Охранник

Войдя в захламлённую гостинную, Аластор сразу оценил уровень бедствия. Квартира Чарли была заточена под минимализм с уклоном в роскошь, но девушка так увлеченно создала у себя дома атмосферу творческого беспорядка, что минималистичные атрибуты и орнаменты терялись за сваленной в кучу одеждой, наборами для бисероплетения, макраме и вязания. Где-то под ногами иногда встречались флаконы с лаком для ногтей, где-то на мягком ковре расположился включённый ноутбук и две полные кружки - одна с водой, другая с кофе. Аластор то ли брезгливо, то ли осторожно перешёл из одной части гостинной к другой, наиболее ему интересной. Во всю стену у Чарли раскинулась коллекция винила. Пластинки висели на белоснежной стене, идеально чистые с блестящими джазовыми обложками, девственно нетронутые они воплощали собой единственное место в доме, не попавшее под проклятие любящей всё разбрасывать Чарли. — Отличная коллекция, — похвалил Аластор собрание винила, не отрывая взгляда от увешанной стены. — Ты расположила их в порядке выхода композиций - с 1953 по 1986. Интересно. Нихера себе. Чарли осмотрелась. Это точно реально? Кто-то, наконец, понял, что её коллекция это не хаотично раскинутые по стене пластинки? Даже стало как-то гордо за саму себя. — Жаль, конечно, что ты их не слушаешь, — гордость сразу сошла на нет. — Виниловый проигрыватель пустует, а пластинки ты не снимаешь со стены... сколько? Несколько лет, наверное. Какое неуважение к музыке... — Да поняла я, поняла! — поддалась она на его манипуляцию и вытащила из коллекции первую попавшуюся пластинку. Аластор улыбнулся. Игривыми пальцами Чарли вместила пластинку в проигрыватель и запустила его. Пластинка под стеклянной крышкой закрутилась в первых нотах расслабляющего джаза. Музыка наполнила её сознание. Стало легче. Аластор рассмотрел лицо Чарли повнимательнее. Уставшее, бледное, но улыбающееся. Её голубые глаза следили за кружащимися движениями винила и было в этом всём что-то живое. Пригласить её на танец или... Он выбрал второе. — Поиграем? — бодро спросил он. — А? — Чарли дёрнулась на странное предложение. — Игра - хороший способ узнать друг друга лучше и разобраться в насущных проблемах. Если у тебя есть бутылочка чего-нибудь крепкого, а я почему-то уверен, что ты припасла на кухне либо вино, либо ликёр, то можем неплохо скрасить не самый радужный вечер. Неделю. Не важно. У неё действительно была бутылочка вина на кухне. Послушная Чарли без лишних вопросов, подогретая интригой, отправилась на кухню, чтобы взять вино и бокалы. Свет она не включала, обошлась лишь оранжевым заревом электрического камина из гостинной, слышала, как до кухни доходят звуки любимой мелодии из проигрывателя и, наконец, впервые почувствовала себя в безопасности и комфорте. Вернувшись к Аластору, она застала его уже расслабленным, без стягивающей его талию жилетки и с расстёгнутыми двумя пуговицами на красной рубашке. Она сглотнула. Ладно... Аластор, как ребёнок, ожидающий Рождества, весело уселся на пушистый ковёр перед камином и похлопал рядом с собой, подзывая Чарли. Когда Чарли присела напротив него, он принял бокалы и откупорил бутылку. — Ещё в университете развлекался так с друзьями. — Друзьями? — шаловливо перебила она его. — Да, принцесса, у меня есть друзья, — разлив вино, он галантно передал Чарли её бокал. — А теперь, когда ты не прерываешь меня, я продолжу. Я никогда не... — О, боже, только не это... — осенило Чарли, во что он хочет поиграть. — Я никогда не... — Аластор посмотрел в потолок, ребячески обдумывая условие. — Я никогда не тонул в машине! Они оба сделали по глотку. Чарли одновременно любила и ненавидела эту игру. В женском пансионе она часто играла с подругами в я никогда не... , но темы их игр обычно сводились к контингенту молодых студенток - отношения, любовь и грязные секретики. Что-то подсказывало ей, что с Аластором игра приобретёт новые оттенки. — Твоя очередь! — склонил он голову в бок, хищно присматриваясь к растерянному лицу Чарли. Она заправила подол платья себе под ноги, чтобы лишний раз не оголяться и сесть поудобнее, и задумалась. — Я никогда не меняла место работы, — первое, что ей пришло в голову. Аластор отпил из бокала, ознаменовывая своим действием, что - да, он менял место работы. Буквально променял радиорубку на