***
Даже стены были красивыми. Элейн села на кровать в комнате, которую ей выделили, и позволила своим глазам блуждать по стенам, рассматривая красиво нарисованные розы и переплетенные виноградные лозы, покрывающие, казалось, каждый дюйм свободного пространства. Все это место было прекрасным, и она нашла странным тот факт, что оно так контрастировало с Высшим Лордом, который правил им. Тамлин не вернулся к ужину, поэтому они с Люсьеном поели вместе в столовой, а затем вернулись наверх на вечер. Она была рада узнать, что он был прямо напротив, но также была рада своему собственному пространству. После того, как она почувствовала все виды эмоций, исходивших от Люсьена ранее, Элейн подозревала, что он, вероятно, тоже был благодарен за свое уединение. Она была в состоянии видеть, даже без связи, что он изо всех сил пытался сохранить самообладание в тот момент, когда Тамлин начал говорить. Фейра была права. Им нужно было восстановить те отношения, которые остались между ними, а Элейн... она не знала, как это может произойти. Было ясно, что Тамлин все еще очень зол, и даже сейчас, на другом конце коридора, Элейн чувствовала печаль Люсьена. Очевидно, он надеялся, что Тамлин, возможно, был хотя бы немного рад его видеть. Она почувствовала опустошение Люсьена, когда его старый друг посмотрел на него с чем-то близким к ненависти. Услышав приближающееся сердцебиение, Элейн уже поднялась на ноги, прежде чем услышала его стук в дверь. Открыв ее, она отступила назад, чтобы впустить его, затем снова села на край кровати и посмотрела на него. — С тобой все в порядке? — спросила она, наблюдая за ним. — Да, — Люсьен повернулся и опустился перед ней на колени и, взяв ее руки в свои, посмотрел на нее. Элейн в шоке моргнула. — То, что он сказал, — выдохнул он, красновато-коричневый глаз заблестел, — о Фейре. Это было неправдой. — Хорошо... — Элейн пробормотала. — Это неправда, — повторил Люсьен. — У нас с Фейрой никогда не было таких отношений. Никогда, — он прерывисто вздохнул, его глаза не отрывались от ее лица. — Я клянусь в этом, — отчаяние в надежде, что она поверит ему, затопило связь, и он сжал ее руки. — Пожалуйста, Элейн… Ты должна это знать. Пожалуйста, поверь мне. Элейн верила ему, она могла почувствовать правду через связь. — ...почему он думает, что ты это сделал? — Она… Фейра пыталась сделать все, чтобы это выглядело именно так. Когда она шпионила для Риса. — Что, если бы Тамлин убил тебя? Тогда Люсьен отвел взгляд. — Думаю, эта часть ее плана была бы отстойной для меня. Элейн почувствовала боль, исходящую от него, боль от того, что Фейра, казалось, не учла риска для него. Элейн осторожно убрала одну из своих рук из его руки, отметив при этом выражение сожаления на его лице, прежде чем поднять руку, чтобы убрать прядь рыжих волос Люсьена с его плеча. Его глаза снова встретились с ее, и она позволила своей руке лечь на его плечо, пока он наблюдал за ней. — Тебя больше никогда не будут так упускать из виду, — она пообещала ему. Забавное выражение появилось на лице Люсьена, прежде чем его сменило сомнение. — Это мило с твоей стороны, Лепесточек, — он ответил. — Но опыт подсказывает мне, что ты не можешь обещать что-то подобное... — Я могу, — просто сказала Элейн.***
Холодный смех Амаранты эхом разнесся по пещерообразному помещению. Люсьен поморщился, когда его поставили на колени и крепко привязали за запястья к столбу для порки. Он безрезультатно потянул, зная, что узлы не поддадутся. — Ты действительно должен усвоить свой урок, Люсьен, — она обошла вокруг него, чтобы он мог ее видеть, не поворачивая головы. — Я думала, что в последний раз, когда ты открыл при мне рот, я оставила вполне запоминающийся след... Люсьен старался не думать о том уроке, но она снова рассмеялась, точно так же, как до того, как вырвала ему глаз. — Наверное нет, — выдавил он из себя, и она ухмыльнулась ему, прежде чем посмотреть поверх его головы. Люсьен знал, что Тамлин стоит там, неподвижный и безмолвный. — Сколько ударов плетью, как ты думаешь? — непринужденно спросила Амаранта у Тамлина. Люсьен закрыл глаза. Он знал, что она накажет его за то, что он крикнул Фейре во время ее испытания. Но если бы он этого не сделал, Фейра, вероятно, была бы мертва, и все они были бы обречены. — Этого должно быть достаточно, чтобы он впредь не забывал держать рот на замке… Может, его другой глаз... — Двадцать ударов плетью? — голос Тамлина был непроницаемым, и Люсьен снова поморщился. — Это не первое его преступление... — голос Амаранты был надутым, и Люсьен