***
Коридор опустел, стихли шаги и голоса, но Леви всё ещё стоял у решётки и смотрел туда, где только что было лицо Лив. Он видел, как она кивает ему и несмотря ни на что улыбается. По жилам разливался электрический ток, кровь яростно стучала в висках, а все мышцы напряглись, налитые силой. Из высокого маленького оконца пробился яркий свет, обрушился на Леви, озарив его целиком, а следом влетела небольшая серо-бурая птица. Она приземлилась у ног капитана, поглядела на него, забавно вертя головой, и взметнула под потолок. Пух и несколько оборванных перьев плавно опустились на пол. Сев на корточки, Леви подтащил к себе одно перо, повертел его меж пальцев и многозначительно ухмыльнулся. Вернулся в угол камеры, сел на матрас, припав затылком к холодной стене. Все бесплодные грёзы и пустые мечты, которых он старательно избегал с момента встречи с Лив, прорвались наружу и захватили его сознание: «Судьба всегда была со мной жестока, но, кажется, на сей раз решила подыграть и проверить, сумею ли я ухватиться за возможность обрести счастье. Счастье! Господи, неужели я всерьёз могу надеяться? Неужели заслуживаю его? Да какого чёрта! Я его желаю. Всем грёбаным существом желаю! Больше ничто не имеет значения». Переместился на пол и стал осматривать матрас: швы слабые и дырявые. Разодрал, достал отсыревшую вату, обмотал кусок вокруг шеи, остатки распределил под одеждой и перевязал лоскутами порванного чехла. «Конечно, это не лучшая защита от дротиков, но попытаться стоит». Повернувшись спиной к решётке, Леви устроился в тёмном углу и выжидал. Он не сомневался, что Паоло либо заявится сам, либо, что вероятнее, пошлёт своих амбалов, дабы отыграться на нём за своё задетое самолюбие. Аккерман не ошибся: спустя несколько часов коридор наполнился бубнёжом и шаркающими тяжёлыми шагами. «Человека три-четыре, — прикинул Леви, — будет непросто. Но они тупые и неповоротливые. Справлюсь». Зажал в кулаке грязный клочок сена, валявшегося в углу и, напрягшись всем телом, приготовился к атаке. В замке со звоном повернулся ключ, отворилась дверь. Шарканья и голоса приближались. «Рано, — приговаривал Леви, — пусть ещё подойдут». — Дрыхнет, — произнёс один. — Отлично. Возня, щелчок: выстрел в плечо. «Не вонзилась!» — победно заключил Леви. — Приведите-ка его в чувства, мужики! Босс сказал, чтоб был в сознании. Надо ему донести послание. Двое направились к Леви, а третий стал наматывать на руки верёвки. Две здоровые морды нависли над капитаном, протянули к нему лапы. Леви в мгновение развернулся, ткнул им соломой в глаза и со всей дури столкнул обоих лбами — хрясь! Третий едва успел среагировать: схватил пистолет с транквилизаторами, направил в сторону узника. Бах! Бах! Он палил без раздумий и наугад. Присмотрелся и понял, что Леви загородился одним из его напарников. Аккерман с силой швырнул в третьего бесчувственное тело и сбил того с ног. Навис над ним пугающей тенью, в глазах — дьявольский огонь. Схватил за грудки, занёс над ошалевшим лицом побелевший кулак. Удар! Второй. Третий. Струйки крови причудливыми узорами оросили стену. Каждый удар точный, тяжёлый, дробящий. — Эй! — крикнул на него Леви, хлопнув по щеке. — Не смей вырубаться! Бугай сплюнул себе на грудь зубы и кровь. — Мерзость… — поморщившись, изрёк Леви. Выхватил из ослабевших рук бугая пистолет с дротикам, всадил в его дружков несколько штук на всякий случай, а его самого за шкирку потащил с собой. Озираясь, вышел в коридор и быстро двинулся к выходу. Прежде чем открыть дверь, Леви обшарил бугая и с удовлетворением нашёл пару ножей, один из которых сунул за пояс, а второй крепко обхватил свободной рукой. Прижался спиной к стене и медленно приоткрыл