Охранник

— Держи крепко, принцесса! — Аластор поправил винтовку в руках Чарли, приобнимая девушку со спины. — Будет отдача. — Я ведь не попаду, смысл пробовать... — протянула Чарли, но послушно взялась за оружие твёрдой хваткой. — Это как в жизни, — сказал он ей. Его дыхание опалило ухо, светлая прядка, выбившаяся из косы дрогнула. — Иногда ты опускаешь руки и заранее знаешь, что ничего не получится, но верный настрой всё решает. Это не преувеличения ради напускания уверенности. Тренируйся, думай о положительном результате и всё получится. Рано или поздно. Чарли настроилась. Выстроенные в ряд бутылки на опушке леса блестели на солнце с вызовом. Стреляй в нас. Держать винтовку было тяжело, она то и дело косилась вниз, слабые руки Чарли под весом оружия отекли и заныли болью. Аластор отошёл. Выстрел. Мимо. — Чёрт, — взвыла она. — Ещё раз, — Аластор перезарядил винтовку. — Я не... — Мы не уйдём отсюда, пока ты не попадёшь. Либо пока я не добуду птицу на ужин. Первый вариант вероятнее, — он передал оружие ей в руки. — Ты пять минут назад за тридцать секунд попал в десять бутылок без единого промаха! — Чарли снова взвалила на свои руки вес винтовки. — Я лично нашла бы тебе какую-нибудь утку, лишь бы мы поскорее ушли. Тебе нравится смотреть, как промахиваюсь? — Мне нравится смотреть, как ты учишься стрелять, чтобы в случае чего защитить себя, дорогая Чарли. Ой. Теперь всё приобрело другой смысл. Ладно... Преисполнившись вдохновения, Чарли прицелилась. Выстрел оглушил лес пронзительным эхо. Мимо. — Это невозможно, — отчаялась она. — Ещё научишься. — Слепой оптимизм не к месту. — Я тоже не с первого раза научился. — Пошли в дом. Делать нечего - Аластор сдался, поддавшись унылому настроению Чарли. В конце концов, он привёз её сюда не для того, чтобы она страдала, а для отдыха. Чарли отложила недружелюбную винтовку. Поставила её в гостинной, подперев ею стену. Прекрасный обед. Шахматы. Отдых в саду, пока солнце было в зените. Ванная. После горячей водной процедуры Чарли выбралась в своб комнату, почувствовав, как заметно похолодало в доме ближе к вечеру. Она порылась у себя в вещах, наткнулась на красивый комплект белья от Рози, но моментально убрала его под стопку вещей. Неа. Не-а. Нет. Хотя... если опустить смысл, с которым Рози преподносила этот подарок, то комплект не так уж и плох. Правда красивый. Будто бы кукольный. Выбор пал на него. Осознанно или нет - Чарли не разбиралась. Накинула сверху шёлковый лиловый халатик и пошла искать Аластора в лабиринте дома, чтобы позвать его на ужин. Постучав ему в спальню, она приоткрыла дверь и увидела сидящего за столом телохранителя. Он что-то писал на плотном листе бумаги. — Ужин? — спросила она его, высовываясь из проёма двери. — Минуточку, — улыбнулся он ей. Свернув исписанную бумагу и отложив ручку, он убрал подобие письма в верхний ящик стола. — Что пишешь? — поинтересовалась Чарли, полностью входя в спальню. — Ничего, — слишком быстрый ответ. Чарли лукаво улыбнулась. — Секретничаем, господин телохранитель? — Простите, не понимаю, о чём вы. Мой босс запрещает мне говорить с такими привлекательными незнакомками. — Ваш босс, наверное, очень строгий и деспотичный мужчина. — Нет, увольте. Мой босс - очень милая девушка с волевым характером. Вам бы познакомиться с ней. — Думаете, мы бы поладили? — театрально удивилась Чарли. — Она ладит со всеми, — Аластор посмеялся, но вскоре задумался. — Ладит... даже