знал, что это не к добру. — Я думаю, пятьдесят, — глаза Люсьена распахнулись, и он посмотрел на нее. Она ухмыльнулась в ответ, ее красные губы широко растянулись, когда она держала хлыст в руках, чтобы он видел. Содрогнувшись, Люсьен снова закрыл глаза. Ему не нужно этого видеть. — Подойди и возьми, — Люсьен прислушался к шагам, приближающимся к тому месту, где стояла Амаранта. После нескольких мгновений тишины он снова открыл глаза и в ужасе уставился, как Тамлин забрал кнут из рук суки. — …Тэм? Зеленые глаза его друга метнулись к нему, и Люсьен увидел сожаление. Ему стоило догадаться, что Амаранта не допустила бы, чтобы кто-то другой исполнил его наказание. Выпрямившись, насколько можно, Люсьен глубоко вздохнул и сохранил нейтральное выражение лица, в кои-то веки благодарный за маску, которую он носил. Когда Амаранта кивнула, один из ее охранников шагнул вперед и разорвал рубашку Люсьена на спине. Она хихикнула, явно наслаждаясь собой, и Люсьен лишь взглянул на нее, прежде чем устремить свой взгляд на точку на стене, в то время как Тамлин обходил его сзади. Уставившись на то место, Люсьен был полон решимости не дать Амаранте того, чего она хотела. Она любила страдания, а он не собирался доставлять ей такого удовольствия. — Поторопись... — в ее голосе звучало нетерпение, и Люсьен почувствовал нерешительность своего друга. Он услышал, как хлыст рассекает воздух, прежде чем боль пронзила его спину. Люсьен стиснул зубы и заставил себя не отводить взгляд от того места на стене. — Считай, — Амаранта сказала ему. — Вслух. — Один, — решительно сказал он. Боль пронзила снова, и у него перехватило дыхание. — ...если ты пропустишь хоть один, мы начнем снова. — ...два, — выдавил он сквозь зубы. — Чётче. Люсьен пристально смотрел в стену, слезы хлынули из глаз, когда кнут вновь опустился ему на спину. — Три. Прошло совсем немного времени, прежде чем решимость Люсьена начала ослабевать, и он начал кричать, когда хлыст опускался на него снова и снова. Тамлин едва делал паузы между ударами, поддерживая предсказуемый ритм, и крики Люсьена звенели в его собственных ушах, иногда задыхающиеся, когда он изо всех сил пытался перевести дух от боли. Тем не менее, он ни разу не пропустил счет, и к тому времени, когда он прохныкал “Пятьдесят”, он позволил себе упасть и беспомощно повиснуть на столбе для порки, удерживаемый лишь веревкой вокруг его запястий. Заставив себя вновь открыть глаза, когда он почувствовал, что Амаранта наклонилась перед ним, Люсьен посмотрел на нее затуманенным взором, пытаясь сосредоточиться. — Не утруждай себя попытками исцелиться, — она прошептала, еще одна злобная усмешка растянула ее рубиновые губы. — Эти раны не заживут, пока я не скажу... — Ужас охватил затуманенный разум Люсьена. Его спина, должно быть, была в ужасном состоянии. От пятидесяти ударов плетью на нем почти не осталось бы кожи. Если она собиралась помешать его исцелению… Он снова закрыл глаза, желая, чтобы его разум убежал. Он предпочел бы быть где-нибудь в другом месте. — Помой его. Сквозь туман боли Люсьен смутно ощутил соленый запах, прежде чем на него обрушилась холодная вода, и он закричал. Элейн с криком резко села прямо. Она представила, что все еще чувствует, как ее спина горит от ударов хлыста и сотрясающую мозг агонию от того, что на нее вылили соленую воду. Тошнота накатила на нее от осознания, что то, что ей сейчас приснилось, было не выдумкой ее разумa, а еще одним воспоминанием Люсьена. Фейра сказала, что он спас ей жизнь во время ее первого испытания в Подгорье и был наказан за это. Люсьен был слишком ранен, чтобы прийти и помочь ей, и именно это подтолкнуло ее заключить сделку с Рисом. Ее сестра никогда не рассказывала подробно о том, что случилось с Люсьеном, если она вообще знала. Осознав, что она слышит сердцебиение Люсьена, грохочущее напротив, через коридор, она прикусила губу. Что-то было не так. Зная, что еще долго не заснет, Элейн выскользнула из кровати и направилась через коридор. Она тихонько постучала в его дверь, но ответа не получила. — Люсьен? Его сердце продолжало бешено колотиться, и Элейн положила руку на дверь. Непрошеные образы снова промелькнули у нее перед глазами. Люсьен лежал на узкой кровати на животе, сжимая руками простыни, он стонал от боли, его спина была покрыта ранами от ударов плетью. Никто ему не помогал. Никто не пришел. Тамлин не пришел. Это осознание сделало выбор Элейн за нее. Она повернула дверную ручку и толкнула тяжелую дверь, открывая достаточно, чтобы проскользнуть в его комнату. Она