Лотосы, утонувшие в сладком мёде.

      Глава ордена Цзинь всегда был натурой ветренной, совсем не верной своим принципам и людям, которые отголоски этих принципов разделяли. Гуанъяо знал это слишком хорошо.       Он прекрасно видел, что отец его недолюбливает, прекрасно знал, как имя второго сына меркнет на фоне имени его наследника. Гуаншань любит Цзысюаня, гордится им, ведь он — его практически полное отражение в юношестве, которое можно описать лишь одним словом.       Высокомерные.       Два павлина, взирающие на всех свысока. Даже на него, Гуанъяо, отец и брат смотрели лишь как на пыль с грязного стола на веранде. Вот только непонятно, из-за возраста или какого-нибудь другого фактора, его брат не выделялся особой враждебностью к нему. Раздражал, злил, но вовсе не переходил на личности, лишь маша своим павлиньим хвостом перед носом Мэн Яо, в то время как отец даже этого не делал.       Гуанъяо всегда считал, что виной тому его положение бастарда, но до чего же было обидно из-за такой несправедливости. Он всегда хотел казаться услужливым и милым, он никогда не отказывал людям в помощи, отдавая всего себя искренней доброй улыбке. Он никогда не искал слов благодарности; всё, что ему было действительно нужно получить в ответ, — уважение, то самое признание со стороны других.       Но никто его не признавал.       Он помогал всем, в том числе и отцу, выполняя самые низменные просьбы, на многие из которых просто хотелось закатить глаза от осознания их абсурда, однако даже со всеми ими Гуанъяо справлялся безупречно. После устранения каждого неугодного, он лишь поднимал глаза на главу ордена и по совместительству своего отца, надеясь увидеть в чужом взгляде одобрение, но всегда видел там лишь холод.       «Ничего, всего лишь потому, что ты — незаконнорождённый ребёнок! Ты и так отличился от многих других подобных детей, ведь тебя хотя бы признали. Ты носишь фамилию Цзинь, а это уже победа,» — успокаивал себя заклинатель, попивая чай в свободный вечер. Без компании, совсем-совсем один.       Так он мог предаваться самообману, ища одобрения со стороны то брата, то отца, радуясь лишь возможности показать себя, но у всего должен быть конец. И этим концом стал человек по имени Вэй Усянь.       Когда Усянь переступил порог башни Кои впервые, Гуанъяо встретил его самым первым из всех в семье, если не считать Гуаншаня. Незаконнорождённый ребёнок. Такой же, как и он.       Худощавый, почти болезненного вида омега, с длинными угольными волосами и серебристыми, словно лезвия тысячи лучших мечей, глазами в обрамлении густых ресниц, на которые, казалось, могла сесть даже самая крупная бабочка. В глазах этих читался страх, дикая неуверенность во всём происходящем.       «Ещё один?» — подумал Гуанъяо, воспринимая омегу, как потенциальное препятствие.       Тогда он ещё не знал, как сильно ошибся в тот момент. Младший брат оказался единственным в этой семье, кто не смотрел на него свысока, кто принял его, как часть семьи, ласково называл его А-Яо, да и, к удивлению Мэн Яо, больше всего времени старался проводить с ним.       Было понятно, что дело тут во втором поле. Рождённый бетой, он не мог оставлять феромоны, не мог подавить его волю, да и, в принципе, физически не мог испытывать сильного сексуального влечения к нему. Наличие такого эргэ буквально спасло Вэй Ина в новом доме.       С самого первого взгляда было понятно, что Усянь до смерти боится альф и их внимания. Это не могло не смущать, ведь, фактически, Цзысюань, самый старший из братьев, был альфой, их отец был альфой, большая часть адептов Ланьлин Цзинь — альфы. Омеги практиковали лечение, исцеление альф, раненных во время битв с нечистью или спаррингов на мечах. Факт того, что Усянь не терпит внимание противоположного пола, в принципе, являло собой большую проблему.       Как и все, Цзинь Ин, будучи омегой знатного рода, будет отдан замуж за альфу статуса более высокого или же, по крайней мере, равного. Как правило, альфы из других орденов были менее лояльны к омегам. Взять, к примеру, орден Цинхэ Не. Младшим братом главы ордена являлся омега по имени Не Хуайсан. Всё, чем занимался этот юноша, — разрисовывал веера, зачитывался книгами и предавался другого рода творческой деятельности. Не Минзюэ же постоянно пытался заставить его взять в руку саблю и начать тренироваться. Немыслимо, чтобы в ордене Цзинь кто-либо заставлял омегу браться за оружие!       Так уж повелось, что если Альфа сказал омеге чем-то заниматься, то он должен этим заняться. Сейчас его младшего брата, Вэй Ина, никто не заставляет делать то, что ему не нравится, но что будет, когда того выдадут замуж?       Да и, в принципе, скорее всего, у панического страха альф Усяня есть основания. Из чистой заботы, Мэн Яо какое-то время следил и анализировал поведение младшего брата, подмечая все детали его быта. Таким образом он и заметил, что больше всего шугается Усянь отца.       От этого кровь в жилах Гуснъяо вскипала от злости. Ему было неведомо, что этот ублюдок успел уже сотвориться его новоиспечённым братом, но понимание того, ЧТО именно он мог сделать, выводило, вымораживало и заставляло страдать в муках совести, ведь, на самом деле, Яо мог помочь брату, но не делал этого. Из-за собственного неведения? Вряд ли.       Просто он был настолько беспомощный, настолько мало у него было власти, что он попросту не мог ничего поставить против отца. Что он скажет главе великого ордена? Скажет не домогаться к омеге? Да вся поднебесная знает, что у Гуаншаня этих подстилок целый гарем. Единственной новой информацией для всех станет, что этот кобель покусился на задницу собственного сына.       Но, тем не менее, помочь Яо очень хотел. В его голове созрел весьма действенный план, который он вскоре воплотит в жизнь. Он давно уже понял, что от отца ему нечего ожидать. Если ставить выбор между братом и отцом, он без промедления выберет брата.       Вскоре орден Ланьлин Цзинь ждут большие перемены. Все планы Гуаншаня пойдут прахом.       Самая важная мечта главы — должность верховного заклинателя... Ради неё он готов и уничтожить клан Вэнь, и изнутри разрушить клан Цзян, подставив Цзян Фэнмяня... Он даже поручил Яо разобраться с наследником клана Вэнь, Вэнь Сюем, и рассчитывает на скорейшее избавление от назойливого солнца... Только вот жаль, что Яо по этому плану действовать не будет.       Этот золотой пион Ланьлин Цзинь скоро завянет, а на месте него вырастет новый, чьё сияние будет в разы ярче.       До этого момента осталось совсем немного....