со мной. — Наверное, она этого долго добивалась. Поладить с вами - разрешить парадокс. — Тем она и удивительна. — Поговорим? — неожиданно разорвала их игру Чарли. Аластор заранее понял, о чём будет разговор. Он долго не мучал её с ответом. Кивнул, быстро сдаваясь, и сел на кровать. Чарли села рядом, решительная, но тихая. Она обдумывала, с чего можно было бы начать. Аластор терпеливо ждал. — Что думаешь? — спросила она. — О чём? — он опёрся локтями о колени, чуть наклоняясь телом вниз. — О нас, — прямо сказала Чарли. — Если тебя вооружить гранатомётом, а меня поставить для прикрытия, в целом, мы смогли бы захватить... — Я серьёзно, Аластор, — посмотрела она на него взрослым взглядом. Он выпрямился. Посмотрел на неё. Цокнул языком. — Милая Шарлотта, — оскалился. — Чего ты хочешь? — Хочу расставить всё по местам, чтобы дурные мысли не мешали мне работать, строить бизнес и будущие отношения. — Будущие отношения? — поднял он бровь. — Ну, когда-нибудь они у меня будут. Я не планирую одинокую жизнь. Понятно. Для чего Аластор конкретизировал именно эти её слова - загадка. — И под будущими отношениями ты имела в виду... нас? — посмеялся Аластор. — Нет, — к его удивлению. — Твоё поведение я не всегда понимаю. Я не прошу срочно пообещать друг другу любовь до гроба и будущую семью, но мне было бы достаточно, если бы ты просто прояснил, чего мне ждать, а чего нет. Я не хочу остаться с разбитым сердцем только из-за того, что я что-то себе напридумывала. А как мы знаем, я так делать люблю. Когда того требовали обстоятельства, Чарли могла быть серьёзной. Прекрасная черта характера. Аластор посмотрел в потолок. Потом на Чарли. — Ты удивительная девушка, Шарлотта Магне, — вздохнул он, примиряясь с мыслями. — Кому-то очень сильно повезет отхватить такой куш. Но, пожалуй, не мне. — Почему? — спросила она, мягко смотря на него. — Не потому что я боюсь чего-то, подписываясь под этим страшным словом... отношения, — плавно его рука прикоснулась к её. — А потому что просто не хочу. — Я не могу тебя заставить, — она переплела их пальцы. — Не хочешь, потому что тебе ни к чему лишний человек в жизни? Потому что некоторые люди не способны любить. Дарить эмоции. Позволять чистым людским чувствам окрашивать серую жизнь. Но способны привязываться и любопытничать: а что дальше? — Не хочу, потому что... — Аластор задумался, смотря на их пальцы. — Это сложно, принцесса. — Аластор, — повернулась она к нему. — Не важно, что мы по итогу решим. Ты в любом случае дорог мне. Минимум, как близкий друг. Максимум, как... и это не сломать и не разрушить. Какая наивная, боже. Сладкая и наивная. Наивная и сладкая. Как волк, атакующий добычу, он согнулся к ней. Чарли чуть отползла по кровати, приминаясь на подушки - без страха, но с опасающимся интересом. — Глупо отрицать, что наша общая работа не вышла из-под контроля, — хищно улыбнулся он, смотря её в глаза. — Глупо отрицать, что каждый раз, оставаясь наедине, мы не думаем об одном и том же. — Расследование? — предположила она, отводя взгляд. — Близость, — резко исправил он её. — Но близость разная. У тебя одна, у меня другая. Он слишком напирал. Чарли положила ладошки ему на грудь, чтобы слегка оттолкнуть Аластора, но оттолкнуть не получилось. Ладошки мягко прикоснулись к ткани мужской рубашки, очерчивая горделивую грудь. Они посмотрели друг на друга. Прочитали мысли. Аластор согнулся ниже и поцеловал лежащую на кровати