чувствовала его запах. Здесь он был сильнее, чем еще где-либо, где бывала Элейн. Быстро оглядев комнату, она поняла, что это, должно быть, была его комната на протяжении десятилетий, которые он прожил в Весеннем Дворе. Она окинула взглядом осенние краски, которыми он украсил комнату, и сделала еще один вдох. Эта комната была абсолютно мужской, абсолютно Люсьеновской. Эта комната была его домом дольше, чем она была жива. Быстро ступая по алому ковру, Элейн приблизилась к его кровати. Простыни были скомканы и смяты, словно он метался по ним. Элейн остановилась подле него, ее глаза скользнули по его спящему телу. Люсьен лежал на спине, простыни были низко задраны вокруг талии, а широкая грудь была обнажена. Его сердцебиение все еще громко отдавалось в голове Элейн. — Люсьен? — пробормотала она. Он не пошевелился. — Люсьен... — Элейн протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, на мгновение заколебавшись, где именно. Нежно коснувшись пальцами его плеча, она опустилась одним коленом на матрас рядом с ним. — Люсьен? Его глаза открылись и в ту же секунду он оказался на ногах рядом с ней, одной рукой защищая ее. — Что случилось? — он вздохнул. Элейн удивленно моргнула, одна рука поднялась, чтобы прижаться к его скульптурной груди. — Я... Он полуобернулся, оглядываясь по сторонам и удостоверяясь, что угрозы нет. Огонь в камине ожил, и его хватка на ней ослабла, хотя Элейн заметила, что он не отпустил ее полностью. — ...Ты в моей комнате, — тихо сказал он. Она почувствовала, как что-то шевельнулось в нем. Это было его пространство. Она вошла в его личное пространство по собственной воле, приблизилась к нему в его постели. Ее собственное сердце забилось быстрее, и она прочистила горло. — Мне приснился сон... — выдохнула она, чувствуя, как рука Люсьена запуталась в ее волосах, бережно прижимая ее к себе. — О чем? — спросил он. — О тебе. — О? — она услышала в нем нотку обнадеживающего веселья и пожалела, что придётся подавить его. — В Подгорье, — сказала она мягко. — Во время тех испытаний, которые Фейре пришлось пройти... Люсьен медленно отпустил ее и сел на кровать. Элейн стояла на месте, глядя на него сверху вниз. Она почувствовала момент, когда он подумал, что все понял. — ...наказание, которое я получил? — он спросил. — За то, что помог Фейре? — Да. Ужас наполнил его красновато-коричневый глаз, когда он посмотрел на нее. — Ты видела это? — На этот раз все было по-другому, — она ответила. — Я… Я была тобой... — она прикусила губу. — Смотрела твоими глазами, думала о том, о чем думал ты, чувствовала то, что ты чувствовал... — Ты... — страх сменился ужасом. — Ты почувствовала это? — его руки снова были на ней, остановившись по бокам. Элейн поняла, что на ней была только крошечная прозрачная сорочка. — ...Да. — Черт... — выдохнул он, — Элейн... — оба его глаза двигались туда-сюда по ее лицу, металлический глаз щелкал и жужжал, пока он думал. Его руки сильнее сжали ее, — Черт... черт... Элейн шагнула к нему, поддаваясь притяжению. Подняв руку, чтобы убрать волосы с его лица, она снова прислушалась к его сердцебиению. — ...тебе это тоже снилось? — Да, — пробормотал он. Элейн позволила ему потянуть ее вниз и усадить рядом с собой на кровать. — Мне так жаль... — его глаза снова скользнули по ее лицу, — Я… Я не хотел посылать его тебе. — Я знаю, — Элейн оставила ладонь на руке Люсьена. — Неужели все так и было? — спросила она. — Пятьдесят...? — она почувствовала, как ее глаза расширились, когда он кивнул, ни на мгновение не сводя с нее глаз. — И Тамлин сделал это...? — Да. — Ты простил его? — Это была не его вина. Элейн совсем не хотела задавать следующий вопрос, но все равно задала. — Он не пришел к тебе на помощь после того, как...? — она провела рукой вниз по его предплечью, — ...Кто-нибудь? Взгляд Люсьена, наконец, оторвался от нее, но вместо этого последовал за ее рукой. — Амаранта... — он тихо выдохнул это имя, — Держала меня в таком состоянии целую неделю. Она не дала мне исцелиться… и любой, кто пришел бы мне на помощь, был бы наказан точно так же. Нахмурившись, Элейн покачала головой. — Это... не оправдание. — Может быть, и нет, Лепесточек, — он мягко сказал ей. — Но я бы не хотел, чтобы кто-то другой столкнулся с этим. Не ради меня. Элейн уставилась на него. Если Двор осени был таким беспощадным и кровожадным, как говорила Фейра, как Люсьен мог происходить оттуда? Она знала, что ее пальцы лениво скользят по коже его запястья, но не могла заставить себя остановиться. Когда его взгляд переместился с ее руки к ее