дверь — никого. Вышел в ещё один коридор, мгновенно пересёк его и притаился у следующей двери. Осторожно повернул ручку — заперто. Снаружи были слышны голоса. — Позови их, — скомандовал Леви полуживому бугаю. — Только без паники. Вздумаешь импровизировать — раскрою́ глотку. — Му… мужики!.. — из последних сил крикнул бугай. — Дверь заклинило! — Молодец, — тихо сказал Леви. — Сейчас! — отозвались из-за двери. Раздались шаги. Звук открывающейся двери. — Засада! — проорал бугай. «Проклятие!» — Леви, стиснув челюсти, одним ударом вырубил бугая и прикрылся им. Отворилась дверь, и капитан тотчас двинулся вперёд, протаранив двух нападающих и повалив их на пол. Третий, в углу, снял из-за спины ружьё. Леви выхватил из-за пояса нож и метко всадил стрелку в грудь, а затем с размаху вспорол брюхи первым двум, которые успели подняться на ноги. Утёр предплечьем обрызганное кровью лицо, небрежно схватил за воротник вырубленного бугая и потащил дальше. Снаружи предстал небольшой двор, обнесённый покорёженным старым забором. Посреди двора вместо зданий, пристроек и корпусов лежали груды камней — судя по всему, место было заброшено после «дрожи земли». Никакой существенной охраны на улице не было, кроме двух здоровяков у выхода, с которыми Леви расправился так же легко, как и с остальными. Однако гематомы и ушибы давали о себе знать при каждом неосторожном или резком движении, и Аккерман порядочно выдохся, пока шёл до дома подворотнями, таща за собой тяжеленного бугая. Из последних сил Леви дошёл до двери, но замер, услышав переливчатый гомон из до боли знакомых голосов: — Слушай, Армин, я не виноват, что вы дружно свалили из отеля, ясно? Мы с Габи с ног сбились, разыскивая вас по всему городу! — оправдывался Райнер. — Вот именно, мы больше суток почти без сна, — поддакивала мелкая Браун. — Вообще-то в обновлённом плане я указал ещё одно место встречи, — строго отвечал Армин своим высоким голосом, — как раз на такой случай. — В «обновлённом плане»? — удивлённо спросил Райнер. — Ты не ознакомился с обновлённым планом? — вмешалась Энни. — Не обращай внимания, милый, это же Райнер, — с издёвкой продолжила она, обратившись к Армину, — вечно у него всё через задницу. — То есть, я виноват, что вы прощёлкали слежку? — завёлся Райнер. — Может, ты не будешь разговаривать с моей женой в таком тоне? — огрызнулся Арлерт. — Ну вот, опять началось… — тихонько вздохнула Микаса, стоявшая у самого входа. С грохотом отворилась дверь и ребята в испуге схватились за оружие, направив его на вошедшего Леви. — Разорались, — спокойно изрёк он, втащив в коридор бугая и кинув его рядом со стойкой для обуви. — Надеюсь, вы в курсе, что за домом могут следить? — Капитан! — взвизгнула Габи, сорвавшись с места и бросившись ему на шею. — Вы живы! Леви замер с выпученными глазами и поднятыми вверх руками. Он несмело похлопал Габи по спине, а затем легонько погладил, прикрыв веки. — Вы весь в крови! — произнесла она, отстранившись. — Вы ранены? Вас пытали? — Она яростно схватила его за предплечье обеими руками. — Капитан Леви, нам столько всего надо вам рассказать! А ещё… ещё Лив пропала… — добавила она жалобным голоском. — Знаю, — бросил Леви через плечо, направившись в кухню, чтобы умыться. — Допрошу этот кусок дерьма, — он кивнул на здоровяка, — и отправлюсь за ней. Ребята с изумлёнными, вопрошающими лицами смотрели на него. — Капитан… — неловко начал Жан. — Что с вами стряслось? — Он почесал затылок. — И кто такая Лив? — поинтересовался он. — Мы надеялись, вы нам поможете. — И поэтому без спроса устроили в моём доме штаб-квартиру? — отозвался Леви, вытирая шею полотенцем. — Мы потом приберёмся, — заверил Конни, решив, что правильно