Чарли - лениво, протяжно, неспешно. Губы прикоснулись к чужим губам, её рот раскрылся в изумлении, потому что, боже, блять, Аластор её поцеловал. Она обняла его за голову, принимая и убаюкивая. Непослушные волосы топорщились из её пальцев, как солома из стога сена, носы примялись друг к другу, губы приласкались. Тягуче, как мёд, сладко, как растопленный сахар - он рвано выдохнул, опаляя её губы жарким дыханием. У неё перекрыло дыхание. Низ живота поддался желанию. К чёрту. — Остановишь, когда захочешь, — вырвалась Чарли из поцелуя, мазнув губами по его подбородку. Халатик задрался к животу, голыми податливыми бёдрами она обхватила его и перевернулась, оседлав мужскую талию чуть выше ремня классических брюк. Аластор не выдавал ни единой эмоции, кроме заинтересованности. Он удобнее лёг на подушки, цепкими пальцами взялся за девичьи бёдра, как зефир проминающимися под ловкими пальцами, и пододвинул её ближе. Чарли проехала по его груди, чувствуя, как мурашками проходится по телу его прикосновение рук. Молчание. Молчание, сопоставимое с многоточием. Он не останавливал. Чарли выгнулась к нему, её спина промялась - сексуально и вызывающе. Длинные пальцы Аластора вдумчиво переместились. С упругого бедра чуть выше - под кружево. Блять. Дыхание давалось ей трудно. Пальцы Аластора взялись за кружевную ткань, стянули и прошлись дугой - от ткани, касающейся тазовой костяшки до ткани на округлой ягодице. — Рози постаралась? — предположил Аластор. Шёпотом. Ей в ухо. Чарли дёрнулась. Рука сковала его шею. Её застеленные желанием глаза посмотрели в его. Раззадоренные и игривые. Большой палец прошёлся по его кадыку, надавил, тот дёрнулся. Кровяная жилка рядом запульсировала. Чарли очертила мокрым поцелуем всю длину его шеи. Задержалась на идеально выбритом подбородке. Дошла до губ. Томный поцелуй, слишком выдержанный и нарочито замедленный. Она оттягивала, как могла - явно и плавно переминала губами, дразнила языком, облизывая его ожидающие губы, сдавливала шею своей горячей ладонью и улыбалась. Улыбалась, как он учил. Когда она заелозила на нём бёдрами, он сдался. Расслабился, провёл руками по её телу, погладил, как кошку, чуть сильнее, чем нежно, сдавил её талию хваткой пальцев. Охотник приручил зверя. Чарли стиснула бёдрами его талию, легла на него, вес её тела значительней ощутился и отозвался где-то снизу чёртовым прегрешением. Грешники. Лгуны. Вверх-вниз. Неожиданные и медленные, как маятник, движения её округлых бёдер на его ногах ощутимо вдарили в голову. И в мышцы. Одежда откровенно мешалась - трение тел было жёстким, неприятным, оттого чувствовалось чётче, яснее, как укус осы на оголённой коже. Он вновь взложил руки на её кружевные ягодицы, очертил их бархатным прикосновением, незаметно и по-джентельменски не полностью просовывая руку сквозь ткань и возвращая её. Интересно было всё. Чарли было интересно исследовать. Оттянув ткань трусиков, сильно и больно, он отпустил - так тебе и надо. Ткань врезалась в покрасневшую кожу. Чарли выдохнула ему в шею. От нагревшейся дыханием шеи пошли мурашки по телу. Топ-топ. Одна за другой. От шеи к рукам. От рук к животу. Пробежались по ногам. Чарли почувствовала, как под ней Аластор напрягся. Его руки огладили её ноги, выпуклость ягодиц, остановились на полоске кружева. Внутренняя часть её бёдер под его пальцами - не прегрешение. Грехопадение. Если падать пришлось бы с Чарли, он был готов. В центре её бёдер