глазам, он посмотрел на нее таким взглядом, какой Элейн еще не видела. — Что еще с тобой случилось? — она спросила. — Под Горой?.. Он покачал головой и тихо вздохнул. — Ты не хочешь этого знать... — Хочу. Люсьен сделал паузу, прежде чем криво улыбнуться ей. — Тогда я расскажу тебе, но не сегодня... Его сердцебиение замедлилось почти до нормального, и Элейн позволила своим глазам еще раз осмотреть его. Она должна была признать, что в полумраке он был великолепен. Свет от камина отбрасывал все оранжевые и красные блики на его волосы, а резкие черты лица выглядели еще более поразительными, чем обычно. Он был наполовину повернут к ней, и когда Элейн позволила своим глазам снова пройтись по нему, его свободная рука скользнула ей за спину. — Люсьен? — спросила она, когда эта рука скользнула вверх по ее спине, а затем под верхнюю часть сорочки, осторожно двигаясь по позвоночнику. — Просто проверяю... — пробормотал он, убирая руку. — Ты сказала, что почувствовала это… Я хотел убедиться, что это не более чем... — Это прекратилось в тот момент, когда я проснулась ... — Элейн, внезапно почувствовав себя смелее, снова положила свою руку на плечо Люсьена, прежде чем нежно провести ею по его спине. — У тебя не было шрамов... — Нет, — ответил он, и она почувствовала, как он вздрогнул от ее прикосновения. — Думаю, она решила, что они будут отвлекать от ее первого шедевра, — он указал на свое лицо, и Элейн покачала головой. Она слышала, как ускорилось его сердцебиение, и он смотрел на нее более пристально, чем раньше. Жар от огня, казалось, усиливался, и Элейн изо всех сил пыталась сосредоточиться. — Я… Мне нужно вернуться в постель, — пробормотала она, поднимаясь на ноги. Мгновение Люсьен колебался, прежде чем отпустить ее, и Элейн, отступив от кровати, поглядела на него. — Увидимся утром... — Спокойной ночи, Элейн.***
— Тамлин! — раздраженно рявкнул Люсьен, когда Высший Лорд попытался обойти его. — Ты не можешь продолжать игнорировать всех. — Не всех, — Тамлин усмехнулся, разворачиваясь. — Только тебя. — Это не может продолжаться... — он пытался быть разумным, но Тамлин покачал своей белокурой головой. — Единственная причина, по которой ты здесь, это то, что ты играешь в посланника Риса, — губы Тамлина скривились. — Ты поменял сторону. — Здесь нет сторон, — Люсьен ответил. — А если и есть, то мы на одной и той же. — Нет, — отрезал Тамлин. — Нет, это не так. Ты предал меня. Ты забрал Фейру и ушел. К нему. Кровь Люсьена закипела. — Ты всех прогнал, — он ответил. — Своими эгоизмом и раздражительностью. — Тамлин снова усмехнулся, но теперь Люсьен был взбешен. — Ты изображаешь жертву, но ты тоже предал меня! — Каким образом? — Тамлин выглядел возмущенным. — Ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне Под Горой... Зеленые глаза Тамлина сузились, когда он посмотрел на Люсьена. — Если ты имеешь в виду то, что Амаранта заставила меня сделать... — Нет, — Люсьен ответил. — Я знаю, что у тебя не было выбора по этому поводу. Я говорю о том, что ты собирался позволить Рисанду разорвать меня на части ради имени Фейры... У Тамлина хватило тактичности выглядеть смущенным. — Я пытался защитить ее... — Я знаю это, — сказал Люсьен, — И я молчал, потому что это то, чего ты хотел. Но факт остается фактом: ты позволил бы мне умереть, чтобы защитить ее имя. Что дало этой сучке не больше власти над нами, чем раньше… Это была такая мелочь, что ты, очевидно, решил, что она стоит моей жизни. К счастью, Фейра не согласилась. Всем всегда приходится страдать за то, чего ты хочешь. — Я приютил тебя, когда тебе некуда было идти. Я дал тебе дом! — А потом ты все испортил! Тамлин оскалил зубы. — Ты думаешь, я все испортил? — Ты позволил Ианте войти сюда и делать все, что ей заблагорассудится, — Люсьен сделал паузу, когда его охватило отвращение. — Ты отправил меня в ту пещеру вместо себя... — Я не мог... — Ты знал, что я ее ненавидел! — Я... — Тамлин выпрямился. — Я — Высший Лорд... — И это было твоей обязанностью! — воскликнул Люсьен. — Я не мог! — Тамлин прошипел. — Я не мог вынести мысли... зная, что у Рисанда была Фейра... — гнев закипел в его зеленых глазах. — Представь, мог бы ты пойти и участвовать в Обряде прямо сейчас, если я поднимусь наверх и заползу в постель к твоей маленькой паре...? Рычание вырвалось из Люсьена, прежде чем он смог сдержать его при мысли о руках Тамлина на Элейн. — Это не одно и то же. — Разве это не так? Ты любишь ее, не так ли? — Я не был Высшим Лордом, — Люсьен настаивал. — Это была не моя ответственность, и Фейра не твоя пара! Тамлин с ревом бросился на него, и Люсьен не был готов. Он врезался в стену еще до того, как понял, что мужчина постарше швырнул его через всю комнату. Едва заметив, что он соскальзывает на пол, Люсьен попытался встать прямо, прежде чем руки Тамлина снова схватили его. Боль обожгла плечо, когда эти ужасные когти выросли, разрывая его плоть. Люсьен не хотел драться с Тамлином. Он никогда этого не делал. Даже если бы он захотел, он никогда не смог бы победить его. Ни у кого не было шансов против Тамлина, когда он становился таким.***
