыденно объяснил он и подошёл к Чарли. — А... — она всё сопоставила, посмотрела в пол и сочувственным тоном извинилась: — Прости, я не хотела. — Всё в порядке. Будешь что-нибудь? Чай? — Виски, если есть. Аластор с благодарностью посмотрел на неё. Чай явно был не к месту, а пить одному не хотелось. Он принёс бокалы, разлил горячительный напиток, и они устало уселись на диван. Молчание успокаивало и оттягивало сложный момент надвигающегося серьёзного разговора. Но рано или поздно им пришлось бы заговорить. — Нужно позвонить папе и всё рассказать, — нехотя, сказала Чарли. — Мой телефон остался в машине. — Мой тоже. — Блеск, — казалось, Аластор тоже опустил руки, но всё же он понимал, как Чарли сейчас нуждается в поддержке. — Оставайся здесь на ночь, отдыхай. Завтра нам в любом случае нужно ехать на встречу с твоим отцом, чтобы отчитаться ему о переговорах. Оставь эту проблему завтрашним нам. Нам. Чарли мило улыбнулась. — Не уверена, можно ли назвать проблемой тот факт, что мы чуть не разбились и чуть не утонули. — Проблема - это то, что в конечном счёте имеет решение, так? Тогда наша ситуация это проблема. Я это так просто не оставлю. — Это... это ведь Пентиус подстроил? — озвучила Чарли их общие мысли. Аластор подумал. — Не исключено. Но я полагал, что у него кишка тонка вредить тебе. Возможно, дело во мне. — Что у тебя с Пентиусом? — взволнованная Чарли посмотрела на Аластора и убрала бокал на подлокотник. — Он так разозлился, когда увидел тебя. — Я же тебе говорил, — Аластор навязчиво приблизился к Чарли. — Я его не знаю. Очень близко. Очень. Чарли смутилась, но не отодвинулась, чтобы не показаться невежественной - у них только-только выстроилось подобие доверия, и перечёркивать всё одним движением не входило в планы Чарли. Но его лицо было в каких-то жалких сантиметрах от её лица... и это всё как-то странно будоражило сознание. — У тебя п-плохая память на лица? — посмотреть на него или не посмотреть? Она знала, что могло случится, если её взгляд встретится с его. Но не была уверена в том, хотел ли Аластор пересекать эту тонкую грань между... Да к чёрту. Она повернулась к нему, их взгляды встретились и их носы едва-едва соприкоснулись. Аластор не шевелился. Ему нравилось. Чарли продолжала внушать себе уверенность, несмотря на вспотевшие ладони и красноту щёк. — Просто не считаю важным запоминать что-то столь несущественное. Вибрации его голоса так близко. Блять. Чарли заелозила бёдрами по дивану. Так, ладно. Ладно. Глупо было отрицать, что свежие запахи, горячесть тел и близость не создадут атмосферу... химии. Этот набор для юных химиков, который ты обычно покупаешь ребенку родственника на праздники, охуеть как делал атмосферу. Женские бёдра медленно переминались по дивану, сжимаясь и добавляя позе Чарли лишней нервозности и пошлости. Глаза в глаза. Её голубые глаза в его красно-карие. В сознании Чарли Аластор не создавал впечатление мужчины, помешанного на женском внимании - она не знала, как он отреагирует на... На что? На поцелуй? Паника. Паника, граничащая с любопытством и неожиданным желанием. Так хотелось победить в игре, которой Аластор так явно наслаждался: его хищная улыбка и взгляд настоящего охотника, загнавшего добычу в капкан, выдавали манипулятивные нотки. Жаль, что Чарли всегда проигрывала в эту игру. — А-аптечка, — первое, что выдал её мозг, когда она струсила. — У тебя есть аптечка? Я обработаю твою рану. Аластор посмаковал момент ещё пару лишних секунд и отодвинулся от неё. — Да! Конечно. Сейчас принесу. Когда он вышел из гостинной, Чарли обречённо выдохнула и судорожно расслабилась, как натянутая струна, которую, наконец, отпустили. Рана оказалась несерьёзной. Чарли отбросила неожиданное наваждение, заставшее её минутами ранее, и с холодным профессионализмом обработала уже проросший кровавой коркой порез на лбу Аластора. Он хотел было предложить ей комнату с удобной кроватью, чтобы Чарли хорошо выспалась и набралась сил, но девушка обмякла на диване, поддаваясь усталости и дремоте. Она клевала носом, то просыпаясь, то засыпая, а Аластор не знал, как поступить - отнести её сонную на кровать или оставить здесь рядом с собой. Девичья голова облокотилась на его плечо, и Аластор вытянулся от неожиданности. Он уже не отрицал, что ему нравится чувствовать запах его клубнично-мятного шампуня на её волосах и тепло её щеки. Приятное ощущение комфортной неоднозначности, исходящей от Чарли - то, чего он не хотел лишаться сегодня ночью. Аластор поменял положение, чтобы Чарли удобно вытянулась по всей длине дивана и легла у него на груди, располагаясь своим ещё жарким от ванной телом между его ног. Без скрытого подтекста, без намёков на большее они легли в подобие объятия, и Аластор посчитал бы себя глупцом, если бы не согласился с тем, что Чарли Магне умела приятно удивлять его как никто другой. — Спасибо тебе, Аластор, — сонным голосом пробубнила Чарли ему в грудь. — За всё. Он положил руку ей на светлые влажные волосы. Хаск сейчас сказал бы, что он к чертям пропадёт с этой девкой. Это не в его характере, не в его стиле и не в его силах потянуть что-то более серьёзное, чем просто интрижка. Аластор засыпал с тяжёлыми мыслями.