было горячо и мокро. Блять, Чарли... Аластор откинул голову на подушки. Так далеко заходить он не хотел, но разгорячённое женское тело, буквально разгорячённое, от Чарли исходил чёртов банный жар, запах их пота, её клубничного шампуня на волосах, его остаточного шлейфа от парфюма - всё перемешалось, комната закрутилась, границы стёрлись. Он надавил двумя пальцами сквозь ткань кружевной полоски, влажной и тёплой. Чарли застонала. Хотелось всё послать к чёрту - мир свёлся к одной точке, к одному желанию, нарастающему у неё внизу живота. Ноги задрожали, всё её нутро запульсировало, голова закружилась, как после аттракциона или первой сигареты за весь день - приятно и болезненно. Стон отозвался в его голове. Короткий, звучный и певческий, требующий большего. Аластор зацепился за край её кружевного белья и отодвинул его, сразу заполняя пустоту пальцами. Чарли, ведомая лишь звериным инстинктом и головокружительными ощущениями, сама насадилась на его пальцы. Сначала медленно, для пробы, самостоятельно очерчивая его пальцами узоры, схватившись за грудки его рубашки. Затем решительно и полностью, надавливая на нужную точку. Блять! Глубже. Мокрее. Заполнить всё. Она корчилась, зажимала нижнюю губу зубами и с силой то закрывала глаза, то закатывала. Аластор свободной рукой успокаивающе прошёлся по её напряжённой спине, взялся за подбородок и притянул её к себе в улыбчивом поцелуе. Чарли приостановилась. Темп снизился. Аластор медленно и нежно его возобновил - пульсирующее чувство вернулось. Пальцы терялись в ребристых маслянистых складках, набирая больше влаги и пробуждая больше чувств, вновь терялись внутри, подначивая её на прерывистые вздохи. Она дышала ему в губы, рычала на каждый толчок пальцами, кусалась, оттягивала ему волосы, не знала, куда себя деть. Он держал её крепко-крепко. Бёдрами она сжала его руку промеж себя. — А-аластор, — её соблазнительный торопливый шёпот донёсся до него через поцелуй. Ебаная смерть. Брюки натянулись. Чарли почувствовала под собой твёрдое намерение Аластора довести всё до конца. боже боже боже боже боже боже боже Большего хотелось. Так сильно и феерически хотелось. Он зарычал, когда почувствовал, что больше не контролирует своё тело. В отместку, себе или ей, мстительно и нервно увеличил темп, пальцы с особой жесткостью и скоростью стали входить и выходить, ткань белья цеплялась за руку, хлюпающие хлопки заполнили спальню. — А... Алас... тор, — не мольба, а приказ: — Быстрее. Она уткнулась ему в шею, когда толчки двух пальцев ускорились до темпа настолько невероятного и сладкого, что голова затмилась чернотой и всё, что осталось от мира - это неутихающее чувство удовольствия между ног, быстро бьющееся сердце и свежий запах леса поблизости. — Быстрее. Он слушался. — Ещё. И слушался. — Я.. почти... Всё, что она попросит. Она вскрикнула - от удовольствия, несравненной больной удовлетворенности, близости под собой, промокших слипнувшихся бёдер и вздымающейся мужской груди, на которой лежала. Он обнял её. Сковал талию одной рукой, второй приобнял за голову, не касаясь пальцами, чтобы не замарать. Рука у него тряслась. Их груди трещали от нехватки дыхания, вздымались и тёрлись друг о друга, обмякшая Чарли подпрыгивала, лежа на нём, успокаивалась. То был рай? Или дом? Вселенная урезалась, сократилась в миллиарды миллиардов раз и обнимала её. Спустя время, когда Чарли первая зашевелилась, за окном и в спальне уже