Поправив платье, Элейн выскользнула в коридор. У нее урчало в животе, и она с нетерпением ждала возможности увидеть, какую вкусную еду подают на завтрак во Дворе весны. Она подозревала, что это будет просто восхитительно. Это был бы идеальный способ начать день до того, как она позволит себе выйти на улицу и исследовать величие садов. Сегодня утром она смогла увидеть их из своего окна, и с такой высоты они выглядели еще более захватывающими дух, чем она себе представляла. Когда она спускалась по лестнице, по дому разнесся рев, и Элейн замерла. Последовали звуки возни, и она продолжила спускаться в коридор, ведущий в столовую. Задыхаясь к тому моменту, как она вошла в комнату, Элейн наблюдала, как Тамлин нанес мощный удар по лицу Люсьена, сбив его на колени, прежде чем поднять его на ноги и снова ударить. — Прекрати это! — закричала она, бросаясь вперед. Если они и слышали ее, то никак этого не показали. Тамлин отшвырнул рыжего от себя, и Элейн вздрогнула от звука, когда Люсьен ударился о дальнюю стену и рухнул на пол. Тамлин двинулся на него, все еще лежащего на полу, подняв свои страшные когти, смертоносные и ужасающие, готовые разорвать Люсьена на части, и страх пронзил Элейн при этой мысли. Рванувшись вперед, Элейн бросилась на колени перед Люсьеном, широко раскинув руки, и посмотрела на Тамлина. — Остановитесь! — снова закричала она. Она увидела момент, когда он попытался отступить, но было слишком поздно. Его когти разорвали ее руку и грудь, прежде чем он отпрянул, отходя в другой конец комнаты. Элейн со стоном откинулась на Люсьена. Она чувствовала, как он пытается подняться на колени позади нее, слышала его прерывистое дыхание, но она не сводила глаз с Тамлина, чьи когти втянулись, когда он оглянулся на них. Сожаление ясно читалось в каждой черточке его лица, прежде чем он повернулся и вышел из комнаты. — Элейн...? — голос Люсьена звучал неправильно, и она повернулась, чтобы посмотреть на него. Он все еще пытался оторваться от пола, поэтому наклонившись вперед, она помогла ему принять сидячее положение, прислонив к стене. — С тобой все в порядке? — спросил он, едва способный открыть свой красновато-коричневый глаз. Элейн снова чуть не захныкала, глядя на него. Кровь пропитала его рубашку в том месте, где когти Тамлина разорвали его плечо, и еще больше крови сочилось из его разбитых губ. Хуже всего был хрипящий звук, который она слышала каждый раз, когда он пытался вдохнуть. — Люсьен... — прошептала она. — Что случилось? — Пытался поговорить… с ним... Элейн покачала головой, ее глаза скользнули по Люсьену в попытке понять, что было не так. — Ты можешь встать? — спросила она. Она хотела, чтобы он поднялся наверх, чтобы попытаться сделать то, что она могла, и она не хотела, чтобы Тамлин вернулся в комнату и продолжил с того места, на котором остановился. Люсьен кивнул, но застонал, когда попытался это сделать. Элейн закинула одну из его рук себе на плечо, пытаясь помочь ему подняться. Это было нелегко, но в конце концов они поднялись наверх и добрались до комнаты Люсьена. Она осторожно усадила его на низкий стул и поспешила за водой и полотенцами из ванной. Опустившись перед ним на колени, когда у нее было все, что она могла найти, она снова посмотрела на него. — Ты можешь исцелиться? — спросила она, ее глаза медленно скользнули по нему. — Я… Я могу привести тебя в порядок... Но... Она знала, что ничего не может поделать с тем, что было не в порядке с его дыханием. Она не думала, что он когда-либо так долго молчал, и это начинало ее пугать. Слезы страха навернулись ей на глаза, и она быстро заморгала, глядя вниз, чтобы сосредоточиться на полотенце, которое она опускала в таз, который принесла. — Элейн... Элейн заставила себя снова посмотреть на него. Она наблюдала, как он оглядел ее по очереди, его взгляд остановился на ее руке и груди, очевидно, отмечая горящие следы от когтей, на которые она даже не взглянула. А взглянув, она нахмурилась, увидев кровь, стекающую по ее