***

Дверь в квартиру Аластора громко открылась, пропуская внутрь улыбающуюся Ниффти. Её яркое цветастое платье сразу же окрасило тёмный коридор, до которого не доходили солнечные лучи, подгоняемые из окна гостинной. Девушка привычно закрыла за собой дверь и приспустила наушники на шею, пока не застыла посреди коридора, пялясь на коврик - откуда на полу обувь господина Аластора и... женские босоножки? Женские. Оу. Ниффти вытянулась, когда её осенило. О-оу. Она выбрала неудачное время для уборки. Хотя... Странно, что Аластор привёл девушку в квартиру его матери. Что-то не так. Ниффти тихо положила ключи от квартиры на глянцевый комод и прошла в гостинную. Её работодатель - обычно экспрессивный, строгий, как наспех выструганная статуя, и устрашающий человек с загадками, расслабленно спал на диване, как уснувший посреди сказки ребёнок, приобнимая милую девушку. На полу Ниффти заметила использованную аптечку. Понятно. Очередные неприятности, в которые влез Аластор. Выдохнув, Ниффти подошла ближе. Пришлось нарушить сон парочки. — Господин Аластор, — присела она на пол к дивану и по-ребячески прошептала бодрые слова прямиком ему в ухо. Ниффти была похожа на игривого котёнка, выслеживающего свою добычу. Сонный Аластор открыл глаза. Рука, обнимающая посапывающую у него на груди Чарли, покрепче сжала её талию. Случайно, конечно. — Ниффти, — поприветствовал он её хриплым голосом. — Уже восемь часов? — Восемь пятнадцать, я сегодня опоздала. Но это не повредит качеству уборки. — Верю. Юная и яркая домработница ещё раз оглядела гостинную, тщательно заостряя внимание на аптечке и двух бокалах с виски. — Потери? — начала она стандартный допрос. — Минимальные, — Аластор прикрыл глаза. — Только мой лоб и страдающая от боли голова. — Помощь? — Была оказана. Профессионал-врач перед тобой. Ниффти любознательно склонила голову в бок и заинтригованно присмотрелась к спящей Чарли. — Ситуация? — не отрывая взгляда от неё, спросила Ниффти. — Разрешена. — Состояние? — Хочу кого-нибудь пристрелить к чёрту. — Указания? Аластор задумался. Положив руку на лоб, он вздохнул и заново прокрутил события вчерашних приключений, чтобы всё сопоставить. — Даме нужна одежда. Мы вчера спонтанно устроили заплыв. И ключи от машины в гараже были бы кстати. У нас сегодня светский рауд с её отцом. — Знакомство с родителями? — уточнила Ниффти. — Мои похороны. Или чьи-нибудь другие. Смотря, как получится. — Принято. Их привычный диалог-игра был закончен, и Ниффти активно упорхала выполнять поручения, исчезнув из квартиры. Кости ломило от усталости, голова раскалывалась, но Аластор понимал, насколько сложный день их сегодня ждёт, поэтому лениво приподнялся на локтях. Расслабленная и мирная Чарли съехала по его груди к мужскому прессу и открыла глаза. Она сонно опёрлась на руки, оставляя на животе Аластора неприятную прохладу, и посмотрела ему в глаза. — Если ты сейчас скажешь, что вчерашние события - правда, а не мои глупые сны и воображение, я потребую самый сладкий кофе в городе и мне не важно, как ты его раздобудешь. — Ну... — Аластор забавно склонил голову к плечу, и его копна взъерошенных волос подпрыгнула в ту же сторону. — Вчера мы чуть не погибли, моя машина на дне океана, наши телефоны там же, я позволил себе вольность чуть не поцеловать своего босса на этом диване, а ещё сегодня нам нужно увидеться с твоим отцом, так что я пошёл варить тебе кофе. Аластор бодро встал и скрылся за пределами кухни. Чарли пару секунд смотрела в пустоту. Что, блять!? Сонное состояние и утренняя тяжесть в голове сразу же забылись, и Чарли побежала вслед за Аластором. Он уже стоял посреди светлой кухни и орудовал кофейной туркой у плиты. После сна на узком диване рубашка Аластора изрядно помялась, волосы представляли собой хаос, и было во всём этом что-то комфортное и домашнее, что заставило Чарли сбавить обороты