охрану одной наивной и интересной особы. Чарли осталась неподвижна. — Ты больше нигде не работала? — спросил Аластор, смакуя на языке обжигающий сладкий вкус вина. — Отели - моя первая и единственная работа. — Хитрая лиса, принцесса, — улыбнулся он и покрутил в руках бокал. — Тогда так. Я никогда не опаздывал на работу. — Чёрт, — шикнула Чарли. Ей пришлось сделать глоток. Аластор не двигался и наблюдал. — Ты пунктуальный тиран, — она посмотрела на него сквозь бокал. — Заставляешь меня пить с помощью лёгких вопросов, на которые точно знаешь ответ. — Так давай сложнее, — с вызовом он посмотрел на Чарли. Её долго уговаривать не надо. — Я никогда не встречалась со своими коллегами, — отчеканила она так, будто заготовила заранее. Аластор, не отрывая взгляда от Чарли, отпил из бокала, мысленно отсалютировав Мимзи. Чарли выпила тоже. — Эм? — проследил он за тем, как красная винная влага осела на губах Чарли. — Был период жизни, когда... мы с Вэгги пересекли черту между друзьями и недодрузьями, — Чарли стеснительно убрала выпавшие из причёски локоны назад и почесала затылок. — Один поцелуй. Потом как-то забылось. Наверное. — Эффективная игра... — улыбаясь, сказал Аластор сам себе. — Ты один поцелуй называешь отношениями? — Я? Эм... да, — неуверенно ответила Чарли. — Наверное, да. — Что ж... что же мы всё о работе да о коллегах. Я никогда не... никогда не... пусть будет... О! Я никогда не любил. Чарли напряглась. — Что? — Кажется, вопрос достаточно прямой. — Ну, то есть... не любил? Типа не отношения, а чувства? — Да. Чарли искренне задумалась. У неё было слишком открытое миру сердце, так что ответ был очевиден - она сделала глоток вина. Аластор сдержался. — Ты сухарь. Как можно не полюбить кого-то за всё время своей жизни? — почему-то она приняла ответ Аластора на собственный счёт. — Всё в жизни бывает, принцесса, — он расслабленно пожал плечами. — Кому-то любовь нужна, потому что она спасение. Кому-то не нужна, потому что она преграда. Сузив в подозрении глаза, Чарли продолжила: — Я никогда не занималась сексом вне отношений. Типа не искала кого-нибудь только на одну ночь, чтобы потом разбежаться, будто ничего не было. Аластор затормозил. Чарли тоже. Пить не стали. — Объявляю открытие клуба монашек, — засмеялась Чарли, искренне удивленная ответом Аластора. — Не думала, что ты, как и я, не приветствуешь близость без чувств и отношений. — Вообще не приветствую близость, если быть точнее. Чарли могла поклясться, что где-то позади неё кувалдой ударили по пианино. — Серьёзно? — Говорил же. Секс переоценён. — А... — вспомнила Чарли и резко посерьёзнела. — А как ты... как ты тогда... ну если твоей половинке, например, захочется, то... что... — То порадую свою половинку. Не усложняй, принцесса. — Это типа... физиологически как-то... или... — то ли от обескураживающей и непривычной темы, то ли от лёгкого головокружения после вина мысли формировались сложнее. Устало вздохнув, Аластор закатил глаза, чем понятно объяснил Чарли, что не в первый раз размусоливает эту тему. — Ты любишь... — и всё же начал он, — любишь летать, принцесса? На самолётах. Долгие перелёты по работе или в отпуск. — Ну... не особо. Самолёты страшные. — Ты бы села в самолёт только потому, что ну вот захотела полетать, а не потому, что есть какая-то причина для перелёта? — Не думаю... — загрузилась Чарли. — Ладно, доходчивое объяснение, я всё поняла. Прости, если показалась наглой или навязчивой. Она потянулась за бутылкой, чтобы подлить в бокалы вина, и её оформленное в платье декольте интригующе открылось в полулежачей позе. Выпуклость груди красиво переливалась в оранжевом свете камина. Аластор отвёл взгляд мгновенно. Тупая была идея идти к ней в квартиру... чёрт его дёрнул поддержать этот неконтролируемый азарт. — Твоя очередь, — Чарли щёлкнула перед его носом пальцами. Бокалы вновь наполнились сладко пахнущим вином. — Я никогда не пытался поцеловать своего телохранителя. Да блять. Она так и знала, что рано или поздно он это припомнит. — Ну ты и злодей, Аластор, — хмуро произнесла она. — Злодей... И отпила из бокала. Аластор праздновал победу улыбкой. Ладно, сам напросился... — Я никогда не бросала своих слушателей и не уходила с любимой работы, в которой я стопроцентно хороша. Он отпил. Конечно, отпил. Язвительно, грубо