руке и пачкающую бледно-голубую ткань платья. Глубокие порезы покрывали большую часть ее руки и половину груди. Когда Люсьен протянул к ней дрожащую руку, она снова посмотрела ему в глаза. Он положил руку ей на плечо, и Элейн вздрогнула, когда приятное тепло, казалось, распространилось по всему телу. Когда она снова посмотрела вниз, то увидела гладкую кожу. — Что ты делаешь? — она ахнула. — Исцеляй себя! — Это займет больше времени, — пробормотал он, его рука упала с ее плеча. Элейн поднялась выше на коленях, подняла влажную ткань в руке и, поколебавшись лишь мгновение, осторожно поднесла ее к его лицу, пытаясь смыть кровь. — Но ты можешь? — тихо спросила она. — Да, — его глаза на мгновение закрылись. — Всего пара царапин… может быть, несколько сломанных ребер... Заметив, что ее собственная рука дрожит, Элейн быстро опустила ее обратно в таз с теплой водой. — Он делал это раньше? — Да. Элейн попыталась сосредоточиться на мокрой тряпке, тщательно вытирая с неё кровь. Когда его теплые кончики пальцев снова нашли ее плечо, не двигаясь, но, тем не менее, демонстрируя устойчивое присутствие, она подняла на него глаза. — Ты исцеляешь себя? — спросила она. — Да, — его голос был мягким, но Элейн предположила, что это была правда, поскольку теперь он смог нормально открыть оба глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. — ...никто никогда так не вставал передо мной. Элейн выдержала его взгляд, не в силах отвести взгляд. — Это был инстинкт, — она ответила, не зная, был ли это инстинкт ее собственный или вызванный связью. Пальцы Люсьена скользнули вниз по ее руке к локтю, крепко держа. — Не делай этого снова, — он выдохнул. — Если Тэм опять сорвется... Не… ты могла... — страх врезался в Элейн по связующей линии, и она судорожно сглотнула. Вернув его ему, она слегка вздернула подбородок: — Я не буду просто стоять и смотреть, как он убивает тебя. — Если выбор стоит между мной и тобой, то лучше, если это буду я. — Так не должно быть, — ее голос был выше, чем она намеревалась. — Если это будет продолжаться, тогда давай вернемся. Рука Люсьена на ее локте притянула ее ближе, и Элейн немного наклонилась к нему. Она заметила, что ужасный хрипящий звук, когда он дышал, исчез, и что-то внутри нее успокоилось. — Все в порядке, — он пробормотал. — Надеюсь, он успокоится к вечеру. Элейн снова окунула тряпку в теплую воду и вернулась к тому, что пыталась сделать. Люсьен наблюдал за ней с полузакрытыми глазами, и она подозревала, что его энергия уходит на попытки исцелить себя. Она могла чувствовать недоверие и удивление, исходящие от него, очарованного тем фактом, что она встала между ним и Тамлином. У Элейн всегда были Неста и Фейра, чтобы защитить ее, и она не знала, каково это, если бы кто-то сделал это в первый раз, но она могла чувствовать его желание притянуть ее к себе и обнять. Когда она начала пытаться очистить его плечо через дыру в рубашке, она начала замечать, как его исцеление начинает действовать, и облегчение затопило ее. В конце концов она бросила тряпку в таз и оставила ее там. — Ты исцелился? — мягко спросила она. — Не совсем, — его ответ был мягким. — Мне нужно немного отдохнуть. Элейн посмотрела на его кровать. — Тебе следует прилечь. — Да... — он не сделал ни малейшего движения, чтобы встать, и Элейн оглядела его. — И сними эту рубашку, прежде чем ты это сделаешь. Она вся в крови... Она наблюдала, как он это делает, двигаясь осторожно и явно опасаясь своих ребер. Когда испорченная рубашка упала на пол рядом с тазом с водой, Элейн не смогла удержаться. Она протянула руку, чтобы осторожно коснуться того места, где глубокие колотые раны обезобразили его кожу не более пяти минут назад. — Впечатлена? — спросил он с едва заметным намеком на юмор за его плоскими словами. — Это поразительно, — она тихо ответила. Он мрачно улыбнулся и с трудом поднялся на ноги, Элейн бросилась к нему, чтобы попытаться помочь, когда он сделал неуверенный шаг. — Элейн... — он выдохнул ее имя, его рука свободно обвилась вокруг нее. Элейн стояла неподвижно, позволяя ему прикоснуться к ней. Когда он понял, что она не собирается отстраняться, его другая рука обхватила ее, и он прижался к ней ближе. Прислонившись к нему, Элейн закрыла глаза, прижимаясь щекой к его обнаженной коже, которая была на удивление горячей на ощупь. Он чувствовал, что внутри у него все горит, и она задавалась вопросом, было ли это исцелением, все еще делающим свою работу. Когда она почувствовала, что Люсьен положил подбородок ей на голову, она позволила своим рукам