любопытства. Она тихо села за продолговатый кухонный стол напротив Аластора, не отрывая от него взгляда. — Ты там одну вещь сказал... — как-то само собой вырвалось у неё. Спокойный и весёлый Аластор оставил турку на плите и развернулся к своему боссу, опираясь о стол. — Ничего не будет, Шарлотта, — с улыбкой сказал он. — Эм... — она очень постаралась сделать самое обременённое непониманием выражение на лице. — Ты всё знаешь без моих лекций, принцесса. Я мужчина, ты женщина, наша работа обязала нас проникнуться обществом друг друга. Классика. Но путать личное с профессиональным себе дороже. Лучше пресечь всё на корню до того, как... как что-то случится. Вот как. Интересно. Чарли понимающе кивнула, обдумывая свой следующий шаг. На удивление, неожиданный серьёзный разговор не устрашил её, наоборот, распалил. Не стоило Аластору забывать, что у неловкой Чарли есть одна единственная суперспособность. Душевные разговоры. Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза, приготовившись достать свой главный козырь. — Ты этот вывод о личном и профессиональном сделал после отношений с секретаршей? Аластор, конечно, сохранил достоинство и спокойное лицо, но глаз всё равно дёрнулся. — Откуда ты знаешь про Мимзи? — Читаю журналы и имею доступ в Интернет. Настала очередь Аластора выпрямиться. Он осторожно отошёл поближе к плите, выстраивая между ними безопасное расстояние. — Журналисты... раздражают. Тебе ли не знать, — сложил он руки на груди. О, уже не так настроен серьёзно говорить? Чарли ухмыльнулась. — Я бы не оттолкнула тебя, если бы ты поцеловал меня вчера, — попыталась она вернуть прежнюю тему разговора. — О, я знаю. Поэтому и не поцеловал. — Встал в позицию труса? Его брови поползли наверх. — Ого! — одобрительно хохотнул Аластор. — Встал в позицию адекватно мыслящего человека. Тебе всё это незачем, юная Шарлотта. Ты молода и неопытна. Я сложный человек. Ты сложный человек. Позволить нам сблизиться - значит... пустить тебя в мою жизнь. Этого я не хочу. Кто-то просто не приспособлен к серьёзности... как ты или я. Не приспособлен к серьёзности?.. Чарли загадочно улыбнулась. Время второго козыря. — Ты в начале нашей работы сказал, что знаешь обо мне всё, — на что Аластор согласно кивнул. — Ты знаешь про мою сорвавшуюся помолвку? Аластор замер. — Допустим... нет? — как же неприятно ему было осознавать, что он теряет контроль над разговором. — Он был классным парнем: внимание, романтика, неплохой секс, огромный потенциал в карьере. Но в какой-то момент я поняла, что иду по заданному сценарию моих родителей. Они очень хотели, чтобы свадьба состоялась, но я всё отменила. В этот же день съехала от них и купила многоэтажку. То был мой первый отель, — с ностальгией вспомнила Чарли. — В газетах и журналах об этом не писали, потому что отец постарался. Ты сказал, я не опытная. Это не так, Аластор. Возможно, наивна, это да, но, если ты говоришь, что встал в позицию адекватно мыслящего человека, значит, должен понимать, что твои слова воспринимаются как самая настоящая трусость. Аластор слушал. Внимательно слушал. Смотрел только на неё, на Чарли. На Чарли в его рубашке на его кухне. То был момент осознания, что всё пошло не по плану. — В какой момент ты стала манипулировать мной и переиначивать мои слова? — он вновь подошёл к столу, наклоняясь к ней и что-то высматривая в её лице. Чарли тоже склонилась к нему, принимая вызов. Их бунтующие взгляды разделял лишь стол. — Продолжишь доказывать мне, какой ты плохой, избегая ответственности? — прищурилась она. Началась перестрелка. — У меня много секретов, — не обрывая зрительный контакт, сказал Аластор. — Я знаю. — Страшных секретов. — Ага. — Я эгоистичен, — их лица приблизились. — Я знаю. — Работа для меня важнее отношений. — Знаю. — Меня почти не бывает дома, — ещё ближе. — Знаю. — Неконтролируемая агрессия. — Заметила. — Я не стремлюсь