понял намёк капитана. — Само собой, вы приберётесь, — бесстрастно изрёк Леви, вешая полотенце обратно на крючок. — Но сначала допросим лысого. — Капитан. — В кухню вошла Микаса и со всей серьёзностью посмотрела на Леви. — Может, всё-таки расскажете, что с вами стряслось, и кто этот человек, которого вы собрались допрашивать? Уверена, так всем будет проще. Потому что, судя по всему, о причинах нашего визита вы уже каким-то образом догадались. Спокойный и размеренный голос Микасы заставил Леви прийти в себя и отбросить ненужные эмоции. Дрожа от перенапряжения и усталости, он прошёл в гостиную и сел за стол. — Меня публично оклеветали, обвинив в государственной измене и сговоре с радикальными йегеристами, арестовали и допрашивали, основываясь лишь на факте моего знакомства с одним ушлым предпринимателем. — Вы о Джозефе Эбинге? — с видом знатока уточнил Жан. — Он за наркоту переправляет в Марли сраных йегеристов. — О нём, — ответил Леви. — А потом меня пытал человек, у которого со мной личные счёты. Правда, он тоже знает Эбинга, и сдаётся мне, что все эти события — звенья одной цепи. — Лив рассказывала нам с Райнером о некоем человеке, который «имеет над ней власть», — вспомнила Габи, — и была уверена, что он замешан в вашем аресте. — Замешан. — Леви кивнул. — Кто-нибудь уже объяснит, кто такая Лив? — не унимался Жан. Габи открыла рот, но тут же закрыла. Леви смутился и, сложив на груди руки, залился краской. Микаса чуть заметно улыбнулась: — Тоже мне — разведчики! — съехидничала она. — Лив — моя будущая жена, — сдавленно произнёс капитан. Ребята разинули рты, а Микаса продолжала улыбаться. Райнер сник. — Только не устраивайте сейчас балаган, как во время моего назначения командующим. — Леви выставил вперёд ладони. — Всё потом. К тому же, это не все хорошие новости. Так что приберегите щенячьи восторги до того момента, когда мы со всем разберёмся. — Так точно! — нашёлся Армин, улыбаясь во весь рот и сияя голубыми глазами. — Охренеть… — не сдержался Жан. Микаса с недовольством двинула ему локтем в бок, и он притих. — Так точно, капитан, — поддержала она Армина. — Ждём указаний. — Моих? — удивился Леви. — Разве не Армин руководит операцией? — Вы теперь с нами, а ещё вы командующий, — ответил Арлерт. — Вы же помните, что это было временное назначение? — Аккерман скептично приподнял бровь. — Ладно, — сдался он, — чёрт с вами. — Поднялся со стула и, хрустнув затёкшей шеей, двинулся к только что пришедшему в сознание здоровяку. — Сначала поболтаем с этим животным. — Обернулся в сторону гостиной. — Габи, Конни! Побудьте снаружи и проследите, чтобы к нам не нагрянули нежданные гости. Достав из платяного шкафа две винтовки, Габи с деловым видом всучила одну Спрингеру и потащила его за собой во двор. Леви подошёл к здоровяку, опустился на корточки и пару раз хлопнул того по щекам. — Ты Билл, верно? — спокойно спросил он. — Знаешь, Билл, мне не хочется тебя убивать: ты вроде как принёс самую невероятную и потрясающую новость за всю мою жизнь. — Леви усмехнулся. — Поэтому давай ты просто расскажешь всё, что знаешь о моём аресте и роли Паоло в нём. Ребята в недоумении переглянулись. — Он что, не врежет ему? — шёпотом спросил Жан у Микасы. Она удивлённо пожала плечами. — Да пошёл ты, козёл! Отсоси у меня! — шепеляво пробасил Билл и харкнул Леви в глаз. — Врежет, — уверенно ответила Микаса Жану. Недовольно выдохнув, Леви поморщился, достал из кармана брюк платок и брезгливо вытер плевок с века. Затем он выпрямился и со всей силы ударил Билла ногой по лицу. Схватил его за руку и потянул так, что послышался хруст. Здоровяк Билл взвыл раненным зверем. — Я так понял, Билл, тебе ближе эротические