Лотосы, утонувшие в сладком мёде.

      Юань-Дань обещал быть обычным днем, без каких-либо пышных торжеств и застолий, никаких праздников, музыки и плясок. Цзян Чэн и Вэй Ин встретят его вдвоем.        Усянь с самого утра вертелся у зеркала, выбирая наряд покрасивее. Это первый раз когда он встретит Юань-Дань со своим мужем, поэтому ему хотелось выглядеть соответственно для такого яркого события. Что-то омежье внутри него подсказывало, что нужно удовлетворить эстетические потребности мужа, возможно даже вывести из себя своим раскрепощённым нарядом. Поэтому-то сейчас он и перерыл весь гардероб, состоящий преимущественно из лавандовых одеяний! Все не то: его одежды все слишком обычные для того, чтобы он, Вэй Усянь, носил их в такой праздник. Да, Юань-Дань не считают за действительное важное событие многие его родственники со стороны отца, но вот родственники мужа были иного мнения. Цзян Чэн рассказывал, как он, будучи маленьким, жжег феерверк вместе с сестрицей в этот день. Как строгая госпожа Юй, улыбалась, смотря на небо, а его отец в этот день дарил ей нефритовые украшения. Из года в год...        Усянь ухмыльнулся. Наконец в гардеробной нашлось подходящее хатьфу.        Он выглядел в нем, как и подабало мужу наследника великого ордена Юньмэн Цзян – статно, но и скромно одновременно. Красота в простоте, не правда ли? Усянь, улыбаясь, заплел волосы в несложную причёску, а когда потянулся за заколкой, долго не колеблясь, выбрал ту самую... Ту самую, которую ему подарил Цзян Чэн в одну из самых ранних встреч. Красивая, она определённо подходила для сегодняшнего дня.       Покружившись возле медного зеркала, Усянь понял, что доволен собой. На улице был поздний вечер, за окном не было слышно ничего, кроме редкого карканья ворон – думая о них, Усянь невольно провел параллель со старшим братом Цзысюанем. Вороны птицы гордые, любят блестяшки... Падальщики. Вэй Ин прыснул со смеха из-за ТАКОЙ параллели. Его братец хоть и имел северный характер, на птицу падальщика совсем не походил.       В его комнату постучались и сердце Усяня сжалось в несколько раз. Это наверняка он...       – А-Чэн! – Усянь, не колеблясь, распахнул двери и в проходе показалась фигура его супруга. Приглядевшись, он увидел что лицо Ваньина было розовое, – Стой... Ты что, покраснел?! Это из-за того, что я так резко распахнул двери? – тут же задразнился омега.       Со стыда Цзян Чэну захотелось провалиться сквозь землю. Да. Это было действительно так...нет, ну посудите сами. Его омега так резко и неожиданно появился перед ним. С момента стука прошло несколько секунд, а Усянь уже как черт из табакерки! Выскочил прям перед ним и смотрит теперь вверх невинными глазами, будто не понимает, как провоцирующе себя ведет.       И тем не менее, он не мог не обнять своего мужа.       – Совсем скоро будет новый год, – игнорируя подтрунивания Усяня, Цзян Чэн прижимался к нему, – Ты такой мягкий...       Теперь уже и щёки Усяня покраснели. Ну что этот мужчина с ним делает?!... Вдруг он ощутил на шее непривычные тяжесть и холод. Цзян Чэн отстранился от него, приподнимая за плечи и любуясь прекрасным видом его омеги.       Радости не было предела. Цзян Чэн подарил ему нефритовую подвеску в виде лотоса.