завести семью, — ближе. — Понятно. — Власть... — Твоя главная цель, которую ты никогда не озвучиваешь, но подразумеваешь, да, знаю, — ближе. — Секс переоценён. — Как хорошо, что я очень понимающая и тактичная девушка. — Когда-нибудь я предам тебя. И твоя вера в добро не поможет. — Не... не верю, — ближе. — Но... допустим. — А ещё я говорю во сне. — Иди уже сюда, — притянула она его за грудки. Поцеловать его - спонтанное, необоснованное, совершенно необдуманное и абсурдное решение. Но желанное, пожалуй. Накопилось? Просто захотелось? Чарли хорошо понимала чувства и намерения других людей, но не свои собственные. Аластор остановил её, не давая их губам соединиться, выставив между ними длинный палец. — Неа, — улыбнулся он. — Искусительница. — Что, за тобой поухаживать надо? — Если хочешь, — посмеялся Аластор. — Кофе в постель и всё такое. — По привычке буду закидывать тебе в кофе кучу сахара, и ты будешь ворчать на меня. — Но всё равно буду пить твой сладкий кофе, чтобы не обидеть. Они мягко улыбнулись странной сочинённой истории. Расслабились. — Сразу расставим всё по местам, — предложил Аластор. — Я твой телохранитель, ты моя клиентка. Лучше сразу всё разъяснить, чтобы потом не усложнять и без того сложную ситуацию. У нас и так проблем хватает. Договор? Он протянул ей руку. — Судя по вчерашней реакции Пентиуса, с тобой лучше не заключать сделок. — Наоборот. Я всегда выполняю условия сделок. — Я нет. Аластор прикрыл глаза. Чёрт бы побрал эту Чарли. Нехотя, он быстро оглядел её всю, будто знал - если задержит взгляд хоть на одну лишнюю секунду, сделает страшное открытие. Что-то про эмпатию и привязанность. Парадокс, но того он, увы, был лишён. Но Чарли нет, не была лишина. Игривая, румяная, решительная, сидящая в его рубашке на его кухне. Красиво. Аластор позволил себе ещё недолго посмотреть на неё, пока, наконец, не понял, что кроме красоты ничего другого в ней не видит. И никогда не видел. Ни в ком. Люди - это искусство. Эстетичное и красивое. Близость - человеческая, тактильная и сексуальная, та самая близость - часть искусства, но в картинной галерее Аластор обошёл бы этот заманчивый отдел стороной и выбрал бы другой. Человеческие повадки, сознание, смертоносные риски, интриги, редкие для него эмоции, веселье, перечеркивающее ненавистную ему скуку - это его сексуально. Чарли и была тем интересна. Смотря на неё, как и любой другой человек, Аластор видел очаровательную девушку, знал, какой красивой и манящей она могла быть. Но ещё он видел её зарождающийся волевой характер. Осознанность. Принципы, сравнимые с детской беспечной уверенностью в своей правоте - нерушимые и нивные. Желание быть услышанной. Большое страстное доброе сердце. И его любимое - умение удивлять. — Красиво, — цокнул он, имея в виду далеко не внешность. Чарли стеснительно смутилась. — Ну так... значит, ты накладываешь вето на что-то, выходящее за рамки профессионализма? — уточнила она. — Ага, — он опёрся щекой на ладонь. — Быть друзьями... тоже неплохо. — Друзьями? — удивилась она. — Считаешь меня другом? — Люблю влиятельных друзей рядом с собой, — о, ну конечно. — С чего-то же нужно начать расхлёбывать всё то, в чём мы потонули. Дружба - хорошее начало. — Наверное. — Потом спасибо мне скажешь, юная Шарлотта, — щёлкнул он её по носу и вернулся к плите. Она проследила за его хаотично перемещающейся по кухне фигурой и застряла в собственных мыслях. Может, она и правда рубила с плеча? Поспешила? Что-то хотела доказать непонятно кому. Блять, как же сложно. Чарли взлохматила себе волосы, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей и рассудительно проанализировать всё произошедшее. Проблема первая: ничего не анализировалось. Аластор старался не поворачиваться в сторону Чарли и варил кофе. Проблема вторая: он понял, в какое дерьмо влез. Шарлотта, мать её, Магне в его мыслях. Пиздец.