свободно обхватить его талию, благодарная за то, что он был цел и что она не спустилась вниз пять минут спустя. — Спасибо, — выдохнул он, немного крепче прижимая ее к себе. — Рискуешь собой ради меня… Спасибо. Элейн отстранилась ровно настолько, чтобы посмотреть ему в лицо. Он выглядел усталым и совершенно измученным, но пристально смотрел на нее, и она чувствовала, как он отчаянно надеется, что она поймет, насколько честными были слова, что он произнес. Не зная, что сказать в ответ, она просто кивнула, выдерживая его пристальный взгляд. Он наклонился достаточно, чтобы прижаться губами к ее лбу, а затем отпустил ее и снова направился к своей кровати. Элейн отнесла таз с водой обратно в ванную и развесила мокрые полотенца, прежде чем вернуться, чтобы еще раз проверить его. Люсьен лежал на спине, его глаза были закрыты, дыхание ровное и нормальное. Понаблюдав за ним мгновение, Элейн решила, что с ним все в порядке и будет лучше, если она оставит его спать. — ...Я вернусь позже, — тихо пробормотала она, не уверенная, проснулся ли он вообще и услышал ее или нет. Затем она повернулась и направилась к двери, решив, что ей нужно переодеться и принять ванну, прежде чем снова попытаться найти что-нибудь поесть.***
Это было самое красивое место, которое Элейн когда-либо видела. Она бродила по саду вокруг дома около часа, прежде чем позволила себе остановиться. Казалось неправильным сидеть на одном месте, не увидев сначала хотя бы часть сада. Она еще не видела всего, но, по крайней мере, она сделала первый шаг. Опустившись на мягкую траву рядом с большой решеткой, увитой пурпурными розами, Элейн удовлетворенно вздохнула. Это было именно то, что ей было нужно после утреннего неприятного события. Находясь здесь в таком состоянии, она знала, что сможет зарядиться энергией и к тому времени, когда она вернётся позже, ей станет лучше. Откинувшись на траву, Элейн уставилась в небо, прислушиваясь к звукам сада и к ровному сердцебиению Люсьена вдалеке. Она была совершенно уверена, что он все еще спит, и надеялась, что, когда он проснется, он будет полностью исцелен. Она также надеялась, что никогда больше не увидит ничего более ужасного, чем то, свидетелем чего она стала в столовой этим утром. Она вздрогнула, вспомнив тошнотворный звук, который она услышала, когда Тамлин швырнул Люсьена в стену. Вряд ли она когда-нибудь забудет это, и, как она теперь поняла, это, вероятно, и было тем, что сломало ему ребра. Она все еще не знала, что заставило ее броситься перед Люсьеном. Она не хотела, чтобы ему было больно, она знала это. Тамлин был готов разорвать его на части, она видела это и помнила страх, который пронзил ее. Мысль о том, что Люсьена убьют, подтолкнула ее к действию, но Элейн все еще не могла сказать, был ли страх ее собственным или вызван узами. Вот тут-то она и попалась в ловушку, она хотела знать, манипулирует ли связь ею или нет. Это было опасно, если так оно и было. Он был прав, ее могли убить. Эта мысль не заставила ее передумать, и она знала, что сделает это снова. Шаги привлекли ее внимание, и она быстро села. Она знала, что Люсьен все еще наверху, в своей комнате, поэтому она почти поднялась на ноги, прежде чем увидела Тамлина, шагающего к ней. Поняв, что ей некуда деваться, Элейн поправила платье и повернулась к нему лицом, стараясь выглядеть менее испуганной, чем на самом деле. Он направился прямо к ней и остановившись в нескольких футах, посмотрел на нее. Элейн нервно сжала в кулаке подол своего платья, не зная, что ему сказать. — …Ты в порядке? — спросил он, его зеленые глаза смотрели на нее. — Да. Элейн увидела, как облегчение заполнило его черты, и он кивнул, его глаза вернулись к ее лицу. — Мне очень жаль, — он сказал ей. — Я... не собирался причинять тебе боль. — Люсьен исцелил меня. Тамлин снова кивнул, на мгновение отводя взгляд. — Хорошо... это хорошо... Элейн просто наблюдала за ним, задаваясь вопросом, пришел ли он специально, чтобы найти ее. — …Люсьен в порядке? На мгновение Элейн задумалась, не сказать ли ему, что с Люсьеном все в порядке или будет в порядке, когда он закончит исцеление. Однако ей не нравилась идея просто отвергнуть то, что сделал Тамлин, особенно учитывая тот факт, что Люсьен сказал, что такое происходило и раньше. — Он все еще выздоравливает. На лице Высшего Лорда снова промелькнуло сожаление. Хорошо. Элейн промолчала, просто глядя на Тамлина, который явно изо всех сил пытался придумать, что еще сказать ей. — Ты не… ты не пройдешься со мной? — спросил он через мгновение. — Я немного