метафоры? Тогда скажу то, что пообещал себе никогда не говорить в постели своей женщине: сегодня у меня нет времени с тобой возиться, — не повышая тона, произнёс Леви. — Поэтому лучше начинай говорить. Он обхватил запястье здоровяка и резко выкрутил его. Снова хруст. Билл завопил ещё громче. — Тихо ты! — шикнул Аккерман. — Раскричался. — Отвали от меня, урод! Билл попытался ударить Леви в ответ, но тот увернулся и сломал здоровяку вторую руку. — К твоему сведению, ноги у тебя всё ещё целы… — Ладно! — сдался здоровяк наконец, и слёзы брызнули у него из глаз. — Твоя взяла, ублюдок! — Я весь внимание. — Леви возвысился над ним, задрав голову и стиснув челюсти. Заливаясь слезами, Билл приложил к груди искалеченные конечности и по-детски подул на них, будто это могло помочь. — Господин Паоло сдал этого скрягу Эбинга министру финансов в обмен на твою шкуру, — промямлил он, — никто и понятия не имел, что он помогает грёбаным йегеристам. Министр с господином Паоло просто хотели получить его бизнес, вот и всё! — Вот как, — отозвался Леви. — Полагаю, министр не обрадовался такому коту в мешке. Теперь понятно, почему в спешке подняли на уши марлийскую разведку и Разведкорпус Парадиза: кому-то срочно понадобилось прикрыть голый зад и разобраться с проблемой. — Об этом мне ничего неизвестно, — промычал Билл. — Я сказал всё, что знаю! А теперь отпустите меня. — Я не обещал отпустить тебя: только не убивать, — охладил его пыл Леви. — И это ещё не всё. — Он склонился над здоровяком. — Где сейчас Лив? — А где ещё быть шлюхе? — Билл издевательски хохотнул. — В борделе она, вместе с господином Паоло! Он дал распоряжение доктору Шуллеру вытащить из неё твоё отродье. — Что?.. — сорвавшимся голосом спросил Леви. — Ещё днём! — с гаденькой ухмылкой добавил Билл. — Небось, уже это… ну, того. Леви покачнулся: в ушах раздался оглушающий звон. Покрытое синяками и ссадинами лицо вмиг побледнело, перед взором поплыло. При взгляде на его потерянное выражение Биллу неожиданно сделалось немного совестливо: он сам был отцом. — Мне жаль, папаша… — прошепелявил он вдруг. Неистово стучащее сердце подскочило до самого горла, глаза и нос наполнились мерзким жжением. На ватных, едва сгибающихся ногах Леви вылетел за порог. — Что вообще несёт эта мразь? — возмутился Жан. — Капитан, вы куда?! — крикнул Армин ему вслед. Леви не слышал криков, летящих вдогонку, не чувствовал усталости и боли в измождённом теле. Страх и дикая ярость завладели всем его существом, в голове не осталось ни одной мысли. Им управлял лишь инстинкт, подгонявший всё быстрее и быстрее. Ему чудилось, будто земля под ногами разверзается, и он проваливается в кипящую лаву, текущую в глубоких недрах. Утреннее ласковое солнце скрылось за графитовыми тучами, жестокий ветер забивался в лёгкие и трепал волосы. А по пятам за ним шагала, скрепя костями, нахальная Смерть. Он слышал, как она нагоняет его. Всё ближе и ближе… — Капитан! — А! — вскрикнул Леви, резко обернувшись и занеся над головой нож. — Габи… — Он выдохнул, всмотревшись в испуганные карие глаза. — Капитан, посмотрите. — Она указала в сторону центра города: там, вдалеке, в небо взмывал чёрный дым и доносился грохот от взрывов. — Кажется, началось… Леви замер и в ужасе уставился на горизонт, ощущая полное бессилие и абсолютную беспомощность.***