и резко, как и полагается проигравшему. Чарли недооценивала его. — Я никогда не искал одобрения своих родителей, жертвуя собственными мечтами. Она замерла. Вопрос был настолько неожиданным, что попал в самую точку. Пришлось взять негласную паузу, чтобы Чарли всмотрелась в его лицо. Ни капли стыда, ни капли сожаления, только наслаждение и охотничье ожидание реакции. — Это грубо, — трясущимися губами она всё же выпила вино. — Как есть, принцесса. К чёрту Аластора. — Я никогда не боялась Вокса. — Я его не боюсь. — У нас честная игра. — Я. Его. Не. Боюсь. — Аластор, играй честно. — Он просто взбалмошный идиот, считающий, что... — Ты уже оправдываешься, значит... — Довольна? — он выпил и, не приостанавливаясь, продолжил гонку. — Я никогда не боялся собственной матери. — Ты придурок... — она даже возражать не стала, поэтому просто с ноткой злобы отпила из бокала. — Вываливаем всю подноготную, принцесса. Ах, ну если так... — Я никогда не убивала людей, — решительно и надрывно прозвучал её голос. Глаза в глаза. Только электрический звук потрескивающего камина и успокаивающая мелодия из проигрывателя. Аластор медлил. Наблюдал за отражающимися в её глазах огоньками камина и медлил. Ни проронив ни звука, он выпил. — Пиздец, — Чарли не верила. У неё были вопросы. Море вопросов. Но Аластор оказался первее. — Довольна ответами? — Не очень... — она раздосадовано обняла себя за голые плечи, чтобы скрыть злость на Аластора. — Грустно, когда живёшь в идеальном мире, а потом разбиваешься о реальность, да? — он открыто потешался над ней? Какого чёрта? Вечер принял совсем не те обороты. Аластор не хотел всего этого - диссонанс в его голове пульсировал и отдавал в виски небольшой головной болью. Всё не так. Всё совсем не так. — Ты идиот, — Чарли отвернулась к камину. — Вы с Воксом стоите друг друга. — Это оскорбление, принцесса? — сщурился Аластор. Выводить Аластора на гнев себе дороже, но Чарли уже порядком надоело, что все его тайны, все его решения и действия оказываются безнаказанными. — Да, оскорбление, — буркнула она. — Если для тебя сложно не вываливать на своего клиента собственный сложный характер, то это проблема. И Пентиус, и Вокс были правы. Глаза Аластора расширились. Карий оттенок глаз в свете камина загорелся красным. — В чём они были правы? — сжимая кулаки, спросил он. — С чего ты взял, что потянешь быть телохранителем? С чего ты взял, что вообще сможешь? Иголка соскочила с пластинки в проигрывателе. Аластор в миг оказался рядом с Чарли, приперев её спиной к полу. Удар головой был слабым, но ощутимым. Он склонился над ней, расставив руки по бок от её головы и непонимающего взгляда. Колено упёрлось в её бедро. — С чего я взял, что вообще смогу? — повторил он протяжно и озлобленно. — С того, дорогая милая Шарлотта, что я могу всё. Страх в её глазах сменился пониманием. Уверенностью. Она смотрела на его злую гневную улыбку и смеялась. — Прям-таки всё? Идиот. Больной ублюдок. И идиотка. Слабовольная и больная на голову. Они поцеловались. Вжались друг другу в губы, сплетаясь телами. Чарли сладко извилась, согнула ноги в коленях и обвила оголёнными бёдрами его талию - подол платья безбожно вздёрнулся, раскрыв все мягкости её тела в тёплом свете камина. Руки Чарли нашарили плечи Аластора и вцепились, ладони струйными лодочками мерно переходили с плеч ему на грудь, нос не специально улавливал бодрящий запах мужского одеколона. Не отрываясь от её горьких губ, он обхватил Чарли за податливую голову, большим пальцем надавливая на полную крови жилку где-то в шее. Чарли чувствовала каждое прикосновение его рук на своей тонкой холодной коже, как проявляющиеся ожоги, чувствовала, как нарастает желание близости с каждой секундой влажного и требовательного поцелуя. Языки встретились, винный привкус смешался, сердца забились в волнении и злости, кровь прилила к щекам. Её влажные губы с причмокивающим звуком жарко разомкнулись в стоне - удовлетворенный и пронизанный наслаждением вскрик впечатался ему в губы новым поцелуем. Сокровенное исполнение давно задуманного и желанного, близость его тела, губы на губах и чувственные длинные пальцы на её шее - всё перемешалось в эмоциональный порыв, в душевный коллапс от веры и неверия в происходящее. Он просунул руку ей под спину и приобнял, подняв