поразмыслил над твоей просьбой о книге... — Да, — ответила она, отряхивая платье и надеясь, что он не собирается уводить ее слишком далеко от дома, все еще чувствуя себя не совсем комфортно, оставаясь с ним наедине. – Благодарю Вас. Когда Тамлин жестом указал вперед, Элейн пошла в ногу с ним. Несколько минут они шли молча, и она не могла не наблюдать за ним краем глаза. Это был мужчина, в которого Фейра влюбилась, когда впервые приехала на Притианию. Вот ради кого она рисковала своей жизнью. Он обеспечил их семью, когда она ушла... Немного смягчившись, Элейн огляделась. — Ваш сад — самый великолепный из всех, что я видела... — Хотел бы я поставить это себе в заслугу, — его ответ был мягким. — Здесь просто так заведено, — Элейн кивнула и продолжила следовать туда, куда он вел. — Я подумал, что ты, возможно, захочешь включить это... Она остановилась рядом с ним, когда он наклонился над маленьким кустом на краю грядки. — О... — Элейн присмотрелась внимательнее к прекрасному цветку цвета румянца в форме элегантной звезды. — Я никогда раньше не видела такого... — Конечно, — согласился Тамлин, — Они растут только в Весеннем дворе. Вытащив из кармана маленькую книжечку, которую дал ей Люсьен, она начала пытаться нарисовать цветок. — Они имеют какое-то особое значение? — Не в каком-то определенном смысле или использовании, насколько я знаю, — сказал ей Тамлин, – Но они представлены в большей части декора поместья… Есть несколько комнат, в которых они занимают довольно видное место. — Тот, кто оформлял, должно быть, оценил их... — пробормотала она, не отрывая глаз от своей работы. — Скорее всего, так. Когда Элейн записала то, что он ей сказал, она посмотрела на него. — Я не взяла с собой ничего другого, что могло бы мне понадобиться, чтобы правильно передать цвета… так что мне придется вернуться за этим позже. Будут ли у Вас какие-нибудь другие предложения, которые Вы хотели бы включить во Двор весны? — Наш самый узнаваемый... — он повел ее дальше в сад. — Они растут повсюду вокруг двора, но этот самый впечатляющий в саду. Она действительно была впечатлена. Стоя перед большим кустом, Элейн рассматривала темно-красные розы с чувством, близким к благоговению. Опустившись на колени, чтобы получше рассмотреть один из бутонов, она изо всех сил старалась передать его форму на своем рисунке. Закончив, она снова поднялась на ноги, отряхиваясь, и когда она повернулась, чтобы посмотреть на Тамлина, то увидела, что он задумчиво смотрит на нее. — Ты совсем не похожа на свою сестру... — О, — она закрыла книгу, — я не художник, я знаю... — Я не это имею в виду. — Тогда что Вы имели в виду? — она спокойно встретила его зеленый пристальный взгляд. — Ты... — он сделал паузу, явно подыскивая нужное слово, — ...приятнее. Элейн чуть не рассмеялась. — Потому что Фейра, вероятно, ударила бы Вас за то, что Вы сделали этим утром с Люсьеном? — Да. Элейн нахмурилась. — Поняла Вас. — Ты такая, какой она тебя описывала, — он продолжил. — Когда рассказывала о тебе... и Несте. — Что она говорила? — Что у тебя нежное сердце, — его глаза скользнули по ней. — Я рад, что ты осталась... незатронутой… тем, что случилось с тобой. — Я бы не сказала, что я не изменилась. — Я имею в виду характер... Элейн отвела взгляд. — Ах. — Я искренне сожалею, — Тамлин сказал ей. — За то, что случилось с тобой. Я не знал, что Ианта... — он на мгновение замолчал. — Я помню, как Вы пытались остановить это, — В конце концов сказала она, оглядываясь на него. — Когда они пытались втянуть меня в… Вы с Люсьеном оба пытались остановить это. Он коротко кивнул. — Я сожалею, что не смог этого сделать. Наблюдая за ним, Элейн поверила ему. Она видела, что он действительно сожалел о том, что с ней сделали, и о любой роли, которую он мог сыграть в этом, сознательно или нет. Она также могла видеть глубокую печаль внутри него и борьбу с собой. Было серьезное недоверие к его способностям лидера и боль за то, что случилось с его двором. Было что-то еще, что мерцало на краю ее зрения. Не зная, откуда взялись эти слова, Элейн начала говорить. — Это все изменится, — она сказала ему. — Не сегодня и не завтра, но это изменится. И Вы изменитесь вместе с этим, — Тамлин бросил на нее смущенный взгляд, и она улыбнулась ему. — Однажды Вы будете счастливы, — она сказала. — Вы обретете покой. Его взгляд превратился в страстный, и она снова улыбнулась. Именно тогда сердцебиение Люсьена изменилось, и Элейн повернулась к дому. — Ты хочешь вернуться? — спросил ее Тамлин, и Элейн кивнула. — Я думаю, что должна.