Опьянённый преждевременным празднованием своей победы над «проклятым парадизским выродком» Паоло был похож на шторм: он то валялся в ногах у сидевшей с равнодушным лицом Лив, то взрывался проклятиями, обвиняя её в нелюбви. — Я сделал всё, чтобы завоевать твою благосклонность, — причитал он, целуя ей щиколотку и поглаживая кожаный ботиночек, — как ты можешь быть такой бессердечной? У Лив не было сил, чтобы съязвить ему: всё утро и весь день она мучилась от страшной тошноты, усугубляемой бессонной ночью, наполненной переживаниями о Леви. Она попыталась осторожно освободить ногу из слюнявых объятий Паоло, но он притянул её обратно. Разошёлся и процеловал до самого колена, облизал напряжённым языком. — Пожалуйста, перестань, — слабо проговорила Лив, позеленев. — Меня сейчас стошнит… — То есть, от этого щуплого коротышки тебя не тошнит, а от настоящего крепкого мужика нос воротишь? — возмутился Паоло. — Он тебе вкус испортил, бестия. Наглый гадёныш. — Его затрясло от гнева. — Ещё и обрюхатил мою девочку! — Паоло, перестань… — …всю облапал своими дьявольскими ручонками! — Паоло её не слышал. — Ничего, сегодня я вытрахаю из тебя эту дурь, — покровительственным тоном заявил он, поднялся и стал целовать Лив. Она увернулась, машинально оттолкнув его от себя, и её вырвало ему под ноги. — Да что б тебя! — заорал Паоло. — Я же сказала, что меня тошнит… — дрожащим голосом отозвалась Лив, вытирая ладонью рот. Паоло брезгливо отшатнулся от неё. Подозвал из коридора здоровяка Билла и что-то прошептал ему на ухо. — Только в чувства его с ребятами сначала приведите, пусть сам всё услышит. — Провёл пятернёй по вспотевшему лбу. — Шуллеру скажи, чтоб готовил операционную и к чертям вытаскивал из моей девочки эту мерзость. — Вы серьёзно, босс? — растерянно уточнил Билл. — Может, не надо? — Я тебе плачу за то, чтобы ты мне советы давал?! — завёлся Паоло. — Нет, босс. — Вот и проваливай. — Паоло кивнул в сторону выхода. — Да поживее ты, Господи! Страх закопошился у Лив в груди. Она подскочила с кровати, метнулась в угол и вжалась в него всем телом, обхватив живот обеими руками. Паоло обернулся к ней и уставился хищным, безжалостным взором. Двинулся на неё, растопырив руки, схватил за плечи, но Лив принялась истошно вопить, а затем соскользнула по стене. Паоло попытался поднять её, но она отбрыкивалась и попыталась укусить его. — Сбрендила?! Он занёс над ней кулак, но так и не смог ударить: её синие глаза, наполненные слезами, — его вечный немой укор. Подхватил её с пола, не обращая внимания на укусы и царапания, перекинул через плечо и молча потащил вниз. Лив колотила его по спине, пыталась разодрать ненавистный белый пиджак. — Он ведь знает, — прошептала она. — Он убьёт тебя… — Ты видела сегодня утром это пугало — жалкий и немощный. — Я никогда в жизни не видела в человеке столько силы, сколько в нём этим утром… — Да перестань бормотать! — огрызнулся Паоло, заглушая в себе сострадание, разбуженное её жалобным голосом. Она упёрлась кулачками в его плечо, прогнувшись в пояснице, попыталась обернуться, чтобы посмотреть ему в глаза. — Прошу, не делай этого, Паоло, — приговаривала она как могла ласково, — я знаю, глубоко внутри ты сам себе не рад, тебя ослепила ревность. Клянусь, я сделаю всё, что захочешь, я буду только с тобой! — Её душили рыдания. — Только прошу… Умоляю! — завыла она. — Как запела теперь, маленькая потаскушка! Я не куплюсь на эту херню. Рыжекрылая бабочка, угодившая в сети — Лив трепыхалась, билась о холодную койку, пока Паоло и доктор Шуллер пристёгивали жесткими ремнями к реям её руки и ноги. Бесполезные слёзы скатывались к вискам, затекали в пушистые волосы. Мертвенно-синеватый свет дребезжащих ламп беспощадно бил в глаза. — Прости меня… — тихонько пролепетала Лив пересохшими губами. Ей чудился гитарный плач её «старой аристократки». В брызгах ослепляющего белого света она видела лицо своего милого капитана: он сидел на краю высохшего старого фонтана и зачарованно смотрел на неё пронизывающим ледяным взглядом из-под навеса чёрных острых прядей.