расслабленное женское тело себе на колени. Чарли сползла с его приподнятых коленей вниз, как искушённая змея, их вздымающиеся животы соприкоснулись - она обняла его за шею, углубив поцелуй, и тела соприкоснулись ещё плотнее и горячее. Грудь к груди. Аластор запустил руку в её пушистые светлые волосы и сжал локоны, переводя дыхание. Их носы то и дело мешались друг другу, цеплялись и тёрлись, губы приоткрытые, мокрые и искусанные всё медленнее и медленнее сходили в нежный темп. Они отстранялись друг от друга на секунду, смотрели затуманенным разумом друг на друга - полуприкрытые глаза улавливали больше, чем когда-либо, и вновь возвращались к коротким и приторным поцелуям. Его пальцы очертили электрическим прикосновением её ключицы, спустились ниже меж груди. Сквозь истому внушённого себе желания и настоящей потребности осчастливить принцессу Аластор ждал подтверждения - он анализировал. Чарли переплела их пальцы и направила его руку к себе на грудь. Подтверждение. Разрушив все блоки, он оттянул ткань платья с её декольте, лямки спустились ей на предплечья, и очертил щекочущими пальцами уже открытую и чувственную кожу бледной миниатюрной груди. Чарли мгновенно покрылась будоражащими мурашками, страстное прикосновение его угловатых аристократичных пальцев к её переливающейся огненными оттенками груди заставило её тело по-кошачьи выгнуться и вскрикнуть от наслаждения. Щелчок. Нет. Нет. Нет. Аластор замер. Мысли пронеслись в его голове одна за другой, как табун лошадей, пока самоконтроль не вернулся в сознание и мышцы. Он аккуратно и плавно убрал руки, подцепил свисающее с Чарли платье и натянул его обратно. Сидящая на нём Чарли в непонимании уставилась в его растерянные глаза. — Мы больше не будем ссориться, чтобы это не повторилось, — единственное, что сказал он. — Боже, ты опять об этом, — рыкнула Чарли и сползла с его ног на пол. Раскрасневшаяся, с припухлыми губами и взъерошенными волосами, Чарли выглядела сейчас милее и красивее любой другой девушки. Аластор не признался себе в этом, но он запечатлел образ возбуждённой, ничего непонимающей и истомлённой Чарли в воспоминаниях. Она, борясь с желанием послать Аластора к чёрту, сидела и смотрела в никуда, нервно играя с длиной волос. Аластор тупил в пол, пытаясь собраться мысли во что-то единое - получалось плохо. — Я поеду, — решил он и встал. — Не надо этих глупостей, — устало промычала Чарли и жестом указала ему на пол. — Оставайся, я постелю тебе в спальне для гостей. Видеть разочарованную и опустошенную Чарли было не так приятно, как видеть её радостной, улыбающейся и наивной, сидящей рядом с ним в машине и говорящей обо всём на свете. Какой же пиздец. — Не думаю, что остаться - хорошее решение, прин... Шарлотта, — осёкся Аластор. Пиздец. — Может, ещё по фамилии ко мне обратишься, чтобы конкретно всё разрушить? Почему ответственности боишься ты, а страдаю от этого я? — Я не... — Ты не боишься ответственности, — закончила она за него, разведя руками. — Да-да, знаю, можешь не продолжать. Она повернулась, чтобы уйти в спальню и постелить свежее бельё на кровать для Аластора, но злоба взяла верх, Чарли сжала челюсть и развернулась к нему, тыкая пальцем: — А знаешь, с меня хватит, — кивнула она себе, пытаясь скрыть дрожащие губы и подступающие слёзы. — Ты хотел не путать профессиональные и личные отношения? Хотел простого общения между телохранителем и его клиентом? Хорошо. Будет так. С сегодняшней ночи между нами исключительное профессиональное взаимодействие по работе. Ты этого добился. Поздравляю. Аластор остался один в гостинной. Из его жизни ничего не исчезло, но чувство потери он ощутил очень чётко. Слишком эмоционально для него, не похоже, не верно, не свойственно. Ошибка. Здесь какая-то ошибка. Он примял руками свои волосы, надавливая на голову, словно желая приземлить себя, спустить с этой нелогичной и неконтролируемой высоты обострённых ощущений, но ничего не получилось. Единственная мысль прокралась ему в сознание. Чёртова Чарли Магне его переиграла. Переиграла всю его чётко выверенную жизнь социопатичной скотины. Заинтриговала. Заинтересовала. Лишаться такого подарка судьбы, который стал единственным спасением от скуки за столь долгий срок, он не был намерен. Либо он вернёт расположение Шарлотты Магне, либо дорога ему в ад.