хозяйничала ночь. Она потянулась к ширинке его брюк. — Что ты делаешь? — прогремел сверху его хриплый голос. — Хочу сделать тебе хорошо, — так же хрипло ответила она. — Нет, — он потянул её на себя, но Чарли не поддавалась. — Чёрт, нет, принцесса. Она с трудом расстегнула его ремень - пальцы затекли и не слушались. Аластор взял её рукой за щёки. — Успокойся, — притянул он её к себе. Она вновь легла на него, укутываясь в тепло его тела. — Но ты... — Магия недосказанности, — гудел его голос в груди прямиком ей в ухо. — Мне так больше нравится. Заставляет поддерживать интерес. — Глупости, — у неё хватило сил на улыбку. Можно ли ей остаться на ночь у него в кровати - закрытый вопрос без лишних обсуждений. Аластор нащупал под ними одеяло, каким-то образом умудрился вытащить его, не сбрасывая с себя Чарли, и накрыл её всё ещё горячее тело. Жар прощупывался даже сквозь её халат. Она обняла его, просовывая руку под его шеей. Он положил ей руку на волосы. Случившееся - меньшее, на что они рассчитывали, всё бросая и уезжая загород. Капля в море. Но так даже лучше. Чарли почесала щёку о его грудь. — Принцесса, — донёсся до неё голос из темноты. — М? — Я не хочу отношений не потому что боюсь, — продолжил он их вечерний разговор. — А потому что заранее знаю, что не оправдаю твоих надежд. — Ты местами чёрствый, я знаю, — посмеялась Чарли. Чёрствый. Какое милое оправдывающее его больной разум слово она выбрала. — Мне не хочется тратить наше время, — сказал он в пустоту. — Потому что итог один. Мы разойдёмся. Очень плохо разойдёмся. Твой отец, если повезёт, просто убьёт меня, а ты долго будешь разбираться ещё и с этой проблемой у себя в голове. Чарли приподнялась на локтях. Сквозь темноту посмотрела на потное лицо Аластора. — Смерти от рук моего отца боишься? Аластор посмеялся. — Когда ты уже усвоишь, дорогая Чарли, что я могу бояться чего и кого угодно, у меня много страхов, но одного я, увы, лишён. Я не боюсь смерти. Тем более от рук твоего отца. То было бы... — он задумался. Чёрт, он задумался. Выдумай. Выдумай. Выдумай. — Избавлением. Сказал правду. Чарли нахмурилась. — Хей, — воодушевлённо убрала она волосы с его лба. — Всё хорошо. Что бы мы с тобой не решили, как бы не закончили, всё будет... неплохо. Достаточно искренних слов и будет легче. — Искренних слов... о чём? — он перехватил её руку со своего лба и сплёл их пальцы. — О том, что думаешь. О чувствах, если они есть. Я хочу конкретики, чтобы не надеяться зря. — Надеяться? — переспросил он. — Надеются только тогда, когда что-то чувствуют, принцесса. — И я чувствую. Сердце пропустило удар. — Ко мне? — усмехнулся он. — Я думала, между нами достаточно неловкостей произошло, чтобы ты понял, что та самая химия, о которой ты говорил, обоюдна, — он не видел, но был уверен, что за уверенным тоном прячутся покрасневшие щёки. — Ты увлекаешь меня, — признался он. — И развлекаешь. Как брелок на официальной сумке. Про брелок часто забываешь, но, когда видишь его на своей скучной сумке, радуешься. — Эм... спасибо? Таких... таких слов мне ещё никто не говорил, — она постаралась выжать из себя игривые слёзы. — Так трогательно... Аластор щипнул её в бок. — Ай! — Ты всё для себя уяснила? — удостоверился он. — Всё, — кивнула она и приблизилась к его лицу. — И как тебе? — Меня всё устраивает. Быть брелком не так уж и плохо, если ты можешь радовать кого-то вроде тебя. Блять. Она поцеловала его. Коротко и сладко.